Бледная ночь над городом рыдает...
Тип произведения:
Авторское
Бледная ночь над городом рыдает,
Смерть с косой по нему пролетает.
Цветы угасают под тенью её,
Бездыханно ложиться от взгляда зверьё.
В окошко к семье она залетела,
К кровати седой Смерть подлетела.
Лежит в ней старик, улыбается ей,
А рядом с ним внук робких кровей.
Дрожит, как листок при лихом урагане,
Что за ветку цепляется, пока не устанет.
Он держит за руку своего старика:
Прощаться он с ним не готов навсегда...
Холодная дева вся оторопела,
Давно не встречала столь верного тела,
Столь бойкой души, до боли кричащей,
Но верной и доброй, так мягко пищащей!
Но время пришло, его не изменишь,
Жизнь на другую никак не заменишь...
Старик улыбнулся, на внука глядя,
Ему он оставил такие слова:
«Цветок моей жизни, мой хрупкий фиал,
Я своё пожил, час мой настал.
Подруга пришла, я ждал много лет,
Теперь смогу бабушке отдать твой привет!
Будь сильным прошу, пусть теперь ты один...
В жизни лишь ты для себя господин.
Кто бы тебя не пытался сломать,
Ты мой внук! И я знаю: Тебя им не взять!»
Словами своими он внука обнял,
В лоб его нежный поцеловал,
С щёк стёр сотни слез и томительных мук,
Издал своим сердцем последний свой стук.
Рука потеряла силу былую,
С щеки соскочила в бездну глухую.
Холод прошёл по коже его,
Но улыбка от глаз источала тепло...
Внучок заревел, разрываясь от боли,
Спасти старика не хватило бы воли...
На Смерть он взглянул без страдальческих слëз.
За что так его? Задал важный вопрос.
Холодная дева взглянула на внука,
Внутри зародилась странная мука,
Так жалко его, столько он пережил.
И её не боясь об этом спросил...
«Настал его час, здесь нет моей власти,
Нет в мире того, кто бы спас от напасти.
Я просто слуга, что работу блюдëт,
А кто назначает, разум твой не поймёт».
Мальчишка смягчился, её разглядел,
От мрачного вида её обомлел.
Ей другие вопросы задал он, торопясь:
«Почему ты вся в чёрном? Ты так отродясь?»
«Я не всегда такою была,
Носила я белый и красный цвета.
Венок из цветов сверкал, как корона,
Но люди жестоки, теперь я ворона».
Она рассказала, как злые пороки:
Убийства, предательства, кражи жестоки.
Как подло они извратили её,
Блеск красоты сменило рваньë.
Мальчишка пустил скупую слезу,
Потом заявил: «Я тебе помогу!»
Фломастеры разные с собою принёс,
И на чёрном холсте раскидал сотни роз.
И платье её засияло любовью,
Что наливала девушку кровью.
Бледность её исчезла вдали,
Теперь помогая сиянью Луны.
Тут дверь отворилась в пустом коридоре,
И Смерть растворилась в оконном узоре.
Мать в дом вошла, сын к ней подбежал
И про Смерти визит ей всё рассказал.
«Ну, помер и помер, что теперь сочинять,
Опять на него нужно деньги спускать...
Устала уже от отцовских проблем,
Исчез так исчез, уж теперь насовсем».
Мальчишка её ужаснулся словам,
Как могла она так? В голове мыслей гам.
Он в комнате скрылся, закрыв свою дверь,
И ей не откроет её он теперь.
Так месяцы шли, а мать всё зверела,
Она его била, ругала, довлела.
Спокойно вздыхал мальчик лишь по ночам:
Ведь Смерть с ним сидела, подобно гостям.
Однажды зашла мать в суровой ночи,
И Смерть увидала да как закричит:
«Зачем ты со зверем жестоким связался,
Разве забыл, как ты с дедом расстался».
Тут мальчик не выдержал, топнув ногой,
Да крикнул, накрыв огромной волной,
И ноты его говорили, ревя:
«Да Смерть в сотни раз человечней тебя!»
Тут мать разозлилась, ударила сына,
Но силы своей она не уловила,
Ударился мальчик об пол головой,
На скорой его увезли на покой.
К аппарату его подключили мгновенно,
Препараты ввели мальцу внутривенно.
Анализы взяли бурной рекой,
Сказали, что стала расти опухоль.
И день ото дня она парня давила,
Пока в чёрный день его не поглотила.
Случилось деянье в бледную ночь,
И Смерть со слезами пришла, чтоб помочь...
Сидит мать в слезах пред ребёнком своим,
Что был ей так близок и так нелюдим.
Но сил осознать хватило лишь ныне,
Когда он уже ногою в могиле.
«Прости, мой сынок, ведь я не хотела,
Ты мой ангелок, я так пожалела
О ночи, когда сорвалась на тебя.
Ты прав был. Смерть человечней меня!»
Мальчишка смотрел на неё, улыбаясь,
И к ней еле слышно, любя, обращаясь.
«Как бы ты себя не вела,
Помни, мама, я люблю тебя!»
Он вытер её усталые слëзы,
Убрал с её губ ужасные грëзы.
Кивнул смерти он, испуская свой дух,
Издал он последний любящий стук.
Рука, что держалась, с кровати повисла,
Лицо бледной кожей уставшей обвисло.
Лишь ангельские голубые глаза
Так светло смотрели на небеса.
Прошло года три, у могилы стоит
Мать и со Смертью над гробом скорбит.
Могилу родную сжимает, ревя:
«Он прав был. Смерть человечней меня...»