Эдуард Агасандян

БОЛЬШАЯ ПОЭМА

 О ПОЭТИЧНЫХ МУЗАХ

ВСЕМ МУЗАМ ПОСВЯЩАЕТСЯ 

ЧАСТЬ 1. О Музах Иосифа Бродского.

ЧАСТЬ 2. О вдохновении Марины Цветаевой.

ЧАСТЬ 3. О Музах Александра Пушкина.

ЧАСТЬ 4. О Музах Серея Есенина.

ЧАСТЬ 5. О Музах Александра Блока.

ЧАСТЬ 6. О Вдохновении Анны Ахматовой.

ЧАСТЬ 7. О Музах Бориса Пастернака.

                    Заключение. Презентация.

 

ЧАСТЬ 1. О МУЗАХ ИОСИФА БРОДСКОГО.

Иосифа давно уж нет, но я вослед

Ему, к МБ пишу, сохранив его мотив.

Ведь первой грацией была Марина,

Рисунок, масло, акварель любила

И вдохновенно для себя творила.

Участник многих выставок столицы.

Из знатной семьи художников

И очень знатным дедом медицины.

График детских книжек и журналов,

Оформитель «Мурзилки» и «Костра»

В душе поэта оставшись навсегда.

Да не одна, а с сыном, которого

Поэт назвал любимым именем Андрей.

            Я и ты, почти что близнецы

Нашими мечтами о любви,

Я певец созвездия Тельцы,

Императрица ты мира красоты.

Гармония лица моя с твоим,

Там где мы почти разноравны,

Образ чей сквозь миллионы лет

Будет как всегда неповторим.

Обойдем ли равнодушия углы,

Песни о любви всегда мне пой,

Космос духа где и твой и мой

Обаятелен как редкий цвет травы.

Бескорыстие твое всегда, везде,

Все разнообразие твоей мечты,

Синей птицей полетит к звезде,

Воскресив воображение везде».

И если, не скупясь воображать

Можно вспомнить, как Иосиф

Общался с духом Джона Донна

В своей «Большой элегии».

Я так же вызвал Донна дух.

Поэт-философ из средневековья

Обратил к МБ слова восторга.

Красавиц было много на пути,

Дарящих таинство мечтательной любви

            Отдавших трепет упоительных сердец,

Мелодию, как цель мечтаний о тебе.

            И тут без метра классики нельзя,        

Дух Тютчева к тебе МБ взывает.

Я вспомнил время молодое,

В душе вдруг стало так светло,

Как раннею весной порою,

Бывают дни, часы, минуты,

Когда увидел я впервые

Вас в Питере, в редакции «Костра».  

Костер мне этот озарил

Души все страстные мотивы.

            Подобные трясения души

Бывали даже в древности забытой,

В «Опытах»  Монтень нам говорит,-

Царевич Антиох схватил горячку,

Сраженный красотой Стратоники.

МБ - самая долгая любовь поэта.

Она осталась его музой и когда

Он излечился от ее любви.

 

Страстный и порывистый Иосиф

Спокойная и молчаливая Марина.

Они на редкость друг друга дополняли.

Огонь и вода. Луна и солнце.

Но родители обоих были против,

И даже после рождения Андрея,

Ему не дали фамилию отца.

Стих Бродского в переводе Анастасии,-

«…когда я впервые услышал  «еврейский

Ублюдок» задолго до того, как жена

Не дала сыну фамилию моего рода.

В Америке, где я оказался, это ставило

В тупик тех, кто понимал, что стихи-

Это все, что мне нужно, чем я дышу...»

И Бродский дед не общался с внуком.

Год 64-й стал роковым для его любви.

Иосифа сослали в Норенскую, а Марина

Стала музой друга Оси, Димы Бобышева.

Но и его, красавца, она в мужья не взяла.

Бобышев уехал в США. С Осей не общался.

Готовил лекции и читал славистам.

В 72-м Бродского гебешный генерал

 Филипп Бобков  лишил  Иосифа Бродского

 Гражданства и  выслал  из страны.

 Бродский оказался  в  США.

              Желанья старше всех воображений.

 

Соловей поет, когда зовет подружку,

Которая распаливает любовь как дружка,

Чтоб вместе петь, летать и трели

Соловьиные и шелкать и свистать.

И все это без всяких возражений.

Однажды такая муза мне сказала,-

«Воображенье ваше вовсе безразмерно».

О размерах спорить я не стал.

Я знал, - размер имеет важное значенье.

Это сказано мне было как в упрек…

Упрек же этот пророческим сказался.

Без дна колодец оказался,  но с тайной.

Всему причина - сознание мое.

Оно створило карнавал желаний,

Как Фрейд старик сказал, -

«Желание и есть все творчество твое»,

Хотя Иосиф был и вовсе не согласен,

Зато в быту все делал как учил старик.

И прежде чем уехать восвояси,

Он в Питере двоих наследников оставил.

Всех граций было много образцов

И все достойные Праксителя резцов.

 

Одна из этих граций -  балерина Кузнецова.

Я ей спою волнующие строчки,

Пушистые и нежные, как вербы почки,

Лучистые и яркие, как солнца блики,

Грустные, желанные, как лебедихи клики.

Сегодня ты войдешь, возможно, для любви,

А может это снится сказочный мне пир.

Войдешь в осеннюю пору и молча сбросишь все,

Как осенью златой природа оголяет мир.

Стою ни мертвый, ни живой, обнявшийся с тобой.

Печатью к сердцу приложи, мою любовь к себе,

Шафраном душу оботри и думай обо мне.

Забудем время мы вдвоем, и солнца свет лучей,

Я гимн любви тебе спою, на память наших дней.

И будешь ты молчать опять и Тютчева читать,

А я восторженно любя, я буду целовать.

И повторится вся любовь, ее не запретить,

Не будешь ты опять молчать, даю тебе обет.

Исчез туман, тебя уж нет, и снова мрак и тень,

И вот уже который день, душа молчит как пень.

Соединятся ли тела под звездами в ночи,

Несется время как стрела, а ты люби, люби...

 

Друг, балеты уж очень я люблю,

Не меньше и даже больше балерин.

Ведь балерины, как редкие цветы

И не доступны мне они.

Спектакль в Мариинском театре

В году, как помнится, 85-м.

Три месяца был на курсах там…

Помню сцену, озеро, белых лебедей.

Одна из них Марианна Кузнецова,

Бродского волнующая муза, как газель.

А может то была и вовсе не она,

Ведь лебеди как сестры близнецы

И все изящны и очень грациозны.

Хоть сам поэт и не любил балеты,

И не редко прямо с середины уходил.

Зато он балерин любил и помнил

И заходил к ним прямо за кулисы.

Познакомил их друг Бродского,

Ведущий балерон Михаил Барышников,

Которому поэт посвятил стих,-

Классический балет есть крепость

Красоты...  «Как славно ввечеру, вдали

Всея Руси,  Барышникова зреть.

Талант его не стерся.

Усилие ноги и судорога торса

С вращением вкруг собственной оси…»

И хоть Марианна и Иосиф имели

Сложные характеры,  но  дали жизнь

Прелестному ребенку - Анастасии.

Позже в Англии живя,  давая интервью

Вале Полухиной,  Анастасия призналась,

Что пишет стихи и прочитала,-

«Солнце старше планеты.

Бронза старше монеты.

Речка старше моста.

Рыба старше Христа».

А вождь всех времен и народов

В году 43-м убив Вавилова в тюрьме,

Обозвал генетику лженаукой.

Покидая страну, Иосиф искал глазами

Среди провожавших свою грацию -

Она не приехала. Была в положении.

Иосиф начал странствие без милой

Амазонки и прощального поцелуя.

