С. Э. Р. СВОБОДА - ЭТО РАЙ. ЧАСТЬ 1.

ИГОРЬ ВОЛЬТОВИЧ УЗИ.

 

С.   Э.  Р. 

СВОБОДА - ЭТО РАЙ.

 

"Познаете истину и истина освободит вас".

Иисус Христос. Евангелие от Луки.

 

ЧАСТЬ 1.

БЕЗ ВИНЫ ВИНОВАТЫЕ.

 

                                                           ГЛАВА 1. ГРИГОРИЙ ЛЯДОВ.

      1. Городок наш, по-моему, так и должен бы именоваться - "Городок", если бы не данное ему от основания название Александровск, и благодаря обстоятельству, что проживало в нём чуть более 50 000 жителей, исключая цыган, которым не принципиально в какой стране и регионе проживать, да гастарбайтеров, облюбовавших частный сектор городка, данный населённый пункт процветал, не смотря на все имевшиеся в нём негативные стороны. Находится Александровск не так далеко от Москвы, если не считать расстояние в несколько сотен километров каким-то препятствием в наше время. По крайней мере рейсовые автобусы между Александровском и столицей ходят каждые три часа, что позволяет считать Москву гораздо ближе чем есть на самом деле.

      Что же касается самого городка, то делится он на две неравномерные части одним из притоков Волги известным как Завьянка, называемой в простонародье Вонючкой, в которую впадает извилистая Брода. К слову же, всё из-за ликёро-водочного завода "Тавр", время от времени сбрасывавшего в воды речки бурду и прочие смывки, так, что даже рыба всплывала к верху брюхом. Жители Александровска неоднократно жаловались муниципальным властям на такое халатное поведение руководства завода, но работа "Тавра" не только не была приостановлена и предприняты какие-то изменения, но заметно набрала новые обороты, когда в город прибыла делегация из самой Москвы договориться о поставках в столицу дешёвой ликёро-водочной продукции. А после завод и вовсе перешёл в собственность москвичей, обещавших сменить устаревшее оборудование на новое и предпринять ряд существенных изменений влиявших на экологию.

      Другой пагубой для окружающей среды являлся металлургический завод имени Ленина, считавшийся одним из крупнейших в области. На котором нашли своё место свыше 50-ти процентов населения Александровска. Являясь градообразующим предприятием оно так же попало в сферу интересов богатеньких дядечек из Москвы, и так же как и ликёро-водочный завод впрыскивал в Завьянку струю вредоносных химикатов. И тем не менее это не мешало местным ребятишкам плескаться в речке в летнюю пору, а рыбаки хвастали чудо уловом, всячески приукрашая свою удачу, что аж слагались легенды, будто они встречали резвившихся в заболоченных местах русалок с зелёными словно тина волосами и чешуйчатыми как у рыб хвостами вместо ног.

      Правобережная часть Завьянки являлась "старым городом" и в нём сгруппировалась вся инфраструктура Александровска, как то банк, здание УВД и прочие. Здесь же находились мясокомбинат и мыловаренный завод, от которых в безветренную погоду разило протухшим мясом и горелыми костями. Благо, что ветра в городе были явлением постоянным.

      В лучшую свою пору знавал я местечко в "старом городе", где пекли вкуснейшие в мире блины и прямо со сковороды подавались на стол. И другое, где под шашлычок можно было выпить рюмку-другую отменного армянского коньяка. Там же в переулках "старого города" я научился что называется "любить улицу". И там же оценил сладкую горечь первых поцелуев.

      Но если на правом берегу преобладали в основном двух-этажные здания, то на левом берегу четырёх-этажки чередовались с пяти- и девяти-этажными домами, на лавочках перед которыми непременно лузгали семечки кто-нибудь из бабушек пенсионерок которым до всего было дело, а с наступлением ночи их сменяла шантропа из местных подворотен, которым так же до всего было дело.

      Левобережная часть городка перерезалась не широким водозаборным каналом отделявшим Тридцатку от Молодёжки, иначе именуемой "Кремлёвским" микро-районом, в котором на его окраине был ночной клуб "Логово" и пара круглосуточных кафе и баров со стриптизом и прочими увеселениями. И здесь неподалёку находится местный автовокзал на котором приспособились заезжие карманники и кидалы. Между собой они давно прозвали Александровск "Москвой в миниатюре".

     К автовокзалу примыкает коттеджный посёлок "Металлург" с парком Юрия Гагарина, с высоты "чёртова колеса" которого можно обозреть весь город с его красотами, достопримечательностями и всем частным сектором окружившим его, и там вдали извилистую речку Броду, на том берегу которой располагаются За-Броды, небольшой населённый пункт который мало кому интересен за исключением любителей раков которыми так славятся За-Броды.

     А ближе к парку возвышается недавно отстроенная церковь, гордая и величественная по эту сторону моста, сияющая своими куполами и отреставрированной колокольней. Другой городской парк, имени Владимира Ильича Ленина, располагается в "старом городе" недалеко от того самого моста что соединяет оба берега Завьянки, рядом со стадионом футбольного клуба "Металлург", где неоднократно случались криминальные разборки шпаны из различных районов города. И если до недавнего прошлого пацаны с Тридцатки ещё держали мазу на улицах города, то с приростом населения "Кремлёвки" перевес сил перешёл к последним. И с наступлением ночи они активизировались, так что даже полиция избегала встречи с ними.

      Как и во всяком городе имеются в Александровске две больницы находящиеся в относительном отдалении друг от друга. Есть здесь и своя психушка - здание в два этажа, в которой мужчины и женщины, по соображениям заведующего, лежат вместе, но в разных палатах, и при этом не испытывают никакого неудобства.

      Не смотря на всё несовершенство и неказистость Александровска, и постоянно дувшие ветра, так что даже антенны с крыш срывало и причиняло массу других неудобств - я любил этот город...

   

      2. А по телевизору какой ни ткни новостной канал, всюду распри, разногласия, нежелание прийти к единому мнению, наглая лож, подлог... Вот что по большей степени представляет окружающий нас мир с его правилами, принципами и политикой. Так что приходится поневоле превратно говорить на их же языке. И вновь оказываешься крайним, иными словами - мальчиком для битья. Поскольку ты не из их круга общения. И нужен кто-то третий, кто будет наблюдать за происходящим со стороны, и служить так называемым регулятором и балансиром сил в возникшем споре. И если убрать с их орбит Россию и США, то Франция, Германия и даже Китай вряд ли справятся с возлагаемой на них задачей, чтобы невзначай не задеть Великобританию, которой ностальгия по прежнему имперскому величию спать не даёт, что и сподвигло Лондон играть роль второй скрипки после Соединённых Штатов в конфликте на Украине.

     Тому сопутствовал подрыв американцами российского газопровода "Северный поток-2" в Балтийском море.

     Грубая я скажу работа.

     А в США то надеялись что этого никто не заметит.

     По меньшей мере потребовался год прежде чем стало очевидно даже самым неуверенным в себе, что России на Украине противостоят США и весь блок НАТО.

     И что ещё обещал принести человечеству недобрый ветер перемен? Уж больно скоро развивались события последних лет. Так, как и положено перед КОНЦОМ, когда должно наконец всё завершиться.

      А люди продолжали встречаться, надеяться и влюбляться, веря что этот их союз будет прочен и вечен, женились и выходили замуж смеясь над тем временем прошлых дней, когда их старики ещё пророчили Апокалипсис, Армагеддон и скорейший Конец Света, присовокупляя к тому некоторые сказания ацтеков и майя из недавно обнаруженных древних письмён, так что даже буддизм и кришнаитство на время утратили свою актуальность и практичность, предоставив всё разрешиться с сансарой и Бог весть ещё чем, и разучившись удивляться пускали всё на-самотёк, и как бы единственным в своём роде развлечением стала эта Военная Спец Операция на Украине, как панацея их благосостоянию и стабильности в мире - и судя превратно и кривя душой, не одобряли её. И по причине того, что знаменательный 2012-ый год был уже далеко позади и ничего исключительного не произошло, то в канун 2022-го никто и не думал о скорейшем КОНЦЕ. И всё чаще поговаривали о ТРЕТЬЕЙ МИРОВОЙ, и гораздо настойчивей чем в предыдущие дни делали упор на этом, что вдруг стало казаться, что время замерло на месте... И воплощённая в жизнь идея о создании Армии Теней обрела второе рождение. Как раз должен был быть освобождён из мест лишения свободы их лидер - Шаркунов Виталий Леонардыч. Ему уже чудилась свобода в мерном перестуке железнодорожных колёс поезда, мчавшего его с севера на юг...

 

      3. Он вовсе не был настолько стар как выглядел и бодрости его движений вполне могли позавидовать мужчины помоложе, называвшие Леонардыча кто "дедом", кто "старым", а кто просто "батей", введённые в заблуждение отливавшей сталью сединой его густых волос. Леонардыч умел внушить доверие к себе. Молодёжь относилась к нему чуть ли не с трепетным почтением. Но не лебезя пред ним, чего Леонардыч терпеть не мог.

      Как не терпел и сравнения себя с "Последним из могикан".

      - Какой же из меня индеец, - шутя вставлял он. - К тому же "последний". В крайнем случае согласен быть "крайним". Ну куда бы ни шло. Тогда хоть знаешь что у тебя будут последователи. А кто в сомненьях, то давай упор лёжа принял - и кто отожмётся от пола больше. Даю слово что сотню раз я отожмусь как нечего делать. Давай считай, - сползал тут Леонардыч со стула.

      Так было и в этот раз, когда я пришёл навестить Леонардыча в его холостяцкой квартире. И едва успел начать подсчёт его силовым упражнениям:

      - Раз, два, три...

      Он и в самом деле отжался сотню раз и даже не вспотел. Потирая ладони он поднялся и смеясь спросил:

      - Ну что скажешь, есть ещё у "деда" ягоды в ягодицах?

      - Хм, назовёшься ещё - "дедом", - ухмыльнулся я. - Да из всей роты вряд ли наберётся с десяток бойцов моложе, готовых создать тебе конкуренцию.

      - А ты льстец однако.

      - Ну это ж очевидно.

      - Но вот собственно зачем я пригласил тебя к себе, - прошёлся Леонардыч к столу и придвинул ко мне лежавшую на нём тетрадь. - Поможешь это опубликовать?

      - Что это? - развернул я первую страницу.

      - Да так, безделица. Сочинения одного сумасшедшего можно так назвать.

      Я вгляделся в строки написанные от руки и зачитал заглавный стих вслух:

                                 - Тюрьма не школа исправлений,

                                А школа новых преступлений.
                                Пройдут года, пройдёт неволя,
                                Возьму помятую тетрадь,
                                Скользну по ней глазами снова,
                                И снова буду вспоминать.
                                Она напомнит мне что было -
                                Этапы, шмоны, лагеря,
                                И я пойму что в жизни этой
                                Не всё потеряно за зря.
                                Кто не был в буре суток трое,
                                И пайку хлеба не делил,
                                Прошу закрыть тетрадку эту -
                                Я не для вас её строчил.

      - К счастью я никогда не был в буре и вообще в тюрьме, - произнёс я возвращая тетрадь Леонардычу.   

      Но тот отстранившись сказал:

      - Я просто пытаюсь сделать приятное одному хорошему парню. И зная что ты пишешь...

      - И что.

      - Думал ты как-то это опубликуешь.

      - Ну-у... - раздумывал я с минуту.

      - Ну не тяни, - поторопил меня Леонардыч.

      - Хорошо. Хотя зоны, лагеря, буры, не моя тематика.

      - Ну уж как исключение.

      - Хорошо-хорошо, - кивнул я соглашаясь.

      - В общем берёшься.

      - Ну как бы в знак нашей дружбы.

      - Вот и прекрасно. Уверен что с твоими способностями и талантом тебе запросто удастся вынести написанное в свет.

      - Будем надеяться, - сложил я тетрадь во внутренний карман и поднялся с кресла.

Леонардыч проводил меня из своей квартиры и на прощанье помахал мне рукой:

- Удачи.

      Порывистый ветер подхватил полы моего пальто и понёс меня к моему дому...

      4. Свет горел только в гостиной. Полагая что дети уже спят я стараясь как можно меньше производить шума переступил порог дома и в прихожей был встречен их радостными восклицаниями:

      - Ура, папка вернулся, - запрыгали они вокруг меня одетые в пижамы - девочка и мальчик погодки, шести и пяти лет, и я понял что без сказки на ночь мне от них не отвертеться.

      - Господи, дети, ну дайте хоть отцу раздеться, - пришла мне на выручку Марина помогая снять с меня пальто. И тут я перехватив её за гибкую талию и одарив детей поцелуями прошёл к жаркому камину погреть руки.

      Дети увязались за мной.

      И только я уселся в удобном кресле Снежана и Даниил уже устроились у меня на коленях друг против друга, и с обожанием уставились на меня с глазами полными доверия и невысказанной просьбы, что мне пришлось уступить им:

      - Итак, с чего начнём?

      - Про Курочку Рябу! - в один голос ответили дети.

      - Но я вам про неё вчера рассказывал.

      - Не-е, ты не досказал как Курочка Ряба снова снесла яичко, - подсказал мне Даниил.

      - А-а, вон оно что...

      Так подсказка сына вдохновила меня на продолжение сказки про Курочку Рябу, которую я и сам слышал в детстве ещё от своей бабушки.И разместившись в кресле поудобнее я начал:

      - В общем так, заверив деда с бабкой что снова снесёт яичко, Курочка Ряба действительно спустя время снесла не одно, а целых два яичка, и не простых, а золотых. А как вы думаете дети, почему Курочка Ряба несла не простые, а золотые яички?

      - Потому что деду с бабкой нечего было есть, - хором повторили дети слышанное ещё вчера. - А убивать и есть эту курочку нельзя. Потому что она единственное что они имеют. И вообще она как бы является членом семьи.

      В комнату вошла Марина.

      - Ну что вы ещё здесь? - удивилась она. - А я думала что вы уже легли.

      - Нам папа сказку рассказывает, - ответила Снежана.

      Марина села на край другого кресла, а я продолжил:

      - ...И приготовили дед с бабкой из них яичницу, и накушались. А на следующий день дед заметил, что их курочка перелетает через забор на птичий двор помещика. Помещик этот слыл скупым человеком. Жил он за высоким забором, ни с кем не общался, и отродясь никому ни чего не давал. "Ну да, - думает дед, - быть беде, а нам с бабкой битыми".

      А на следующий день дед подловил Курочку Рябу и насколько возможно короче подрезал ей крылья, и сделал забор ещё выше чтобы курочке неповадно было снова перелетать к богатому соседу. Но всё бесполезно - их курочка продолжала перебегать на помещичий двор и гулять с молодым петушком. Дед поведал об этом бабке и та сказала чтобы он больше не брал яйца из гнезда.

      - Может высидит что наша курочка, - с надеждой добавила она.

      И дед с нею согласился.

      И вот настало время Курочке Рябе сесть на яйца. А дед отправил бабку в кладовку наскрести со стенок ящиков остатки муки, потому что им снова нечего было есть.

      - Авось наберётся маленечко на колобок, - с тяжким вздохом сказал он.

      И бабка пошла, а дед заглянул в курятник - как там поживает их курочка? - и услышав тихий писк подошёл к устроенному для курочки гнезду. И умилившись увиденному воскликнул:

      - Господи! какие ж они ещё крохотульки, - при виде крохотных мальчика и девочки жавшихся к двум выведенным наседкой жёлтеньким цыплятам и позвал свою старуху.

      - Ой ты Господи! - умилилась та более своего старика и взяла деток на руки. - Нужно срочно сшить им одежду. А то они совсем голенькие. Замёрзнут.

      И понесла их в дом. Выбрав из сундука лоскуты поновее, бабка принялась шить малышам одежду, а деду повелела присматривать за тестом, которое она перед тем замешала. Дед сам слепил колобка и сунув его в печь присоединился к старухе, примерявшей тем временем деткам сшитые ею одёжки.

      - Как же мы их назовём? - задался вопросом дед.

      - Я - Лиинад, - откликнулся мальчик щеголяя в новеньких штанишках и камзоле.

      - А я - Анаженс, - отозвалась девочка любуясь на себе пёстрым сарафаном.

      - Какие странные имена, - прервав мой рассказ заметила Марина.

      - Ничего странного если читать справа налево, - улыбаясь вставил я.

      - Папа, так ты про нас сказку сочинил?! - воскликнула догадливая Снежана.

      - Тс-с-с, - приложил я указательный палец к губам. - Вам пора спать. Бегите в кроватки, я приду проверю.

      - Хорошо пап, - звонко чмокнули меня дети в щёку и отправились в свою комнату.

      - А для меня расскажешь сказку? - увлекла меня за собой жена...

