Шаг
Тип произведения:
Авторское
Они все возвращаются - это закон природы.
Приползают назад, забыв гордость своей породы.
Скулят под дверью: "Я всё осознал и понял.
Для меня просто смерть - не трогать твои ладони".
Они приползают ночью вусмерть пьяные,
Говорят извиненья то очень нежные, то дико рьяные.
Умоляют вернуть всё, попробовать всё с начала:
"Я, как только ушёл, пелена сразу с глаз моих спала.
Через три дня ухода распался на мелкие части
И уже не помнил о том, каково это - чувствовать счастье.
Мне повсюду мерещились смех твой и запах кожи.
Давай всё попробуем снова. Мы же ведь можем? Можем?"
Ты стоишь и не знаешь - что же ему ответить,
Ведь жива ещё память, что счастливы были, как дети,
Но боль в груди зияет дырищей чёрной,
И виновен в ней он - кто стоит пред тобой обречённый.
И стоишь и не знаешь - снова голову класть на плаху
Или резко ударить прошлое в грудь с размаху,
Поставить точку, сменить адреса, телефоны,
Чтобы больше не слышать его печальные стоны.
И стоишь вспоминаешь, как вы целовались в парке,
Как спали в обнимку, когда было адски жарко,
Как шептали на ухо то, от чего бы другие краснели,
Как собирали иголки на кухне от новогодней ели.
Как вселяли друг другу веру в свои таланты,
Как при всех целовались в комнате под куранты,
Как читали друг другу стихи и зажигали свечи,
Как целовали друг друга в душе в мокрые плечи.
И ты всё отдала бы, чтоб вырезать эту память,
Чтоб вернуться на год назад и всё исправить.
Ты стоишь и смотришь в эти родные цвета какао глаза.
И делаешь шаг. Но навстречу или назад?
Приползают назад, забыв гордость своей породы.
Скулят под дверью: "Я всё осознал и понял.
Для меня просто смерть - не трогать твои ладони".
Они приползают ночью вусмерть пьяные,
Говорят извиненья то очень нежные, то дико рьяные.
Умоляют вернуть всё, попробовать всё с начала:
"Я, как только ушёл, пелена сразу с глаз моих спала.
Через три дня ухода распался на мелкие части
И уже не помнил о том, каково это - чувствовать счастье.
Мне повсюду мерещились смех твой и запах кожи.
Давай всё попробуем снова. Мы же ведь можем? Можем?"
Ты стоишь и не знаешь - что же ему ответить,
Ведь жива ещё память, что счастливы были, как дети,
Но боль в груди зияет дырищей чёрной,
И виновен в ней он - кто стоит пред тобой обречённый.
И стоишь и не знаешь - снова голову класть на плаху
Или резко ударить прошлое в грудь с размаху,
Поставить точку, сменить адреса, телефоны,
Чтобы больше не слышать его печальные стоны.
И стоишь вспоминаешь, как вы целовались в парке,
Как спали в обнимку, когда было адски жарко,
Как шептали на ухо то, от чего бы другие краснели,
Как собирали иголки на кухне от новогодней ели.
Как вселяли друг другу веру в свои таланты,
Как при всех целовались в комнате под куранты,
Как читали друг другу стихи и зажигали свечи,
Как целовали друг друга в душе в мокрые плечи.
И ты всё отдала бы, чтоб вырезать эту память,
Чтоб вернуться на год назад и всё исправить.
Ты стоишь и смотришь в эти родные цвета какао глаза.
И делаешь шаг. Но навстречу или назад?
Он простить и понять умоляет,
Но она его не впускает,
Пьяный он, и ей нюх оскверняет!
А потом она вспоминает,
Как он тело в кровати ласкает
Её нежное… Ахи и стоны…
И прощает его благосклонно.
Стоит ли та боль, что вам причиняют —
Того счастья, что всё же у вас вместе бывает.
Готовы ли вы стерпеть её ещё раз простив… Только…
Чтобы забыться, прожить мгновенье счастливое, которое не греет, в расставанье, нисколько?