Каблучки или Голубой карьер

В это лето зачастил что-то наш сын в лес на природу. Причём не один, а со своей новой девушкой Светой, с которой познакомился  по весне в мае в каком-то кафе. Уезжал он в пятницу и возвращался вечером в воскресенье, страшно уставший, но, по всей видимости, довольный.

Естественно, что в саду он нам не помогал, а это было плохо, так как без его помощи в саду мы уже сделать многого не могли по причине лет. Например, полоть тяпкой траву. Маме нашей это было не под силу, это ведь мужская работа, а мне со своим радикулитом и подавно связываться с тяпкой было ни к чему. Так что сад наш постепенно зарастал травой, и мы ничего не могли сделать. Там, где сорняки росли в мягкой земле, мама их повыдергивала, а вот под яблонями да в малине, где земля тверда как сталь, трава так и росла. Мы много раз просили сынишку помочь нам, но он в ответ бормотал что-то нечленообразное, дескать, некогда мне, потому что меня ждут Света и друзья в лесу.

Мы хотели было с мамой устроить сыну взбучку, но потом решили, что может быть Света – это надолго, а потому пусть ездят в лес и набираются там сил на зиму.

Но однажды, в одну прекрасную пятницу, то ли сынишку нашего совесть заела, то ли этот балдёж на природе поднадоел (бывает такое), но сын нам сказал:

-Сегодня у меня в плане Светы и природы – перекур, так что в эту субботу я везу вас всех в сад, и там вам буду помогать и делать все то, что вы меня попросите.

Мы, конечно, с мамой сыну были благодарны, знать непропащий он, раз про нас подумал. И с утра в субботу поехали все в наш сад, чтобы переделать там все дела и чтобы сынишка в следующую пятницу смог опять поехать со Светой куда-нибудь без всякого угрызения совести.

По дороге в сад сынишка долго нам рассказывал, как хорошо в лесу на природе  да с шашлычками, да с барбекю, да со Светой. Но самое интересное, что куда именно ездил сынишка на природу, он нам почему-то не говорил. Мы с мамой думали, что на озеро Ташкуль, но это озеро теперь стало платным, и ездить туда каждые выходные было просто накладно. Так что сынишка ездил со своей Светой и друзьями куда-то в другое место, а вот куда - мы не знали, ведь замечательных мест в природе на Урале полным-полно.

Поэтому было вполне естественно, что мы с мамой его спросили:

-А куда же ты, Серёжа, всё ездишь? Нам ничего не говоришь, а нам интересно, потому что мы бы тоже хотели как-нибудь поехать на природу да с шашлычками, да с барбекю, да и с твоей Светой. В конце концов, ты нас должен с ней познакомить, потому что кто ведь знает, но может быть она и нашей родственницей скоро будет. Так что расскажи, куда же вы все ездите.

И самое удивительное, что сынишка тут упрямиться не стал и всё-всё нам рассказал.

А оказывается ездил он совершенно недалеко, в Вишневогорск, на так называемый Голубой карьер. Когда-то там добывали руду, неважно какую, но потом руда кончилась, и постепенно этот карьер наполнился родниковой водой и превратился в небольшое озерцо.

-Там даже рыбка водится, - сказал ещё наш сынишка, намекая на то, что нашей маме с удочкой там постоять будет замечательно.

-А для тебя, папа, там места очень вдохновительные, так что можно писать стихи и рассказы, – добавил также сын.

 Сами понимаете, уважаемые читатель, что после такого рассказа нам с мамой тоже очень захотелось на этот самый Голубой карьер, тем более, что он недалеко и денег там за отдых платить не надо (слава богу, не до всего ещё на Урале дотянулась рука коммерции). Тем более, что сын не против свозить нас на этот Голубой карьер.

 *   *   *

Нас с мамой сразу же заинтересовал вопрос, когда же мы поедем. На этот вопрос сынишка задумался и ответил нам так:

-Давайте съездим в обычный рабочий день вечером. В субботу и в воскресенье вы работаете в своём саду, может быть там даже и я вам помогу, а в обычный день вечером и съездим. Давайте в среду.

Нам с мамой было всё равно, в среду так в среду, приготовиться мы успеем, а насчёт субботы и воскресенья сынишка тут даже где-то и прав. Сад есть сад, и он своё требует.

