Сновидения
Из темноты глядят на ложе
Весьма невиданные рожи
Одна другой страшней вдвойне.
И восклицательное «Боже»
Мольбой шевелится во сне.
Вот некто, будто Квазиморда,
Из цирка выскочив уродов,
Предстал в окружности огня
И затаращил очи сходу,
Упрямо вперившись в меня.
Но я хожу в одной пижаме
Среди сугробов, а урод
Набычив шею, словно жаба,
Уже кружит на дирижабле
И песню дивную поёт.
Гляжу, а лик его светлеет.
И вот уже Морфея фея,
Власа расправив до земли,
Кольцами выпустила змеев,
Что на меня вдруг поползли.
И я взлетел на табуретку,
И змеи вызвали мышей,
И мыши выползли из клетки.
«За мной, за мной!» - кричал им некто,
Пуская пламя из ушей.
Куда спасаться? Что же делать?
Но главное - кто виноват?
Куда моя пропала смелость?
И с кем посмела спеться спелость?
Но вот уже близка кровать.
Весьма невиданные рожи
Одна другой страшней вдвойне.
И восклицательное «Боже»
Мольбой шевелится во сне.
Вот некто, будто Квазиморда,
Из цирка выскочив уродов,
Предстал в окружности огня
И затаращил очи сходу,
Упрямо вперившись в меня.
Но я хожу в одной пижаме
Среди сугробов, а урод
Набычив шею, словно жаба,
Уже кружит на дирижабле
И песню дивную поёт.
Гляжу, а лик его светлеет.
И вот уже Морфея фея,
Власа расправив до земли,
Кольцами выпустила змеев,
Что на меня вдруг поползли.
И я взлетел на табуретку,
И змеи вызвали мышей,
И мыши выползли из клетки.
«За мной, за мной!» - кричал им некто,
Пуская пламя из ушей.
Куда спасаться? Что же делать?
Но главное - кто виноват?
Куда моя пропала смелость?
И с кем посмела спеться спелость?
Но вот уже близка кровать.