Ассоль
Тип произведения:
Авторское
«Много на свете слов на разных языках и разных наречиях,
но всеми ими, даже и отдалённо,
не передашь того,
что сказали они в день этот друг другу».
А.Грин.
В дали лазоревой светлее небеса
И гребней волн морских таинственная сладость...
Не только юности желанны чудеса,
Но только ей они – всегда! – Любовь и Радость.
Не признают иного юные сердца:
Для Счастья создан человек, и юный – тоже.
И это правда, что у Счастья – нет конца,
И это так: кто Счастлив – Всё на свете может!
...Лонгрен, матрос, ходивший долго по морям
И повидавший много всякого на свете,
Хоть не был чужд подчас кабацким якорям,
Любил лишь Мери, лишь в её стремился сети.
Но раз, вернувшись, как всегда, к ней, в дом родной,
Нашёл соседку, не жену, и дочь-малютку.
С тех пор всю жизнь свою он отдал ей одной:
Такую с ним его судьба сыграла шутку.
Чтоб жить хоть как-то не под парусом, тогда
Лонгрен игрушки мастерил, и деньги были.
Но также с мастером была его беда:
Могла бы жить жена. Могла б... Её сгубили.
Лишь похоть с жадностью причиной были той,
Что не дал денег на лечение зануда,
Трактирщик Меннерс. Не помог, тогда живой,
Просившей в долг: нет, не свершил трактирщик чуда.
И вот он жив, трактирщик этот, пьяный в дым,
А Мери нет в живых, лишь дочь, Ассоль, осталась.
Нет в сердце жалости к злым, жадным и тупым.
Лишь месть сумеет исцелить души усталость.
Лонгрен не дал руки молившему о том,
Не протянул канат несущемуся в море,
Тот не погиб, но всем поведал он потом,
Что прокричал вослед Лонгрен, себе на горе.
«Она – тебя просила тоже! Не забудь,
Когда средь волн мертвящих будешь ты прощаться.
Твоя дорога, Меннерс, в Ад. Туда твой путь!
Я помогу тебе... скорей туда добраться!» –
Услышал Меннерс, вспомнил, понял и умолк.
Шесть дней носило шлюпку с жить хотевшим телом.
Спасли другие. Умирая, этот волк
Всем рассказал про месть. Свершилось злое дело.
С тех пор Лонгрена люди стали обходить
Дорогой дальнею, и дочь его порочить.
Но им обоим как-то надо было жить
Хоть с тенью этой трудно счастье напророчить.
В один из дней, когда опять в обычный путь
Ассоль отправилась с игрушками по лесу,
Ей захотелось на одну из них взглянуть:
Как по ручью она, корабль, промчится бесом.
Ах, упустила! Где теперь другую взять?
Скорей поймать её, несущуюся к морю.
Босой так трудно вдоль ручья Ассоль бежать,
Но надо, чтоб не дать опять случиться горю.
«И что за рок такой всегда у нас с отцом!» –
В головке маленькой стучало и стучало,
Но... где кораблик? Человек с чужим лицом
Его протягивает ей... Она устала...
Игрушку взяв, благодаря, спросить решилась,
Кто он таков, откуда, как он тут, к чему.
«Я Эгль, волшебник главный. Счастья ты добилась:
Пошлю к тебе того, стремишься ты к кому.
То будет рыцарь, принц, и драться он не будет.
Любить всем сердцем будет вечно лишь тебя.
На корабле под алым парусом прибудет
И увезёт навек, лаская и любя!»
Поражена, она с таким его рассказом
К отцу в тот день, вернувшись, сразу подошла.
Не стал Лонгрен разубеждать: поймёт, не сразу,
Но подрастёт – сама поймёт, и все дела.
Шли дни и годы, вторя гневному прибою.
Их было жаль порой, но где-то во плоти
Ждала мечта. Ассоль – могла быть лишь собою:
Нельзя предать того, с чем сердцу по пути!
