Сказки из бабушкиной деревни (сборник небольших сказок)

Грустно живется одной вишенке. Она маленькая. Твердая. Зелёная.

Грустно, очень грустно быть зеленой, когда вокруг все - желтые, оранжевые, красные, бордовые, бархатные, чёрные. Зелено-красные, оранжево-бордовые, красно-бархатно-черные. Кто-то сочный и ароматный, а кто-то улетает вниз навстречу приключениям. У всех яркая жизнь, а у нее – сплошная скукота. Она - мелкая, бледная и не вкусная.

Вокруг листочки - темно-зеленые, яркие, тусклые, малюсенькие и огромные. Они так весело щебечут друг с другом, и всем всегда довольны. Но вишенка и с ними не может найти общий язык.

"О, как я некрасива! - не может сдержать слез она. - Может, я и не вишня вовсе?"

"Да уж, не понятно, кто ты!" - смеются желтые вишни.

"И как тебя сюда занесло?" - усмехаются оранжевые.

"Уходи отсюда!" - ехидничают багровые.

А вишенка висит на самом верху, и плачет, рыдает, страдает.

"Судя по-всему, ты листочек!" - сказала гусеница, проползающая мимо. Ей хотелось успокоить несчастную вишенку.

"А почему ж я круглая?" - возмутилась вишенка.

"Нет-нет, ты что! - выполз из коры жучок. - Она не листочек! Она - жучок!"

"Жёлудь!" - крикнула птичка, пролетевшая рядом.

Вишенка еще больше загрустила. Ведь она не чувствовала себя ни листочком, ни жучком, ни желудем.

"Я - вишня-я-я!" - крикнула она так, что ее услышали и гусеница, и жучок, и птичка, и ехидные вишенки.

Вишенка так сильно и громко кричала, что покраснела.

"А вот теперь ты и, правда, похожа, на вишенку..." - сказали гусеница, жучок и птичка.

Вишенка покрутила глазами, и обрадовалась.

 Впереди была ночь. Вишенка, улыбаясь, закрыла глазки. А на следующее утро она проснулась багровой и невероятно счастливой.

"Кто я? - услышала она чей-то тонкий голосок. - Почему я не такая, как все?"

Это говорила, плача, маленькая зеленая ягодка.

"Вот чудо-юдо какое появилось! - усмехнулась наша вишенка, сама себя не узнавая. - Не видела еще таких!"

Одна маленькая и нежная крапивка сегодня засыпала вопросами своего старенького дедушку. Они росли в тени могучего дуба, и изо дня в день наблюдали, как мальчики и девочки, пробирающиеся за малиной, негодовали и иногда плакали, когда касались крапивы, которая росла везде.

"Почему нас боятся?" - пискнула маленькая крапивка.

Деда крякнул, и засмеялся так, что его желтые бусинки разлетелись в стороны.

"У нас иголочки, и они жалят ох как больно! Потом возникают булдыри, которые чешутся не один день!"

"А если я не хочу жалить?" - возмутилась крапивка.

Дедушка еще больше рассмеялся.

"Хех, а не получится! Мы такие - жалючие, колючие, больнючие! И растем мы в малине! Жалим тех, кто ее любит!"

Крапивка рассердилась. Нахмурила свои салатовые бровки.

"Я выдеру свои иголки! - заявила она. - Хочу, чтобы любили меня так, как малину, и все на этом!"

Дедушка перестал смеяться.

"Но ты - не малина, и не сможешь ей стать", - посмотрел он на внучку.

"Тогда меня всегда будут бояться и не любить...", - погруснела крапивка.

Дедушка улыбнулся тепло-тепло, и дотянулся до крапивки, чтобы ее погладить.

"У всех своя роль в жизни, милая! - ласково сказал он. И малина, которую все так любят, не была бы столь вкусной ягодой, не охраняй мы так ее!"

С тех пор крапивка не переживала о том, что она колючая и делает больно. Она поняла, что все, кто растет в этом мире, связано между собой.

Помидорка, толстая и неповоротливая, с множеством складочек и бугорков, считала себя самой лучшей на грядке. Она висела выше всех, и все ее были вынуждены видеть и слушать.

"Я - большая! Я - краснючая! Я - вкуснейшая! Я - все могу!"- дни напролет говорила она. Другие помидорки скромно молчали, и не могли возразить.

"А умеешь ли ты раскачиваться?" - спросил важный баклажан, который мечтал стать акробатом, но из-за тяжелого тела не мог повернуться.

"Ещё как!" - фыркнула помидорка.

"Ну-ка, покажи!" - обрадовался тот.

Помидорка еле качнулась на ветке.

"Нет, это не то!" - съёжился баклажан.

Помидорка качнулась в другую сторону. Баклажан сморщился. Опять не то!