В себя пришел только в Мичигане.

Анастасия с другом как-то попала

На день рождения к Андрею Басманову.

Сводные по отцу брат и сестра

Танцуя вместе под босса-нову,

Плавно качаясь под звуки музыки,

Были изумлены, взволнованы и в шоке.

 

Учился Ося в Питере в 191-й школе

Вместе с девочкой Бродович Ольгой,

Ставшей в ранней юности его музой.

Бросив в восьмом классе школу

Пытался по поддельным документам

Учиться в универе, но лекции

По истории КПСС отвратили от затеи,

Но продолжал вместе с Олей ходить

На лекции, чтобы быть рядом с ней.

Однажды она повредила себе руку,

Так Ося записал для нее всю лекцию

По истории английского языка.

Иосифом Бродским,  лауреатом,  он еще

Не был. Все звали его просто Ося.

Бросив учебу в совковом универе

Ося с геологами уехал в Якутию.

Там в экспедиции однажды у костра

Он прочел стихи в журнале «Дружба»,

Сказав при этом, что сможет лучше.

И написал стихотворенье «Пилигримы»

«Мимо ристалищ, капищ,

Мимо храмов и баров,

Мимо шикарных кладбищ,

Мимо больших базаров,

Мира и горя мимо,

Мимо Мекки и Рима,

Солнцем синим палимы,

Идут по земле пилигримы.

Увечны они, горбаты,

Голодны, полуодеты,

Глаза их полны заката,

Сердца их полны рассвета.

За ними поют пустыни,

Вспыхивают зарницы,

Звезды встают над ними

И хрипло кричат им птицы,

Что мир остается прежним,

Да, останется прежним,

Ослепительно снежным

И сомнительно нежным.

Мир остается лживым,

Таким  и   останется вечным,

Может быть постижимым.

Но все-таки бесконечным.

И, значит, не будет толка

От веры  в себя  да  в Бога.

И, значит, остались только

Иллюзия и дорога.

И быть над землёй закатам,

И быть над землей рассветам…

Удобрить ее солдатам,

Одобрить ее поэтам».

Один из самых свободных людей

В нашем несвободном обществе, -

Это о Бродском скажет Владимир

Уфлянд. Ольга стала первой музой

Лирики Оси. Ей он присылал с Якутии

Все первые стихи для печати.

В году 59-м Ося попросил у Оли

Руку и сердце. Она была на 3-м к.

Как воспитанная девочка Оля

Пришла к маме, та сказала,-

«Не раньше, чем окончишь универ.»

Ося в ответ пишет несколько стихов,-

«Через два года.»

«Ночью, через два года.»

«Нет, мы не стали глуше или старше».

Эти стихи он писал сидя в Олином

Кресле у нее дома. Он обсуждал

С ней строки, образы, замыслы.

А она жила его душой.  После его

Отлета в  США,  Ольга, пережив шок

Первых месяцев, начала жить заново.

Сегодня Ольга Игоревна Бродович

Доктор наук по германским языкам,

Профессор и ректор института

Иностранных языков СПб. К ней были

Обращены эти поэтичные строчки

В годы ее юности, перед отлетом...

«Прощай, позабудь,  не  обессудь,

А письма сожги  как  мост,

Да будет мужественным твой путь,

Да будет  он  прям и  прост.

Да будет во мгле для тебя гореть,

Звездная мишура, да будет надежда

Ладони греть у твоего костра.

Да будут метели, снега, дожди,

И бешеный рев огня, да будет удач

У тебя впереди, больше чем у меня.

Да будет прекрасна твоя любовь,

Возникшая где-то в груди,

Я счастлив за тех, которым с тобой,

Может быть по пути».

 

Поэтизирую тебя,  твои глаза,

Твои уста, овал лица и ножки след,

Забыть хочу  я  всех  на  век,

Рукой притронуться  во  след.

Все парки римские вязали  твой

Портрет, с  потрясной  женской  грацией

Каких теперь уж нет,  с обаятельным

Очаровательным, приветливым  лицом,

С налетом современным естеством...

В году 89-м, переболевший чарами МБ,

Иосиф на лекции студентам славистам

В Сорбонне сказал, что каждый поэт

Открывает нам собственную вселенную.

И тут же увидел лицо этой вселенной -

Студентку из Италии Марию Соццани,

Русского происхождения.  Ее бабку,

Графиню, расстреляли в Питере в 18-м,

В госпитале,  ей  было  тогда  86-ть  лет.

Через  полгода  мерия  Стокгольма

Расписала  Осю и Марию.  Помог  их  общий

 Друг,  славист, Бенгд  Янгфельд с женой,

Москвичкой, Еленой Янгфельд-Якубович.

Мой друг,  в  инете  есть  фильм,  где

Елена ведет интервью с Иосифом

И поет свои бардовские песни,

На стихи Цветаевой, Пастернака,

Мандельштама, Ахматовой, фильм

«Поэт о поэтах» сразу уносит в мир

Волшебной и вселенской поэзии.

В году 93-м появились новые стихи

С посвящением МБ, но это уже была

Мария Бродская, подарившая Иосифу

Пять самых счастливых и последних

Лет жизни и дочку Анну-Александру-

Марию Бродскую. Поэт обожал свою Нюшу,

Дарил ей все свое свободное время.

Смерть пришла за ним в начале 96-го,

В Нью-Йорке, дома. Нюша с мамой долго

Писали папе письма и с воздушными

Шариками посылали их к отцу на небо.

Похоронив мужа в Венеции, муза поэта

Мария навсегда уехала на родину, в  Италию.

    

 

ЧАСТЬ 2. О ВДОХНОВЕННИИ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ.

А вот Цветаева в желаньях и в стихах,

Всегда была готова на любовь.

Все фейерверки рифм желание зажгло.

Читайте 20-ти летнюю Марину.

Мои стихи как брызги из фонтана,

Как искры из ракет, им, как

Драгоценным винам придет черед.

Когда читаешь Цветаеву Марину,

Чувствуешь трясение души,

А тело аж мурашки пробивают. Марина

Привела меня к Шекспиру и Ронсару,

К поэту Байрону - стихи его,

Российский отрок Александр

Забрал с собою в Царское Село,

Хоть запретили это делать.

Там же, вдруг, родился гений.

Цветаева любила Рыльке, его стихи

О Магдалине и Христе... и через

Любовь Христа и Магды поэтизирует

Свою любовь...  К поэту и мужчине

Рыльке, - «Я был бос, но ты меня

Омыла, ливнями волос и слез».

Вот это - высший поэтичный пилотаж.

Цветаева творила, также как любила,

И как богиня на Парнас взошла.

И у нее был поэтичный муз -

Эфрон Сергей, и брат его, и друг

Волошин, Рыльке, Пастернак, Христос.

У Рыльке Магдалина говорит Христу,

«Твои ли эти стопы, Бог, твои ли,

Их до сих пор ни разу не любили,

Не я ль их обмывала много раз,

Я в ночь любви их вижу в первый раз.

С тобой мы ложе много раз делили,

Я вновь лежу и не смыкаю глаз».

В ответ, слова Христа, признание

В любви, «В волосах своих мне ложе

Постели, спеленай любовь мою без

Льна, мироносица, к чему мне миро,

Ты меня омыла как волна».  В  этих

Стихах слышится вся долгая переписка

Цветаевой  и Рыльке,  их  признания…

 

Воображения - источник вдохновений.

Здесь главным чемпионом был Платон.

Он первый утвердил бессмертие идеи

И вместе с ней в бессмертие вошел.

И тут, читатель, пришла ко мне  идея,

К Цветаевой божественной писать

И в знак признанья преклонить колени,- 

Однажды ночью приснилась муза мне,

Крылами обняла и ласково сказала,

Возьми перо и напиши сонет,

Волшебный слог бессмертного Ронсара.