-Вы приготовьте все, что вам надо, - заметил ещё сынишка, - оденьтесь поприличней, а то можете моей Свете и не понравиться.

Что нам нужно приготовить – это мы знали (маме удочку с червями, а мне блокнотик с ручкой для вдохновения), а вот как насчёт поприличней - это заявление сына поставило нас в некоторый тупик. Лично я считал так, что раз мы едим в лес, то надо одеть мои старые, драные джинсы, штормовку, тоже видавшую виды и тоже драную, ну и на голову – бейсболку, весьма сомнительного цвета. Когда-то это бейсболка имела вполне нормальный цвет – зелёненький, но теперь эта зелень пропала и она стала слегка коричневого цвета от грязи. А тут получалось, что надо одевать чуть ли не фрак да с бабочкой. Маме было проще: у неё в одежде всегда порядок, чистота и аккуратность, поэтому что одеть - она поняла сразу. А я вот некоторое время мучился этой проблемой, но, в конце концов, плюнул на это и решил всё же одеться по-походному, то есть джинсы, штормовку и бейсболку неопределённого цвета. Так мне было в походах удобней, а что касается Светы, то пусть она принимает меня, как я есть.

В среду с утра я съездил в сад, накопал червей для маминой рыбалки, потом купил Свете шоколадку (вроде как подарок от меня), а дома проверил удочку, чтобы у мамы нашей проблем с отдыхом не было. Затем я приготовил перекус (я считаю, что в походе без перекуса нельзя) и стал ждать вечера, когда с работы должна придти наша мама. А она работать кончает примерно на полчаса раньше, чем сын, так время приготовиться к походу, то есть одеться поприличней, у неё есть.

Где-то в половине шестого вечера позвонил сын и сказал, что отъезд намечен через час, в половине седьмого, так как Свете тоже надо было приготовиться к поездке.

-Ох, уж эти женщины, - подумал я, - в лес ведь едем, не на приём к английской королеве, так что особо наряжаться не стоит. Хотя, конечно, встречают по одежде.

Я стал маяться от безделья, слоняясь по квартире и не находя особого занятия. Мама наша, как только пришла с работы, сразу начала рыться в своих нарядах, очевидно, что её тоже мучил вопрос, что же надеть?

Так в ожидании прошло примерно полчаса. И тут наша мама буквально сошла с ума. Она стала бегать по квартире от зеркала до шкафа, примеряя то ту, то другую одежду.

-Ну, чего ты мучаешься, - заметил я, - в лес ведь едем, на природу.

-Но ведь надо показаться девушке сына в лучшем виде, как просил Серёжа, да ещё марафет на лице навести, - отвечала мне наша мама.

Я сначала пытался что-то посоветовать своей дорогой, но потом плюнул, дескать, пусть сама разбирается, и стал сам одеваться. На это у меня ушло пять минут.

Однако, когда меня в моём походном одеянии увидела жена, то я думал, что с ней кондрашка случится.

-Да ты что, - спросила она меня, - в этом ехать собираешься?

-Ага, - ответил я, - это моё походное одеяние, как ты сама знаешь.

-Нет, так не пойдёт. Джинсы ещё ладно, но вот свою штормовку и особенно бейсболку снимай и одевай чего-нибудь поприличней!

-Да у меня для похода и приличней ничего нет, - ответил я.

-Одевай спортивный костюм, а на голову лучше ничего не одевай, поскольку другой бейсболки у тебя нет.

Я спорить с женой не стал, снял с себя всё своё походное и оделся в спортивный костюм, яркий и очень дорогой. Хотя, конечно, ехать в таком костюме куда-то в лес, мне было жаль.

А жена моя продолжала всё бегать от шифоньера до зеркала, примеряя то одно, то другое. В конце концов, мне эта беготня надоела и я сказал:

-А ты чего мучаешься? Одевай тоже свой костюм спортивный фирмы «Адидас» и езжай в нём. И дёшево и сердито. А на голову тоже можешь ничего не одевать.

-Да? – как-то неуверенно ответила жена и спросила. - А в этом костюме я буду выглядеть прилично?

-Вполне, - сказал я.

-Хорошо, - согласилась жена и на этом беготня от зеркала до шифоньера закончилась.

Тут я подумал, что можно звонить сынишке и говорить, что мы готовы, но оказался не прав, так как нашей маме, оказывается, надо было навести марафет на лице, то есть подвести тушью глазки и «измазать» себя помадой. Зачем это делать раз в лес, мне было тоже непонятно, но наша мама сказала, что я ничего не понимаю в смысле «поприличней», а поэтому, дескать, не мешай мне. Я не стал мешать, и лишь только подхихикивал в душе над женой.

Кончилось всё это тем, что сын не выдержал ожидания от нас звонка и позвонил к нам сам, безапелляционно заявив, что они готовы и сейчас выезжают до нас.

-Давай, кончай, - сказал я жене, - ты можешь, а я тебя знаю, марафет на лице до утра наводить!

Жена на это ответила  что-то нечленообразное, и я понял, что ей надо ещё всего-то пару минут.

И действительно, через пару минут наша мама оторвалась от зеркала, повернулась ко мне и спросила:

-Ну, как, поприличней?

Я ответил, что «да» (что уж что, а марафет наша мама на лице умеет наводить и становиться от этого очень симпатичной и привлекательной). Прихватив все пожитки необходимые в походе, мы выкатились из квартиры на улицу. А сынишка там уже нас ждал, причём не один, а как мы и договаривались, со своей Светой.

 *   *   *

Когда мы спускались вниз по лестничным пролётам, я вдруг обратил внимание, что на ногах моей половинки надеты туфельки с каблучками. Каблучки, правда, были не очень высокими, но всё-таки это были каблучки, и мне вдруг стало не совсем ясно, как это моя жена будет на каблучках передвигаться по лесу. Сам я одел обычные кроссовки и для меня проблемы передвижения в лесу просто не было.

-Хотя, кто его знает, - ещё подумал я, - может быть там  хорошая дорога ведёт до этого Голубого карьера. Но с другой стороны раз карьер, значит – камни, и каблучки тут совершенно не подходят.

Опять же пока мы спускались, я сказал об этом жене, но получил всё тот же ответ, что надо девушке Серёже понравиться, а без каблучков тут никак.

-Ну, раз никак, - опять подумал я, - значит никак.

На этом решать проблему жены я  кончил, потому что посчитал, чтобы Света сама была нам симпатична, а уж как мы ей, это дело второстепенное.

Итак, сынишка со своей девушкой ждал нас в машине и при виде нас стал по традиции ворчать, что вот вас всегда ждать надо, всё вы чего-то копаетесь, а нам же некогда, так как надо засветло приехать обратно. Лично я это пропустил мимо ушей, тоже уже по традиции, и стал смотреть на Свету. С первого взгляда девушка мне приглянулась. Весёлое лицо, приятная улыбка и искриночки в глазах. Похоже, эти искриночки понравились и моей половинке, нашей маме, потому что она приятно улыбнулась на приветствие Светы, и это был хороший признак того, что женщины найдут между собой понимание.

Мы сели в машину, причём Света освободила моё любимое место рядом с водителем, то есть с сыном, и пересела назад к нашей маме, где у женщин сразу завязался разговор, причём как я понял, непринуждённый.

Когда Света освобождала мне место, то я обратил внимание на её ноги, потому что мне было интересно, какая обувь на них надета.

-Раз уж жена на каблучках, - решил я, - то Свете просто положено быть тоже на каблучках!

Так оно и оказалось. Причём, каблучки были молодёжными, то есть со «шпильками», как их в народе называют. Тут мне опять стало непонятно, как наши женщины будут передвигаться по лесу да по карьеру, где одни корни да камни. Но у Светы тоже, наверное, было желание быть на «высоте», а поэтому на каблучках.

-Ладно, - второй раз решил я, - приедем на место, там посмотрим что к чему.

А сынишка наш между тем завёл машину, и мы поехали. Вообще-то в Вишневогорск можно попасть из нашего города двумя путями. Длинным - вокруг озёр Сунгуля, Силача, Киретов, и коротким - как-то между озёрами. Короткого пути я не знал, так как никогда по нему не ездил, зато знал этот пуст Серёжа, поэтому он так и сказал:

-Мы поедем коротким путём, так будет быстрее.

Про этот короткий путь я только знал, что дорога там больно плохая.

-Ты, папа, отстал от жизни, - сказал мне сын на мой вопрос о дороге, - там, по этому короткому пути, давно проложен асфальт, который и идёт почти до самого Голубого карьера. Там только метров семьдесят надо пройти или проехать по лесной дороге.

-Наверно лучше проехать, - подумал я, помянуя каблучки наших дам. Но вслух я ничего не сказал, так как никогда не был на Голубом карьере и, следовательно, решил полностью положиться на сынишку.

Короткий путь до Вишневогорска, а, следовательно, и до карьера оказался действительно и асфальтированным и коротким. Единственным его недостатком было то, что количество дорог, пересекаемых нами, было просто огромным, и как сын ориентировался, по какой дороге ехать и где сворачивать направо или налево, разобрать было трудно. Сначала я следил за поворотами и даже пытался отложить их у себя в голове, но потом на это занятие я плюнул. В конце концов, сегодня нас везёт сын, а не я, так что пусть и разбирается сам.

Ехали мы минут тридцать, причём через живописнейшие места. Озёра, лес, впереди Вишнёвые горы - всё это поднимало настроение и создавало хороший настрой души. Погода была прекрасной, нежаркой и нехолодной, как раз для путешествий. Кроме того, наши женщины  нашли общий язык и что-то там ворковали на заднем сидении, что тоже способствовало хорошему настрою.

-Походить бы здесь с корзиночкой да грибов поискать, - подумал я. – Если что, надо будет с сыном поговорить на эту тему.

Кстати сказать, к сыну с разговорами я не лез, он вёл машину, а дорога была сложной, и мешать мне ему не хотелось.

Наконец сын сам сказал:

-Сейчас асфальт кончится, начнётся лесная дорога, метров так семьдесят. А потом метров пятьдесят надо будет пройтись пешком.

Тут я опять подумал про каблучки наших дам: что возможно кое-кому не пришлось бы передвигаться по лесу босиком. Этой мысли я усмехнулся, но как потом выяснилось зря, потому что не учёл, что женщины всегда остаются женщинами в любых ситуациях.

Мы подъехали к дороге, которая вела в лес, и сынишка мой слегка притормозил. По лесной дороге мы действительно проехали метров семьдесят - сто, а потом сын остановил машину и сказал:

-Всё, дальше пешком. Тут недалеко!

*   *   *

А идти было действительно недалеко. Метров пятьдесят, не больше. Но эти пятьдесят метров мы шли минут пятнадцать. Всё-таки каблучки есть каблучки, и это следовало учитывать. Поначалу наши женщины попробовали шагать лихо, как по асфальту, но через десяток метров они поняли бесперспективность этого занятия и пошли осторожно, стараясь на корни деревьев и камни не наступать. Но это было невозможно, и я всё боялся, что, не дай бог, они подвихнут себе ноги. Но до места, то есть до небольшой полянки, мы добрались всё же без потерь.

А здесь было действительно просто замечательным. Небольшое озерцо на месте бывшего карьера, кругом скалы и лес, приятный и не очень густой. В этом лесу не было бурелома, который я так не люблю, а поэтому по лесу можно было спокойно гулять и наслаждаться отдыхом. На другой стороне карьера был спуск, и туда даже можно было заехать на машине, поэтому я спросил у сынишки:

-Серёжа, а почему мы не поехали вот туда, на ту сторону озерца?

-Там очень нехорошее дно, - ответил сын. – А здесь можно прыгать со скалы, так как здесь глубоко и до дна не достаёшь. Кстати, я сейчас вам это продемонстрирую.

-А вода нехолодная? – сразу заволновалась моя супруга.

-Конечно, холодная, - ответила за сына Света, - тут на дне озера холодные ключи бьют, и карьер к тому же глубокий, так что вода не очень на солнышке прогревается.

-Так может тогда не стоит и купаться? – опять заволновалась моя половинка.

-А это бесполезно его отговаривать, -  за сына ответила Света, - я уже пробовала и неоднократно.

Серёжа между тем разделся, разбежался и с высокого камня прыгнул в воду. По брызгам, которые он поднял и которые долетели до нас, я сразу понял, что вода действительно холодная, градусов шестнадцать, не больше. Но с сыном всё было ясно, так как ему надо было просто покрасоваться перед своей девушкой. Ох, уж мне эта молодость.

А между тем сынишка вынырнул из воды и быстренько по крутому берегу поднялся к нам.

-Ну, как? – поинтересовался я у него.

-Бодряще, - ответил он, - но просто так нырнуть и вынырнуть можно.

Света тут сразу заволновалась, достала из своей сумки полотенце и стала вытирать им Серёжу. Было видно, что сыну это приятно, а я подумал, что Света, похоже, неплохая девчонка и дружба с ней моему сыну в радость. От этого у меня поднялось настроение, значит не зря мы сюда приехали. А Сережа, согретый Светиными стараниями, вдруг сказал:

-Говорят, что здесь в центре карьера есть затопленный бульдозер, и кто до него донырнёт, тому в судьбе будет удача.

-Да, - сказал я, - а ты пробовал донырнуть?

-Пробовал, - ответил сын, - но там глубоко, метров тридцать, да и вода там очень холодная. Боюсь, что без акваланга и гидрокостюма – это мёртвое дело. Кстати, мама, ты можешь расправлять удочки, здесь рыбка водится.

-Ой, - на это ответила наша мама, - а удочки мы в машине оставили.

Я сразу понял намёк, что мне надо за ними сходить, поскольку на каблучках это займёт целую уйму времени. Идти мне было до машины не очень охота, так как здесь мне было хорошо и без удочек, но что не сделаешь ради любви. Пришлось идти. Пока я ходил туда-сюда, Серёжа развёл небольшой костерочек. А без костра поход – это не поход, так что можно было просто посидеть и попеть песни, и «уничтожить» наш перекус. Но песни попеть было мне  некогда, так как надо было приготовить удочки для моей половинки. Это делать приходилось всегда мне, просто наша мама всегда умудрялась запутаться в леске, если ей доверяли это дело. Я приготовил удочки, насадил на крючок червя, поплевал на него, как водится, и сказал своей жене:

-Всё готово, можешь ловить!

Однако ловить рыбу, стоя на каблучках, дело муторное, тем более среди камней и корней.

-Я сейчас сниму босоножки, - сказала моя жена, - а ты, мой милый, снимешь свои кроссовки и дашь их мне. Пусть они мне сильно велики, но зато удобно ходить.

Так что из-за стремления женщин понравиться друг другу, я остался ещё  и босиком, а кто пробовал как это в лесу босиком, даже если просто стоишь или сидишь, тот меня поймёт. Так что я сел около костерка и стал просто смотреть на окружающий мир.

И тут прозвучала сокровенная фраза моей жены:

-Андрюш, я рыбку поймала.

Я понял, что теперь мне надо снять эту рыбку с крючка, ведь жена моя пачкать руки в рыбе не хотела. Сделал я это без особого удовольствия, раз босиком, но всё-таки сделал. Что не сделаешь ради женщин!

Мы сидели (я, Серёжа и Света) около костерка, а мама на камушке с удочкой в руках. Лишь иногда мне приходилось вставать, чтобы снять очередную уклейку с крючка, что вылавливала из недр Голубого карьера моя половинка.

Так прошло полтора часа. Мы отдохнули, перекус был съеден, причём с удовольствием, познакомились с Голубым карьером, со Светой, и настало время отправляться домой. И тут, у нас начались приключения, хотя, что это за поход без приключений!

*   *   *

Обратно до машины эти несчастные пятьдесят метров мы шли минут семнадцать (каблучки).

-Ты в дорогах-то не запутаешься? – спросил я сына.

-Нет, - твёрдо ответил Серёжа, - уж чего-чего, а я не запутаюсь. Будьте спокойны.

И мы поехали. В результате этой езды мы оказались в каком-то болоте. Дорога просто обрывалась и начиналась самая настоящая трясина.

-Не знаю как ты, - ехидно сказал я сыну, - но по моим понятиям мы, кажется, сбились с пути.

-М-да, - произнёс мой сын и добавил одно слово, - похоже!

-Надо вылезти и осмотреть местность, -  сказал я.

Мы с сыном вылезли из машины. Хотя машина и стояла ещё на дороге, но под ногами была грязь, причём весьма и весьма значительная. Мы с сыном осторожно подошли к краю болота и осмотрелись.

-Мальчики, - послышалось из машины, - мы тоже хотим осмотреться.

Женщины как всегда посчитали, что без них никак, и стали вылезать из машины. Но кругом была грязь, и каблучки наших милых дам тут же застряли в ней. Особенно у Светы, которая была на шпильках. Каблучки застряли, Света дёрнула ногой. В результате этого правая туфелька соскочила с ноги, и Света осталась босиком на одну ногу. Некоторое время она так и стояла на одной ноге, как цапля, но потом произнесла:

-Серёжа, я застряла!

-Так вытащи из грязи босоножку и одень её на ногу, - ответил сын.

-Не могу, если я встану на обе ноги, то одну из них испачкаю. Помоги мне, вытащи из грязи туфельку.

-Сейчас, - как-то хмуро произнёс мой сын и пошёл спасать свою девушку.

Свету он, конечно, спас, но велел при этом женщинам тихо сидеть в машине и никуда не лезть.

-Мы тут сами разберёмся, что и как, - заметил мой сынишка.

А разбираться было, в общем-то, не в чем. Просто сын сбился с пути, что не мудрено при таком количестве дорог, как здесь. Я ему ни в чём помочь не мог, так как сам не знал, куда мы заехали.

-Надо обратно вернуться к Голубому карьеру и снова поехать по дороге, что я знаю, - сказал сын.

Это было правильное и единственно верное решение, но вся беда заключалось в том, что сын теперь сам не знал, по какой дороге вновь вернуться к Голубому карьеру. Но надо было куда-то ехать из этого гиблого места, где усердно квакали лягушки.

Мы с сыном залезли в машину, всё там ногами перепачкали, на что сынишка мой сказал многозначительно своё любимое «М-да!».

Сын дал задний ход, машина выбралась из грязи, и мы вновь покатили по асфальтированной дороге. Серёжа опять лихо крутил руль то вправо, то влево, и в результате этого минут через двадцать мы оказались в самом центре Вишневогорска.

-М-да, - опять заметил сын, - хотя это и лучше, чем болото, но всё же не то, что нам надо. Самое главное, что я не знаю, как от Вишневогорска доехать до карьера. Из нашего города знаю, а вот из Вишневогорска - нет. Но до карьера нам надо добраться обязательно, потому что всё-таки там в дорогах я маленько ориентируюсь.

Он тронул машину, но тут наша мама неожиданно сказала:

-Стойте!

Сынишка удивился и резко остановился да так, что нас всех тряхнуло, и мы с ним хором спросили нашу маму, причём тревожно, так как мамино «стойте» нас испугало:

-Что случилось?

Но ничего страшного не случилось.

-Вот, - сказала мама, указывая рукой куда-то влево.

Мы повернули голову и увидели магазин с надписью «Кондитерский».

-Ну и что? – поинтересовались мы.

-А то, что в Вишневогорске хорошая кондитерская фабрика и мы сейчас что-нибудь вкусненькое и купим. Света, у тебя есть деньги? А то я могу дать взаймы.

Деньги у Светы были, хотя они в лесу и не нужны, по крайней мере, с мужской позиции.

-Если у тебя есть деньги, - продолжила наша мама, обращаясь к Свете, - то пошли в магазин и вкусненького чего-нибудь и купим. Думаю, что против вкусных конфет ты возражать не будешь.

Света, конечно, не возражала, а мы с Серёжей и тем более.

-Только вы там на своих каблучках где-нибудь опять не застряньте, - заметил я.

Но застревать тут особо было негде, так как кругом был асфальт, поэтому весело о чём-то щебеча, наши женщины убежали в магазин.

-Зря мы их отпустили, - заметил сын, - это ведь надолго.

-Не думаю, - ответил я, - это тебе не магазин моды, где можно торчать сутками, так и ничего не купив в результате. Это ведь всего навсего «Кондитерский».

Я оказался прав, и наши женщины буквально через пятнадцать минут вернулись, держа в руках пакетики и какие-то коробочки в руках.

-Как улов? – поинтересовался я.

-Отличный, - ответила Света.

-И пряники, и пирожные, и конфеты. Всё как полагается, - добавила наша мама. – Так что вечер у нас будет с чаем и вкуснятинами.

-Это, конечно, замечательно, - сказал Серёжа, - но меня волнует вопрос: куда нам ехать дальше? Как добраться из Вишневогорска до Голубого карьера я не знаю.