     

      5. Наконец-то отправив жену и детей к любимой тёще, я имел возможность остаться одному и открыл предоставленную мне Леонардычем тетрадь, состоявшую как оказалось из множества разрозненных листков, так что мне пришлось малость потрудиться чтобы составить их очерёдность, и принявшись читать сразу отметил про себя, как вдумчиво автор преподносит незамысловатый казалось бы сюжет, схожий с исповедью-биографией писавшего, образ которого мгновенно предстал у меня перед глазами:

      "Из всего происшедшего в тот день я прекрасно помню, что это была не первая распитая мной в тот день бутылка. Так что к появлению Андрюхи и Виктора я был изрядно навеселе, потому принял их весьма радушно, тем более что у них с собой была полторашка разбавленного спирта. Да и как не радоваться гостям человеку который уже не один год ведёт холостяцкий образ жизни и не обременён семьёй и другими невзгодами, если то таковым считать. Даже приходу женщины я не был бы так рад как появлению этих парней, к тому же приближался вечер. А коротать зимний вечер одному занятие не из весёлых, когда ты знаешь что всё запланированное на сегодня ты выполнил - дрова наколоты и сложены в поленницу, псы накормлены и довольные бегают на цепи, и горячий ужин готов и стоит на печке в казане.

      Они не были мне друзьями. Так, просто знакомые, как и большинство тех с кем бывает просто выпиваешь. И я не мог знать что всё так трагично для меня обернётся. Хотя после каждой учреждённой пьянки я обнаруживал то пропажу мобильного телефона, то денег, то ещё чего. И всё это как-то само-собой забывалось, когда мои вчерашние собутыльники приходили ко мне вновь.

      Вот и теперь я был рад гостям как никогда, и закуска - хлеб да сало, лежали приготовленные мной на столе.

      Да, всё это я прекрасно помню, как и то что подвыпив Андрюха и Виктор стали играючи жонглировать откуда-то взявшимися ножами, мол, "Я служил в ВДВ", "а я служил в погранцах", - хвастали парни между собой.

      На что я им заметил:

      - Пацаны, сидим, выпиваем мирно - уберите ножи.

      Во всяком случае так сказал бы каждый кому доводилось участвовать в подобного рода вечеринках и при этом не терять здравый смысл и чувство ответственности. И я теперь не был расположен столь весело как вначале.

      Андрюха и Виктор ответили на мои слова смешками:

      - Да ладно чувак, расслабься, мы ведь шутим.

      А уже что происходило дальше не помню. Лишь мгновенную вспышку, в которой я увидел себя отступающим от наседавших на меня Андрюхи и Виктора, и затем снова - пу-уф! - пропала картинка.

      И только когда я оказался в спальне на кровати и сознание на минуту вновь вернулось ко мне, я схватился за свой мобильный и позвонил нашему участковому, Виталику Суховееву - кажется на лице Виктора я увидел кровь и испугался не на шутку. А после я вроде пытался дозвонится в "Скорую помощь". Но оказалось что на моём счёте не достаточно средств. И я уже не помню что было потом.

      Что ещё выдала мне память уже смутно вырисовывается в моей голове, разве что как спустя время я вышел в прихожую где перед зеркалом стоял Андрей и вытирал рубашкой проступавшую на спине из ранок кровь. Я спросил его:

      - Откуда это?

      - Да упал с велосипеда, - ответил он.

      - Зачем ты привёл сюда этого краснопёрого? - произнёс я безразлично и махнув рукой отправился спать.

      Вот и всё что я помню.

      Утром я проснулся в обычное время когда за окном едва светало, и пройдя из спальни в гостиную обнаружил какой в ней за ночь произошёл переворот. Подняв некоторые стулья и вещи на свои места я вышел в прихожую едва не споткнувшись о тело лежавшего поперёк прохода Виктора, и первой моей мыслью было что он возможно мёртв.Эта мысль мелькнула в моей голове ещё прежде чем я прикоснулся к нему. Ужаса и волнения при этом я не испытал ни капельки. Мне уже доводилось видеть смерть - распоротые животы беременных женщин и зияющие от уха до уха рваные раны на горле мужчин...

      При этом воспоминании меня передёрнуло.

      Вернувшись в гостиную я растолкал спавшего на диване Андрюху.

      - Там Виктор походу кони двинул, - сказал я.

      - А ладно, забей, - пробурчал Андрюха и завернувшись в одеяло снова завалился спать.

Как можно так рассуждать? - пожал я плечами и в этот момент увидел в окно стремительно вошедших в калитку участкового и с ним сотрудника уголовного розыска. Оба поспешили к крыльцу дома и были явно настроены решительно. Двинувшись им навстречу я обнаружил что они уже стоят в прихожей и Суховеев склонясь над телом Виктора констатировал:

      - Готов, - и увидев меня устремился ко мне вынимая из-за пояса наручники. Я и не собирался никуда убегать - ведь это не я! - по крайней мере это я знал точно.

      Заведя мне руки за спину на меня надели наручники и обнаружив в гостиной с головой накрытого Андрюху растолкали его. Вскочив как ошалелый Андрюха указал полицейским на меня:

      - Это он убил деда.

      Не понимая что происходит я последовал сопровождаемый полицейскими, не испытывая мысли сбежать и скрыться. Хотя подсознательно уже подозревал: мне каюк...

     

      6. И всё-таки как я не силился, ни морочил себя, но ничего более того вспомнить я не мог, и неопределённо качал головой и пожимал плечами когда молодой следователь излагал при мне возможную версию того, что произошло той ночью. И старался не показать насколко низко я пал духом и подавлен сознавая что теперь мне крышка, и что уже никак не отмазаться. Искал для себя лазейку и не находил её.

      Все улики были против меня.

      И уже к концу дня меня препроводили в одну из камер местного КПЗ, и я на удивление очень скоро уснул. На утро меня вывели на следственный эксперимент. И я давал следующие показания у себя дома. Это была бессвязная речь, ведь я ничего не помнил. Так что следователь можно сказать писал всё без моего участия.

      Что же в первую очередь мне бросилось в глаза так это то, что одно из окон в прихожей было выбито. А далее, уже в спальне я увидел что монитор от компьютера лежит на кровати, а системный блок стоявший на столе - отсутствует. Не было так же портативного DVD-плейера с которого мы с сыном любили по вечерам смотреть комедийные фильмы. И ещё чего-то недоставало в квартире...

      Следователь попытался убедить меня в том, что якобы кто-то из моих собутыльников выбив стекло в окне прокрался ночью в дом, и выкрал сколь-либо ценные вещи.

      Как же, - заметил я про себя, - почему же они не забрали стоявшие на видном месте бутылку шампанского и банку с копчёным салом приготовленные мной к предстоящему Новому Году, до которого оставалось дней десять. Ведь всякий пьющий человек в первую очередь возьмётся за то что можно выпить и чем закусить, и только потом за то что возможно реализовать и на вырученные деньги снова выпить, зачем же ему возиться с компьютером который непременно будут искать, и впаяют за него реальный срок. Кроме того на виду лежали позолоченная цепочка, браслет и кольцо-печатка - дешовая в общем-то бижутерия, но зная психологию воронья - хватать всё что блестит, то почему они не клюнули на эту мелочь, если это и в самом деле были мои прежние собутыльники. Вывод очевиден - следак и выкрал мой компьютер, а иначе зачем ему переубеждать меня в обратном.

      И другое, перед тем как вечером я был водворён в одну из камер КПЗ, то попросил у своего конвоира чего-нибудь поесть, на что дознаватель вытащил из кармана куртки сколько-то десятирублёвок и протянул их охраннику с просьбой: "Купи бедолаге чего-нибудь пожевать", - время уже было около десяти вечера и дневная смена успела смениться. Я сразу обратил внимание на эти червонцы. Ведь не далее как минувшим днём я скомкав шестьдесят рублей десятками от сдачи в магазине, сунул их в кармашек своего рюкзака что был под рукой, в котором лежали ещё триста рублей - ну как уважающий себя человек станет носить с собой купюры в таком неприглядном виде, - проницательно подметил я жестом опытного детектива, - это они в кино такие идейные, а кино есть величайшее зло.

      И теперь оказавшись дома я сунулся рукой в рюкзак, но денег не обнаружил, и вспомнил про вчерашние червонцы в руках дознавателя. И это укрепило меня во мнении что этот самый дознаватель и обчистил меня, прихватив с собой мой компьютер и прочее. И вовсе не потому что я презираю блюстителей порядка называя их ментами и мусорами считая извечными врагами согласно данному мне в детстве воспитанию. Эту неформальную школу жизни в своё время прошли многие. И сейчас находясь по ту сторону закона всё это всплыло в моей памяти как некая непотопляемая субстанция.

      А вот относительно нашего участкового я бы не сказал так напрямую. Впрочем здесь я малость ошибался... Хотя он сцепил на моих руках наручники, но именно ему я вручил свой мобильный телефон как доказательство того, что я звонил ему в день убийства, потому что Виталик Суховеев всегда хорошо ко мне относился. Однако следователь этого не учёл как смягчающее обстоятельство. Ну в общем это я к тому что и в полиции служат люди. Но по большей части псы в овечьих шкурах которым только дай повод напасть на тебя...

 

      7. Попозировав немного перед видеокамерой я поторопился сунуть в рюкзак Библию, общую тетрадь, шариковую ручку, карандаш и ещё некоторую мелочь и спрятав за поясом на животе под свитером оставшиеся в заначке в шкафу пол литра водки в пластиковой бутылке я проследовал за полицейскими к машине и вернулся с ними в КПЗ. Как я и рассчитывал охранники в КПЗ лишь прохлопали мои карманы, вдоль спины, да по бокам и пропустили меня в камеру.

      Эх, эту бы бутылочку да в мирное время, на воле, - а то пьёшь и не напиваешься будто ожидаешь того что её у тебя отнимут.

      Как раз к этому времени принесли обед и я смог по достоинству оценить как готовят для зэков повара недавно открывшегося кафе "Берёзка". Лгать не буду - было вкусно. Особенно картофельное пюре с гарниром.

      Но нас этим не купишь. Сказано ведь стариками: "Лучше чёрствый хлеб на воле, чем пироги в тюрьме". Сейчас бы я многое отдал чтобы опять быть на свободе. Только в неволе постигаешь её истинную ценность.

      От нечего делать я занялся чтением Библии. А затем рисовал в тетради комиксы слушая как на продоле во всю звучит "Застрахуй братуху" - Басты и "Дурка" - Гуфа, а так же треки других исполнителей русского рэпа. Радио-волны по некой причине приёмник в КПЗ не ловил. И охранники использовали флэшку с записями продвинутых певцов на радость заключённым в КПЗ. А их вместе со мной было трое. В камере справа находился бывший сотрудник ГИБДД Славик Зайцев, обвиняемый в финансовых махинациях, а в камере слева некий Паша из посёлка Южный, повторно взятый на угоне автомобиля. Главное следователь меня больше в тот день не беспокоил.

      Выпив немного спиртного я огляделся.

      В принципе в приемлемых условиях теперь содержали задержанных. Может потому Паша снова попался? Работало центральное паровое отопление, деревянный пол был свежевыкрашен, стены оштукатурены и побелены, что указывало на недавний косметический ремонт, а главное сантехника была в исправности, из крана мерно бежала вода, саньём не воняло, в мыльнице лежало хозяйственное мыло, а во избежание недоразумений в углу под потолком наличествовала камера видео-наблюдения. И всё это навело меня на воспоминания почти двадцати-летней давности, когда я ещё юношей семнадцати лет отроду впервые переступил порог тюремной камеры.

      И мысленно ухмыльнулся:"От чего бежал и к чему вернулся"...

      Прошлое казалось преследует меня.

      Сразу вспомнилась Наташка с которой я проводил вечера, её прохладные на моросящем дожде щёки, влажные мягкие губы, и теперь я запоздало пожалел о том что повёл себя тогда столь необдуманно, чем следовало бы. Если бы я в тот вечер прямо пошёл домой, то не было бы того нелепого задержания. Ну а теперь сожалеть уже поздно о тех потерянных годах юности и разбившихся розовых мечтах. Мои корабль давно снесло течением и меня выбросило волнами на скалистый берег острова населённого такими же обречёнными как я, которым пытался доказать что я не такой как они. И повинуясь тоске своего израненного сердца, как только на продоле смолкла музыка, я во весь голос запел:

                            - Цыганка с картами - дорога дальняя,
                            Дорога дальняя, казённый дом;
                            Быть может старая, тюрьма центральная,
                            Меня парнишечку по-новой ждёт...

      И тем-более откликался на боль моего сердца припев этой старой арестантской песни:

                             - Таганка - все ночи полные огня;
                             Таганка - за что сгубила ты меня?
                             Таганка - я твой бессменный арестант, -
                             Погибли юность и талант в твоих стенах...

       А по ту сторону решётки жизнь всё в том же темпе шла по кругу с каждым мгновением всё наращивая обороты, вращаясь вокруг того, что является ценностью для преобладающего числа человечества, и вместе с самой планетой кружит вокруг солнца, огибая встречающиеся на пути звёзды иных Галактик бесконечной Вселенной - и с каждым оборотом эти круги то шире, то уже - до размеров игольного ушка, в зависимости от обстоятельств, и события куда более масштабнее и значимее - или менее заметны, или нарочно игнорируются кем-то всесильным, - и всё находится в беспрерывном движении, согласно некоему закону тяготения к более крупному объекту именуемому нами Богом Иеговой...

      8. Мгновенно пролетели дни следственных мероприятий и меня на "уазике-буханка" повезли в Новочеркасское СИЗО-3.

      При входе в каземат с меня сняли наручники и подвели к важному дядечке в униформе. Тот окинув меня беглым взглядом спросил:

      - Фамилия, имя? Статья?

      Я ответил нечто неопределённое и добавил:

      - Вообще-то я состою на учёте у психиатра.

      Очень уж мне не хотелось садиться в тюрьму, как-никак мне давно не семнадцать и у меня растут дети - как же они без меня? и чем я после перед ними оправдаюсь.

      Дядечка обратился к женщине в белом халате, что вела записи и мед-осмотр вновь прибывших и та пригласила в кабинет сопровождавшего меня полицейского. Уже не вспомню что она ему сказала, но на меня снова надели наручники и увезли в КПЗ.

      Правда мои конвоиры матерились по этому поводу всю дорогу.

      А вот вернулся я в КПЗ с таким чувством буд-то вернулся домой после продолжительной командировки. И сразу попросил у начальника КПЗ чая и сигарет. И моя просьба тут же была исполнена.

      На следующий день меня вывели в комнату свиданий, где я встретился с врачом психиатром Владимиром Анатольевичем Лобэ, сдержанно приветствовавшим меня и попросил садится, рассказывай мол.

      Поведав ему то что я помнил с той злополучной ночи, я надеялся разжиться у него "лирикой" или "травмалом", ссылаясь на то что плохо сплю ночью и испытываю некоторое беспокойство от того, будто кто-то следит за мной. На что Лобэ мне ответил что не взял с собой препаратов, чем сильно огорчил меня, и вообще он так спешит, - объяснялся доктор, - ему ещё освидетельствовать мед-комиссию в военкомате, съездить за женой в Ростов, посетить картинную выставку дочери в Доме Культуры, а тут я ещё. В конце он пожелал мне удачи, держись мол, с кем не бывает, - но лучше бы пару листов "лирики" выделил чем так лицемерить. И с последним его словом охранник отвёл меня обратно в камеру.

      Но не прошло и часу как форточка в двери моей камеры приотворилась и охранник просунув мне упаковку "феназипама" сказал:

      - Держи, это тебе Лобэ передал.

      Приближалось время обеда и я в надежде хорошенько поспать после еды, принял сразу две таблетки. Однако ожидаемого результата сразу не произошло. Не случилось этого и через час. И я подумал: "Что за хрень?" - и проглотил ещё пару таблеток. Прогулялся по камере из угла в угол зыря по сторонам - на стены, на потолок и удивляясь: "Шо за фигня? ни в одном глазу", - потому как принятого мне снова показалось мало. И выпил за раз аж четыре пилюли. И спустя каких-нибудь минут пятнадцать меня так развезло, так разнесло - что мама не горюй, и я перестал узнавать место в котором нахожусь. Мне стало чудиться что я оказался внутри подводной лодки, наподобие Наутилуса, что попала в сильный шторм - мебель передвигалась по каюте от одной стены к другой, казалась какой-то резиновой что ли, и я поймал себя на том что лучше мне лечь и пристегнуться к койке ремнями, пока потолок субмарины не сделался полом. Нет, но наверное в начале я покурю - потянулся я к пачке сигарет, и неожиданно обнаружил что это телефон звонит в моей руке, и второпях нажав кнопку "принять" я поднёс предполагаемый гаджет к уху и произнёс:

      - Алло, - вслушиваясь в отдалённые гудки.

      - А кто у телефона? - спросил меня женский голос.

      - Ну я, - успел вставить удивляясь: кому из знакомых мне девчонок принадлежит этот мелодичный голос? и тут же предположил: - Яна? или Люда?...

      - Какая Люда? Ты сюда смотри! - гаркнула мне в дверную "кормушку" медвежья голова охранника, меня даже передёрнуло всего.

      - А что? - глянул я на пачку сигарет в моей руке и следом на охранника, и выругавшись пошёл к двери. - А чего эта-а... вот блин забыл.

      - Говорю ужинать будешь? - спросила медвежья голова.