Перо я взял, задумался в ответ

И написал блистательный куплет,

Вот только не уверен я теперь,

Родился ли поэт... На старость лет.

Бескрайние поля, янтарный горизонт,

Леса Карпат в синеющей дали,

Поток дождя прорвавший небосвод,

Иллюзия фигур холста Дали.

Своим вы буйством, слепящей красотой,

Вскружили голову наполненной красой,

Излили жар, палящий, без пощады

Мой возрастной покой. И потрясенный,

Павший на бегу, рисую твой портрет,

Как ангел умиленный, смотрю как

На бесценную красу, на пару глаз,

Звездами ослепленный.  Ах, прелесть,

Сумей явить свой сан, родник всех

Чувств и бугорок янтарный,  газели

Стройных ног,  Шехерезады стан,

И розовый бутон груди желанной.

И губ твоих земное волшебство,

Соблазн румяных щек и ямок томных,

И взлет бровей как лебедей полет,

И бархата ресниц незнающих границ.

И пораженный творчеством твоим,

Я Господа благодарю творца,

Что дал узреть тебя в душе моей,

Вселенской красоты гонца.

Исчезнет мир как катастрофы миг,

У Млечного Пути в долгу мы вечном,

Но повторится вновь Марины лик,

Из тайника любви, бездонным,

Бесконечным. Сегодня ночью явилась

Нимфа мне и песню о любви исполнила

Во сне,  но если голос не понравился

Тебе, ты не бранись, отдайся лучше мне.

 

ЧАСТЬ 3. О МУЗАХ АЛЕКСАНДРА ПУШКИНА.

Устал я после первой половины строк.

Но поиск муз занятье не простое.

Из века золотого я получил портрет,

Прелестной, очаровательной модели,

Ташеньки – Натальи - Натали.

В то золотое время и невесты

Из златокупольных столиц Руси,

Как и предписывали ранги музам,

Были пре-пре янтарно-золотыми.

И все они ваяли, как умели...

Точнее, умели ярко вдохновлять,

Нежней и ласковей себя подать.

Свой взор на Пушкина я обратил,

На Дон - Жуанский его же список,

И цифру там нашел... Аж 113 -ть,

Но музы там я не нашел. Точней,

Последней оказалась Натали.

Для гениально-суеверного поэта,

Довольно не счастливое число.

И до нее другие музы были.

Блестящая Алябьева, юная Бакунина

Как первая лицейская любовь,

Княгиня Елизавета Воронцова,

Анечка Оленина и Софья Пушкина,

Сестры Ушаковы и Анна Керн.

Ко многими из них он сватался

И многих он любил. В альбомах их

Он рифмами творил, дарил рисунки.

Все они влияли на жемчуг рифм.

Но где же главная из граций,  сама

Как нежность и прелесть Гончарова?.

Поэт впервые увидал ее в Москве,

В данс - классе, ей было 16-ть лет.

Лицо светилось как у «пречистой девы»,

«Чистейшей прелести чистейший образец».

Пушкин ахнул и шутливо написал,

«Я очарован. Я вконец огончарован

И хочу быть окольцован». Их обвенчали

В 31-м. Через год он стал уже отцом.

Общаться с духом Пушкина, его тревожить,

Мне совесть элементарно не велит.

Решил я сам к невесте обратиться,

            Творец любви и ауры сердечной,

В порыве творческой и пламенной души,

Небрежным взмахом палочки волшебной,

Усладу сердца взору мне яви.

Невинной прелести волшебные глаза,

Пречистой девы юные черты,

Скатится ли хрустальная слеза,

Когда исчезнут все мои мечты.

И снова ты царишь перед глазами,

Волшебный стан, волнующая грудь,

Свирели голос твой усыпанный мечтами,

Как свет любви мне озаривший путь.

Уж более ста лет являешь ты свой сан,

Сравнить который можно с небесами,

С простором всех цветов степных,

Есть кто ль еще с подобными устами,

Среди богинь небесных и земных?.

Где парки римской пряжа золотая,

Таинственной судьбы  где путь любви,

Волшебная мечта моя простая,

Ты яркий свет блистательной зари.

Как Флора вся в цветах полей,

Как нежной Персефоны лик,

Блестящий свет твоих очей,

Цветной и яркий солнца блик.

Но так и быть - закончу я,

Судьбы прекрасный свой порыв,

Окончу рисовать тебя,

Такой знакомый всем мотив.

 

Передо мной письмо творенье,

Что гений Пушкина збудил,

Уж сколько раз в твое рожденье,

Я праздник слов тебе дарил…

Я вновь решил к тебе писать

И яркий праздник создавать.

Ташенька,  Наталья, Натали…

Долгих лет  расти,   как  в  юности,

Двести лет  расти    без  старости,

Внуков, правнуков  расти,   как

В молодости,  а  в  той жизни всем нести

            Мысли мудрости…от  Соломона и Хайяма

До   Плутаха…

 

Куда, кому  и  от кого,

Хочу я молвить словом, как никто.

Амур со стрелами явился тет-а-тет

Любовью ранить системой интернет.

В дом к Пушкину, к прелестной Натали,

В весенний светлый день земной любви,

От Клио, феи, ты привет прими,

К груди волшебной ласково прижми.

Сегодня ночью мне снилась Натали,

С улыбкой нимфы из лазоревой дали,

Что может фантастичней быть,

Волшебных грез у царственной любви.

Исчезнет все, померкнет лик Земли,

За те интриги что мы себе плели,

Но лик Натальи, нимфы лик Земли,

Вновь явится из тайных грез любви.

Вновь вспыхнет свет, планета «Натали»

Сияньем волшебства появится вдали,

Пройдет кругами, неся нам дух Земли

И знаком цифровым признается в любви.

И крикнет в ночь парсековой дали,-

«Несу вам свет божественной любви».

И эхом отзовется в космической тиши,

Натальи голос царственной души.

 

И Александр так всегда твердил,

Что душу вашу любил он более всего.

К 200-летию со дня рождения поэта

Нас всех порадовал не только Соколов,

Своим двухтомником «Рядом с Пушкиным»,

Но и «СПб – Адьюльтер - 1999 г. Гончарова -

Дантес. Переписка 1834-1837».

Факсимильное изданье увидел  свет.

Любовная переписка  Ваша с Дантесом,

С язвительными и желчными пометками

На полях рукой поэта, его портреты

С рисованными рожками рукою Натали.

Но верим мы при этом, что верной

Вы остались при роковом свидании

С Дантесом в квартире Полетики,

Где Жорж упавший на колени,

Получить желал часы любви на ложе.

Любили ль вы его - без всякого

Сомненья, как и то, что верной

Оставались мужу. А как в итоге

Все это понимать, пояснил сам муж.

Пришла пора - красавица... влюбилась!

 

Уж сколько раз его творенье

Всегда в ряду блестящих муз,

И слов высоких вдохновенье

Как гармонический союз.

Дань славы всюду заслужил

Блестящий пушкинский язык.

В наследство вдруг я получил

Бессмертный слог,  светящий лик.

В году 85-м приехал в Лавру я,

Чтоб поклониться и положить цветы

К надгробию Натальи Николаевны...

 

ЧАСТЬ 4. О МУЗАХ СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА.

Там где поэт и место музам там.

В «Завете Ветхом»  об этом говорится,-

«В начале было слово…»  а муза родилась

Так сразу после слова. Читайте - 

Ева, из ребра Адама, в раю Эдема.

Вот в чем вопрос - Муза или Слово?

Но величие и мудрость Бога в том,

Что все едино - Бог и Платон

Так вместе толковали в роще Академа.

