Путин

Жанр:

Вид:

- Джоди! А как ты относишься к России?

Спрашивать пятилетнюю внучку о стране, которая пока лежит за пределами её кругозора, было глупо.

Но я спросил.

Спрашивать было глупо вдвойне, потому что она была немкой по определению. И папа был немцем. Да и мама её, наша дочь, что мы привезли в Германию в девятилетнем возрасте, тоже уже была немкой. Не знаю, хорошо это или плохо, но мы этого хотели, мы к этому стремились. Адаптироваться и вжиться на чужой земле.

Вот и получилось. И земля давно эта не чужая, и дочка вросла корнями тут, родила двух ангелочков. Это её страна, её дом.

- Джоди! Ты слышишь меня? «Хёрст ду миш?»

- Да, Опа! Слышу! Я не знаю! А что там, в России?

- Там всё хорошо! Там наша Родина! Ну не твоя, конечно, но моя, бабушкина, немного твоей мамы тоже.

- Немного? А разве бывает Родина немного?!

Я опешил. Такого вопроса и представить себе трудно, а от пятилетнего ребёнка тем более.

- Наверное не бывает. Ты права! Не бывает! Просто она родилась ещё в другой стране. А сейчас той страны больше нет. Вместо той сильной теперь пятнадцать маленьких стран.

- Слабеньких?

- Да, точно, точно, Джодик! Слабеньких!

Джоди улыбнулась.

Она по прежнему сидела и рисовала, поминутно меняя карандаши. Рисовала она всегда очень усердно, штрихуя поверхности так, что со стороны казалось, будто она их стирает. Карандаш неистово шуршал, оставляя на бумаге тёмные или светлые пятна-облака, в зависимости от цвета карандаша.

- Опа! А ты любишь свою Родину?

- Я её не знаю, Джоди! Но, люблю, как могу, на расстоянии. Так получилось. Мы все вместе тут, а она там!

- Понятно!

К нам подошла Марли. Младшенький ангелочек только что проснулся, губки её подрагивали. Она хотела снова залезть к маме на ручки и спать, но маме нужно было почему-то работать.

- Привет, малышка!

Я протянул руки в внучке. Она фыркнула и отошла за Джоди. Встала за её спиной. Спросонья она всегда на меня фыркала. Может и на других тоже, не знаю.

Я опять заговорил с Джоди.

- Там, в России президент хороший. Его зовут Путин. Его знает весь мир! Он очень хороший! Путин ист гут! Зер гут! Путин хороший! Очень хороший!

- Путин ист гут! – повторила Джоди, закрашивая рыбку синим цветом.

- Да! Это правда!

Я знал, что и дочь наша, и зять, мягко говоря недолюбливали Путина, да и к России относились, ещё мягче говоря, «мягчее» некуда, очень и очень скептически. Для них Россия была чужой, коварной, непредсказуемой, воинствующей, недемократичной, нетолерантной. И поделать с этим ничего нельзя было. Нужно было принимать как данность и жить. Тему России и Украины мы тщательно обходили, каждый оставаясь при своём мнении.

Может с моей стороны было и глупо говорить на эту тему с Джоди. Я не знал. Я просто говорил, не имея возможности сказать что-то хорошее о Родине свой дочери. Подумал, может хоть внучка услышит.

Марличка тоже услышала.

- Оссия ист гут! Ути ист гут!

Она улыбалась почти беззубым ртом, ручками держась за спинку Джодиного стула.

Я улыбнулся тоже.

Через час я уехал в Трир. Остаток воскресенья сиял солнцем, а предвесенняя погода радовала душу птичьим пением и лёгким тёплым ветерком.

Землетрясение, вызванное моим разговором с внучками, произошло позже, уже вечером и аукнулусь в Трире, когда дочь позвонила и высказала мне всё, что она думала обо мне, Путине и Российской Федерации. Эмоций было столько, что она могла бы ещё и нарисовать всё это и даже станцевать воинствующий танец с возмущённой хореографией.

Оказывается, в шесть вечера они с Тимо сели смотреть телевизор, новости по какому-то там каналу. Внучки возились на ковре рядом, собирая что-то вавилонское из лего.

Новости начались с Путина, продолжились Путиным и должны были закончиться тоже им, так как в нестабильных погодных условиях виноват был тоже он.

В какой-то момент дочь с зятем услышали комментарий с ковра:

- Путин ист гут!

Это была Джоди.

- Да! Ути ист гут! Руси ист аух гут!

Это была Марли.

Тимо подавился чипсами. Кашель эхом начал отскакивать от стен, как мячик при игре в сквоч. Многократно и ужасно громко!

Надя облилась негорячим кофе, опрокинув на себя маленький столик. Белая кофта стала вдруг светло-коричневой. Кофе был с молоком.

- Что? Вас? Ват-дат-колобрат!

Они оба подпрыгнули с дивана и глупо уставились на милых своих детей.

- Джоди! Марли! Вай бедойтет дас?! А?! Что это значит?! Откуда? Кто?

- Утин ист гут! - повторила Марли.