       - А давай, - протянул я руку за тушёной капустой с сосисками - ну где бы меня так кормили.

       На еду я накинулся так будто с месяц ничего не ел.

       Дубак снова заглянул в "кормушку" и спросил:

      - Добавку будешь?

      - Давай, - охотно согласился я просовывая в "кормушку" пустую тарелку.

      - Силён ты жрать.

      - Ну так на халяву.

      Когда же я наелся меня снова стало крыть. И не пр детски. Забубенив себе самокрутку в палец толщиной я с удовольствием раскурил её и пошёл тусоваться по камере из угла в угол, рассуждая о том как моя "Чёрная жемчужина села на мель - себя же я представлял капитаном Джеком Воробьём, отъявленным пиратом. И похоже у меня как и у него случилось раздвоение личности, и я бродил по камере и говорил о чём-то с самим собой. В "кормушку" просунулась кабанья голова другого охранника хрюкнувшего мне поведя рылом:

      - Бриться будешь? Завтра поедешь...

      Далее я не расслышал, а потому спросил:

      - Куда?

      - Но мой вопрос потонул в скрежете отпираемой дубаком двери в которую он хрюкнул:

      - На выход.

      - Понятно, - оглянулся я, оказавшись на продоле, и спросил: - Это "Наутилус"? А где находится капитанская рубка? И где вообще сам капитан Немо?

      - Прямо по коридору и направо, - подсказал мне направление охранник.

      Я кивнул и пошёл в тот конец коридора. Мой конвоир следовал за мной. Я повернул в открытую дверь и оказался в подсобном помещении, где в раковине из крана журчала вода, и в углу на стуле шарил в телефоне второй охранник, пританцовывая под звучавшую из динамика музыку.

      Пока я брился всё вроде было нормально. Но стоило мне вернуться в камеру и чудеса продолжились. Оказалось что у меня появился собеседник. Он сидел у жарко пылающего камина завёрнутый в клетчатый плед в кресле качалке и покуривал трубку с длинным мундштуком, подобно некоему индейскому вождю племени, бормоча что-то под нос и выпускал дым из ушей. Его кудлатая седая борода покоилась на широкой груди, чем напоминала Санту с картинки, а на столике перед ним стояла бутылка пива и были рассыпаны из пакетика фисташки в которых вождю племени, бормоча что-то под нос и выпускал дым из ушей. Его кудлатая седая борода покоилась на широкой груди, чем напоминала Санту с картинки, а на столике перед ним стояла бутылка пива и были рассыпаны из пакетика фисташки торопливо грызшая орешки и беспокойно поглядывая на меня.

      - Хм, - молвил я и взяв со столика бутылку пива с жадностью приложился к горлышку и звучно рыгнув прошёлся в дальний угол камеры

      - А ты мне не выкай, - произнёс старик. – В хате кроме нас двоих никого нет.

      - Раз так, чувак… - усмехнулся я.

      - Прям-таки – чувак, - с горчинкой усмехнулся старик. – Был когда-то, лет эдак двести назад. Но лучше конечно так, чем слышать, что тебя сравнивают со старой развалиной.

      - Да-нет, для старой развалины ты, по-моему, ещё довольно крепок, - вставил я нутром чуя, что в камере есть ещё кто-то посторонний, и автоматически оглянулся на видео-камеру под потолком – интересно, а видят дубаки что здесь происходит, или это всё плод моего возбуждённого состояния.

      - Прости, не успел тебе представиться, - молвил старик. И видя на лице моём недоумение, которое он записал в свой адрес, добавил: - Да, тот самый граф Монте – Кристо, о котором ты как-то читал в детстве. Но не соблазняйся относительно того, что я помогу тебе сбежать из КПЗ, подобно тому, как и мне некогда помогли сбежать из застенок замка Иф. И вовсе не потому, что все тюрьмы на территории России надёжно охраняются и потому неприступны. Но предоставлю тебе средство, благодаря которому ты не столь болезненно отбудешь в психушке тот не малый срок, что тебе отпишут психиатры.

      - А откуда такая уверенность в том, что меня не отпустят с дурки в ближайшие пол года, - спросил я допив пиво из бутылки. – Ну, увидят что я не дурак…

      - Ха, пол года, - усмехнулся Монте-Кристо. – Да ты смеёшься паря. Будучи на учёте у психиатра, ты уже становишься социально-опасным для общества. И срок в пять лет – это как минимум, учитывая что ты совершил.

      - Хм…

      - А потому я тебе предоставлю средство… Или точнее познакомлю кое с кем, кто облегчит твоё пребывание в дурдоме.

      - Да ну…

      - Да вот, знакомься, - щёлкнул пальцами граф и от стены отделилась фигура девушки в бежевом плаще. – Знакомься, - представил её старик, - это Мона.

      Она приблизилась ко мне и протянула руку для поцелуя. Я пожал её тонкую ладонь и подумав что этого недостаточно склонился к ней и поцеловал её в губы. А когда спустя минуту отстранился, то кресла со стариком в камере уже не было. Огонь в камине между тем пылал так же ярко и моя новая знакомая скинула с себя плащ и осталась в одной мини-юбке и белой тонкой блузке.

      Камеру теперь тем более невозможно было узнать. Я оглянулся вокруг разглядывая резную лепнину на стенах и потолке дополненную позолотой, какую я видел только в Кремлёвских покоях Москвы, где заседает Президент и происходят все значимые события в стране. И Мона жестом указала мне на богато сервированный стол посреди комнаты;

      - Прошу садиться, - молвила она.

      - Ого, - оценил я единственным цепким взглядом убранство стола, включавшее ослепительно-белую скатерть, салфетки, столовое серебро и завались каких деликатесов разложенных по тарелкам, таких как чёрная и красная икра, омары и лангусты, печёный молочный поросёнок и всё это в окружении десятка бутылок красного и белого сухих вин…

      И наверное я слишком перебрал, так как кроме сочно-спелых губ Моны уже ничего не помню…

 

 

      9. А разбудил меня утром глухой стук в дверь моей камеры. Я открыл глаза и к своему прискорбию убедился, что всё ещё нахожусь в КПЗ. А значит, всё, что мне вчера привиделось, было всего-навсего сном при воздействии фенозипама. А жаль, последние моменты были так красочно-ощутимы – как в живую. Что хотелось продолжать спать дальше… Но мне не дали.

      - Собирайся, - сказал мне мордатый охранник. – И с вещами на выход.

      Ну всё, теперь точно не отвертеться, - подумал я, - этап в тюрьму. Знать мне на роду написано быть зэком.

      Принёс же чёрт мне собутыльников.

      И после продолжительный горестный вздох.

      Я ехал в тёмном глухом "стакане" и распевал грустные арестанские песни слышанные мной кргда-то:

                                - В тюремной тишине, где полумрак ночной,

                                Среди воров, убийц и уркачей, -

                                Сижу на нарах и проклинаю

                                Народом избранных судей…

     "Буханка" стремительно несла меня к Новочеркасску…

Новочеркасский Централ, как и большинство зданий эпохи правления императрицы Екатерины Великой, был выстроен в форме гигантской буквы "Е", если смотреть с высоты птичьего полёта, и что увековечило её имя. По крайней мере так уверяли бывалые зэки. И что в одном из подземелий был приведён в исполнение смертный приговор над известным серийным маньяком-убийцей Чикатилло.

      Нас набилось человек тридцать в транзитной камере, где окромя стола, двух скамеек вмонтированных в пол и толчка в углу, ничего больше не было. Зато имелась электрическая розетка, и в какие-то считанные минуты парни организовали чифир-бак из ведёрочка из-под майонеза и заварили чифирь, увязавший наше общение между собой. Ну и как говорится – "В тесноте, да не в обиде".

Хотя скажу вам, что накурено было так, что не продохнуть и хоть топор вешай.

И нас продержали здесь до следующего утра.

За ночь ни один из нас не сомкнул глаз, - всегда находились темы для разговоров и каждый рассказчик имел постоянных слушателей. И потому пройдя утром "голый шмон", я взял в охапку матрац со свалявшейся ватой, что мне вручили на складе, и в сопровождении конвоира прошёл в отведённую мне камеру, где сразу же завалился спать…

>10. Всё чего он хотел последние десять лет – это покоя. Он мерещился ему с каждой принятой "на грудь" рюмкой, и когда он только пробуждался ото сна после бурной попойки, мечтал, чтобы ночь вернулась.

Ну, а на работе ему не былоцены. Олег буквально в одиночку рыл траншеи, заливал фундамент и выкладывал стены из кирпича, чтобы впоследствии "отстрелять" крышу и накрыть шифером или метало-черепицей. А затем снова опиться вином или самогоном, под молчаливое одобрение молодой жены, доподлинно не соображая, что уже тогда потерял её и их двоих детей, и узы Гименея уже не были крепки так, как в самом зарождении ихбрака. И ведь он не был ещё стар, и ещё многого мог достичь. А он просто пил и пил, отгоняя от себя все эти ужасные догадки и предположения, как бы нечаянно привидевшиеся ему во сне и в пьяном угаре, что его жена вновь ему изменяет, уходит ночью, чтобы вернуться под утро… И снова видел себя в горящем танке, тщетно пытающегося вырваться из пекла к свежему воздуху, которого всё не хватало. И отмахивался в сетовании, насколько же он натрудил руки и спину, и заверял себя, что надо бы ещё выпить и пройдёт. И видел эти же самые руки тянувшиеся к нему из клубов чёрного угарного дыма в горящем танке, и настойчиво тащившие его к застланному пеленой люку…

Этот кошмар до сих пор продирал Олега до мозга костей. И похоже будет преследовать всю оставшуюся жизнь…

Среди ночи он просыпался и одаривал жену запоздалыми ласками. А получив своё, моментально засыпал до самого утра, уже не испытывая ни страха, ни угрызений совести, ни боли. И когда лучи восходящего солнца проникали в их спальню, Олег вставал уже относительно бодрым и готовым на новые подвиги.

Большая кружка чёрного крепкого чая натощак, и он уже был готов к работе. Он никогда не ел с утра пораньше. И только часам к десяти шёл за горячими пирожками или хот-догом в ближайшую закусочную на колёсах. Это если он не работал в бригаде.

А это случалось часто.

В основном же он предпочитал трудиться один. Так больше заработаешь, считал Олег во-первых, а во-вторых – ты сам себе начальник, и в третьих – свои ошибки легче исправлять самому, и незачем пенять на кого-то другого. И так в гордом одиночестве легче размышляется о жизни и о том чего ещё сделать не успел, - не догадываясь о том, что эта печать одиночества лежит на нём тяжким грузом, как некое проклятие, как аура, оберегающая от посягательств чужих, ещё от самого его рождения, и не подозревая только потому, что не пытался провести параллель…

11.… Может глупо было покупать этот старый компьютер, когда мобильные телефоны только стали распространяться в их регионе с неожиданными для него темпами, что казалось, будто он что-то упускает и надо бы ухватиться за этот момент, по привычке делая всё не так как следовало, полагая что поступает верно, и распоряжался их семейными деньгами по своему усмотрению. Так и первой его крупной покупкой, был видео-магнитофон "Фунай", якобы для того, чтобы Ирочка имела возможность смотреть индийские фильмы дома, а не бегала бы по подругам. Но это было до того как ему попалась видео-кассета с порно-фильмом. Тогда и появилась необходимость сменить их древний чёрно-белый телевизор на цветной, в котором и картинка чётче и управлять можно дистанционно с помощью пульта. А вместе с тем возникла потребность приобретать всё новые кассеты с порно-фильмами, которые они с Ирочкой поначалу смотрели вместе.

До той поры, пока она не заметила, что Олег ведёт себя в постели так же агрессивно, как герои видео-клипов, и виденное на экране эксперементирует на ней. Совсем не осознавая она уже видела моральное падение её мужа. Кадры непотребного видео, словно ржавчина, уже подтачивала духовность Олега, хотя ему казалось что всё в норме, и если-что, он успеет выкарабкаться, будь там хоть потоп или огонь с неба. И неукоснительно, каждое утро прочитывал одну-две главы из Библии и молился, думая что так ему найдётся оправдание при столкновении с Ангелом Губителем.

Лицемеря Олег не подозревал, что поступает неправедно, и даже как-то убедил в этом супругу.

Хотя она так и не одобрила его увлечения порно. И однажды даже решилась утопить всю его коллекцию видео-кассет в их уличном туалете. Олег едва не нырнул в выгребную яму за ними.

А потом в их доме появился этот компьютер…

12. …Сложно было назвать это удачной покупкой, как и все предыдущие, когда салон компьютерных игр пожелал избавиться от старых компьютеров, чтобы окупить более усовершенствованные приобретённые недавно, просто Олег слышал от кого-то, что в памяти компьютера можно сохранять, как музыку, так и видео-файлы, и уже никаких тебе кассет и прочей заморочки.

И он клюнул. Купил этот дребезжащий ящик с "дровами" и роликовой "мышью", давно выбывшей из употребления, с выпуклым стеклянным монитором к нему, которому давно было место на свалке, выложив за всё это 1200 рублей, приличную по тому времени сумму, наивно полагая, что действительно крупно выгадал.

Ведь казалось бы, дёшево, но сердито.

Во всяком случае Олег так думал радуясь новой игрушке. Не имея никакого понятия о компьютерах, даже как он включается и выключается, ведь первые гаджеты разительно отличались от современных; и безмерно гордый своей покупкой, как ещё ребёнком получившим в подарок калькулятор, похвастал приобретением перед друзьями и знакомыми. Простой до невозможности.

Но вскоре обнаружилось, что памяти компьютера едва хватает на размещение на ней операционной системы, о чём вскоре дала о себе знать первая загруженная Олегом игра. Но прежде он выявил, что кроме "флопика" и uizbi-разъёма на его компьютере отсутствуют иные приводы, через которые можно б было иметьдоступ к жёсткому диску. И когда некто предложил ему купить у него сиди-ром, то Олег не раздумывая ухватился за эту возможность, как за панацею от многих бед. И тут же обнаружилось, что для прослушивания сиди- и аудио-файлов, следует приобрести колонки.

Но всё это было лишь началом его мук.

Обрастая новыми знакомствами в среде продвинутых юзеров Олег узнал, что не плохо бы прикупить к его аппарату ещё один жёсткий диск, на котором бы он сохранял ауди и видео-файлы, а уже имеющийся был бы занят исключительно операционкой и не имел бы того фатального стеснения рабочего пространства по причине которого его Windovs-98 приходилось переустанавливать вновь и вновь, таскаясь с этими "дровами", как курица с драгоценным яйцом, и неся одни лишь убытки не считаясь с потраченными нервами.

Так вслед за вторым "винчестером", его компьютер притянул к себе и видео-карту, вместо встроенной в его материнскую плату, и дополнительно оперативы к его 64-ём мегабайтам, вопреки смешкам и перешёптыванию его знакомых.

В общем, думаю теперь вам понятно какой рутиной обязал себя этот парень, однажды обнаружив, что для просмотраN DVD-дисков, к компьютеру требуетсяN DVD-привод. И не мало не беспокоясь о том, каким должно быть он выглядит лузером или попросту лопухом, хотя отдалённо уже ощущал себя таковым, но всё же останавливаться не собирался.

А у его второй половины никак не доставало сил до него докричаться. Ирочка представляла себе, чем это может для неё обернуться, и старалась не докучать мужу.

А его теперь интересовали только компьютерные игры, которые по силам были его "детищу". На то время он забыл о возложенной на него ответственности мужа, о жене, о детях, сдвинув всё на задний план...

13.А ведь как всё хорошо начиналось. Той ранней осенней порой. Он встретил её совсем юную, когда работал у корейцев на поле. Шла бойкая уборка лука в конце августа, начале сентября и жара частично отступила. Группка девчонок-малолеток 12-14ти лет, трудившихся в его звене, ласково именовали его Папочкой, тогда как ему в ту пору было только двадцать четыре года. Это было своего рода игрой. И девчонки весело приняли в ней участие. А однажды Олег в шутку сказал;

- Привезите мне Мамочку.

Что и было исполнено уже на следующий день. Представляя Олегу подругу Настя доверительно шепнула ему;

- Она уже не девочка.

Это должно было раззадорить его. А парня не смутило даже то, Ирочке лишь на днях должно исполниться пятнадцать. Он только спросил;

-А у неё что, зуба нет, - заметив как неправильно сросся один из зубов "Мамочки".

И Ирочка это вроде услышала.

Впрочем, она понравилась Олегу. И как-то сидя вместе на мешках лука посреди поля, он оглянувшись быстро поцеловал её в губы. Девушка даже раскраснелась от неожиданности.

Это событие сблизило их.

И когда Олег направляясь к роднику за водой предложил Ирочке сопровождать его, она охотно согласилась, ни на миг не задумываясь о последствиях. А ведь до родника было минут десять ходьбы, и между ним находилась лесополоса.

Прижав Ирочку к дереву, Олег страстно целовал её в губы. Откинув голову назад она не понимала что с ней происходит. Пока что ни один парень не целовал её так как он. В нём чувствовались влечение и сила.

