Левша

Вот, что я не смогу никогда простить Советскому союзу, советской же системе образования  и родителям, так это свою левую руку!  

Я левша!

И что такого?! Неужели это повод долбить меня на протяжении всего первого класса! Первого! Это когда, собственно, и закладывается у человека любовь к знаниям и к школе. Формируется просто желание учиться, более или менее!

С чего бы начать?! Чтобы поменьше людей обидеть, вреда поменьше принести. Не трясти дерево и не будить спящую собаку. Буду предельно аккуратен.

Всем я благодарен, всех люблю. Точка! Ха!

Но вот маленькая закавыка.

Нина Фёдоровна. Моя первая учительница, фамилии не помню. Мой грех, каюсь! Не помню.

Она и начала эту катавасию! Слово то какое?! Ка-та-ва-сия! Васю, что ли катал кто-то?! Непонятно!

Взяв вожжи и закусив удила, Нина Федоровна провозгласила борьбу с левшами по всему фронту первого класса «Г». Нас и было то раз-два и обчелся. Фронт? Я и Ира Макарова. Тогда Иркой, наверное, звали. Меж своих, точно Иркой. Я и Ирка Макарова.

С ней долго не мучились. Пристрелили сразу! Шучу. Просто переучили.

- Вон, сидит, с высунытым языком до фартука, пишет, выписывает каракули правой, правильной рукой!

Попыхтела, потужилась. Привыкла. Скатилась за год до троечницы. Даже таблицу умножения позже, медленнее всех запомнила. Сбили ей на фиг все мозговые функции. Сломали человека!

- Ну думаю, на мне вы свои рога пообломаете! Я вам не тут!

Ну, конечно, я тогда так не думал, но и из зоны комфорта быстрописания левой рукой выходить не собирался. Отбрыкивался, выкручивался и тупил. Как мог!

Мать, мама моя, приговаривала всегда, пишет, мол, он тёщиной рукой.

Я сначала думал, что она уже знает, кто будет моей тещей, и что теща та - левша! Рано радовался. Потом узнал, просто типа мудрости народной, изречения, афоризма. Недоброго и вредного!

Все было просто. В классе все писали правой рукой. Правильное большинство. Человек, мальчик маленький, безобидный, пишущий левой, бросался в глаза! И вызывал всеобщее порицание!

А для контроля ответственного, стопроцентного, ко мне была подсажена шпионка с большими красивыми глазами. Ноги, по-моему, тоже были длинными, но кто в первом классе про ноги думает?! 

Шутенкова Марина. Я ее надолго запомнил! Навсегда! Мне она нравилась даже. Ага! Пока её ко мне не подсадили.

- Нина Федоровна! А Фатин левой рукой пишет!

Вот же какая ж...!

Сейчас эпитетов много в голове. Жизненный опыт, служба в армии и всё такое. Я не помню, как я ее тогда про себя называл, могу только заверить, что и в тех словах было мало хорошего!

Я ...вжиг! Ручку в правую, напишу пару каракулей, снова в левую. И история с поднятой рукой Шутенковой повторяется. «Нина Федоровна!», «Нина Федоровна!» Стукачка лупоглазая!

После второго класса она даже сбежала, уехала из города, видимо, опасаясь, что я убью ее за стукачество и шпионаж в пользу Нины Фёдоровны.

Кстати, остановиться мои мучители не смогли и после окончания первого года обучения. Мои первые летние каникулы были с легкой руки родителей превращены в кошмар! В ад, не побоюсь слова этого!

Это было лето строгого режима с правом переписки. И какой переписки?! Переписи! Под строгим контролем моей бабушки «зарайской».

- Бабушку они из Москвы выписали! Они бы еще корову из деревни привезли!

Бог ты мой, классика советского кинематографа, оказывается, подходит ко всем случаям жизни.

Бабушка Евдокия требовала немногого, но жестко запланированного.

Каждый день я писал правой рукой из книги про природу писателя Паустовского строчки в тетрадь линейную. В прогрессии.

Я был между первым и вторым классом весьма прогрессивным малым. Буду тепрь в автобиографии  так писать!

Прогрессия такая: в первый день пишу десять строчек в тетрадь правой рукой и могу идти на улицу.

Во второй день одиннадцать. В среду, допустим, это среда уже, двенадцать. И так далее, как говаривали лекторы общества «Знание».

Кто придумал из моих близких, из моих родных такой расклад я не знаю, а теперь и не узнаю точно! А я же так их всех любил! Так любил!

Мало что помню из подробностей, но сейчас понимаю, что к концу каникул должен был писать уже по семьдесят-восемьдесят строчек. Примерно. Когда точно приехала бабушка, я тоже не помню.

Как пить дать, так Толстой, любой, как Лев так и Алексей, видимо, писали свои бессмертные романы. По строчек пятьдесят в день!

Лучше бы они, мои родители, корову выписали из деревни. А бабушку Евдокию в покое оставили. Корова давала бы молока, и мы были бы еще сытнее и восторженней!

Бабушку я обманул. Почти сразу! Сейчас даже сижу и краснею от стыда за проделанное.

Шучу, конечно. Не краснею. Ни капли!

Может первые десять строчек я и написал правой рукой. Не задокументировано! НЕ доказуемо!

Как бабушка отворачивалась, я сразу же писал эти строчки штрафные левой рукой. К концу каникул научился быстро и почти не глядя на лист тетради, писать левой рукой. Бегло. Почерк за время каникул приобрел осанку и серьезность. Почерк левой руки, повторюсь!

Паустовского до сих пор терпеть не могу.

Благодарен родителям, что это были не Стругацкие, не Булгаков, не Пушкин с Блоком, в конце концов.

Обошлось всё с классиками.

Всё прошло. Былью поросло.

Но до сих пор не понимаю, чем моя рука моим родным не нравилась?!

Только что не как все?!!

7 января 2019 года, Трир.