Помидорка меньше всего в жизни хотела ударить в грязь лицом, поэтому собрала все силы, что были в ней, и качнулась вправо, потом влево. Потом опять вправо, затем влево. И с каждым разом ей это давалось лучше и лучше.

"Говорила же я, что лучше всех! - громко смеялась она. - Как могу-у-у!"

Баклажан не сводил восхищенных глаз.

"Какая она!" – вздыхал он.

Помидорка же качалась все больше и больше, и - оторвалась. Взлетела, упала, покатилась! И закатилась в дырку в крылечке.

С тех пор ее больше никто не видел и не слышал.

Одуванчик, который мечтал о снеге

Одуванчику не повезло. Больше всего на свете он мечтал увидеть снег, но, как назло, родился он в весной, когда солнце растопило последние льдины.

"Я никогда не увижу зиму!" - расстраивался он.

"Зато ты видишь, как расцветает все вокруг! - успокаивали его другие одуванчики. - Ты греешься на солнышке, и сам ты - как солнышко!"

Но одуванчику все это было не нужно. Ему хотелось высунуть язычок и ловить снежинки, нырять в снег и вдыхать морозную свежесть.

Однажды ночью, когда все спали, к одуванчику пришла фея. Она была чуть меньше самого одуванчика, все ее тело светилось, а на спине виднелись крошечные крылышки.

"Просыпайся!" - погладила она одуванчика своей маленькой ручкой.

Одуванчик открылся, и обомлел.

"Ты... Ты фея?!" - смотрел он на волшебное существо во все глаза.

"Да, я такая, - смущённо призналась фея, и немного покраснела. - И могу исполнить одно твое желание!"

Одуванчик, не думая, выпалил:

"Хочу, чтоб белым-бело вокруг было! И летали снежинки!"

Фея посмотрела вопросительно.

"Может, все-таки что-то поинтереснее попросишь? Огромный торт? Несметные богатства? Слишком уж простое желание!"

"О, нет! - улыбнулся одуванчик. - Это моя заветная мечта! А заветную мечту не променяешь ни на торт, ни на богатство".

"Как скажешь!" - задумчиво ответила фея, взмахнула палочкой, и исчезла.

Одуванчик проснулся от звонкого детского голоска.

"Мама, смотри - снег! Снежинки!" - радовался малыш.

Одуванчик огляделся вокруг, и увидел, как вокруг все - белым-бело. Он поднял глаза наверх, и удивился ещё больше.

Это с его головы слетали снежинки! Они были тонкие и лёгкие. С другими одуванчиками творилось тоже самое.

"Какая красота! - плакал от счастья одуванчик. - Моя мечта - сбылась!"

А рядом бегали детишки, и играли в одуванчиковые снежки, ловили ртом снежинки, и радовались зиме в начале лета.

Смородина завидовала муравью. Она целыми днями неподвижно висела на ветке, а он проворно бегал туда-сюда. У него-то, думала смородина, не жизнь, а сплошное веселье, тогда как она от скуки готова рыдать горькими слезами.

"Куда опять спешишь?" - отважилась она однажды с ним заговорить.

"Жилище строим! - остановился муравей, вытер лапкой лоб, и продолжил маршировать стоя. - Дел много! Некогда с тобой болтать!"

Протараторил - и убежал восвояси. Смородина фыркнула: "Ишь, какой занятой! И ещё и гордится!"

В следующий раз, когда муравей проходил мимо смородины, она снова его окликнула.

"Муравей, а муравей! Ты хоть отдыхаешь когда-нибудь?!"

Муравей остановился, отдышался.

"Вся моя жизнь - это труд. Это ты отдыхаешь целыми днями!"

И опять убежал по делам. Смородина еще больше рассердилась.

Она дождалась, когда муравей появится, и встретила его с упреком:

"Ты считаешь себя лучше меня!"

Муравей перевел дух, и говорит:

"Тебе везет - ты отдыхаешь дни напролет, спишь, сколько и когда хочешь, любуешься на мир! А я всю жизнь бегаю, и даже не мечтаю об отдыхе!"

Смородина не поверила ему, и предложила поменяться местами.

"Мы оба маленькие и черные! И не отличишь нас друг от друга! Запрыгивай на ветку вместо меня, а я вниз полечу!"

Муравей кивнул и влез на ветку. Довольная же смородина упала на землю.

Муравей сидит-сидит на ветке неподвижно, и начинает жаловаться.

"Что-то скучно тут у вас! Все рассмотрел, отдохнул, поспал! Что бы поделать?"

А смородина катилась-катилась, и устала так, что с места сдвинуться не может.

"Ох, ну и поработала я так, как никогда! Устала! Теперь всю оставшуюся жизнь только и буду отдыхать и спать!"

Вернулись они на свои места, и с тех пор больше не жаловались на свою долю.