На обратном пути они вновь остановились в лесополке. И он так же горячо целовал её в губы. Пока им не помешал какой-то мужчина, возвращавшийся с поля.

Теперь Ирочка издали присматривалась к Олегу. Некая невероятная сила, влекла её к этому парню…

Но она должна была находиться здесь, подле бабушки, с которой она приехала на поле. До её слуха доносился лишь звонкий голос Олега, который стоя у сортировочного станка, пел во всё горло снедаемый любовью:

- Где бы не бродил,
Свет не колесил,
Все плащи-дожди
На плечах носил;
Где бы не встречал,
Тех, кто просто так,
За дарма всем пел
Лучше соловья…

Как и в прошлый раз, он сам подошёл к ним, и приволок с собой два больших астраханских арбуза,

которые тут же разрезал ножом,

угостив и тех девчонок, что шутя называли его Папочкой.

Несомненно она испытывала к нему те же чувства, что и он, - ежеутренне высматривая момент её приезда, и заставляя трепетать её маленькое сердечко.

В тот день он вручил ей тетрадный листок, с сочинённым им стихотворением, и пользуясь их уединением он продекламировал его вслух:

-Касаясь рук дышу тобой,
Пленённый красотой,
И алых губ, коснуться вдруг,
Мечтаю сам не свой.
А ты стоишь, сияет взор,
И жаром дышит грудь – Перед тобой я, житель гор,
Моей отныне будь.
Я жизнь славную провёл
С гитарою вдвоём,
Пока однажды не обрёл
Любовь в лице твоём.
И пусть несчастною любовь
Мою все назовут,
Но потому и льётся кровь,
Что все в округе лгут.

А дома мама и отчим откровенно посмеивались над ней едва Ирочка прочла посвящённый ей стих.

-Да это он подшутил над тобой, - сказали они. – Гляди, а то поматросит и бросит.

Для её матери давно не было секретом, что её новый сожитель, "дядя Валера", периодически спит с её дочерью. Но молчала, сама воспитанная в подобных обстоятельствах;

А Ирочка заботливо вложила листок со стихом между страниц своего дневника, который начала вести совсем недавно, грезя по ночам о том, что может ещё случится в её жизни. Образ Олега напрочь вошёл в сердце этой простой хуторской девчонки. Она и Вале с Настей показала этот стих. И подруги тихонько позавидовали Ирочке. Долго потом полушёпотом говорили о нём…

Олег тоже много думал о ней. И когда Ирочка целую неделю или две не появлялась на поле, он обратился к Насте с вопросом;

- А куда это Ирочка пропала. Она что там, цену набивает, - прозвучало даже несколько грубо.

Но это сработало.

Уже на следующий день Ирочка приехала на поле с бабой Зоей, её бабушкой. И на первый же вопрос Олега, почему она не появлялась, ответила, что на той неделе у неё был день рождения – ей исполнилось пятнадцать – и она съела столько мороженного, что слегла на три дня с температурой.

Снова были прогулки к роднику, поцелуи и жаркие объятья, и песни о любви и муках разлуки.

И одна из женщин заметила ему;

- Ты гляди, прокурор даст за неё больше чем она весит.

Но Олег не прислушался к её словам, и будучи влюблён, продолжал увлекать Ирочку поцелуями, стихами и песнями.

Лук вскоре был убран подчистую и хозяева поля перестали нанимать хуторских работников. Олега и других его товарищей работавших на постоянной основе, обязали сторожить в поле затаренную в сеточные мешки продукцию, дабы никому неповадно было красть без ведома хозяев.

Впрочем, иногда это прокатывало и обеспечивало парней самогоном и разносолами. Бывало ночью они делали вылазки в близлежащий хутор, где их принимали как самых дорогих гостей, с хлебом-солью и домашним вином.

Так незаметно наступил октябрь.

От ничего-неделанья Славик Ковтун впал в уныние, и объявил что увольняется – чего, мол, задницу отсиживать.

- И я с тобой, - откликнулся Олег и тут же обратился к своему работодателю за расчётом.

- Учти, в следующий раз не приму, сказал его наниматель помня о том, как однажды посреди лета, Олег уже уходил от него; и тут же в присутствии других работников отсчитал парню, что он успел заработать за эти месяцы.

На-попутке их подкинули до хутора Новосёловка, а дальше Славик с Олегом уже на рейсовом автобусе добрались до За-Брод, где со слов бабы Зои, они с "Ирушкой" жили…

14. Долго искать не пришлось. Ведь Славик Ковтун прекрасно знал Александровск и все его окрестности. Тем более За-Броды, где обитало много всяких проходимцев и любителей выпить за чужой счёт. В своё время За-Броды являлись процветающим хутором, но так и зачах не воссоединившись ни с Поречьем, километров в пяти к югу, ни с Александровском чуть севернее.

- Найдём твою красавицу, - заверил Славик Олега как-то по-братски.

По пути они купили бутылку самогона, шампанское и плитку белого шоколада "Воздушный" для Ирочки.

И поспели как раз вовремя. Баба Зоя на днях получила пенсию и расчитавшись с долгами, теперь пропивала оставшиеся от пособия крохи. Так что парни были приняты с распростёртыми объятьями и радостными возгласами, как самые дорогие и желанные гости, и в их честь был тут же накрыт стол, у летней кухни под навесом.

Выпив по стакану шампанского Олег с Ирочкой уединились в хате, а Славик разговорившись завязал беседу с присутствовавшей тут молодой многодетной вдовой. А баба Зоя, разлёгшись кухне на старом продавленном диване, во всю горланила непристойные песни своей эпохи;

- Взял я тебя босую,

С…ку разволосую… -

И прочее в том же духе.

Под шумок к Ирочке пришли Настя с Валей и Олегу не показалось скучно с ними.

Славик со своей новой знакомой сходили на базар где купили целое ведро сальских раков, так хорошо известных во всём Ростовском регионе за их мясистость.

Когда раки были сварены все снова собрались за накрытым столом под навесом. Игристо пенилось в больших стаканах, "живое" пиво, озорно сияли глаза молодых. Обращаясь через стол к Олегу баба Зоя наставляла его;

- Ты ж береги нашу Ирушку. Если будет возможно, то увези её подальше от этих мест. Ибо здесь вам жизни не будет. Только гляди, не обижай её. Она у меня одна моя внучечка. А ты Ирушка во всём его слушайся, не спорь по пустякам.

- Да, да, конечно, - скромно кивали головами Олег и Ирочка держа под столом друг друга за руки.

А баба Зоя вновь обращаясь к Олегу произнесла;

- Ну что жених, где твой магарыч за невесту.

- Ну, а как же, всё здесь, - потянулся Олег под стол и подхватив под горлышко бутылку с дорогим коньяком водрузил её на столешнице перед бабой Зоей. – Вот, как и обещал, самый лучший.

- Ой, да ты ж моя роднуля, умилилась баба Зоя подношению.

А Ирочка возмущённо всплеснула руками;

- Ба, ты что меня за бутылку коньяка отдаёшь.

- А что, променяла ведь тебя матерь твоя на нового хахаля, - небрежно возразила ей старуха и сделала Олегу знак раскупорить бутылку.

Он разлил коньяк по рюмкам и Ирочка незаметно для всех увлекла его в дом. Там стоя у зеркала девушка вынула из левой глазницы стеклянный протез и показала своему избраннику зиявшую на месте глаза рану. И Олегу стало бесконечно жалко эту девчонку.

А ранним утром, чуть свет, Олег и Ирочка, сопровождаемые Славиком, покинули Мартыновку и поехали в Ростов-на-Дону. Как Ирочка полагала – вслед за своей судьбой…

15.В Ростове парни оставили свои вещи и Ирочку у знакомых Славика, а сами поехали договариваться насчёт жилья и работы. Приезжали на одно место – напрасно; пересаживались с автобуса в трамвай и ехали в другой конец города – та же история; затем на такси кружили по частному сектору и на тролейбусе вдоль и поперёк, пока на одном из окраинных районов не встретили молодую женщину, у которой престарелая бабушка жила неподалёку и сдавала комнату. Просила за постой немного – всего три сотни в месяц, учитывая, что бабушка будет жить с ними, в первой комнате – договаривались за молодую семейную пару – и что все удобства во дворе. В принципе не дорого, даже по нынешним временам со сбоями инфляции в стране.

Тем временем Ирочка, находясь в доме с незнакомыми ей людьми, вся изошлась слезами полагая, что Олег её бросил на произвол судьбы; здесь, одну, - посреди гудящего, чуждого ей города, у неизвестных ей людей; а сам пропал невесть куда и она уже не знает, что и думать. И когда сопровождаемый Славиком, Олег наконец-то показался в дверях, она бросилась к нему, заключив его в объятья, и обвив его шею руками расплакалась у него на груди, и всхлипывая проговорила;

- Я думала ты меня бросил.

- Дурочка, - молвил он зарывшись носом в её тёмных волосах, - я ведь люблю тебя.

- Повтори, - подняла она к нему своё заплаканное лицо. Олег коснулся её губ своими, ощутив на языке горьковато-терпкий привкус её слёз, и усмехнувшись добрыми глазами вставил;

- Я люблю тебя. А потому не могу тебя бросить.

И она вновь поверила ему.

А он крепче прежнего обнял её испытывая как в его ладони, бьётся её простое девичье сердце, исполненное любви. И не было в этот момент пары счастливее их. И казался сей миг, так значим и бесконечен… И мир будто замер вокруг, сфокусировавшись на одном этом отрезке времени…

16.Отложив отредактированные листы в сторону я привёл квартиру в надлежащий порядок и отправился на вокзал за женой и детьми. Лёгкий морозец пощипывал щёки. Подёрнутые ледком лужицы скрипели под ногами. Был декабрь. Ещё немного и Новый Год.

Поспел я на вокзал как раз вовремя – автобус только подъехал к месту посадки. И из него первыми выскочили Даниил со Снежаной. И следом так же заметившая меня Марина. Все трое бросились ко мне обниматься.

- Там тебе тёща любимая гостинцев прислала, - сказала Марина возвращаясь к багажному отсеку автобуса.

Сумок оказалось две, да таких тяжёлых, что мне пришлось сдаться:

- Поедем на такси.

Я был безмерно рад, что жена и дети наконец-то дома. А с наступлением вечера детвора снова "оккупировала" меня:

- Папа, какую сказку ты расскажешь нам на этот раз?

- А вы уже почистили зубки, - поинтересовался я.

- Да! Да! - перекрикивая друг дружку ответили дети.

- Тогда марш в свою комнату, я сейчас приду, - распорядившись направился я за своими черновиками к новым сказкам.

Когда я прошёл в комнату детей, те в пижамах уже лежали по своим кроватям, по самую грудь накрытые одеялами. Ночник между кроватями был включён, и подле него кресло, в котором я и расположился перебирая исписанные страницы толстой тетради.

- Итак, Лиинад и Анаженс назвали деду с бабкой придуманные ими самими имена и тут старик заметил, что колобка в печке нет.

- Может выкатился в окно, - предположил дед.

И все выскочили из хаты во двор. Обыскали всё, - и сарай, и амбар, и курятник; заглянули даже в колодец. Но колобка как след простыл. И тут Лиинад обратил внимание на открытую калитку.

- Кажется я знаю где искать Колобка, - сказал мальчик и обратился к старикам; - Дед с бабкой, пустите меня и Анаженс, мы поищем Колобка в лесу.

- Да что ты, и думать забудь, - запротестовали дед с бабкой. И сами отправились на поиски Колобка невзирая на свой преклонный возраст. Они были уверены, что Колобок кем-то украден. А поскольку единственная дорога к их домику на берегу речки шла через лес, то старики и пошли той дорогой, уверенные в том, что очень скоро догонят похитителя. А для пущей надёжности дед вооружился рогатиной с достаточно длинной рукоятью, с которой он в былые годы ходил на медведя, а бабка прихватила из дома кочергу, применяемую ею по назначению только тогда, когда надо приструнить своего старого и тем-не менее любимого мужа, с которым прожила дай Бог каждому.

И вот, едва они углубились в лес им навстречу выскочил Заяц и остановился посреди дороги удивлённый тем, что повстречал людей в такой глуши. Дед было пожалел, что нет с ним ружья которого и отродясь не было, а бабка опередив его на пол шага обратилась к Зайцу;

- Косой, а ты случаем не встречал того, кто спёр у нас Колобка.

- Старая, - обратился дед к бабке, - ты чего, белены объелась – со зверьём разговаривать.

Но к его пущему удивлению Заяц заговорил человеческим голосом;

- Видать не видал, но то как Колобок прокатился мимо отчётливо помню. Я даже остановил его на минутку, мол,"Колобок я тебя съем". А он мне: "Не ешь меня, я тебе песенку спою". И затянул, весело так: "Я от дедушки ушёл, я от бабушки ушёл; а от тебя Косой и подавно уйду". И покатился дальше по дороге крепко обескуражив меня. Так что бегите, может ещё догоните своего Колобка.

Дед с бабкой пошли далее по лесной дороге и им навстречу вышел Серый Волк ощерясь злобно, тогда как старик наставил на него свою рогатину.

Однако бабка и тут не растерялась, и спросила Волка:

- Серый, не встречал ли ты по дороге Колобка.

- А то как же, - молвил Волк. – Он мне даже песенку спел на прощанье – как он от деда с бабкой ушёл, и как Косого с ушами оставил… Вон, бегите дальше по дороге, может ещё и настигнете своего Колобка, коль скоро он не достался мне на ужин.

Волк сошёл с дороги обратно в кусты, а старики отправились далее, ежеминутно подгоняя друг друга, пока на их пути не возник медведь, лакомившийся малиной с лукошка обронённого кем-то.

- Привет Михайло Потапыч, - обратилась к нему бабка. – Не встречал ли ты по дороге нашего Колобка.

- Да прокатился, - кивнул головой Михайло Потапыч. – Не так давно, - и махнув лапой в том направлении куда Колобок укатился, добавил; - Только певец из него всё равно никудышный.

Тем временем приближалась ночь, солнце уже село и деду с бабкой поневоле пришлось оставить свои поиски и вернуться домой. Заметив что они вернулись ни с чем, Лиинад и Анаженс стали настаивать на том, чтобы старики позволили им отправиться на поиски Колобка. И так настойчиво приводили всякие доводы, что в итоге дед с бабкой согласились их отпустить.

Между тем над лесом взошла полная луна и осветила лесную дорогу. Направляясь по ней, Лиинад и Анаженс вскоре повстречали Зайца, которого несколько рассмешил рост маленьких человечков. А насмеявшись вдоволь Косой спросил;

- Чего это вы ночью забыли в лесу.

И смелая девочка Анаженс спросила Косого:

- Зайка серенький, не видел ли ты нашего Колобка.

- Он туда побежал, туда, - махнул лапкой Косой указывая направление далее по дороге.

И мальчик с девочкой побежали дальше.

На пути им встретился Волк.

Ни капли не испугавшись путники задали Волку тот же вопрос, что и Зайцу. И хищник поразившись, что маленькие человечки не боятся его страшных клыков, показал им куда покатился Колобок.

Последовав в том направлении дети очень скоро набрели на медведя, раздобывшего где-то бочонок мёда и теперь вылизывавшего из него остатки.

- Дядюшка Топтыгин, - закричали ему дети, - не видел ли ты нашего Колобка.

- А, что, - оглянулся Медведь по сторонам. И никого не увидев продолжил выскребать мёд из бочонка.

Тогда Лиинад и Анаженс повторили попытку докричаться, и даже ловко взобрались на ветку кустарника, чтобы медведю было их видно. И Медведь наконец разглядев их среди листвы, вначале усмехнулся:

- А чё вы такие махонькие. Впрочем повезло вам – сытый я сегодня. А Колобок ваш наверное уже далече… Туды он побёг, - махнул Медведь мохнатой лапой. – Думаю до утра настигнете.

А Лиса Патрикевна проглотив Колобка, растянулась под старым дубом, и блаженно-сыто улыбаясь мурлыкала себе под нос весёлую песню, поглаживая лапой округлившийся сытый живот, когда спешившие в поисках Колобка Лиинад и Анаженс не вышли прямиком на забывшую о безопасности плутовку. Увидев её дети потребовали:

- Лизавета Патрикевна, отпусти Колобка!

От неожиданности Лиса аж подскочила на месте. А увидев перед собой двух маленьких и беззащитных существ, лениво произнесла:

- Ещё чего. И не подумаю, - снова вальяжно растянувшись на травке.

- Отпусти по-хорошему, - набравшись храбрости подступили дети ближе. – Иначе мы тебя так защекочем.

- Отвалите, несносные, - безразлично зевнув молвила Лиса перевернувшись на другой бок.

- Ах так, - набросились на неё дети и принялись щекотать ей бока.

- У-у-у, а-а-а-ха-ха! - заверещала Лиса надрываясь от смеха. – У-у-хо-хо!… - и перевернувшись на живот вскочила с брюхом свисавшим до земли и со всех ног пустилась наутёк, вверх по склону холма куда уходила дорога. И мало того что бежать было тяжело с полным брюхом, так ещё и проглоченный ею Колобок стал рваться наружу, наседая на стенки лисьего желудка. Так что Лисе не оставалось ничего другого, как просто изрыгнуть Колобка из своих недр, только бы самой спастись.

