Треск костра
Тип произведения:
Авторское
И ночью бессонною, и ухабистым, сизым днём, и в суровое утро, и в пламенный горький вечер -
Помнить о себе как об Одном и слушать задорный, призывающий идти стук барабана,
Что монотонным, маятниковым пением своим открывает единственный, истинный мир - Предтечу.
Внимать его деревянным звукам и ударам жизни, и пусть мелодия бестолкова, крива и нескладна.
Раствориться в этой африканской, первой музыке; окунуться и прыгнуть в её радужный, солнечный блеск.
Светило сияет, не спрашивая себя зачем, и зовёт меня так тихо, так любовно:"Иди по дороге Солнца!.."
Но вот я смотрю вперёд и ничего, кроме темноты прохладной, не вижу; и доносится мягкий костра треск.
Шёпот огня танцует в моих серых слезливых глазах, в побитых колющим, цепким ветром души оконцах.
Кто эти люди, которые здесь стоят со мной? Почему их лица не разглядеть, почему их тени невероятной длины?
И где то неведомое Солнце, Которое является ко мне во снах и просит только об одном:идти за Ним?
Я пробую сделать шаг и ещё один, и под ногами хрустят и гнутся ветки, трещат листья, которые скоро будут костром сожжены.
Иду по заветам, полученным в грёзах, вперёд, туда, где тепло и ясно, и со всех сторон обступает меня мрак, немотствующ и неодолим.
Ступаю на ощупь, вкрадчиво и неловко, шатаюсь в темноте как тряпичная кукла-марионетка в дрожащих, неуверенных руках кукольника.
Да, именно боюсь того, что спрятано во мгле, - того блуждающего, неизвестного ужаса, о который потом разобьюсь.
Те незнакомцы-великаны с неясными, неоглядными образами и очертаниями остались стоять у костра, недвижимые и тихие; моё тяжёлое, усталое лицо падает вниз, в чёрную пропасть, - лицо покойника...
Нет больше головы, и нет пытки страха, этого беспощадного ядовитого червя, кормящегося мозговыми клетками;я лёгок и свободен, обезглавлен и юн, бегу во тьме к Солнцу, с терзанием надежды расстаюсь.
Помнить о себе как об Одном и слушать задорный, призывающий идти стук барабана,
Что монотонным, маятниковым пением своим открывает единственный, истинный мир - Предтечу.
Внимать его деревянным звукам и ударам жизни, и пусть мелодия бестолкова, крива и нескладна.
Раствориться в этой африканской, первой музыке; окунуться и прыгнуть в её радужный, солнечный блеск.
Светило сияет, не спрашивая себя зачем, и зовёт меня так тихо, так любовно:"Иди по дороге Солнца!.."
Но вот я смотрю вперёд и ничего, кроме темноты прохладной, не вижу; и доносится мягкий костра треск.
Шёпот огня танцует в моих серых слезливых глазах, в побитых колющим, цепким ветром души оконцах.
Кто эти люди, которые здесь стоят со мной? Почему их лица не разглядеть, почему их тени невероятной длины?
И где то неведомое Солнце, Которое является ко мне во снах и просит только об одном:идти за Ним?
Я пробую сделать шаг и ещё один, и под ногами хрустят и гнутся ветки, трещат листья, которые скоро будут костром сожжены.
Иду по заветам, полученным в грёзах, вперёд, туда, где тепло и ясно, и со всех сторон обступает меня мрак, немотствующ и неодолим.
Ступаю на ощупь, вкрадчиво и неловко, шатаюсь в темноте как тряпичная кукла-марионетка в дрожащих, неуверенных руках кукольника.
Да, именно боюсь того, что спрятано во мгле, - того блуждающего, неизвестного ужаса, о который потом разобьюсь.
Те незнакомцы-великаны с неясными, неоглядными образами и очертаниями остались стоять у костра, недвижимые и тихие; моё тяжёлое, усталое лицо падает вниз, в чёрную пропасть, - лицо покойника...
Нет больше головы, и нет пытки страха, этого беспощадного ядовитого червя, кормящегося мозговыми клетками;я лёгок и свободен, обезглавлен и юн, бегу во тьме к Солнцу, с терзанием надежды расстаюсь.
Звукозапись: