ПРОТИВ ВЕТРА

Светлой памяти Арне Николаевича и Валентины Петровны Тедер.

Арне Николаевич жил в маленьком городке с красивым названием Пещеры. Приехав туда на этюды, я шёл по улицам и спрашивал, не сдаёт ли кто комнату. Мне показали на ладный домик возле старинной крепости с характерной каменной кладкой и голубями на крыше. Во дворе меня встретил невысокий красивый пожилой человек с седыми волосами, немного напоминавший Жана Маре в роли графа Монте-Кристо. На крыльце «разговаривал» транзисторный приёмник, настроенный на волну эстонского радио. Широко улыбаясь, повёл меня в дом, усадил за стол, поставил передо мной тарелку с "мощнейшей" зажаркой:

- Вы поешьте с дороги!

Арне Николаевич оказался очень весёлым и очень добрым.

      …Мы шли с Николаичем к его приятелю, Пал Палычу, который жил на окраине. Путь наш лежал по узкой тропинке, вдоль оврагов и каменистых уступов, мимо пустырей и огородов. В огородах сидели зайцы и ели капусту, бегали ёжики, летели к вечернему солнцу стаи птиц, возвращаясь с полей.

Пал Палыч - крупный пожилой человек с круглым красным лицом. Всегда носил бейсболку. Был у него большой старый пёс Мухтар, похожий на волка. Пал Палыч и Мухтар работали сторожами в краеведческом музее. У обоих - служебные таблички: на грудном кармане и ошейнике. Палыч носил свою карточку с гордостью, никогда не снимал. Пёс свою табличку периодически отгрызал. Мухтар любил рвать котов и душить соседских козлят, поэтому хозяин иногда брал его на поводок.

…Мы сидели в небольшой кухне, смотрели на маленьком мониторе видеокамеры авторский фильм Палыча о красивом морозном инее в крепости и пили коричневую вонючую самогонку. Мухтар лежал под столом. Иногда мы ставили на него ноги, и он недовольно ворочался. Хозяин кидал ему кусочки сала. Арне Николаевич, залпом осушив стопку, воинственно сказал по-эстонски:

И добавил уже более благостно:

- Хорошо, что коровы не летают!

Потом рассказал смешной случай из прошлого:

- Как-то летом привезли в город зоопарк. И был там бегемот возле большой бочки с водой. Он разевал пасть с чудовищными клыками, и окружившая толпа нарядных жителей клала ему в рот куски хлеба и булки. Бегемот жевал. Когда вновь разинул пасть, какие-то озорники насыпали камней и палок. Бегемот сомкнул челюсти и замер. Все с любопытством ждали, что же будет дальше. Немного подумав, бегемот подошёл к бочке, опустил туда голову, оказавшись массивным задом к толпе. Затем всех обдал коричневым фонтаном. Бегемот, держа морду в бочке, передвигался по кругу, помахивая хвостиком как маятником. А из-под хвоста била коричневая струя. Люди, уже не столь нарядные, разбежались.

Мы смеялись, наливали из пластиковой бутылки душмяную самогонку, чокались гранёными стопками и выпивали. Захмелев, затянули песню:

- Чёрный ворон, что ты вьёшься над моею головой…

Подвыпивший Палыч укоризненно говорил Николаичу:

- Вы, эстонцы, скучные. Выпив, не поёте, и застольных песен у вас нет!

Арне Николаевич тут же влез ногами на табурет, расправил плечи, поднял правую руку и громко, задорно запел по-эстонски. Песня звучала как гимн. Закончив песню, как ни в чём не бывало сел и продолжил трапезу. Мы недоумённо и восхищённо смотрели на него.

- Про что песня? - спросил я, ожидая услышать что-то торжественное.

- Про пиво, - лаконично ответил певец. - Мы, эстонцы, всегда её поём за столом…

Арне Николаевич очень любил читать. Самодельные полки в его доме уставлены книгами: энциклопедиями, историческими романами, сочинениями про Сталина и немецко-фашистскую разведку, описаниями путешествий. Многие с автографами авторов. Говорил, что лично знаком с Кусто, Прохановым, и некоторыми президентами. На страницах красной пастой делал  пометки и подчёркивал понравившиеся места. Рабочий стол с настольной лампой завален газетами и журналами, которые выписывал. На стене портреты Путина, Гагарина и Дина Рида, календарь с репродукцией картины "Утро в сосновом лесу". Коридор обклеен старыми советскими киноафишами с портретами кинозвёзд ушедшей эпохи. С афиши фильма «Синяя птица» улыбалась нарисованная ультрамарином Элизабет Тейлор. С противоположной стены на неё сурово глядел чёрно-белый Штирлиц - Вячеслав Тихонов.

На любой вопрос мой хозяин давал энциклопедически точный, но часто непроверяемый ответ:

- Сколько человек участвовало в штурме Зимнего дворца? Сколько времени проводит под водой белый медведь?

Исчерпывающий ответ следовал незамедлительно.

Арне Николаевич - великолепный и остроумный рассказчик. Большинство его историй - также не проверяемы на детекторе лжи. Я подозреваю, что реальные воспоминания переплетены с выдумками и сдобрены книжной информацией. Сам себя весело называл:

- Я автогонщик, велогонщик, самогонщик!

Однажды пришёл домой и радостно сообщил:

- Мне присвоили академика лесного хозяйства!

- Поздравляю! А как ты узнал? - спросил я.

- Да мужиков встретил в магазине, вместе раньше работали в лесхозе. Они и сказали!

Спустя некоторое время стал поговаривать о поездке в Китай:

- Меня пригласили олимпиаду судить!

А однажды заявил:

- Скоро уезжаю в Вену дирижировать симфоническим оркестром! Будем исполнять Штрауса!

Арне Николаевич всегда смотрел новости. Однажды его чёрно-белый телевизор «Рекорд» сломался: старинного типа круглый переключатель каналов застопорился. Позвал друзей чинить: двух подполковников на пенсии - отца и сына. Они были нисколько не похожи друг на друга. Сын - крупный, важный и мордатый. Отец - маленький, тщедушный и застенчивый. Хозяин достал пол-литровую бутылку самогонки, варварского вида пассатижи и отвёртки. Друзья выпили, и старший подполковник принялся чинить. Дело двигалось медленно. Младший подполковник выдвинул идею доломать переключатель и переключать каналы плоскогубцами. На это хозяин отреагировал:

- Спасибо Сулейману, что помог советом мне!

Выпивка быстро закончилась. Арне Николаевич достал из кармана мятые деньги и протянул сыну. Тот оторвал отца от починки и послал за бутылкой. Старик вернулся быстро, «замахнул» вместе со всеми стопку и вновь молча принялся за работу. Разговор пошёл веселее - сыном было высказано много дельных советов. Вторая бутылка опустела. Опять подполковник - отец сбегал за выпивкой и снова принялся ковыряться в телевизоре. Арне Николаевич стал рассказывать, как грузил на Кубу советские ракеты и общался с Фиделем Кастро. Сын соглашался, что Николаич - заслуженный разведчик и он тоже разведчик. Громко хвалили боевые заслуги друг друга. Старший молча чинил, и на малое время его оставили без внимания. Потом вспомнили про него, стали вдвоём ругать и укорять, что тот не разведчик и неряшлив, ходит в заштопанной фуфайке, позорит армию. Подполковник - отец смущенно улыбался, продолжая чинить переключатель. Выпить опять не хватило, и снова смиренный дядька пошел за бутылкой. Так продолжалось раз пять. В конце концов, не пьянеющий дед починил телевизор, автоматически надел ватник и, сунув пустую посуду в карман, отправился знакомой дорогой. Вернулся запыхавшийся и в мыле, но уже никого не застал. Его пьяные товарищи разбрелись кто куда. Лишь громко работал телевизор, показывая мыльную оперу «Богатые тоже плачут». Марианна что-то с надрывом спрашивала у Луиса Альберто, из её подведённых глаз капали крупные слёзы. Героиня по имени Марисабель плела интриги. Мой остроумный хозяин называл её «Марисобес», а создателей сериала «дерьмоварами». Придумывал и другим героям смешные, но неприличные прозвища.

Арне Николаевич любил готовить еду в чугунке в печке. Он крупно резал овощи с огорода: картошку, капусту, свеклу, морковь, брюкву, лук, чеснок и зелень. Жарил сало и делал белую эстонскую зажарку на сметане или молоке. Получалось очень вкусно. Наливал порцию котам в большую алюминиевую миску. Коты - родственники жили на чердаке. Их около десяти, они дикие, разного размера и толщины, но все одного белого цвета.

Мой добрый хозяин очень любил людей. У него была большая семья. Сыновья выросли и разъехались. Младший сын трагически погиб. Жена - русоволосая красавица Ольга, не смогла оправиться после смерти любимого сына и вскорости умерла. Долгое время Арне Николаевич жил один. Старший сын уже давно проживал за границей, в Швеции, и звал отца к себе.

- Что я там буду делать? Здесь я дома, захочу - траву покошу, захочу - на печи полежу! - говорил мой мудрый друг.

И добавлял задумчиво:

- Каждому своё!

В пожилом возрасте познакомился с очень хорошей женщиной Валентиной Петровной, тоже вдовой. Они долго встречались, а потом поженились.

Когда Арне Николаевич шёл встречать Валентину Петровну на остановку автобуса, надевал свой старомодный пиджак и галстук. На моё недоумение снисходительно говорил:

- Нельзя любимую женщину встречать без галстука!

Я был свидетелем на их свадьбе. Арне Николаевич одел костюм из светло-серого кримплена с мраморными запонками, бордовый галстук. Вставил белоснежный накрахмаленный носовой платок в нагрудный карман уголком вверх. Валентина Петровна надела красивое платье и сделала причёску с завитками. Взяв ещё одного свидетеля, мы вчетвером отправились в ЗАГС.

Большой зал торжеств, освещённый солнцем сквозь большие полукруглые окна, был пуст. Посреди гулкого пространства стояли под ручку две трогательные фигурки: счастливые жених и невеста. Работник ЗАГСа поздравила молодожёнов и предложила обменяться кольцами. Я фотографировал церемонию. Арне Николаевич надел супруге кольцо на безымянный пальчик правой руки. Валентина Петровна попыталась одеть супругу кольцо на мозолистый заскорузлый палец. Кольцо налезло только наполовину, дальше никак. Арне Николаевич смущённо сказал:

- Палец опух от волнения!

- Тот ли у тебя палец опух от волнения? - иронично спросила невеста.

Однажды зимой мы шли с Николаичем по заснеженной улице. Впереди стояла пожилая женщина с высокими санками - финками и разговаривала с подругой. Издали завидев моего друга, стала что-то очень громко и язвительно говорить ему по-эстонски. Тирада закончилась, когда мы почти поравнялись с ними. Арне Николаевич, не сбавляя темпа шага, тут же коротко и чётко парировал ей через плечо:

- ТЮри - Юри!

Старая эстонка опешила. Ни я, ни подруга бабки ничего не поняли. Отойдя подальше, я спросил:

- Что хотела от тебя эта женщина?

- Она сказала: «Ах ты, старый пень, говорят, на молодой женился? У тебя же давно не стоит!»

- И что ты ответил?

- Ещё как стоит!

Потом добавил со смехом:

- Я всегда «хожу» против ветра!

Арне Николаевич и Валентина Петровна любили копаться в своём огороде. На участке у них порядок: теплицы с огурцами и помидорами, аккуратные грядки с полосатыми кабачками и рыжими тыквами, заросли укропа и лука. В одной из теплиц - маленькие северные арбузы. Возле дома стояли бочки и старая эмалированная ванна с дождевой водой для поливки. Хозяин всегда по утрам умывался дождевой водой, называя её небесной и божественной. Валентина Петровна сажала повсюду пёстрые цветы. Я писал их на своём холсте, словно резал разноцветный винегрет. Посреди цветов бродили белые коты. Одна особо любимая хозяевами кошечка разлеглась на самой красивой грядке и грелась на солнышке. Посреди картофельного участка стояло пугало, сооружённое Николаичем из собственной старой одежды. Оно удивительно похоже на хозяина, характерно движение «рук» и наклон «головы».

- Автопортрет! - говорил я ему.

Иногда в огород приходили зайцы и безобразничали на овощных грядках. Возможно, что «длинноухие» уже жили поблизости: за старой баней в кустах. Хозяин выкопал в огороде ржавый остов винтовки Мосина, оставшийся со времён Великой Отечественной войны. Прицелился в баню и «выстрелил» по зайцам. Возле забора возвышались трёхметровые подсолнухи на толстых стеблях. Где-то далеко вдруг послышался шум винтов пролетающего вертолёта. Я вспомнил строчку стихотворения: "Подсолнух высокий и в небе далёком над степью летит вертолёт". И мне почему-то стало немного грустно и тревожно…

…Вечер в уютном, натопленном доме. Я лежу на горячей лежанке у печки, отогреваюсь после работы на пленэре. Валентина Петровна хлопочет возле плиты, запекая овощи и куриные крылышки, весело рассказывает о районном обществе слепых и слабовидящих людей. Как они любят ездить на экскурсии в Санкт-Петербург и его пригороды, "смотреть" дворцы, мосты и набережные, шумно делясь друг с другом впечатлениями в автобусе. Арне Николаевич говорит, что неплохо бы сходить к друзьям сЕто²и изжарить енота. Ноздри щекочет чудесный аромат приготовленной в печке еды. Я смотрю на этих двух любящих друг друга, удивительно красивых стариков и думаю, что главным сокровищем и украшением жизни являются люди. Сажусь за стол, покрытым клеёнкой с подсолнухами, где уже стоят тарелки и ложки, большая миска с разноцветным салатом из помидоров, огурцов и зелёного лука, порезан крупными ломтями хлеб, заварен чай с листьями мяты и чёрной смородины. Мне очень и очень тепло. Я дома…