Оказавшись на свободе Колобок хихикнул над плутовкой и сказал;

- Я же говорил Лиса, что уйду от тебя. – И трижды чихнув удивлённо взглянул на своих маленьких освободителей, которые подступили к нему с боков чтобы он не сбежал снова.

- Хотелось бы узнать, кто вы, - произнёс Колобок.

- Мы от деда с бабой от которых ты сбежал, - ответили ребятишки и покатили Колобка по дороге домой. И тот радуясь выкрикивал;

- Нет ничего приятнее возвращения домой.

Дома дед с бабкой с радостью встретили своих маленьких героев. И подняв с пола блудного Колобка положили его в центр стола.

- А как же его резать то, - произнёс дед подступив к Колобку с ножом, - он ведь живой…

Бабка пожав плечами прослезилась, – и себя жалко, и Колобка, - вот ведь нелёгкая.

А Колобок на это вставил;

- А ты отрежь от меня заднюю часть – она через минуту и прорастёт. Так что хлеба вам с бабкой на всю оставшуюся жизнь хватит.

Так и поступили старики. И когда у Колобка проросла отрезанная ими часть, они снова отрезали кусочек и убедились в правдивости своего изделия. И более не имели нужды в хлебе. По крайней мере так сказка сказывается.

Закрыв тетрадь я с любовью глянул на улыбавшиеся мне личика детей, и оглянувшись прочёл то же самое в глазах моей жены застывшей в дверях комнаты прислонясь плечом к дверному косяку.

- Ну всё дети, а теперь спать, - молвил я поправляя одеяла у Снежаны и Даниила, и выключив торшер направился к выходу из комнаты, где наши с Мариной взгляды снова встретились, и протянув ко мне руки с задорным огоньком в глазах она сказала;

- А теперь моя очередь услышать от тебя сказку на ночь, - проводя ладонью по моей щеке.

- Пойдём, - приобнял я её за талию и мы оба отправились в нашу спальню...

Глава 2. Аркадий Калошов.

1. "С.Э.Р" - Эту абревеатуру из трёх букв я наколол себе на тыльную сторону левой ладони, когда мне было лет двенадцать. И означает она: "Свобода Это Рай". Это было единственным чем я дорожил будучи подростком. И теперь вот который месяц топчу читозы на взросляке, куда меня перевели с колонии для малолетних.

Осталось впрочем немного.

Думал отсижу спокойно оставшиеся мне пару месяцев и выйду по УДО, - Условно Досрочно значит - попивая чифирок, в ус не дуя - не жизнь, а малина; а тут меня бугор поставил на работу, - выгружать с горячих поддонов обожжённый кирпич на кирпичном заводе, от которого насквозь прогорают фуфайки и брезентовые перчатки. Зона, в которую я попал, была самая что ни на есть "красная". В каждом бараке имелся как минимум один СПП-шник, - Секция Право-Порядка, иначе говоря, - набираемая из числа самих заключённых. Словом, как в той песне:

-Куда ни глянь, лишь комсомол,

Всё падлы красные кругом…

Сучья зона – выражаясь конкретней.

Но я не к тому, что я "за тех" или против "этих", просто шакалий дух замеченный мной в этой системе неприемлем моему нутру. Почему, одни имеют всё – дорогие машины, роскошные дома и права на красивую жизнь, а большинство в народе всего этого лишено. Ну что меня ожидает, когда я выйду на волю. Как отнесутся ко мне друзья и их родственники, мои соседи зная о том, что я отсидел срок – меня ведь нигде не примут на работу. А устраиваться где-то неофициально, скажем, грузчиком или подсобником на стройку, больших денег не заработаешь, а вот здоровье надорвёшь, и это постепенно приведёт тебя к злоупотреблению спиртными напитками. И что. Снова останется одно – воровать. И тут как в другой песне поётся:

-…Но воруй, не воруй – попадёшься,

Нас легавые всюду пасут;

Привлекут к уголовному делу,

И по новой по тюрьмам пошлют…

А сколько здесь на зоне таких, кто сидит за не сворованный пирожок. Тут лишь считанные, кто является закоренелым преступником и взят на чём-то серьёзном. В основном же попадаются из-за какой-то глупости. И жизнь здесь поверьте не сахар. Никто из находящихся за решёткой не хотел бы отбыть здесь хоть один лишний день. Это только на словах они: "АУЕ – жизнь ворам", - а на деле каждый печётся только о себе; и, как и самим ворам, им глубоко плевать на других. Так уж устроен мир, что все высоко стоящие господа заняты только собой. Чего стоит один только просмотр телевизора или чтение выпускаемой сегодня прессы. Куда ни глянь, кругом лишь жажда денег и хвастовство своим достатком: "А глядите в каком роскошном доме мы живём…", "А посмотрите что мы ели на завтрак…", "А зацените мой новый "ламборгини…", "…мою новую маечку от гуччи…", - и всё такое прочее.

Конечно это их полное право и кто-то узнав в этих образах себя возразит; зарабатывай, мол, и будет тебе. Но как, глотая в шумном тракторе пыль, по двенадцать часов в сутки и получая копейки за свой труд, обеспечить всем необходимым жену и детей, и самому при этом не быть обделённым. Ведь я, насколько себя помню, всегда мечтал, что у меня будет большая семья…

2.…Этой своей мечте я предавался большую часть своего свободного времени. А что мне оставалось делать помимо общения с себе подобными; разве только чтением книг и просмотром ти-ви до отбоя. О, как я хотел любить свою будущую жену. С этой мыслью я засыпал и просыпался по подъёму, и с тем коротал свои тягостные будни. И можно сказать, мечта поддерживала во мне духовность в самые неприятные минуты. Не давала мне пасть духом.

Моим всегдашним приятелем и соседом по нарам был Стас Паляница. Долговязый и нескладный он был ночным дневальным в нашем седьмом отряде. Как-то он увидел разгуливавшую по "запретке" кошку и загорелся желанием изловить её. Целую неделю Стас охотился за ней, проявляя превосходную выдержку, самообладание и целеустремлённость. И однажды разбудил меня среди ночи со словами:

- Мясо будешь, - и протянул мне кусок мяса на косточке.

Ну я без всякой мысли и зазрения откусил от него кусочек белого диетического, напомнившего мне крольчатину мяса, показавшегося мне вполне аппетитным и спросил:

- А что за мясо?

- Да мявкало недавно, - без тени смущения ответил Стас.

- Хм… - едва не вывернуло меня на изнанку. И то, что не успел проглотить вернул на тарелку в руке Стаса. – Спасибо, ешь сам.

А Паляница не обратив на это никакого внимания стал пространно рассказывать, как ему хитро удалось заманить кошку в барак, а после того как он её разделал, то часа два вываривал тушку с помощью большого кипятильника в пятилитровом бидоне, и вот мол, потчует меня.

Я как можно корректней извинился чтобы не обидеть своего приятеля и вставил:

- Спасибо, ешь сам, я не буду.

Стас даже не стал допытываться почему и преспокойно отнёс мясо на «пост», где и приговорил его вместе с другими дневальными.

В другой раз Стас поймал лягушку…

3.Он посвящал меня во все свои дела и похоже не собирался вставать на путь исправления, хотя ему как и мне, до УДО оставалось совсем ничего. Так он говорил мне:

- Брать наличку в банке гиблое дело. Нападать на инкассатора вдвоём рискованно. Групповуха – это, ну-у… Не то, вчерашний день. Нынче поизворотливей нужно быть. Мошенники нынче процветают. Но соображать замудрённые мошеннические темы в нашем варианте – долгая песня. Зато я знаю дом, в котором бабла немеренно, и оно просто лежит сложенное в большие коробки, и ждёт когда мы придём за ним.

И Стас раз за разом излагал передо мной все детали своего плана. Буд то собирался заразить меня своей идеей. Но самой его излюбленной темой были девчонки. Говорить о них он мог часами. И всё так складно, буд-то по начитанному. И главной героиней всех его историй была некая Вика, которая якобы ждала его на воле. По крайней мере то явствовало из писем что она регулярно писала Стасу, - люблю мол, скучаю страшно. Он мне даже её фотку показывал, где она в купальнике лежит на диване.

- Где ж ты с такой красоткой познакомился, - осведомился я заметив, что девушка она видная, такую запросто не подцепишь в баре.

- Я тебя с ней непременно познакомлю, - пропустил Стас мой вопрос мимо ушей. И как-то подглядев, что у меня красивый почерк, попросил чтобы я написал ей от его имени, и поспешил заварить для меня жиганячего чифиря.

Чифирнув мы быстро сочинили текст и уже после вечерней проверки Стас пошёл бросить письмо в почтовый ящик прикреплённый у входа в штаб администрации колонии. А у меня из головы уже не выходил образ Вики в купальнике.

После отбоя, когда место Стаса рядом пустовало, я лежал и представлял, как меня встречает дома моя будущая жена всем видом похожая на Вику, ведёт меня мимо комнаты наших детей, которых у нас непременно будет двое – мальчик и девочка – и мы целуемся страстно раздевая друг друга… Снова и снова я прокручивал в голове воображаемый кадр пока не доходил до момента, когда мы оба падаем на кровать обуреваемые любовью. Ещё и ещё раз я просматривал эти файлы, и засыпал только ближе к полуночи, когда вокруг уже всё фанило и храпело.

И тогда мне несколько ночей к ряду тоже снилось нечто подобное. И до того притягательно-красочно, что проснувшись я ещё долго не мог отличить сон от действительности, не желая воспринимать окружающий мир как есть, в преобладающих в нём чёрно-белых тонах.

Но бывало что я вспоминал своих прежних подружек. И одной из них была Анжела, с которой я периодически переписывался. Она первая с кем у меня получилось по-настоящему. Хотя вначале был конечно опус…

4.…Нам было тогда лет по шестнадцать. Не помню зачем я в тот день пришёл к её дому с бутылкой шампанского и цветами, но кажется был 8 марта, и все парни естественно наперебой поздравляли своих подруг, сестёр и матерей. Анжела едва открыв дверь сказала мне:

- Ну заходи.

Войдя я вручил ей цветы и шампанское и спросил:

- А ты чего, одна?

- Родители ушли на корпоратив, а я разругалась со всеми своими подругами, - ответила Анжела проводя меня в гостиную. – Ну ты пока располагайся на диване, телик посмотри, а я тем временем принесу чего- нибудь закусит.

- Да стоит ли ради одной бутылки шампанского так суетиться? – возразил было я.

Но Анжела меня осадила:

- Сегодня как-никак наш день. А ты думаешь одним шампанским отделаться?

И через минуту на столике против шампанского стояла бутылка водки.

Анжела была самой красивой девочкой в нашем дворе и пожалуй, самой желанной. По меньшей мере лет с четырнадцати о ней поговаривали всякое. И наверное, именно это и влекло пацанов к Анжеле. Но так или иначе, но я не знал того парня который исподволь не скосил бы свой взгляд в её сторону. И думаю обладай я хоть на все сто процентов железным самообладанием и выдержкой, то и тогда не устоял бы перед её женским обаянием.

Короче мы здорово напились в тот вечер, но не могу пожаловаться на то, что пусть и смутно, но помню как во время медленного танца Анжела ощутив насколько я возбуждён, опустилась передо мной на колени и запустила руку в ширинку моих брюк… И далее мы уже кувыркались на широкой кровати её родителей.

А спустя два дня меня арестовали и вот вам:

- Малолетка, малолетка,

Моей мрачной жизни клетка,

Да казённая одежда,

А в душе горит надежда…

И вот ведь, были до неё Люды, Кати, Вали, а запомнилась одна Анжела. Именно вот благодаря своей доступности. Наверное и Паляницей двигало то же самое по отношении к Вике.

По крайней мере в другой раз Стас сказал мне:

- Давай напишем ей в стихах.

- Я не умею писать стихи, - попытадся отговориться я.

- А ты садись я тебе надиктую, - подал мне Стас тетрадь и ручку, и увидев что я приготовился произнёс по памяти :

- Вспоминаю волю словно на экране,

И тебя Викуля на переднем плане…

- Стоп, это кажется из той песни, - оборвал я друга.

- Во! Знаешь её. Наглухо! Значит продолжай. А где надо, вместо Людки, вставляй имя Вики. Если что, подскажу как дальше. Давай, - хлопнул Стас меня по плечу. – А я пока чифирь сварганю, - и побежал с чайником в барак.

За время его отсутствия я исписал целую страницу и перечитав в принципе остался доволен. Вообще-то раньше мне не доводилось писать что-то подобное. Единственный комплемент на какой я был способен звучит не вполне цензурно, но зато на девчонках всегда срабатывал отменно. Вообще я с девчонками легко шёл на контакт, жаловаться не на что. И заметил я это в себе лет в тринадцать-четырнадцать, когда охмурил приезжую девушку годков на восемь старше меня.

Появился Паляница с чифирем и я показал ему что успел настрочить. Он прочёл написанное вслух, вначале не вполне разборчиво и тихо, а вот последние строки выговорил чётко :

- …Любишь ты Студента Вика,

Преступника со стажем.

И проговорил:

- Хм, очень хорошо. А внизу допиши: «Осталось мне немного, каких-то восемь месяцев и я вернусь к тебе, чтобы уже никогда не расставаться».

Я аккуратно записал всё слово в слово на другой стороне послания и далее ещё кое-что надиктованное Стасом, пока он келешевал чифирь, и лишь затем была поставлена окончательная точка, и мы приступили к чаепитию. Когда же закурили по самокрутке Стас вновь стал излагать свои планы, как бы нам ловчее выкрасть из того генеральского дома миллионы.

Вечерами, уже начифирившись мы сидели в душном бараке и прослеживали новости о ходе специальной военной операции на Украине транслировавшихся в этот час по телевизору. Уже с самого её начала в феврале 2022-го года Стас бредил этим и поговаривал: - А не пойти ли мне на службу по контракту? – и первым завладев пультом переключал на нужный ему канал, где так же освящалась эта тема. Паляница восхищался предсмертными прогнозами Владимира Жириновского, которого теперь сравнивали с пророчицей Вангой. Восхищался и отлаженными действиями наших ребят в зоне боевых действий. Я дружески вторил ему делая вид, буд-то тоже что-то смыслю в военном исскустве, и молча, с пониманием выслушивал терпеливые пояснения приятеля после программы новостей.

Когда же случился очередной нашумевший в СМИ теракт в Санкт-Петербурге унёсший жизнь военкора Владлена Татарского, Стас задумчиво произнёс:

- А вот ФСБ наше работает не на должном уровне…

5.«С.Э.Р» - любовался я наколкой на тыльной стороне своей левой ладони. И уже подумывал напортачить на правой надпись: «З.Л.О» или «С.Л.О.Н», но Паляница вовремя меня остановил:

- Нет парень, с такими наколками полиция точно не оставит тебя в покое.

И он был прав. Ведь аббревиатура «ЗЛО» означает: «Завет Любимого Отца – За всё Легавым Отомстить», а надпись «СЛОН» - «Смерть Легавым От Ножа».

И я простился с этой легкомысленной затеей.

Как-то я после обеда лежал на своей шконке с закрытыми глазами размышляя о своём, и что мне не более как две недели осталось до комиссии, и Стас в это время взобравшись на свою койку спросил:

- О чём мечтаешь?

- Да всё о том же, - ответил я, - о красавице жене.

- А ну да, о чём ещё мечтать на зоне… А я вот обычно мечтаю о собственной белой яхте. Как она стоит качаясь на невысоких волнах залива близ Геленжика, или скажем Новороссийска… А после я мчюсь на ней в Майами… Ты бывал когда- нибудь в Майами?

Нет, в Майами я не был. И Стас тоже…

6.Порой к нашему бережку причаливал другой наш приятель. Просто посидеть рядышком, послушать о чём мы толкуем поскольку говорил он крайне редко, и попить за компанию чифиря.

Звали его, как шутил о нём Стас Паляница:

- Владимир, но не Путин; Ильич, но не Ленин; Романов, но не император, - такой вот красочный набор из имени, фамилии и отчества известных всем и вся личностей оставивших свой след в истории государства Российского. Сам же Вова, являясь в прошлом кандидатом в мастера спорта по боксу был ни то, ни сё, о таких ещё говорят: ни рыба-ни мясо. А ещё, глядя на этого парня мне на память приходят слова из песни Владимира Высоцкого:

nbsp;-…Он молчал невпопад и не в такт подпевал,

nbsp;Он всегда говорил про другое…

Таким в точности и был Вова Романов. По крайней мере я таким его и запомнил – вечно погружённым в самого себя, с неизменной самокруткой в зубах, сидящим на корточках прислонясь спиной к поддону с горячими кирпичами, и пустотой во взгляде; а снежинки кружа оседают на его длинные пушистые ресницы, и по рано постаревшему лицу нет-нет да скользнёт неуловимая слеза… Говорили что посадили его за убийство жены и её любовника. Писем он никому не писал, ни с кем не созванивался по телефону, и из тех редких небольших посылок что раз в месяц присылала ему сестра, он большую часть раздавал направо и налево, не просто потому что те были ему друзьями, а от того что большинство считали что он им должен, даже если дело сводилось к обычной тарочке или скрутке табака, которые Вова когда-либо у них просил.