Не знали всего этого и мы.

-Тогда есть такое предложение, - сказал я, - поехали домой по длинной дороге, вокруг озёр. Эту дорогу я знаю, так как по-молодости несколько раз и ходил и ездил по ней.

-Да, похоже, ничего другого не остаётся, хотя это часа полтора езды, - согласился сын.

-Ну, что ж ты, Серёжа, - тут заметила Света, - мы с тобой уже столько раз ездили по нашей короткой дороге, и ты ни разу не сбился с пути. А тут, здрасти, приехали.

-Это всё папа с мамой, - ответил весело Серёжа, - при них все мои мозги думают неправильно. Наверное, они своими флюидами так действуют на меня.

-Ну, вот действительно, здрасти, - сказала наша мама, - оказывается, во всём виноваты мы.

-Ну, конечно, вы, - опять весело сказал Серёжа, - по-другому тут ничего я сказать не могу.

-Ладно, сказатель, - отреагировал я, - поехали по длинной дороге, я тебе подскажу, как ехать. Кстати, бензина у тебя хватит?

-Да бензина-то хватит, время только жалко!

-Жалко, конечно, - сказала мама, - так я опять не посмотрю свою любимую серию по телевизору «Любовь в Антарктиде на тающей льдине»!

-Да, это действительно жалко, - саркастически заметил я.

Но делать было нечего, надо было ехать по длинному пути. Вот мы и поехали. Я говорил сыну где, куда повернуть, а он опять же лихо крутил рулём.

Однако, вот удача, далеко нам ехать не пришлось. Неожиданно Серёжа сказал:

-Я, кажется, начинаю ориентироваться в дорогах. Ещё чуть-чуть проедем, а дальше я знаю, как попасть на Голубой карьер.

Тут сын ещё уверенней стал крутить рулём и действительно через пять минут мы выехали к нашему любимому Голубому карьеру.

-Сейчас едем домой по короткой дороге, - сказал сын.

-Только не зарули куда-нибудь в болото, - заметила Света, - а то я опять без туфельки останусь.

Но на сей раз сынишка не ошибся, и вскоре мы точно поняли, что едем по правильному пути и скоро будем дома. Так оно и оказалось.

Несмотря на отнекивания Светы, что ей надо в душ вымыть ноги и свои туфельки на каблуках, которые она запачкала в болоте, мы с женой затащили ребят к нам домой.

Света вымылась и даже полностью сходила в душ, а после чего мы весь вечер пили чай с вишневогорскими конфетами и пирожными и вели разговоры на разные темы.

Самое главное, что я понял: и моя жена и Света понравились друг другу, а это было важно. Света, чего греха таить, тоже мне приглянулась, и я уже стал мечтать о том, что буду гулять на свадьбе сына. Впрочем, поживём увидим, ведь в этом деле спешка не нужна.

Мы во всех подробностях вспоминали Голубой карьер, хихикали над Серёжей, который умудрился завезти нас в болото. А я про себя хихикал над каблучками, которые по моим понятиям никак не состыковывались с Голубым карьером.

А мама наша между делом сказала сыну:

-Теперь ты нас должен свозить за грибами, куда-нибудь за Григорьевку.

Сынишка был, в общем-то, непротив. Непротив была и Света, а я всё же не вытерпел и намекнул нашим дамам, что хоть за грибами и хорошо, но только, пожалуйста, без каблучков.

-Конечно, конечно, - ответили наши дамы, - каблучки и грибы вещи несовместимые.

Кроме того женщины друг другу понравились, а потому и одеваться будут попроще. Так что мы договорились, что в следующую субботу едем за грибами.

После этого молодые ушли гулять, и гуляли они где-то до четырёх утра. По крайней мере, сын домой вернулся в четыре. Ладно, дело-то молодое, пусть себе гуляют.

На этом нашу историю про Голубой карьер и женские каблучки я заканчиваю, потому что всё рассказал и добавить мне больше нечего. Мне даже немножко грустно, что история эта закончилась. Но всё когда-нибудь кончается, так уж мир устроен.

Ну, а что касается моего сына и Светы, так примерно через полгода после этой поездки была свадьба. Видно не зря сын возил нас всех на Голубой карьер, чтобы мы все друг с другом познакомились.