Когда в году 20-м Сергей Есенин

Путь в Персию держал за вдохновеньем

Дорога шла чрез мой любимый край.

На карантине вся Персия была. Сергей

Остановился в Албании Каспийской,

В ее столице со множеством мечетей.

Но для гения все это не помеха.

Там же встретил он и грацию свою.

 

Меня всегда так сильно удивляло, 

Как говорил он для прекрасной Лалы,

По-персидски «севирямь сяни».

Как пел он для прелестной девы

По-ширазски «севгилим сяни».

Как выражал он черноокой Лейле,

Нежной, словно персик,- «сянмяни».

Могу предположить ответ менялы.

Поцелуй - как трепет губ у девы.

Люблю - сказать лишь могут глаза

У гурии, красавицы восточной

Из Шираза,  где ткут и день и ночь

Персидские ковры. Ты моя - понять

Лишь может тело Шехерезады в гареме

Золотом, грозного султана Шахрияра.

Так толковали персидские менялы.

«Зайди на чай ты в нашу чайхану,

Мы угостим тебя прекрасным мяхмяри,

Поговорим о философии Омар Хайяма,

Цветов зеленых привезем из Тегерана». 

Нагорный Карабах - земля всех предков,

Моих и нежной музы, армянки Шаганэ.

 

У Сергея было много разных муз.

Одна из них - богиня Терпсихора,

В душе поэта надолго сохранилась.

Она, как и германская Элиза Гилберт,

Под псевдонимом графини Лангсфельд,

Она же Лола Монтес, игравшая любовью

С мужьями из 19-ого века. Айседора

Вскружила голову российскому поэту.

Ведь бальные прыжки реально могут

Облагородить и перестроить мир.

Но, думаю, что это все из мира грез,

Как муз, так и грациозных балерин.

А в мире грез, закон один.

Пройти наверх чрез шоу-бизнес

Срывая свой корсет с груди,

Как это делала перед великим князем,

Несравненная Кшесинская Матильда.

Веский аргумент профессий балерин.

Читай, как знак любви к поэту.

Грациозные к ней строчки я спою.

Явилося вдруг чудо из чудес,

Волшебной Айседоры стан,

Явление божественных небес,

Мелодия как из далеких стран.

Вся пластика и грация твоя,

Кановы скульптора достойные резца,

Где есть еще столь яркие огни,

Повторит ли всевышний наш творец.

Твои волшебные и райские миры,

Как свет звезды далекой Андромеды

И золотистый цвет чужой планеты,

Как яркий след таинственной кометы.

Стихи твои храню как талисман,

Как веру в твой красивый мир,

В видение как сладостный обман,

В воображаемый, неведомый мне мир.

 

Для гениального поэта из России,

Главной музой была сама природа.

К тебе и к ней, природный соловей,

Я обращаю к вам слова свои.

Ночью поздней с думой о поэте,

Что воспел бескрайние поля,

Вновь явилась ты мне на рассвете,

Изумрудного и радостного дня.

В ранний час, когда заря краснеет,

Как девица в сладкий час мечты,

Голосом пастушеской свирели,

Колыбельную ты спой мне о любви.

Я хочу под тихий скрип телеги,

Повидать волшебные поля.  Побродить

В лугах, что перед речкой, полежать

На шелковой траве,  услыхать тревожный

Стук сердечка, что приснился мне

В красивом и волшебном сне.

 

 

ЧАСТЬ 5. О МУЗАХ АЛЕКСАНДРА БЛОКА.

В годы мировой войны, в 15-м году,

Есенин путь держал в имперскую

Столицу Питер град. На суд поэта

Символиста Александра Блока,

Привез свои волшебные стихи.

Так познакомились два чародея слов,

Творцов прекраснейших стихов,

Так мало поживших в тот роковой,

Безжалостный и страшный век.

Белый Серафим с крылами их не спас.

Не перепутай, мой читатель,

С Андреем Белым. А может здесь

И нету перепутки. Ведь Белый был

Не только поэтичный символист, но

И Амур труа - извечный треугольник.

Я в Белого, мой друг, влюбился сразу,

Когда впервые прочитал его в 17 лет.

Память о его золотистых далях, янтарных

Облаках, как красных льдинах, всегда

Со мной. Поэтичный символизм России,

Как Карабас, сыграл довольно злую роль

В личной жизни с поэтами столетья.

Явный перебор с набором символизма,

Привел к абсурду и к полному нулю,

Его супругу Любу и Белого любовь,

Актрису Волохову жгучую брюнетку,

Актера Давидовского, с которым

Люба Блок познала материнство,

Меццо-сопрано Дельмас, новую любовь,

И новорожденного малютку Митьку.

Но мы ушли от темы. Кто ж музы Блока?

             Актриса Ксения Садовская,  мать троих

Детей и  Люба Менделеева,  муза детства,

И вся бескрайняя Россия тоже.

В мир грез однажды, в башню Соловьева, 

Явился Блок с супругой - музой Любой,

Чтоб вся богемная, мистичная Москва,

Узрела прелесть Любови Дмитриевны.

Соловьев узрел и без ума влюбился...

В Любу. Там же, на сеансе спиритизма,

Я с духом Блока со страхом говорил, 

«Господний ангел, ты с белыми крылами, 

Простер над всей страной поэзию свою.

Пророк России, в косоворотке странной,

Отец Креста и Розы, символов богемы,

И как богемы поэтичный трубадур,

Ты пел всем почитателям поэмы,

Как рыцарь Англии, отважный царь Артур.

Как целомудренный у Любы ты супруг

И завсегдатель всех борделей,

Ты неожиданно влюблялся вдруг,

В туман  и  снег,  в искристые метели.

Взращенный в неге и любви ты классик,

Ревнивый сын ты с комплексом царя,

Любил картежников и рулетки ящик,

Но жизнь свою ты оценил за зря.

И песни шансонье тебе не чужды были,

И с лицами печальными все музы были,

Зато Любаша как скифа приняла

И Садовская все письма сберегла,

Хоть и назвал ее старухой после

Смерти. «Однако, кто же умер...

Умерла старуха.  Что же осталось...

Ничего. Земля ей пухом…».

 

Смотрю на фото и вижу Аполлона,

И огорчился, что перед кончиной, ты

Кочергой прикончил Бога в спальне.

В древности  в Аркадии,  Бог  Аполлон

Был хранителем всех копытных стад.

Его всегда ваяли в виде статуи барана.

Кого же ты увидел в своем шкафу?.

Как юдофоба тебя бы дугинцы хвалили

И ватники второго  распятия Христа.

Твое участие в работе российского ЧК

Вместе с историком Евгением  Тарле,

Сегодня все чего-то подзабыли.

Как и причину твоей болезни и кончины,

Как отрицательное  сальдо любви Венеры.

Но дальше,  все  как  в  поговорке

Про ветер , как  причину  бури,  или

Как поэтичный классик призывал Восток

Кипящею смолою залить всю вашу плоть».

И в том котле кипящем погиб и ты,

Все символисты и вся твоя богема.

Но фокус времени в том и состоит

Что без странных ипостасей трубадура

У нас бы не было кролика из шляпы,

Читай, стихов  о  «Прекрасной даме» .

В конце скажу я без налета мистицизма,

Для всех любителей прекрасного лиризма.

Кто б ни была заглавной музой для тебя,

Главней всех муз - Поэзия твоя.

Она вела тебя как символиста на Парнас

Она же и распяла на Голгофе.

Мы так мечтали хоть увидеть Вас

И слушать, и читать за чашкой кофе.

 

 

ЧАСТЬ 6. О ВДОХНОВЕНИ АННЫ АХМАТОВОЙ.

