Гаты Царского Села 2
Тип произведения:
Авторское
Яков Есепкин
Гаты Царского Села
VI
Апронахи с звездами свое
Отемним воском свеч благовонным,
Се пиры и дворцовий остье
Дышит вретищ подбоем червонным.
Ах, юдольные эти цвета,
Ах, фамильная это призрачность,
Аще ветхая кровь излита,
Нам простят и веселье, и мрачность.
И начнут во пирах вспоминать
Бледных агнцев, украсивших нети,
Это мы, а нельзя нас узнать
В сей горящей жасминовой цвети.
VII
А и поздно благих упасать,
Соклоняясь к свечницам кадящим,
Будем строфы в альбомы писать
Сумасшедшим царевнам неспящим.
Виждь и помни: се наши цвета,
Се лиется от неб червотечность,
Кровь иль мгла во начинье слита,
Паче них лишь вишневая млечность.
Подведут ли невинниц к столам,
Те увидят сквозь морок вишневый,
Как стекает по нашим челам
На букетники мел всечервовый.
VIII
Мы еще пренесемся в Колон
О старизне и посохе зрячем,
И холодную царственность лон,
И высокие небы оплачем.
Что и цвесть, из начиний опять
Яд алкают безумные Иды,
И пенатам каким вопиять,
Лейте нощную мглу, фемериды.
По емине вино сотечет,
Кровью ветхой юдицы упьются,
И заплаканный ангел речет,
Где теней наших ауры вьются.
IX
Вишни, темные вишни горят
В августовском пожаре тлеенном,
Над юдолию сильфы парят,
Сколь чудесно во сне упоенном.
Их неси ко стольницам пустым,
Береника, нам хмель и годится,
Как виньеткам исцвесть золотым,
Где вишневая млечность каждится.
Мы одне круг фарфоров сидим,
Никого, никого не осталось,
И тоскуем, и брашно следим,
Кое с кровью и мглой сочеталось.
X
Бал диаментный, их ли узнать,
Перманентом напудренных ведем,
Суе тени гостей обминать,
Никуда мы теперь не уедем.
Как туманны еще зеркала,
Как еще в них юдицы мелькают,
Аще желть кринолины свела,
Пусть оне во лилеях икают.
Нас любили камены одне,
А равно уберечь и не тщились,
Виждь обводки в мышьячном огне –
Это мы о звездах превлачились.
Гаты Царского Села
VI
Апронахи с звездами свое
Отемним воском свеч благовонным,
Се пиры и дворцовий остье
Дышит вретищ подбоем червонным.
Ах, юдольные эти цвета,
Ах, фамильная это призрачность,
Аще ветхая кровь излита,
Нам простят и веселье, и мрачность.
И начнут во пирах вспоминать
Бледных агнцев, украсивших нети,
Это мы, а нельзя нас узнать
В сей горящей жасминовой цвети.
VII
А и поздно благих упасать,
Соклоняясь к свечницам кадящим,
Будем строфы в альбомы писать
Сумасшедшим царевнам неспящим.
Виждь и помни: се наши цвета,
Се лиется от неб червотечность,
Кровь иль мгла во начинье слита,
Паче них лишь вишневая млечность.
Подведут ли невинниц к столам,
Те увидят сквозь морок вишневый,
Как стекает по нашим челам
На букетники мел всечервовый.
VIII
Мы еще пренесемся в Колон
О старизне и посохе зрячем,
И холодную царственность лон,
И высокие небы оплачем.
Что и цвесть, из начиний опять
Яд алкают безумные Иды,
И пенатам каким вопиять,
Лейте нощную мглу, фемериды.
По емине вино сотечет,
Кровью ветхой юдицы упьются,
И заплаканный ангел речет,
Где теней наших ауры вьются.
IX
Вишни, темные вишни горят
В августовском пожаре тлеенном,
Над юдолию сильфы парят,
Сколь чудесно во сне упоенном.
Их неси ко стольницам пустым,
Береника, нам хмель и годится,
Как виньеткам исцвесть золотым,
Где вишневая млечность каждится.
Мы одне круг фарфоров сидим,
Никого, никого не осталось,
И тоскуем, и брашно следим,
Кое с кровью и мглой сочеталось.
X
Бал диаментный, их ли узнать,
Перманентом напудренных ведем,
Суе тени гостей обминать,
Никуда мы теперь не уедем.
Как туманны еще зеркала,
Как еще в них юдицы мелькают,
Аще желть кринолины свела,
Пусть оне во лилеях икают.
Нас любили камены одне,
А равно уберечь и не тщились,
Виждь обводки в мышьячном огне –
Это мы о звездах превлачились.