***
Вдали от мест, где жили дочь с отцом,
От берегов с названием Каперна,
Жил мальчик Грэй. В достатке. Став юнцом,
Он капитаном стать мечтал безмерно.
Купив корабль и сжав в руках штурвал,
Он плыл вперёд, судьбе своей навстречу.
Немало стран и портов повидал,
Но сердцем знал, что всё ещё не вечер...
И вот в один из дней (случайно ль, нет –
Как знать, что ждёт порой за Зурбаганом!)
На свой вопрос он получил ответ,
Но странный: так казался он обманом.
Всего лишь раз увидел он тогда
Ассоль. Лишь раз – и всё перевернулось:
Кольцо – оно всерьёз и навсегда –
Само собой вдруг к девушке метнулось.
Его кольцо, с руки его, он сам
Вдруг, повинуясь дивному желанью,
Мгновенно сняв, вручил ей, спящей, там,
Где леса тень, прохлада и мечтанья
Слились, как ком, в порыве колдовском,
Смешали сон и явь в одно, бушуя,
Как вихрь, как шторм, как буря, в месте том,
При том – на то никак не претендуя...
«Бог весть, что ложь, что правда в жизни сей,» –
Мелкнуло в мыслях и тотчас пропало.
«Я стану тем, кем должен. Мне милей
Не Меннерс – Эгль с Ассоль, что так устала!»
Вам не понять, не видевшим тогда
Огромных глаз проснувшейся позднее,
Как встрепенулась в ней... В испуге? Да!
...Душа. А сердце – всё смелей и всё сильнее!
Вам не понять, не слышавшим всерьёз
Дрожащих нот в словах торговца шёлком,
Когда он Грэю – шёлк! – мешками нёс,
Глазам – не веря, но считая – толком.
Да что там вам! Не верили себе
И не могли понять, представить даже
Все, кто в Каперне жизнь свою судьбе
Всучил за так – рыдая как о краже.
Лишь музыкант, со скрипкой и смычком,
Собрав толпу таких же менестрелей,
Ведомый Грэем чуть ли не бегом,
Не прекращал своей счастливой трели;
Да экипаж, меняя паруса,
Хоть оглашал округу хриплым хором,
Всё осознав тотчас – о, небеса! –
Как оградил корабль от зла забором.
Был галеон «Секрет» лишь кораблём,
А Грэй на нём – гордился лишь собою.
Под алым парусом и скрипкой над рулём
Стал для Ассоль «Секрет» Мечтой, а Грэй – Судьбою.
У всех судьба, рок, фатум – это не секрет,
Пусть нет и двух во всём похожих на планете!
Не верьте в худшее: его на свете нет;
Есть лишь любовь, друзья, а после – будут дети.
Корабль приблизился. Завидев паруса,
Она метнулась к ним, к нему, к Судьбе навстречу.
Она и Он... Какие ж это чудеса?
Не торопитесь так: пока ещё не вечер!
Они сошлись, такие разные во всём.
Помехой стать не смог им даже злобный ветер.
Так в чём же чудо? Ах, вы всё ещё о том...
Да в том, что с Верой лишь и стоит жить на свете!
***
В те дни ей братом стал родной морской прибой,
Сестрой – мечта, с рожденья верою крылата.
Она – ждала, ждала Любви, ценой любой,
И он – приплыл, и паруса его, как латы,
Спустить велел команде чистого, как честь,
Слепяще белого, бесстрашного «Секрета».
Свершилось. Эгль был прав, волшебник: вот он, здесь,
Простите, недруги: не выплыть вам из Леты!
В дали лазоревой светлее небеса
И гребней волн морских таинственная сладость...
Не только юности желанны чудеса,
Но только ей они – всегда! – Любовь и Радость.
Не признают иного юные сердца:
Для Счастья создан человек, и юный – тоже.
И это правда, что у Счастья – нет конца,
И это так: кто Счастлив – Всё на свете может!
Звукозапись:
Если вам понравилось:
- 2 комментария
Галина Полосина
08:56
Андрей Соловьев
09:30
Большое Спасибо! 