К перу, за вдохновеньем,  руку протянул.

Оно как быстрой мысли скороход

Сокращает расстоянья  слов и рифм.

Друг, такое уже было, когда Цветаевой

Писал про дождь, прорвавший небосвод

Души моей все страстные порывы.

Воображение мое как улей вновь гудит.

Слова и мысли летят как в скачках

Арабских тонконогих лошадей.

Они, как знамя неньки, хвосты свои несут.

            Так Анечка Горенко в 15-ть юных лет

Несла свою любовь учителю французу.

Отец так сразу запретил писать стихи.

Учителя француза прогнали со двора.

Запрет отца писать наткнулся на скалу.

Как птица Феникс не горящая в огне,

Из Анечки Горенко родилась Ахматова.

Имя последнего из предков золотой орды.

Как в поговорке, мужчина властвует

Над женщиной, а над женщиной властвует

Сам дьявол. Отсюда и до самой смерти

Вели Ахматову три страсти-ипостаси.

Стихи как божества печать, любовь 

Как луч свободы,  трагизм и рок.

В юности ей бабка подарила черный

Перстень. Тайну перстня Анна приняла,

Поверила в него как в оберег охранный.

Став женой поэта, она отдала перстень

Творцу, которого любила.  Ждала три  года.

И тут начался ужас 17-го года.

Этой катастрофой я сыт по горло.

Лучше вернусь, когда поэт ее сосватал.

 

В Киеве на Дарнице в маленькой

Церквушке св. Николая Анечка

Была огумилевана. Кроме свидетелей

Никого не звали, даже родных и близких.

Так повелела герцогиня Анна Гумилева.

Николай был другом детства Анны

И оба из Царского Села.  Мал ростом был,

Картавил и слегка косил, зато любил 

Павлинов белых и звон колоколов. 

Был еще с печатью Бога и как Бог

Писал стихи. Как акмеист учил других.

Основал арт-клуб для богемы Санкт-

Петербурга, подвал  «Бродячая собака».

Вячеслав Иванов и Гумилев призвали

Молодых поэтов читать свои стихи.

Пришла и Анна и прочитала стих,

«Я пришла к вам, как бездельница,

Все равно мне  где скучать.

У пруда русалку кликаю,

А русалка  умерла…»

Успех и слава поселились с ней.

В те годы умирали не одни русалки.

Через пять лет умерла и вся Россия.

Мандельштам в 30-х утверждал, что

Акмеизм поэтов был тоской по мировой

Культуре. Все акмеисты стали врагами

Пролетарской культуры и власти.

У акмеизма я  школу посетил,

У  Гумилеа я решил учиться

И вот какой урок  от Анны  услыхал,-

            «Я  пришел  к тебе влюбленным

            Все равно  мне  где гулять,

             У воды тебя  я  кликнул

             И услышал,-  «Я  не бл*дь!»

             Русалку  и мечту  в  тебе  увидел,

             Но ты тогда меня не поняла…

             Обаятельность  Богини я   увидел,

             Но в   слезах ты от  меня ушла.

Четыре года Николай обхаживал ее.

Она в ответ все твердила,- «Нет!».

И даже мать ее однажды возмутилась,-

«Невеста ниневестна», - и в этом была

Вся соль отказов Гумилеву.  Окончив

Сорбонну,  поэт  продолжил  натиск.

Однажды в киевском кафе услышал: «Да!»

«Её уста не говорили нет,

Ее глаза ему не отказали...»

В ответ спросил,-  « Любишь  ли ты меня?»

Услышал -  «Нет»,  но  станет его женой,

Что он талантлив  и  очень знаменит.

Николай спросил,-« Знаменит как Будда

Или Магомед?»  Ирония его вызвала

Улыбку. После свадьбы Гумилев писал,-

«Из логова змиева, из города Киева

Я взял не жену, а колдунью.

А думал забавницу, гадал своенравницу,

Веселую птицу певунью».

Свадебное путешествие отметили

Выездом за границу. Трижды были

В Париже. Там же Ахматова получила

Ответную любовь Модильяни.

 

Амедео или Иедидия означает

«Возлюбленный богом». Еврей сефард.

Родился в Ливорно-королевство Италия.

Страна, где родилась эпоха Возрождения.

Флоренция, Венеция, Милан и Рим стали

Меккой для науки и всего искусства.

У раннего Моди так много итальянизма

В живописи, в скульптуре. Но Моди все

Чего-то не хватало. Наступил 20-й век.

Это было время электричества,

Телефона, трамваев, турбин, машин.

На Монмартре родился импрессионизм.

Моди понял,- учиться все копировать

Хорошо в Италии. Новое создать -

В Париже. Так пересеклися судьбы

Моди, Ахматовой и Гумилева.

Поэтесса повстречала муза.

Встречи 10-х и 11-х годов дарили

Им любовь три месяца и они

Расстались навсегда. В 20-м Ахматова

Случайно прочитала о смерти Моди,

«Слава тебе безысходная боль

Умер вчера сероглазый король

А за окном шелестят тополя

Нет на земле твоего короля».

От этой встречи остались два

Десятка набросков обнаженной Анны.

Она хранила дома их, в Царском Селе.

В гражданскую войну они пропали

И всплыли спустя почти 100 лет,

На выставке импрессионистов Венеции.

Об этом поведал нам Иосиф Бродский.

Встречи и прогулки по Латинскому

Кварталу Парижа. Чтение стихов

Верлена и Бодлера. Моди знал их

Наизусть, как и круги дантовского ада.

Судьба Моди трагичной оказалась

И умер он совсем уж молодым.

После Анны он встретил Жанну Эбютерн,

Художницу. Она скончалась в один

С ним день, бросившись с 6-го этажа,

Так преданно она его любила.

Признание к Моди пришло уж после

Смерти. Его полотна с натурщицами

Кики Элеонорой и Симоной Тире   

Сегодня стоят миллионы на аукционах.

Моди был первым и единственным

Творителем у Анны. У них совпало все-

Суть творчества, его приоритеты

И способы их самовыражения.

Ведь долго не могли понять

Тот красный фон на его портретах ню.

Но фон созвучен был поэтессе Анне.

Может и той страсти в душах их

Или в салонах улиц «красных фонарей».

 

Вся жизнь ее после любви к Моди,-

Череда трагичных и роковых невзгод,

От которых ее хранил когда-то,

Черный перстень бабки. Стихи Ахматовой

Лучшее из духа поэтов. Их поэтичность, 

Мудрость поражают и вдохновляют.

Решился я царице Анне писать письмо.

К ногам твоим слова я преклоняю,

Которые так почитала и любила.

Слова - цветы и все мои,

Как травы шумные хмельные,

Возьми на память и храни.

Поверь что о моей мечте

Ты б не узнала никогда,

Когда б надежду я имел

Хоть видеть изредка тебя.

Когда торжественный твой голос

Вдруг раздавался как с небес,

Ты словно величавый колос, 

Дарящий изобилие творец.

Тебя как музу Амедео увидал,

В сиянии блистательной Авроры,

Мелодию сонаты услыхал

            Вокруг  Парнаса блуждая  коридоры.

Явленье чье – «Рождение Венеры», 

Волшебной кисти маэстро Боттичелли,

Альтмановской краски волшебство

И вкус гармонии без всякой меры.

С рождением твоим преобразился мир,

Блистательнее стали звезды неба,

Твой колорит бы вызвал дух Дали,

И сам Ван Гог бы преклонил колени.

И  Вакх хмельной нам тост произнесет,

Бокалы полные пусть все поднимут,

Божественной у Анны  грудь  обнимут,

Стихи Ахматовой царь Соломон споет.

