Сны
Часто вижу я странные сны
Я бегу, мне опять 18
По дорогам разбитой весны
С автоматом не в силах расстаться
Вот казармы, а вот КПП
В самоволку так хочется братцы
«Рота строиться. Смирно, нале…»
Рубит ветер команды на части
На устах здесь у всех не Устав
Научились на «русском» общаться
И таджик, и узбек и казах
Старшина-армянин, отец наций
В 6 утра неизменный подъем
Марш-бросок и наряд может статься
И в походах мы песни поем
О победах и воинском счастье…
С той поры пронеслось много лет
Только лица солдатские снятся…
Друг за друга держали ответ
Всем тогда было нам 18…
Я бегу, мне опять 18
По дорогам разбитой весны
С автоматом не в силах расстаться
Вот казармы, а вот КПП
В самоволку так хочется братцы
«Рота строиться. Смирно, нале…»
Рубит ветер команды на части
На устах здесь у всех не Устав
Научились на «русском» общаться
И таджик, и узбек и казах
Старшина-армянин, отец наций
В 6 утра неизменный подъем
Марш-бросок и наряд может статься
И в походах мы песни поем
О победах и воинском счастье…
С той поры пронеслось много лет
Только лица солдатские снятся…
Друг за друга держали ответ
Всем тогда было нам 18…
Отвратительное ощущение безнадёги и обречённости.
И песни армейские до сих пор помню. Три. «У солдата выходной», «Не плачь, девчонка», " Только две зимы, только две весны". До сих пор тошнит от этой «солдатской эстрады».
Чувство отвратительное; как будто на 2 года посадили ни за что.
Однажды меня назначили барабанщиком; в обед перед заходом в столовую надо было пройти строем с песней под барабанный бой (ну не идиотизм ли?) Ну, я и отбарабанил. Дважды. На третий день барабан у меня, с матюгами отобрали. Аллилуйя!
В общем, СЛАВА СОВЕТСКОЙ АРМИИ!
Восемнадцать нам было тогда,
И сейчас ненамного мы старше,
В вещмешки запихали года,
И на дембель последний свой тащим…
Но я принципиально не публикую свои фотки; по изображению можно навести порчу, сглаз, наложить проклятье; портрету можно выкалывать глаза, прожигать сигаретой, и т.д. — пагубно влиять на энергетические структуры человека. Опасная штука эта «чёрная магия».
Хоть отсрочка на годик была.
И от службы в СА я «тащился».
Для меня она школой была
Марш-бросок и наряды на кухню,
Караул, боевое дежурство,
И подъём, и отбой в «холостую»,
И уставов тупое занудство.
Было всем нам тогда 18,
И служить долгом чести считалось.
Как бы не было в армии туго,
Навсегда она в сердце осталась.
Всё там ясно, и видно насквозь,
И «гнилым», за спиной не скрыться.
Счастлив я, что служить довелось,
И всегда буду этим гордиться!
Здорово написано, Алмаз!