О нас со Стасом он вспоминал в самую последнюю очередь, когда из всего что осталось едва можно было наскрести на замутку чифиря и понюшку табака. Впрочем мы не осуждали и не упрекали его, и в целом он всегда для нас был тем кто есть – потерявшим себя бедолагой нуждающимся в помощи.

Лишь за редким исключением, предварительно хорошенько чифирнув, Вова откидывал назад голову и глядя затуманенным взором в бездонное небо затягивал старую арестантскую песню:

nbsp;- Голуби летят над нашей зоной,

nbsp;Голубям в пути преграды нет,

nbsp;Как бы мне хотелось с голубями

nbsp;На свободу к милой улететь…

И тогда мы действительно видели стаи голубей круживших над бараками, и вскочив залихватски свистели им прихлопывая в ладони.

Но более всего мне бы хотелось видеть маму. Уже пол года я не получал от неё никаких известий. Дядя Женя, её младший брат, тоже молчал. И я терялся в догадках по этому поводу.

А может зря я с Вовки Романова начал. Меня при виде него всегда депрессия накрывает. Так и в тот вечер, я лежал, а в голове одно голуби вспархивают в небо, и кружатся над крышами домов.

Правда однажды Вова вспомнил нечто весёлое, как его после задержания в дурдом привезли. Так он им там такой концерт учинил, что санитары вынуждены были его скрутить и привязать на целые сутки к кровати. И вот уже за полночь ему привязанному захотелось по малой нужде. Вовка был в палате один. Он стал орать, мол отвяжите меня, отлить хочу. И на зов вошла молоденькая санитарка: чего тебе? «Мне бы по-маленькому», - ответил ей Вовка. «Сейчас утку принесу», - несколько безразлично бросила санитарка и минуты две спустя вернулась с писуаром. «А санитаров что, нету?» - удивился Вовка тому что им занимается девушка. «Спят все», - ответила та вставляя его пенис в горловину утки. «Ну тогда я за себя не отвечаю», - произнёс он чувствуя что начинает возбуждаться и такое волнение в груди, как при первом поцелуе. «Ого»! – заметила это и санитарка, а далее уже было всё и всем понятно.

Вообще-то подобные или очень похожие байки на устах половины контингента колонии. Среди зэков не принято перепроверять факты. Достаточно знать за что ты осужден. А твои истории, пусть даже выдуманные, они так, для поддержания диалога. И не твоя забота – верят тебе твои слушатели или нет. Обычно зэков мало чем удивишь; и заставить чему либо верить весьма сложно.

А тогда как же вера в Бога?

Можно быть уверенным, что в этом вопросе арестанты верны до фанатизма. Для большинства не важно чему они поклоняются – Аллаху, Иисусу или Будде, а может дереву либо истукану, главное чтобы искренне. С тем они связывают и свой успех в преступлении… и неудачу. Впрочем же и остальном, все их верования построены на суеверии передающемся из уст в уста и от человека человеку…

7.Была и другая яркая личность в нашей колонии. Георгий Иванов. Или попросту Жора. Этот парень как и я отбывал срок за кражу. Он был поэтом местного значения и писал не дурные стихи. На своей бирке на левой груди к имени и фамилии он приписал должность: «Корреспондент». Такой обязанности вообще не было в штате колонии. Были бригадиры и завхозы, руководители СПП и производственники, культорги и писари выполнявшие бумажную работу начальников отрядов, а вот корреспонденты нигде не значились. Жора можно сказать сам присвоил себе эту должность, пользуясь тем, что в «сучке», как окрестили издаваемую для осужденных газетёнку, время от времени печатали его стихи и восторженные статейки о том, как ударно трудятся производственники на своих работах, стремясь тем показать, что они вполне встали на путь исправления и готовы к досрочному освобождению. Никто его за это не осуждал и не пытался стыдить, а многие даже хвалили его стихи. В конце концов парень то ничего плохого не делал. Кто-то другой бы вместо него писал в «сучке» дрянные стихи, и был бы может не такой благожелательный как Жора. Хотя СПП-шники на аллее и посмеивались в открытую над его припиской внизу бирки, но всё же пропускали Жору рассекавшего из сектора в сектор в поисках чая, курева и вдохновений. А иначе его легко можно было вывести из себя и кто-то из активистов не отделался одними фингалами под глазами. Предстояло тому ещё нудное объяснение перед начальником режимной части, известным своей жестокостью и не щадившим ни своих, ни чужих.

Сам Жора раза, за свою несдержанность, раза три попадал в штрафной изолятор и как-то выкручивался, что якобы он сам являлся потерпевшей стороной. Зато теперь общественники его не трогали и при встрече уступали ему дорогу куда бы он ни шёл. Даже бригадир и завхоз его отряда старались не замечать этого парня, потому что и им досталось как-то от него. Для Жоры везде был «зелёный свет», и всюду для него был праздник, и все были ему только рады.

Я спросил как-то Стаса:

- Может Жору возмём к себе в компанию?

- Нет, он слишком заметен, - ответил Паляница.

- А Вова Романов что?

- А тот вообще тормоз. В нашем деле нужны более утончённые натуры. Такие как мы с тобой Аркаша. И к ранее сказанному добавлю: генерал тот, не просто высший офицер, но глава одного из отделов ФСБ на Лубянке в Москве.

- Да ты что! Это же прямой путь обратно на нары, - произнёс я.

- В случае если попадёмся – то да, - вставил Стас. – А так, эти деньги нигде не задекларированы и ни кем не охраняются. По сути они ничьи. Просто нужно прийти и незаметно для соседей забрать их.

- А что же ты раньше их не забрал? Чалишься здесь вот уже два года. Да там и без нас поди всё вынесли.

- Да нет же. Недавно я звонил своему человечку на воле, и он мне ответил так: «Капуста постепенно даёт всходы, и на грядке всё больше зелёных росточков». А это значит, что генерал продолжает завозить на ту хату бабки, и по большей части это доллары и евро.

- Что прямо так? – почувствовал я в себе сильное волнение, так буд-то уже видел своими глазами немеренные горы денег сложенные пирамидами и кубами.

- Прямо так, - кивнул Стас.

Я задумался взвешивая – не шутит ли фортуна, но Паляница снова отвлёк меня:

- Ладно, давай чифернём, стынет ведь.

После отбоя я ещё долго не мог уснуть. Лезли в голову неожиданные мысли и идеи. Мне оставалось ещё пара дней до комиссии на досрочное освобождение, и я предполагал о чём меня спросят и что я отвечу, и тут же всё как волны о камень, разбивались о слова сказанные Стасом: «Капуста постепенно даёт всходы и на грядках всё больше зелёных росточков», - и передо мной разрастались вершины сложенные из пачек долларов и евро, что их заслонял густой туман облаков. И спасло меня от этого только то, что я вновь стал мечтать о будущей жене; какие у неё дивные волосы и кроткий взгляд…

8.В назначенный день после утренней проверки, в одиннадцатом часу, по громкоговорителю на всю зону объявили:

- Производственник Калашов Аркадий, пройдите в штаб кабинет номер два.

Это был кабинет заместителя начальника колонии Ломова А. Ф. в нём в определённые дни каждого месяца проводилась комиссия предоставлявшая осужденным условно-досрочное освобождение, сокращённо УДО. На ней присутствовали несколько мужчин в штатском, по всей видимости судья, прокурор и адвокат, и сам замначальника колонии при форме и подполковничьими погонами в петлицах. Все вполне благожелательные ко мне.

- Уже решили чем займётесь на свободе? – спросил меня один из присутствующих, по всей видимости адвокат.

- Да, устроюсь на металлургический завод, - ответил я. – Буду производить танки для нашей армии.

Члены комиссии снисходительно улыбнулись и задали мне ещё ряд вопросов, на которые я ответил не испытывая никакого неудобства. Кровлю штаба я покинул сияющий как начищенный медный грош, едва не раздираемый от восторга.

- Ну что, теперь тебе вольного шмотья подсуетить, - обрадованный моей новостью сказал Стас, и сразу после ужина отправился по землякам раздобыть у кого сигарет, у кого чая и конфет, чтобы уже на днях достойно проводить меня на волю.

Я устремился в другом направлении, и уже к вечеру мог похвастать новенькой рубашкой «лакост» и джинсами «левис», а один мой знакомый подогнал мне кросовки «найк», и попросил передать его родственнику на воле письмо в запечатанном конверте, мол содержимое не для глаз «мусоров», и объяснил, как, где, и кому передать мне эту «маляву».

- Сделай это как можно срочно, - попросил меня Муса.

По своему мне было грустно расставаться с Паляницей. Ему до звонка оставалось ещё два месяца. Мы договорились встретиться на свободе, погудеть и конкретней обсудить наше предприятие.

- Я уверен мы легко провернём это дело, - сказал он мне в тот вечер перед моим выходом на волю.

А утром, когда мы чифирили после завтрака Стас вручил мне записанные Корреспондентом стихи в конверте, и попросил:

- Занесёшь его Вике? Будет лучше если ты сам прочтёшь ей эти стихи. Это будет твоим входным билетом…

Глава 3. Вика.

1. Нашлось две причины, из-за которых Славик, старший брат Стаса Паляницы, спустя два года совместной жизни развёлся с Викой. И обе они связаны с тем, что он дважды заставал её с другими мужчинами. Хотя и без того до него долетали слухи о её неверности. Ещё с самого первого дня как они поженились. Но Славик все их отказывался слышать. А ведь как только Вика переехала в их город, его друзья уже были наслышаны о её похождениях. И Славика это даже как-то заводило, когда сойдясь Вика сама стала излагать перед ним свою подноготную, и он посчитав это шуткой, некой игрой её богатого воображения, фантазией наконец, начал расспрашивать жену: когда это было в первый раз, где, с кем и как, и восхищался её выдумками, полагая что она это рассказывает ему для того, чтобы вызвать в нём агрессию, ревность и бурю страсти, без которых не обходится настоящая любовь. И ведь он любил её, и думал что их чувства взаимны.

На самом же деле Вике только льстило, что все окружающие её мужчины, хотят лишь её одну, и пожирают, раздевая её похотливыми взглядами, и оборачиваясь в её сторону с ехидством замечают:

- Ты погляди какая, а…

- А какая фигура, - соглашался с ним другой.

- Да и станок, сразу видно – рабочий, - вставлял третий и все единодушно подъитоживали:

- Отодрать бы её…

А те кто знал Вику достаточно давно, обсуждали какая она клёвая в постели. И были не прочь очутиться в ней снова.

И вот как-то навестить Славика приехал его младший брат Стас, только-что вернувшийся из армии, весь такой видный из себя широкоплечий блондин. И Вика уже на следующий день, едва лишь Славик уехал на работу, пришла в комнату Стаса совершенно голая, когда тот спал, и с головой нырнула к нему под одеяло… Когда же их взгляды встретились девушка мило улыбаясь произнесла:

- А у тебя он больше чем у Славика.

И это дало Стасу повод поддаться её чарам…

Но застал её Славик уже с другими парнями. И если в первый раз ей со слезами и мольбой ещё как-то удалось выгородиться, то во втором случае Славик был уже непреклонен, и не раздумывая подал на развод. И в тот же день ушёл, забрав из дома всё необходимое. Ведь и сама квартира, и всё что в ней были куплены её папашей, являвшимся какой-то видной шишкой…

2. Им оставался ещё месяц на раздумье до официального развода, а Вика, перевернув всё в свою сторону, уже хвалилась перед своими подругами:

- Всё, развожусь со своим. Надоел.

- А как же… - хотела было высказаться одна из подруг, но Вика перебила её:

- А что, детей у нас нет, хата и машина на мне… Так я себе другого мужика заведу.

Именно «заведу». Будто мужчина это обыкновенная собака или диван.

В небольших городах, численность которых не превышает ста тысяч народо-населения новости быстро распространяются от дома к дому, вне зависимости от средств мобильной связи, и уже не позднее как через час к Вике пришли Ромка и Серёга, якобы узнать когда приедет их друг Стасян. На самом же деле они «зондировали» почву. Парням было по девятнадцать лет, и Вика прекрасно знала что они давно её хотят, как бугаи почуявшие течную тёлку, в чём и заключалась причина их визита. И будто предвидя это, сейчас на Вике был только простенький халат и ничего лишнего. И только войдя, глядя как она завораживающе вихляет своими полными бёдрами, парни поспешили взять инициативу в свои руки, и окружив молодую женщину, для чего на диване Ромка сел справа, а Серёга по левую сторону Вики, и оба нежно приобняв её за талию и плечи стали заискивающе задавать ей наводящие вопросы:

- Я слышал разводишься со своим? – заглядывая в её глаза положил Ромка ладонь на её колено.

- Ну да, - легла ладонь Вики на его руку.

- Хм, ну что? – скользнул в свою очередь Серёга ладонью по её бедру. И она улыбаясь повернула к нему своё лицо и выразила согласие:

- Давай… - как некую неизбежность…

3. Когда парни ушли Вика помылась под душем и сидя на диване смотрела посты в телефоне, когда пришёл один из давешних друзей её бывшего – Антон. Впрочем и сама Вика расценивала его как своего друга. А потому сказала ему без намёков на секс:

- Такое желание набухаться сегодня.

- В чём дело, ща организую, - отозвался Антон доставая из кармана наличность.

- Да нет, пойти бы к кому-нибудь… А то день ото дня одни и те же стены… Как в тюрьме, ей Богу. Просто давят на психику. А хочется общения, понимаешь.

- Может к Ваське Осипову? Я слышал они собираются сегодня вечером.

- Давай, - с шумом выдохнула Вика.

Антон взялся за свой телефон и набрав номер друга сказал в трубку:

- Вась, здесь у одной нашей давней знакомой желание набухаться пробудилось.

- А кто такая? – поинтересовался Васька.

- Вика Колесникова, - ответил Антон.

- О! блин, тяни её к нам. У нас считай всё готово, - мигом отозвался Васька.

- Ну всё, собирайся, - сказал Антон Вике убирая телефон обратно в карман.

Спустя пол часа придя к Ваське они застали у него двоих парней сидевших за столом уставленным закуской и выпивкой. Антон представил их Вике и те наперебой стали её угощать. Из колонок звучала неприхотливая, лёгкая музыка.

Вика исподволь поглядывала на сидевших напротив Сеню и Виталика, улыбалась, строила им глазки.

Выпили. Потом ещё по одной. И девушка почувствовала на своей ноге руку заигрывавшего с ней Сени скользнувшую от её колена выше. Их взгляды встретились и Сеня кивнув головой в сторону спальни произнёс:

- Ну что, пойдём?

- Пошли, - поведя глазками ответила Вика.

Они прошли в комнату с широкой кроватью и как только за ними закрылась дверь спальни Васька приглушил звук музыки и парни прислушались. Вскоре до их слуха донеслись скрип кровати и стоны Вики. И стоявшие по эту сторону двери посмеиваясь распределились, кто следующим войдёт к ней. И с тем вернулись к столу чтобы отметить это…

4.Какое-то время спустя они оба вышли из спальни и проследовали в ванную. Васька и Виталик стояли унылые и разочарованные, и предложили следующий тост.

После процедур Сеня и Вика присоединились к остальным, и на этот раз, пошептавшись с Васькой, уже Виталик стал заигрывать с ней. Звучавшая из колонок музыка и немного спиртного раззадорили девушку, и схватив Виталика за руку она потянула его за собой:

- Пойдём потанцуем, - улыбнулась она ему.

- Пойдём, - тут же согласился он не будучи любителем, но раз девушка просит…

Васька прибавил звук, и парни, сгруппировавшись вокруг Вики стали танцевать, кто как умел. При этом каждый, как бы невзначай пытался потрогать её за неприличные места. А она не обращая на это никакого внимания смеялась каждой шутке Виталика, а затем вдруг потащила его по направлении спальни.

И вновь из-за двери послышались её стоны и скрип кровати.

- Во даёт! – восхищённо говорили парни друг другу только предполагая что происходит за дверью.

Когда стоны девушки смолкли в спальню вошёл Васька и предложил ей бутылочку пива, смеясь над тем, какой у неё после этакой гонки сушняк во рту. Вика с удовольствием опорожнила бутылку.

А далее она ещё могла вспомнить, как Васька раздевшись лёг с ней, но ничего из того что было потом…

Проснулась Вика утром уже у себя дома, в постели с каким-то чернокожим парнем. Заметив на прикроватной тумбочке бутылочку пива девушка отхлебнула немного, и потянулась к возбудившемуся во сне «орудию» незнакомца…

Любвеобильности её не было предела. Как не задумывалась она и над тем, что подобным образом она убивает в себе всё святое…

>5.Из всех друзей её бывшего мужа Витёк менее всех привлекал Вику. Он был высок ростом, наделён не дюжиной силой и всё такое, но что-то было в этом парне, что отталкивало её, и как-то Вика сказала, что Витёк вовсе не в её вкусе. И сколько подруги не пытались убедить её в обратном, однако Вика никогда не принимала его ухаживаний, даже когда Славика не было рядом. Но в тот день, когда развод официально состоялся, и Стас в предвкушении приятного вечера неожиданно приехав прокрался незаметно в квартиру бывшей жены его брата, то в первую очередь услышал её громкие стоны, доносившиеся из столовой:

- Ах! Ах!...

А выглянув из-за дверного косяка увидел как Витёк во всю пользует склонённую над обеденным столом Вику, и полные груди девушки раскачиваются над тарелками с едой от резких толчков парня, а в ответ её горячие просьбы:

- О да, трахни меня…

И поскольку оба увлечённые процессом не замечали ничего вокруг, то Стас беспрепятственно повернул назад, и осторожно проскользнув в ту комнату что он занимал прежде, уселся в кресло в ожидании когда любовники наконец насладятся друг другом, и сидя так спустя какое-то время задремал.

Ему снились море, пляж, и почему-ьо яблони в цвету… Сияющее солнце, и снова море, пляж, и белая яхта посреди бухты…

Спустя два часа его разбудил звук голосов в прихожей. А уже через десять минут заскрипел натужно диван в гостиной и Паляница снова услышал стоны Вики, подействовавшие на парня настолько возбуждающе, что у него даже восстал интерес. И пощупав в паху Стас на цыпочках вышел из комнаты, и крадучись приблизился к самой двери в гостиную, и стараясь унять охватившее его волнение заглянул, - чем там занимается хозяйка.

Гена Рыков по словам Вики тоже не был в её вкусе. Даже при том, что он являлся в своём роде половым гигантом, и известным «ходоком», и о нём ходили легенды. И именно Генка в данную минуту, сжимая в ладонях её колыхавшиеся груди, приходовал Вику лежащую на диване с запрокинутыми на его плечо ногами, и вскрикивавшую, толи от боли, толи от удовольствия:

- Ай! Ай! … - в такт скрипучему дивану.

И чтобы не слышать их Стас вернулся в свою комнату, и раздевшись лёг, закутался в одеяло, и накрыв голову подушкой очень скоро уснул…

6.А среди ночи, заметив его обувь в прихожей, Вика заглянула в комнату, и вглядевшись в его лицо увидела что он крепко спит, и проговорила с загадочной улыбкой:

- Я знала что ты вернёшься.

И осторожно прикрыв за собой дверь она приблизилась к кровати, и включив ночник скинула с себя халат обнажив свою прекрасную фигуру с налитыми грудями, тонкой талией и широкими округлыми бёдрами способными заинтриговать любого, и лицом столь красивым, что в неё невозможно было не влюбиться увидев впервые, что несомненно подроски видя её на улице давали волю своей фантазии заперевшись в туалете, где представляли перед собой образ Вики, в какой бы одежде она не была.

Стас так крепко спал что даже не почувствовал, как она откинула край одеяла и стянув с него трусы, прилегла у его ног. Не отреагировал он так же на нежные прикосновения её язычка к его естеству. И только когда он всецело оказался в её власти, и девушка с причмоком ритмично задвигала головой вбирая его в себя, Стас пробудился, но не отмыкая глаз продолжал лежать не шелохнувшись, и делая вид что спит, старался не выдать себя, как бы хорошо ему не было.

И похоже Вику это ни мало не заботило, поскольку вслед за тем, она со вздохом томным уселась на парня верхом с тихим стоном:

- А-а-ах, - и плавно задвигала тазом словно танцуя ламбаду.

И Паляница уже не мог оставаться равнодушным сторонним наблюдателем, и его руки заскользили от бёдер девушки к её соблазнительным ягодицам, и выше по талии, захватывая её подпрыгивавшие в неистовом галопе груди, и сжав их в ладонях…

Когда же он оказался сверху, то злорадно улыбаясь произнёс:

- Ну что с….ка, как тебе Гена? Ты же вроде говорила что он не в твоём вкусе.

- Хм, мало ли что я говорила когда-то, - криво усмехнулась Вика. – Просто захотелось разнообразия. Ведь у него он тако-о-ой…

- Так значит любишь пожёстче? – ухмыльнулся Стас, и её следующие слова слились в громкий стон ознаменовавший его бешенный натиск.

А в следующую минуту он снова спросил:

- Ну, а Витёк? Я видел как он шпилил тебя в столовой и как тебе при этом было хорошо. А ведь и про него ты тоже говорила, что он не в твоём вкусе.

- Я передумала, - улыбнулась Вика. – В конце концов он сам пришёл. Я не просила.

И Стас продолжил с прежней ненасытимостью, пока нитевидная спираль не завершила свой конечный круг, за чем последовал взрыв…

Лёжа голова к голове он держал в ладони её руку, и всё силился понять её, и смириться с мыслью, что всего пару часов назад эта молодая женщина имела удовольствие принадлежать другому, и произнёс коробившие его душу слова:

- А ты как погляжу здесь не скучала. Ведь помимо Витька и Генки ещё кто-то был. Со сколькими ты уже переспала за этот месяц пока меня не было?

- Да с кем я только не была, - усмехнулась Вика ответно пожимая его ладонь. – А всё равно тебя хочется.

И Стас приподнявшись возобновил атаку, тараня её жёстко, неистово, с нескрываемой злобой на самого себя…

А через несколько минут, когда всё прошло словно пронёсшаяся мимо стихия, и они отдыхали лёжа на постели, и голова Вики покоилась на его груди, он теребя пальцем её белокурый локон проговорил:

- Ну что, расскажешь мне одну из тех историй, что ты рассказывала моему брату?

- Ты и это знаешь, - усмехнулась она.

- А то как же. Славик говорил, они его здорово заводили.

- Ну ладно, слушай, - расположилась Вика поудобнее и подперев голову согнутой в локте рукой. – Только смотри не засни. А то я обижусь…

7.Так случилось в её не полных пятнадцать лет, что не жизнь в городе развратила её, а пребывание летом в детском лагере. По её возвращении домой начались подкаты со стороны дворовых пацанов, и казалось бы, вот, они снова переехали в другой город, а тут…

Ну и разговору было в то сентябрьское утро, когда Вика впервые появилась в их 9 «А» классе. Влад ткнув Сяву локтем в бок сразу заметил:

- Сто пудов она уже не целка.

- А так ни-чё, симпотная, - в свою очередь вставил Сява.

Они были первыми кто представился ей на перемене.

- Я – Влад, а это мой друг Сява, - распорядился за обоих Влад.

- Очень приятно, - располагающе улыбнулась им Вика.

А после уроков они вызвались проводить её.

- А ты ведь уже «не девочка»? – спросил дорогой Влад.

- Ну- как тебе сказать… - несколько замялась Вика.

- Да говори как есть.

- Ну было что я переспала с мальчиком, и что?

- Да нет, ничего, это я просто спросил.

- Просто спросил, - передразнила она Влада. – А между прочим мне пофиг. Этот мальчик обещал что приедет ко мне на осенние каникулы.

- А если не приедет мне первому дашь?

- Да отвали ты… - оттолкнулась Вика от своих новых знакомых и отправилась домой без провожатых.

Впрочем сказанного было достаточно для того чтобы пацаны её нового класса, как бы случайно, но с намёком стали делать ей предложения и лапать Вику за выдающиеся места, а она, деланно сопротивляясь их попыткам проникнуть ей под юбку, громко смеялась с лицом раскрасневшимся до корней её светлых волос. Главными же инициаторами были Влад и Сява. И в принципе Вика уже была не против что они провожают её после уроков домой. И как-то дворами они завели её в безлюдный переулок, и Сява разыгравшись повалил Вику на траву, и в этот казалось бы ответственный момент вдруг засмущался отводя от неё свой взгляд. Продолжая лежать на спине она взглянула на него и спросила:

- Ну, чего ты остановился?

Сява только пожал плечами, и поднявшись с колен отошёл от неё весь красный и всклокоченный.

- Ты чего? – спросил его Влад и перевёл взгляд на Вику, которая оправляя на себе юбку пробурчала косясь на Сяву:

- Придурок.

- Да не получается у меня, - виновато молвил Сява.

- Понятно, - кивнул с пониманием Влад.

И отведя Вику в сторону заговорил в пол голоса:

- Вообще-то у Сявы это в первый раз. Помоги пацану.

- А ты что, опытный? – спросила она.

- Ну да, опыт имею.

- А чем докажешь?

Влад обнял Вику за талию и привлёк к себе не сводя своих гипнотических глаз, и губы их встретились…

8.Были подкаты и со стороны дворовых пацанов, и Вика не могла им противостоять. Нашлось масса укромных местечек куда водили её, и она с каждым разом подмечала, что это всё больше ей нравиться. А спустя год они вновь переехали, так как папа получил повышение по службе; и запомнилась другая история со схожим сюжетом.

В тот вечер Вика гуляла одна знакомясь с городом. И к ней на чёрном «мерседесе» подъехали Алик с Денисом, и предложили прокатиться с ними. Ха-ха да хи-хи, и Вика согласилась, села с парнями в машину.

Вначале просто катались по городу, и только когда выехали на окраину девушка почуяла подвох, и сидя на заднем сиденье взбунтовалась:

- Э! куда вы меня везёте?

- Сейчас приедем, не ори, - ответил ей сидевший на переднем пассажирском месте Денис крутя костяные чётки.

Алик за рулём молча жал на газ внимательно поглядывая на дорогу. Вика попыталась открыть дверцу и выпрыгнуть если придётся. Но все выходы были автоматически заблокированы. Автомобиль свернул с шоссе на грунтовку и въехал в лес.

Оставив все попытки как-то вырваться девушка села скрестив руки и надулась. Их «мерседес» выехав на небольшую полянку остановился.

Оба парня пересев на заднее сиденье окружили Вику. Стали приставать.

- Да что ты ломаешься как целка, - сказал сидевший справа от неё Денис стараясь быть поласковей.

- Да ничё я не ломаюсь, - всплеснула она руки. – Просто… Мы ведь совсем незнакомы.

- Ну так познакомимся ближе, - проговорил Алик сидевший с другого бока. - Мы ведь представились. И ты тоже назвала своё имя. Этого достаточно.

- Ну да, чего ты. Можно подумать что у тебя не было ещё ни разу, - надавливал Денис.

- Нет, ну сразу с двоими…

- Зачем, мы можем и по очереди.

- Ну-у-у… - неуверенно протянула Вика.

- Да ну чё, мы ласково, - скользнула рука Алика под её короткую майку и нащупала пышную девичью грудь.

Через минуту проходящий мимо грибник без труда бы догадался, по тому как раскачивается на рессорах автомобиль, чем занимаются в салоне «мерседеса» его пассажиры…

9.Со временем пацанов сменили парни постарше и с некоторыми из них она встречалась регулярно. Вика красочно и подробно описывала эти встречи, и возбуждение Стаса нарастало вновь, и он уже ничего не мог поделать с тем, что снова хочет её. Потому спать они ложились только под утро и отсыпались до самого обеда. И то лишь за тем, чтобы вновь заняться любовью. А после Вика наспех готовила сытный завтрак.

Однажды сидя в столовой и уплетая яичницу с беконом Стас спросил:

- А почему бы тебе снова не выйти замуж? Нарожать детей…

- Непутёвая я Стасик, - ответила Вика с неуловимой ноткой грусти в голосе. – И я прекрасно об этом знаю. Кто же захочет иметь такую. Так если только, перепихнуться разок другой. Как ногами о половую тряпку…

И это было непонятно ему. Он лишь молча пожал плечами и не стал вдаваться в полемику.

А потом пришёл какой-то тип и они с Викой на долго закрылись в спальне. Из-за двери были слышны только её громкие стоны и редкие восклицания партнёра.

«А что последует за этим? – думал Паляница. – Что ожидает её впереди, когда поблекнет её красота, и кожа утратит упругость юности, и она не будет столь энергична в постели?»

От этих мыслей он на какое-то время впал в уныние и одевшись отправился бродить по городу.

Вернулся когда солнце давно уже село и на город опустилась ночь.

- А ты чего такой кислый? – заметила его настроение Вика накрывая на стол.

- Да вот, думаю Вика, что потом? – осмелился он задать наболевший в нём вопрос. – Когда просто трахаться уже будет поздно? Задумайся об этом теперь, - сделал Стас ударение на последнем слове.

- А что об этом думать. Я просто хочу пожить для себя.

- Да что ты достигла в жизни если рассуждаешь так?

- А для этого нужно чего-то достичь? «Летай иль ползай – конец известен…» - процитировала она классика.

- Ну есть же какие-то интересы, устремления в жизни, - не унимался он. – Вон, люди женятся, заводят детей, строят планы на будущее…

- А приходит время и родители оказываются на улице, в интернате или в доме престарелых, и дети забывают об их существовании, - с жаром вставила Вика. – Всё что было нужно их детям они уже получили. И теперь жаждут лишь одного: как бы им избавиться от стариков! Что ещё ты хочешь мне доказать? Дети рождаются и подрастая терпят на себе гнёт своих несовершенных родителей, а повзрослев мечтают об одном: чтобы родители наконец оставили их в покое. Вот всё что им нужно.

- Нельзя ведь всё мерить под одни стандарты.

- А другого объяснения я не нахожу. Мне в детстве не достало родительского тепла. Мама умерла рано, отец вскоре женился на другой, а там частые разъезды по городам, быстрый карьерный рост по службе, - короче времени у него на меня не хватало, а мачехе я вечно мешала, и она всеми способами старалась от меня избавиться. В итоге я осталась одна в этой дыре…

- Ну у тебя хоть своя квартира есть.

- Ну хоть на том спасибо папе. Ну, а как твои родители, живы?

- Они сейчас заняты младшими братом и сестрой. У нас большая семья.

- Да, Славик говорил… И что? Ты думаешь эти младшенькие будут досматривать за стариками? Что скажешь ты им, когда у тебя не получится в жизни всё так, как ты задумал изначально?

- Вот над этим я и ломаю голову, - проговорил в задумчивости Стас. – Не хотелось бы чтобы всё абы как…

И тут он увидел в глазах Вики слёзы и ему стало жаль её. Приобняв девушку за талию Стас усадил её к себе на колени и заговорил ласково касаясь её уха:

- Я, как и мои родители, хотел бы иметь свой дом, большую семью… Где-то на берегу моря он возвышался бы на скале стройными башенками. А внизу, в тихой гавани, стояла бы на приколе наша яхта; белая как волны прибоя. И мы бы каждое лето отправлялись в кругосветное путешествие. И нас на протяжении всего пути сопровождали бы белые чайки, и белобокие дельфины неслись бы за нами вслед по волнам…

- Хм, да ты романтик, - заметила Вика. – Но чтобы иметь дом и яхту нужны большие деньги.

- В том то и проблема, - согласился Стас.

- …И я знаю где их раздобыть, - вставила она. – Всю жизнь только и мечтала, уау обворовать собственного папочку.

- Неужели он до безобразия богат что оно стоит того?

- Н-но деньги у него имеются. Тугими пачками в больших картонных коробках.

- Кто же он? Крутой бизнесмен? Банковский воротила?

- Он генерал ФСБ на Лубянке в Москве.

- О нет, этого ещё не хватало. Это же верная дорога на нары.

- Ты так рассуждаешь потому что не видел сколько там деньжищ. Там миллионы. Доллары… Евро… Не говоря уже о наших российских рублях.

- И откуда ж у него столько?

- Даже не пыталась узнать. Но уж явно не с зарплаты сэкономил. Там сотни миллионов по моим скромным прикидкам. Одних только долларов и евро.

- Это должно быть вещ доки крупных взяток, - предположил Паляница. – Сама знаешь какая у нас в стране коррупция. И где он их хранит?

- Ни за что не догадаешься…- чуть улыбнулась Вика. – В маленьком кирпичном домике на окраине города. Где из всех препятствий только высокий железный забор. Но если перелезть, то думаю легко можно будет проникнуть в хату через окно.

- Но ты говорила, что видела эти деньги…

- Ну да, довелось как-то. Чисто случайно. Я же выследила отца когда он приехав ко мне, якобы навестить, отлучился вроде по делам… С ним были ещё двое, и они меня проспали, пока вносили коробки в дом. Воспользовавшись этим я прокралась следом и затаилась в одной из нежилых комнат. Ну, а когда они уехали прошла в ту комнату где они сложили коробки, ну и увидела всё своими глазами. Сложно правда потом выбираться пришлось. Дом то ладно, решёток на окнах нет, а вот забор… Хорошо в сарае нашлась лестница.

- Хм, полагаю это не будет являться кражей если мы навестим этот домик. Но для начала нужно проверить. Собирайся, пройдёмся немного…

10.Стояла тихая безлунная ночь, и на центральных улицах Александровска горели фонари, работали редкие ночные кафе и бары, и в клубе «Логово» стоял ажиотаж по поводу пятницы – все стремились как-то расслабиться за истёкшую трудовую неделю.