Страстью Денисьевой творец озолотил,

В которой Тютчев творил и возносил

Пречистой девы страстную любовь.

Стретенье душ и слов и рифм,

Монмартра споры до обид и хрипоты

«Ротонды» запах как души Парижа

Как редкий миро, иль Шанель парфум,

Парнаса страстные объятья,

Подушки жаркие в постели,

И бег с тобой в цветущей неге,

Анечка - ты муза Амедео Модильяни.

Во снах цветных ты мне являлась,

С лицом гадалки и улыбкой маски,

В них же страстно целовалась,

Средь ауры волшебной сказки».

  

Порывы эти одной строкой

Мог выразить лишь Пастернак Борис.

Часть жизни прожила ты в Украине,

Где Владимир встал на пьедестал,

С крестом в руках он в вечном

Ожиданье автокефалии своей святой.

И таки дождался... С небес явилася она

От Бога. Избран церкви новой голова. 

На Рождество Христово вручил нам Томос

Вселенский патриарх Варфоломей.

В ад, к чертям, свалился храм Гундяя,

В миру носивший имя негодяя.

Я вспомнил фон Бисмарка пророка.

«Прощай не смытая Россия

Страна рабов, страна господ

И вы сортиры голубые

И ты утопший в них народ».

Но, святости не стало больше.

При тебе произошло убийство века,

Сейчас тут убивают больше всех.

Жизнь на окраине мне душу омрачает.

Средь золотистых нив, полей и рек,

Мое присутствие печально замечает

Невежество и нищету у всех.   

По зову сомнительных кучмистов,

Как рок судьбы, явился уцененный,

Смердящий, мутный Овичь с бандой,

И воров себе он прихватил в вагонах.

Присвоил все себе, как вор в законе

И барство дикое установив в стране.

Здесь труд дешевый до гроба отдают,

Порок традиций свято берегут,

Свинячество и пьянство. Все крадут.

Бандита-палача портреты все несут.

Здесь девы юные, окраинки цветут

Для похоти владельцев мерседесов,

Бароны наркоты молодняков пасут,

А те взаимно карманы их трясут.

Знамена регионов на майдане

Заполонили все поля, луга, сады,

А большинство - бомжатники и вата,

Жуют и пьют неведуя страны.

Поет краса мне песенку заветную,

Про «ридну матир» и весну-красу,

А по утру старуху безбилетную,

Клянет и гонит кондукторша несун.

По стране коррупция усиливает бег,

Никто ее не может уничтожить.

Так и живу в окраине безбрежной,

В туннеле длинном света не видать,

Когда сойдешь дух ярошный и правый,

Союз  Европы  хочу я увидать.

 

Но я, мой друг, ушел от темы,

От ауры Ахматовой и от ее стихов.

Мы как-то немного подзабыли,

Как прозвали Анну в ее семье.

Акума - в Японии слово означает

Провидицу иль нечисту силу.

Трагизм мужей своих и сына она

Задолго предсказала в стихах своих.

Еще два слова о сыне Анны.

В такой семье и наследник знаменит.

Храню на полках в своей библиотеке,

Я книги Гумилева Льва, подарок брата.

Создан Гумилева фонд. Он стал ученым,

Работая на стыке двух наук-истории и

Географии. Основал новый закон

Развития истории, бросив перчатку

Самому Карл Марксу. За это стал

Врагом народа и прошел все муки ада,

Чрез тюрьмы и лагеря Гулага.

В этих трудах прочел я прекрасные

Стихи Льва Николаевича Гумилева.

 

ЧАСТЬ 7.  О МУЗАХ БОРИСА ПАСТЕРНАКА

Друг, хочу я к Пастернаку обратиться.

Но тут меня обуял страх великий.

Тот страх, о котором Навои писал,

Готовясь к написанию «Фархада и Ширин»,

Чтобы сравниться с гением Гянджинца.

«Быть надо  гениальным Львом,

Чтоб рядом с ним присесть,

Тем более, чтоб в драку с ним залезть».

Но здесь есть масса и других проблем.

О Пастернаке уже так много написали.

Об этом Навои меня во сне предупредил,

«На той лужайке, где не первый ты,

Как соберешь ты лучшие цветы».

Но друг, мои барьеры гораздо ниже

Чем те, которые штурмуют олимпийцы.

О музах я Бориса решился написать.

Но тут меня подстерегла другая напасть.

Использовать источник «ЖЗЛ», нельзя,

Как «Жизнь задолбавших вас людей»

В итоге выйдет ихтамнет или гибрид-

Как не было там секса, так и нет.

Но это не беда, я знал об этом раньше.

Наш ЛБ не Дон Жуаном вовсе оказался.

Но музы были - у нобелевского гения

Их не могло не быть, таков закон поэтов.

Но слава цифрам, явился к нам инет,

Жить стало лучше, да и больше лет.

 

Одна из этих муз, была так им любима,

Что о женщинах таких сложили поговорку,

«Мал золотник да дорог». Но  ЛБ  створил

Гораздо больше.  Он подарил Ивинской Ольге

Бессмертие, описывая Лару в своем Живаго.

И дочка Ольги в романе, как дочка Лары.

Любовь к Ивинской, яркая, как вспышка

Света, накал страстей в шопеновском

Концерте, как яркий выстрел линий

Фейерверка, дарящий цветные карнавалы

В темноте, когда они в любви сливались

Вместе. В  «Когда разгуляется»  ЛБ  писал,-

 «О если бы я только мог, хотя отчасти,

Я написал бы восемь строк о свойствах страсти,

О беззаконьях, о грехах, бегах, погонях,

Нечаянностях впопыхах, локтях, ладонях.

Так некогда Шопен вложил живое чудо,

Фольварков, парков, рощ, могил в свои этюды».

Красивый яркий гармонический союз.

Поэт влюбленный, как неожиданный сюрприз

Потряс Ивинскую влюбленную в него,

В его стихи, еще студенткой.  В день

Его признания она всю ночь писала исповедь

Своей, изрядно сложной жизни. В 47-м они

Пошли по жизни вместе все. Семья Ивинской,

Нейгауз Зинаиды,  Пастернака первая семья.

 

В году 35-м Пастернак уходит в переводы

И занят этим последние 15-ть лет.

Подвиг этот был сродни Гераклу,

А творчество, при этом, было так высоко,

Что он поднялся к Гнедичу на пьедестал.

Здесь, том трагедий Вильяма Шекспира,

Великолепные стихи грузинских лириков,

Яркий перевод Шандора Петефи

И переводы «Фауста»  две части,   Гете.

Античный подвиг греческих героев.

Храню я этот том Шекспира и том Гете,

Как лучшие из тех, кто делал переводы.

Как Байрона бесценный Дон Жуан,

Творенье Гнедича, как пестрые узоры

На тех коврах, что ткал всегда Иран.

В инете много портретов Ивинской Ольги.

Один из них просто поражает. Женщина

Блистающей красы,  изящества и вкуса.

Она светилась вся, словно свет с улыбкой.

И чувственность ее была также высока.

Фигура женщин Рубенса творенье.

Всегда спокойна и с деловой ухваткой,

Все 10-ть лет работы над Живаго.

Все эти годы, Ивинская, душа романа.

Вела всю переписку, правку, корректуру.

Женщинам таким всегда сонеты пишут.

Решился вместе с Фетом к ней писать.

На заре я ее разбужу,

На заре мне так сладко любить,

Бархат тела ее обнажу,

Море страсти желаю испить.

Ложе розами ей застелю,

Стан шафраном любви оботру,

Все ложбинки груди обойду,

Всем овражкам я песню спою.

И душа ее так горяча,

Так глубок упоительный стон,

Золотясь, сбегают с плеча,

Водопады сверкающих волн.

