Письмо
Пишу письмо Тебе на Небо
Молитвой странной в час ночной:
Скажи мне, Боже, откровенно,
Зачем Ты мучаешь Собой?
Ведь мы смиренны из-за страха
Быть неугодными Тебе,
И в чём любовь? Пред нами плаха -
Венец в начертанной судьбе.
Подонки сыты и довольны,
Собрав себе людскую дань,
А Ты молчишь и мы невольны
Переступить безумья грань.
Ты утопил беспечных предков,
Как будто в озере котят,
Лишь сохранив в ковчеге ветхом
Тех, кто на Твой угодны взгляд.
А дальше будет всё ужасно -
Мир приготовлен для огня,
И жизнь, прошедшая напрасно,
Возможно будет и моя.
Хотел бы знать на сколько можешь
Ты понимать людскую боль,
И почему несчастья множишь,
Жизнь превращая в зла юдоль?
Не слишком ли жестока плата
За отступление в раю?
И говорить сейчас не надо
Про искусившую змею...
На свет приходят с криком дети,
Уходят с муками во тьму...
Что происходит на планете?
Тебя я, Боже, не пойму.
P.S.
Пишу письмо, как Ванька Жуков;
Он на деревню, я - Наверх.
Что ждёт моих детей и внуков,
Пока огонь Ты не изверг?
Молитвой странной в час ночной:
Скажи мне, Боже, откровенно,
Зачем Ты мучаешь Собой?
Ведь мы смиренны из-за страха
Быть неугодными Тебе,
И в чём любовь? Пред нами плаха -
Венец в начертанной судьбе.
Подонки сыты и довольны,
Собрав себе людскую дань,
А Ты молчишь и мы невольны
Переступить безумья грань.
Ты утопил беспечных предков,
Как будто в озере котят,
Лишь сохранив в ковчеге ветхом
Тех, кто на Твой угодны взгляд.
А дальше будет всё ужасно -
Мир приготовлен для огня,
И жизнь, прошедшая напрасно,
Возможно будет и моя.
Хотел бы знать на сколько можешь
Ты понимать людскую боль,
И почему несчастья множишь,
Жизнь превращая в зла юдоль?
Не слишком ли жестока плата
За отступление в раю?
И говорить сейчас не надо
Про искусившую змею...
На свет приходят с криком дети,
Уходят с муками во тьму...
Что происходит на планете?
Тебя я, Боже, не пойму.
P.S.
Пишу письмо, как Ванька Жуков;
Он на деревню, я - Наверх.
Что ждёт моих детей и внуков,
Пока огонь Ты не изверг?