Прости

Она родилась холодной декабрьской ночью. Скромная, маленькая, она уже подавала надежды. Хотела стать большой и красивой. А главное, мудрой. Чтобы все-все о ней знали.

В тот же день он начал писать. Она была так рада – даже великие книги, бывало, годами оставались замыслом. Некоторые так и не увидели свет.

Пока что она тоже была замыслом, постепенно воплощавшемся на бумаге. Но автор старался, очень старался. Он писал часами, перечеркивая целые главы и начиная снова. Торопился. Ей было приятно. «Он хочет, чтобы люди как можно скорее прочитали меня».

Автор был знаменит. Несколько изданных книг, деньги с их продажи, уважение и любовь читателей. Он писал красиво, прямо и все же умел заинтриговать.

На неё он возлагал большие надежды. Замысел пришел поздно ночью и, как водится, не постучавшись. Наконец-то, лишь бы не упустить, не забыть! Автор поднялся, несмотря на усталость, и записал идею на листочке. Такое маленькое начало было у всех его хороших книг. А может, вообще у всех хороших книг.

На следующее утро он вышел гулять. Мороз. Это хорошо. Холод освежал мысли, и они легко сменялись, выливались одна в другую. Автор думал о ней. Одна за другой в его мозгу возникали идеи, и одну за другой он отметал их. Долго и упорно писатель выискивал ту единственную идею, но одна мысль мешала ему. Как хорошо, что книга тогда не знала об этой мысли!

Вернувшись, он сразу сел за тетрадь. Точнее, за целую стопку тетрадей. Одной никогда не хватало. Много испортил бумаги в спешке. Писать, писать, писать. Забывал поесть, целыми днями не выходил из дома.

Наконец она стала книгой. Как тесно было в голове среди многих других мыслей, которые то и дело пытались её затмить! Но всё уже позади, и скоро её полюбят, она увидит многие страны. Матери будут читать её на ночь детям, а те всё никак не смогут уснуть, мечтая, что это о них книга, что это они такие храбрые и умные, и преданные. Она будет самой любимой книгой из школьной программы. Её будут дарить по праздникам и детям, и взрослым. И почему люди думают, что книги не умеют мечтать?

В тот же день он напечатал её на компьютере и послал в издательство. Книга полетела по проводам быстрее молнии. Её прочли почти сразу – у автора хорошая репутация. Книге стало страшно. А что, если с ней что-то не так? Тогда прощай, мечта увидеть мир и стать великой.

Но на следующий день автору позвонили и сказали, что книгу издадут в кратчайшие сроки. Он заключил договор. Все шло как нельзя лучше.

                                             * * *

Книга не может знать, хорошая она или плохая, пока её не прочтет много людей. Даже автор не может знать, какой она получилась. Писателю всегда кажутся гениальными собственные произведения. Друзья, чтобы не обидеть, не скажут о них ничего плохого. В издательстве всегда примут в печать книгу популярного автора.

Еще до конца декабря книга появилась в магазинах, обрадовав поклонников автора. Её покупали для себя, дарили друзьям на Новый год.

Ничего плохого вроде не случалось. Книгу раскупали, всё больше людей могли похвастаться тем, что прочли её. Если бы было, чем хвастаться. Немногие дочитывали до конца. Почти никто не перечитывал. Беллетристика. Это слово чаще других мелькало в отзывах. Провал. Небольшой тираж окупился, но на этом все и закончилось.

Книга умирала. Медленно, мучительно. Её забывали – нет участи хуже для книги. О ней уже не вспоминали и в разговорах о плохих книгах и плохих подарках. Издания сдавали в макулатуру. В конце концов, и сам автор постарался забыть о ней.

* * *

Ночь. Просторная хорошо обставленная комната. Писатель только забылся тяжелым сном. Уже много лет прошло после смерти той книги. Он постарел, на его счету было уже достаточно хороших произведения, идей становилось все меньше, и автор бросил писать. Он давно позабыл про стопку тетрадей, лежащих в нижнем ящике комода.

В ту ночь он заснул не сразу. Его давно что-то тревожило, будто он не все сделал, будто долг на нем тяжкий висит. Все силился вспомнить, и не мог.

Она пришла во сне. Неясное, размытое воспоминание. И лишь один вопрос: «Почему?»

Лицо его дрогнуло, но он не проснулся. «Я писал ради денег… Прости».

- Ты убил ради денег.

Он вздрогнул и проснулся. Холодок пробежал по коже. Ему почудилось, будто последние слова прозвучали вслух.

- Пускай убил… Сам и воскрешу, - прошептал писатель и открыл нижний ящик комода.