Так развеял ли грусть я твою ,

Примешь ль музыку фетовых строк,

Ты неси шепчу я себе,

28-мь тех ласковых строк.

И чем ярче сверкала гроза,

Тем яснее являлись слова,

Чем светлей становилась она,

Тем страстней проходила игра.

Я не раб говорил я себе,

Я не вспомню о ней никогда,

Но лишь только войдешь ты ко мне,

Весь я жертва Судного дня.

Потому вот на стройной груди

Серебристое утро блестит.

Разбуди ж ты ее, разбуди,

На рассвете так сладко любить.

 

Сам Бог поэзии явил свое лицо.

А Боги, ведь, не могут ошибаться.

С царицей муз Ларисой Рейснер,

К тебе пишу коротенькие строчки,

Сжимая ручку или чистый лист,

Поэта муза ты или журналист,

Ты словно Ева из райского Эдема,

Борису ты была посланник неба. 

Когда партпрессинг достиг предела,

Они решили вместе уйти из жизни.

О них обычно говорят: «Жизнь пройти-

Не поле перейти». Были и грозовые

Облака и сами грозы. Одна из этих

Молний ударила в 60-м и не стало

Пастернака. ЛБ  был просто гений.

Я старался лишь издали взглянуть

На жизнь его, на увлечения и страсти.

Ведь это все едино меж собой.

Нельзя писать о музах без любви,

Иначе все мы будем словно сухари.

Но я боюсь хоть рядом с ним присесть,

Тем более что вызвать на дуэль.

И поражает преданность его,

Ведь жил на три семьи и никого

Не бросил. Все это просто потрясает.

Его прозорливость в «Докторе Живаго»,

Где героиня  Лара, влюбленная в героя,

Отдается другому и не достается никому.

А сам Живаго, как и вся Россия,

Жертвы жестоких перемен на плахе.

 

Первый после Пушкина, поэт, москвич,

Родившийся на стыке двух веков,

В семье, где  все искусство - живопись,

Музыка, стихи, были воздухом их жизни.

Отец окончил академию художеств.

Мать поэта- музыкант и пианистка.

С юных лет остались в памяти поэта 

Музыкальные вечера в семье и гости,

Друзья отца - Врубель и Горький,

Ключевский и Верхарн, Серов и Васнецов,

И два старца блистающих сединами,-

Николай Николаич Ге и Лев Толстой.

Хочу нарисовать портрет Бориса.

Высокий ростом, с мажорным баритоном,

Темно карие лучистые глаза,

Простодушная доверчивость лица,

Свободно знавший, аж четыре языка.

Пианист, философ, полиглот, поэт.

Был молодым до самого конца.

Был стройным, гибким и подвижным.

Последние 15-ть жил в Подмосковье,

Где раннею весною, боготворя природу,

Бежал еле заметной тропкой,

Чтоб с головою броситься в Сетунь.

Там же развел свои он огороды.

В дни июля палящего нещадно,

По пояс голый выращивал картофель,

Лук, морковь, укроп, чеснок,-

Все что нужно для своего стола.

Ходили по грибы со всей семьей,

С гостями, в союзе Междусердым.

Сосед его, Чуковский, вспоминал,

Как он стремительной пробежкой

Проносился мимо того погоста,

На котором сегодня похоронен,

Чтоб успеть на отходящий поезд.

Но поезд поэтичной жизни

Все больше ускорял свой бег

И в 60-м поэт однажды не успел.

Дмитрий Львович Быков, поэт,

В лекциях своих о Пастернаке,

Вспоминая о могиле в Переделкино,

Благодарит Квентина Тарантино

За то, что он своим приездом

На могилу, заставил нашу молодежь

Читать «Доктор Живаго» и его стихи.

 

Простите все любители поэзии  ЛБ,

Что так отвлекся я от темы главной.

Постать вся поэта для меня важней.

Иначе, просто нельзя и не бывает.

Но поиск муз и для поэта был не прост.

В годах тридцатых он встретил Зинаиду,

 юности с поруганной судьбой.

Когда-то в юности в Москве  ЛБ  увидел

Церемонию приезда турецкого султана

И его охрану - группу женщин боевых,

Воинственных рабынь восточного царя,

Как мамлюки в юбке, с луком и мечами.

Эта встреча потрясла Бориса. Доля

Поруганной и оскорбленной женщины

Стала центральной для него - в стихах

И прозе и в личной жизни. БП писал,

«Но так как с ранних детских лет,

Я сильно ранен женской долей,

И весь готов сойти на нет

В своей бескомпромиссной воле».

            В году 30-м Пастернак был ранен

Судьбой Зинаиды Николаевны Нейгауз.

В юности, когда нимфетки как редкие

Цветы, ее, как и Набокова «Лолиту»

Не обошла та напасть… Бориса

Потрясла ее судьба и он влюбился.

В поздней юности она стала музой

И женой прославленного пианиста

Генриха Густавовича Нейгауза.

Судьба его сложилась счастливо.

Детство прошло в Елисаветграде

В семье музыкантов, основавших

Муз. Школу работавшую и сегодня.

            Я был там в 2000-м году.

Вошел, поднялся по мраморной и

Белоснежной лестнице на 2-й этаж,

В двухкомнатный музей Нейгауза.

Небольшая зала. Стоит рояль.

На нем роскошные и свежие цветы

В хрустальной вазе. Письма и фото

ЛБ и Зинаиды я читал и видел.

Меня перенесло в «Лето Господне»

Ивана Шмелева, в мир Замоскворечья.

После музшколы Генрих учился

В Вене, в Риме у Годовского. Освоил

4 языка. Полтора года прожил

В Италии, во Флоренции. В юности

Дружил с Артуром Рубинштейном

И своим троюродным братом Каролем

Шимановским, польским композитором.

Дядя Нейгауза, известный пианист

Блюменфельд Станислав Михайлович,

Учил  детей родной сестры Петра

Ильича Чайковского, Александры

Ильиничны Давыдовой. В году 87-м,

Летом, он гостил в имении Давыдовых

И влюбился в племянницу Чайковского,

Татьяну Львовну. Через год, Татьяна

В Париже родила мальчика, назвав

Жоржем-Леоном. Петру Ильичу как раз

Исполнилось 43 г. И он усыновил его.

В сер. 20-х Луначарский пригласил

Блюменфельда и Нейгауза на работу

В московскую консерваторию,  где

Нейгауз подготовил миру гениальных

Виртуозов форте музыки - Якова Зака,

Эмиля Гилельса,  Святослава Рихтера,

Версаладзе- всего 32 ученика. Блеск

И славу мировой музыки. В Москве

Дружил с семьей Владимира Горовица.

С началом войны счастье музыкальной

И личной жизни закончилось.

 

Арестован НКВД в ноябре 41-го г.,

Когда фашисты подошли к Москве.

Началась эвакуация номенклатуры

И людей искусства, но Нейгауз

Не уехал из-за сына лежавшего

В больнице. Генриху Нейгаузу, немцу

По рождению предъявили обвинение

В измене родине, что он специально

Не уехал в эвакуацию  и остался

Для встречи фашистов в Москве.

Следствие шло два с лишним года.

Сидел он в Лубянке, где его кормили

Супом из хвостов селедки.

Нейгауз заболел  цингой,  оброс

И стал неузнаваем. Спасали все,

Включая Пастернака. И все ж спасли.

Но сына он не спас. Адриан скончался

В 45-м. И снова началась работа.   

Школа Нейгауза - лучшая в мире

В трактовке творений музыки Шопена.

Почти как автор. Здесь я вспомнил

Как однажды в Нью-Йорке на концерте

Владимира Горовица  исполнявшего

Концерт Рахманинова  явился  автор.

Потрясенный виртуозной техникой

Пианиста, Рахманинов признался, что

Больше не будет играть 3-тий концерт.

А ведь тогда все знали, что лучше

Самого автора его форте концерты

Никто не исполнял. К тебе я  обращяюсь

Мой музыкальный  брат  с просьбой,

Еще раз найти в ютьюбе эту запись.

Тогда поймешь отказ Рахманинова

Исполнять свои концерты публично. 

В юности я собирал своих кумиров

В фонотеку. Мы тогда гонялись

За концертами Шопена только

В исполнении Генриха Нейрауза.

Я до сих пор храню эту пластинку.

Она хоть и шипит, скрипит, хрипит,

Но по-прежнему мне душу ублажает.

Чародей Нейгауз со мною навсегда.

Профессор музыки, он готовил

Пианистов в Грузии и Елизаветграде.

К нему на прослушку пришла девица,

Дочь царского генерала Николая

Еремеева, Зинаида Николаевна.

В юности она окончила институт

Благородных девиц с серебром,

При попечительстве принца

Ольденбургского - основателя

Кавказской ривьеры Гагры.

В ней все тогда слилось в едино-

Красота и ум, фигура, чувства,

Талант и виртуозность. Нейгауз

Пол года занимался с ней, готовя

К публичным концертам и Зинаида

Стала женой Нейгауза. Родился

Первенец, сын Андриан. В 27-м сын

Станислав. В году 31-м Зинаида

Меняет мужа и фамилию на Пастернак.

 

В 38-м-сын Леонид в честь деда поэта.

Как Зинаида стала музой поэта Пастернака,

Сейчас я поэтичный поведу рассказ.

Напомню только, что поэт в юности

Был ранен женской долей, а Зиночку

Ранила своя родня в ранней юности.

Эту мрачную историю она сама

Поведала Борису, еще когда дружили

Три семьи в Ирпени и в Переделкино.

Асмусы, Нейгаузы и Пастернаки.

Союз шестисердый к любви воскресший.

Супруга Асмуса влюбилась в Пастернака,

А Пастернак влюбился в Зинаиду.

Нейгауз встретил свою первую невесту,

Милицу Сергеевну Соколову-Бородкину.

Весь этот калейдоскоп любви в 30-м,

Напомнили мне стихи ЛБ  о самоубийстве

Маяковского в Москве, летом 30-ого.

«Грачи в чаду от солнцепека,

Разгоряченно на грачих, кричавшие

Чтоб дуры впредь не совались в грех,

Да будь он лих» . И Борис из-за греха

Покончил жизнь самоубийством, лихо

Выпив йода в доме Генриха Нейгауза.

Спасала Зинаида. Сказался опыт

Сестры милосердия в годы 1-ой м. в.

Разводы были тяжелыми, но все минуло.

Через 27 лет она  вторично спасала мужа 

От инфаркта, подарив два года жизни.

Зинаида Николаевна Пастернак

Умерла в 66-м, могила рядом с мужем.

Это ей он строчки посвятил,-

«Красавица моя, вся стать,

Вся суть твоя мне по сердцу,

Вся рвется музыкою стать

И вся на рифмы просится.

Красавица моя вся суть,

Вся стать твоя, красавица,

Спирает грудь и тянет в путь

И тянет петь и – нравиться».

Всем музам в соем труде немалом

Я  письма посвятил как грациям своим,

Теперь и к Зинаиде слова свои несу.

Друзья любимые и верные мои,

Узнайте вы волнующую сладость,

Как луч зари сверкающий вдали,

Вы нимфе молодой пропойте радость.

Словами яркими, красивыми блистайте,

С груди волшебной глаз не отрывайте,

Слова любовные вы в рифмы обертайте,

Трактаты о любви всегда читайте.

Теперь один брожу я в тишине,

Исчезла нимфа и нет в душе горенья.

Бывает так в холодной высоте,

Безводных облаков движенье.

Уже я больше не рифмую слов,

Хочу проснуться от грез своих и снов,

Ей больше не несу сверкающих даров,

Иду я мимо всех амуровых богов.

И к вам я Зинаида принес букет из роз.

Из всех букетов он явно самый скромный,

Но вы как муза пианиста гения,

Знаете, что любимый ваш ноктюрн Шопена

Как и его этюды, также малой формы.

Мое письмо к вам и есть ноктюрн из слов,

Ко всей большой поэме из поэтичных снов.

Ахматова о творчестве Бориса Пастернака

Писала,- «он весь мир заставил  плакать,

От любви к земле своей».

 

 

             ЗАКЛЮЧЕНИЕ. ПРЕЗЕНТАЦИЯ.

А на последок друг,  я  буду краток.

Значенье муз и драгоценных граций

Для поэзии необходимо и бесценно.

Об этом вам хочу поведать словами

Славных, остроумных мне людей.

За ходом мысли великих  мудрецов,

Слова и рифмы для вас  я  посвящаю.

Карл Краус изрек однажды: «Существуют

Мужчины, способные обмануться любой

Женщиной». Мой друг, можешь считать

Меня таким. Однажды муза посвятила

Мне стихи, всего 14-ть отличных

Строчек, классический сонет Сент-Бева.

В ответ, две тысяч строк я ей дарю сегодня.

            Вот для чего мне гурия нужна,

А всем любителям стихов, поэмы.

Но ближе к теме. Писать иль нет поэмы.

Вольтер ответил,- «Утром я пишу сонеты

А ночью  делаю  глупости...» Хотел

Последовать его совету,  но  тут

Прочел импрессиониста Ван Гога…

            Ван Гог, творящий на холстах природу,

Всю жизнь нуждался, как и влюблялся,

Свои картины всем отдавал за грош.

Зато сегодня их продают за миллионы.

Всегда так - большое увидели не зря.

Как человек был чрезвычайно сложный.

Страсти и ошибки вели его в пути.

Не раз бывал на грани безрассудства,

Но всегда при этом зрил он в корень,

Как критик и мудрец Козьма Прутков.

Твердил, что жить он без любви не может,

Иначе от бездушья превратится в камень.

Ему во след Сергей Прокофьев вторит,-

«Жизнь есть влечение. Без влечения

Все мертво. Я есть проявление души,

Дающей мне силу для сопротивления

Всему, что не является духом...»,

Друг читатель мой. Закончен поиск

Главной мысли, главнее не бывает.

Чтоб мы не превратились поголовно

В бесчувственные сухари и камни -

Оберегайте как зеницу жизни

Духотворящих муз и граций.

Они пленяют мир и накрывают пир.

Сами творящие при сем твердят,-

«Без муз и граций творить бы рады,

Да стимул и мотив уж очень маловат...»

 

Закончил я творить свои этюды.

Я в этом ремесле имею первый опыт.

Как маляр расписал свои я блюда,

Но следом авангарда жизни топот.

Недавно в Лондоне, в центре «Барбикан»

Выставка прошла «Современные пары.

Искусство. Интим и авангард».

Сорок семейных пар художников

Модерна двадцатого столетия.

Степанова и Родченко.

Фрида Кало и Диего Ривера.

Гарсия Лорка и Сальвадор Дали.

Маяковский и супруги Брик.

Доротея Таннинг, Макс Эрнст, Пегги

Гугенхайм. Пегги, основавшая музей

Авангардизма в Нью - Йорке. Хочу

Я им мазурки слов и рифм дарить.

В их творчестве и личной жизни

Так много было игровых моментов.

Мотивы их хочу я вам представить.

До новых встреч, надежд, искристых

Комплиментов.

ZOK1941@hotmail.com

              Начато        1.11.18.

               Окончено    8.03.19.

 Дополнено май-июнь 2019 г.

А.Э.Г. 098 543 34 71