Молодые люди прошли мимо всего этого, в обнимочку, местами целуясь и играя роль влюблённой пары, тайком приглядываясь к достопримечательностям и случайным прохожим. Таким образом они вышли к частному сектору на окраине города, где преобладали в основном одна-этажные дома большей частью нуждавшиеся в серьёзной реконструкции и ремонте, и пройдя ещё немного Вика сказала:

- Вот этот дом, - кивком головы указывая направление.

Это было одно-этажное кирпичное здание старой постройки с четырёхскатной шиферной крышей, обнесённое высоким забором из метало-профиля, с тремя фасадными окнами выходившими видом на улицу. На калитке из того же метало-профиля обыкновенный навесной замок.

Стас не долго мучился с ним.

Встроенный английский замок на входной двери так же легко поддался внедрению стандартной отмычки в ловких руках парня и они с Викой бесшумно вошли в дом.

В лицо пахнул тяжёлый затхлый запах нежилого помещения.

При свете карманного фонарика девушка ввела Стаса в большую комнату, видимо являвшуюся гостиной. Стоял на тумбочке старый телевизор, диван и круглый стол накрытый обветшалой от времени скатертью и располагавшийся между двух окон выходивших во внутренний дворик, а под окнами у другой стены были сложены в два ряда картонные коробки, и указывая на них Вика сказала:

- Вот они.

Раскрыв одну из верхних коробок Стас обомлев присвистнул – та была доверху набита аккуратными пачками российских пяти-тысячных купюр, и руки парня сами потянулись к ним. Он никогда ещё не видел такого количества денег сразу. И сунув пачку в карман куртки он оглянулся на подругу запустившую руку в ящик с другого края.

- А вот здесь, смотри, - обратила она внимание Стаса к содержимому своей коробки.

- Ого! – поспешил он придвинуться к Вике, и увидев сложенные в ящике доллары вновь присвистнул, и повертев в руке схваченную пачку зелёных спрятал её в другой карман, и обеспокоенным тоном произнёс:

- Ничего здесь не трогай, - и закрыв оба ящика мысленно пересчитал их все, - ящиков было восемь – сколько же здесь денег?!!! – и вставил: - Лучше приедем завтра на твоём мини-вене и заберём отсюда всё.

Так же осмотрительно они вышли из дома на улицу и заперли входную дверь, а затем калитку.

Тёмная улица в оба конца была безлюдна. Расстояние до ближайшего ночного фонаря было около сотни метров. Никем не замеченные молодые люди пошли обратно вверх по улице как и прежде приобнявшись и изредка целуясь, и вскоре покинули частный сектор; и будучи ближе к центру Стас предложил своей спутнице:

- Может зайдём в бар, промочим горло?

- Ничего не имею против бокальчика холодного пива, - отозвалась одобрительно Вика.

Они вошли в первый попавшийся бар, для столь позднего времени на удивление полный посетителей, что для них едва нашёлся свободный столик, и пока Стас делал у барной стойки заказ, к Вике пристали двое подвыпивших парней, вместе с дозой алкоголя набравшихся нахальства, и не смотря на возражения девушки, потащили её за собой к выходу. Вика стала вырываться оглядываясь, и не видя своего спутника из-за толпы – где же он!? – на весь бар закричала:

- Стасик ты где?! Стасик…

Услышав её голос Стас оставил на барной стойке свой заказ и устремился на зов Вики продолжавшей отбиваться от негодяев, и настигнув пьяных отморозков вырвал девушку из их рук, и между ним и двумя незнакомцами завязалась драка. Ещё мгновение и в руке одного из парней сверкнул складной нож… А далее всё уже происходило как в тумане. Единственно что Паляница ещё помнит, так это как он снял с себя куртку и вручил её Вике, и после сумбурного нападения на него отморозков, их нож вдруг оказался в его руке, и размахнувшись Стас пырнул одного из них в ногу, вслед за чем Паляница был повален на пол подоспевшими в этот момент охранниками заведения…

А далее было следствие, в ходе которого выяснилось, что это не первое его правонарушение, и Стас на целых два года залетел за решётку…

Глава 4. Лиза.

Воспользовавшись редким затишьем Лиза достала из верхнего ящика стола общую тетрадь в которой она вела свой дневник, и стала перечитывать его с самого начала, датированного первым января нынешнего года:

«Первые месячные у меня пошли как только мне исполнилось тринадцать лет. И сразу я заметила в себе некоторые изменения – у меня затвердели и заострились груди и появилась необъяснимая тяга к парням. Особенно к тем с которыми встречалась моя старшая сестра. Даша всегда выгоняет из нашей с ней комнаты когда к ней приходят. И однажды я ухитрилась залезть в шифоньер, и в замочную скважину подглядывала как они милуются друг с другом, шурша одеждой и томно вздыхая. И каждый день у Даши был какой-нибудь новый поклонник. Ну что же, ей ведь уже семнадцать. Когда же и мне будет столько же… Первого июня мне исполнится только четырнадцать. А уже хочется чего-то необъяснимого, и отнюдь не пироженного с колой…

Однажды наш отчим, дядя Вова, напился и стал приставать к Даше. Вообще-то дядя Вова и раньше приставал к моей сестре, но всякий раз он уводил её в их с мамой спальню. А теперь, едва я успела залезть в шифоньер, отчим с Дашей очень удобно устроились на её кровати…

Но видимо что-то у него не задалось на этот раз, что от неё он вышел неудовлетворённым. Даша сказала что он слишком много выпил, и потому он у него даже не «встал».

А потом, когда я сидела в гостиной и смотрела телик, отчим подсел ко мне на диван и обняв меня, тихонько разрыдался, пряча лицо в мои распущенные волосы…

А ещё я заметила, что мне нравится смотреть порно. Этой дряни полно в Пашкином компьютере. Иногда он включает её когда просит чтобы я сделала ему массаж… Пашка – сын нашего отчима, и у него отдельная комната. Ему уже восемнадцать лет, и он просто чудом избег службы в армии. А теперь ведёт праздный образ жизни, - то поступая в ВУЗ, то отчисляясь за неподобающее поведение. Бывает он приводит к себе подруг. А однажды я застала как он выпрашивал у Даши… А в отсутствие отчима Пашка ухаживает за нашей мамой. Ей то всего тридцать пять лет и по всем параметрам она настоящая красотка. И мне кажется что между ними уже было что-то. По меньшей мере он, обращается к ней на «ты», называя по имени – «Света», либо «Светлана». Но в любом случае у мамы есть и другие мужчины, помимо Пашки и дяди Вовы. И безусловно последний прекрасно знает об этом. Но так или иначе, а мне знаком один. Это дядя Ларик, который иногда подвозит маму с работы на своём джипе. Ну мне то и без намёков понятна цель его манёвров. Всё-таки мне как-ни-как скоро исполнится четырнадцать, и я кое-что уже смыслю в отношениях мужчины и женщины.

И кроме того я консультировалась у своей подруги Ксюши Зотовой, которая хоть и старше меня всего на годик с небольшим, но имеет богатый сексуальный опыт. Но тут можно поставить кавычки, так как мне кажется, что большинство её рассказов, пустые басни срисованные с японских анимационных фильмов.

Вообще-то всё намного сложнее.

Это только взрослые думают, что девочек в тринадцать лет интересуют лишь косметика, лайки в их телефоне, и только отдалённо мальчики. На самом же деле последние всегда стоят на первом месте. И записаны в телефоне как «Котик», «Зая», и «Любимый». И не редко это уже взрослые парни, лет по 18-25. Так, другая моя подруга, была по уши влюблена в своего отчима. И это не мешало ей обмениваться опытом со своим двоюродным братом, пока не обнаружилось что она от него беременна…

Наверно я тоже немного влюблена в нашего дядю Вову. Интересно, а что по отношении к нему испытывает Даша? Надо будет как-то спросить»…

2. ...- Что за глупый вопрос! – всплеснула Даша руками и сопроводила свои слова лёгкими шлепками по плечу и спине сестрёнки, и Лиза поспешив отсесть от неё сказала:

- А что такого? Мне Ирина сама говорила, что она без ума от своего отчима, дяди Валеры.

- Да и не только, - буркнула под нос Даша и понизив голос до полушёпота заговорщически произнесла: - Вообще-то с дядей Вовой, я если и бываю, то исключительно за деньги, и то раз в три недели, - на большее он не способен.

- Как за деньги? – недоуменно глянула на сестру Лиза.

- Ну как это делают проститутки…

- Так что? Ты проститутка?

- Нет конечно. Но терпеть его огромный член…

- А некоторым вроде нравятся огромные.

- Когда как. Вот скажем у Миши…

- А с ним ты тоже за деньги?

- Нет конечно… Будем считать что с остальными парнями по любви.

- А ты не считала сколько их у тебя было?

- Ну-у… Даже не знаю.

- Ну я то по крайней мере буду знать со сколькими я и когда… И каждого отмерю рулеткой сколько он сантиметров в длину и в обхвате.

- Хм, смотри не сбейся со счёту.

Даша поднялась с дивана и оглянулась на оклик заглянувшего в гостиную Пашки.

- Чего тебе? – спросила небрежно.

- Подойди, - махнул он ей ладонью.

- Вообще-то мне некогда, - ответила Даша поправляя майку на своей вполне зрелой для её возраста груди, и через веранду совмещённую с кухне прошла в прихожую, где на антресолях лежала её сумочка с телефоном и прочей мелочью так привычной для девочки, столь рано ощутившей в себе женщину.

Пашка безнадёжно проводил её взглядом когда она выходила из квартиры, и поникший отправился к себе в комнату рассуждая сам с собой: «Вот же блин, и эта не дала»…

Усевшись в своей комнате на кровати Пашка обзвонил всех своих товарищей и подруг, но все чем-то были заняты, и он отбросив телефон как какую-то бесполезную вещь, пошарил взглядом по комнате, и тут вспомнил о сводной сестрёнке оставшейся в гостиной и подумал: «Уж что-что, а массаж она делать умеет», - и с ухмылочкой вышел из своей комнаты.

Лиза оставалась сидеть в гостиной на диване поджав под себя ноги, и краем глаз поглядывала на экран телевизора с его назойливыми рекламными роликами сбивавшими с толку, но в целом вся находилась в телефоне не спеша пролистывая в Интернете страницы, сайты, скользя по ссылкам.

Подсев к ней Пашка положил ладонь ей на колено. И пытаясь заглянуть в глаза обратился к ней:

- Лиза, отвлекись на минутку.

- Ты чего-то хотел? – глянула она на него поверх смартфона.

- Сделай мне массаж. А то вчера на тренировке спину потянул, - сказал он ей не то что хотел…

3. «Дорогой папочка, - набирала девичья рука в ноутбуке незамысловатый текст, - если бы я была уверена что ты прочтёшь моё письмо, то может не писала бы так откровенно. Твоя младшая, Лиза, в последнее время совсем меня достала своими глупыми вопросами. Да оно и понятно, ведь ей через месяц уже исполнится четырнадцать, и её теперь интересуют не просто мальчики… Я ведь и сама не вполне вышла из её возраста.

А как ты поживаешь папочка? Почему не пишешь нам? Из маминого разговора с соседкой я узнала что ты сейчас сидишь в тюрьме. И как должно быть тебе трудно там.

Я знаю ты любил нашу маму. И догадываюсь почему ты с ней разошёлся. У неё всё хорошо. Беря эти слова в кавычки, или нет, - это как тебе угодно. А в общем всё как обычно. Мама сейчас живёт с дядей Вовой, который насколько я помню был твоим другом. Его сын, Пашка, стал уже совсем взрослым; ему исполнилось восемнадцать и дядя Вова как-то отмазал его от армии. Мне кажется он и наша мама любовники. Прости за такую подробность. По крайней мере они ведут себя так, когда дяди Вовы нет дома.

Сама я учусь в одиннадцатом классе. Не знаю, стоит ли поступать в универ или устроится куда-то на работу… Впрочем до конца этого учебного года ещё почти месяц. Наверное нас с Лизой снова отправят на всё лето к бабушке. Но я скорей всего откажусь. Ведь мне уже семнадцать, и должны наконец считаться с моим мнением…»

- Даша, - прервала письмо сестры вошедшая в комнату Лиза, и остановившись, вдруг хлопнула себя кулаком по лбу и проговорила: - Фу блин, забыла, - и присев на её кровать чуть придвинулась чтобы заглянуть в ноутбук, и спросила: - А тебе когда-нибудь приходилось глотать у парней?

Даша от внезапности вопроса аж подскочила на месте вскипев от ярости:

- Дурная что ли?! – прикрыла она ноутбук, и отставив его на прикроватную тумбочку вылезла из под пледа которым была накрыта.

- Просто Ксюха вчера… ну это самое… случайно…

- Да дура эта твоя Ксюха!

- Ну, а её сестра чем лучше? А она ведь твоя близкая подруга…

- Хм… Ну, а Ксюха не померла ведь…

- Да ничего, живее всех живых. Так ты глотала?

- Много раз, - резко ответила Даша только бы отделаться от неловких вопросов сестрёнки, и круто развернувшись, как была в трусиках и бюзгалтере, отправилась в ванную чистить зубы.

- Доброе утро, - поздоровалась она с остановившимся посреди коридора отчимом.

- Утро доброе, - оглянулся тот, и когда девушка проходила мимо легонько шлёпнул её по заднице.

- Вова! – тотчас выглянула на звук из кухни мама.

- А что я? Я ничё, - отозвался дядя Вова демонстрируя сожительнице свои шаловливые руки, которые якобы ни причём.

- Я всё слышала.

- Да тебе только показалось. Ну что, сварила кофе? – прошёлся он в кухню и приобняв Свету за талию молвил: - Может уединимся в спальне?

- Давай, садись пей свой кофе, и иди выгоняй из гаража машину, - в ответ распорядилась она по-хозяйски. – Поедем на дачу. Нужно успеть до вечера всю рассаду высадить в грунт. Затем вышла с кухни, и заглянув в ванную смерила полуобнажённую дочь неодобрительным взглядом, и когда та оглянулась, Света строго произнесла: - Гляди, мне, мужика моего не соблазняй.

- Да и не соблазняю я, - давясь зубной пастой проговорила Даша, - он сам…

- Ты ж гляди… - погрозила ей указательным пальцем мать. – Давайте по скорому завтракайте с Лизой и поедем на дачу. Я ещё вам с вечера говорила.

Узнав о приезде Даши и Лизы, у дома их бабушки собрались почти все хуторские парни и их подруги, и то и дело отвлекали девчонок от работы…

Подобрав свободную минуту Даша раскрыла ноутбук и продолжила писать своё не оконченное письмо:

«…Дорогой папочка, если ты когда-нибудь прочтёшь это письмо, то знай, что я тебя очень сильно люблю, и жду когда же ты вернёшься», - и она ещё что-то вставила в текст, и сочтя что этого достаточно снизу приписала: «Твоя любящая старшая дочь Дарья Шаркунова». И добавила снизу номер своего мобильного телефона.

Девушка только успела отправить своё послание на сайт «Ищу тебя» в Интернете, как в их совместную комнату вошла Лиза, и Даша захлопнув ноутбук отложила его в самый нижний ящик письменного стола, ключ от которого имелся только у неё одной.

- Даша, я хотела спросить, - обратилась к ней Лиза.

- Отвали от меня, - грубо оборвала её Даша и вышла из комнаты.

В коридоре её остановил Пашка и прижал к стене.

- Скажи, сколько платит тебе мой пахан? – спросил он дыхнув ей в лицо свежим перегаром спиртного и табака.

- А Лизкино участие, что, не помогает? – ядовито ухмыльнулась Даша.

- Да нет, ты лучше исполняешь.

- Тогда для тебя большая скидка.

- Пятёры хватит? – прошелестел он у неё перед глазами пятитысячной купюрой.

- Евро… - вставила Даша и вырвалась из объятий Пашки.

Он догнал её и выхватил европейскую банкноту суя ей в руку.

- У меня только сотня, пойдём, - пытался он утянуть Дашу за собой.

- Сунь её себе знаешь куда… - снова вырвалась она и пошла ко входной двери обуваться…

5.Оставшись в комнате одна Лиза некоторое время прислушивалась, не раздадутся ли вдруг шаги сестры за дверью, и подкупленная царившей во вне тишиной, достала из своего верхнего ящика письменного стола небольшой складной нож, и присев на корточки, для убедительности подёргала за ручку нижнюю шуфлядку, которая естественно оказалась запертой на ключ, и что сама девочка знала прекрасно. И улыбнулась этой мысли – а вдруг Даша по запарке забыла её запереть.

Всего ящиков в столе было четыре. Лиза выдвинула предпоследний ящик, никем не занимаемый и пустой, и стала старательно отдирать ножом сделанное из куска ДВП днище ящика, закреплённый к деревянным стенкам шуфлядки мелкими клинообразными гвоздями. Стол был довольно старым, и даже древним, и сёстры непрестанно удивлялись, чем он так дорог их отчиму. «Раритет», - непременно отвечал на их вопросы дядя Вова и многозначительно улыбался.

Вообще-то Лиза давно вынашивала в себе планы как извлечь из нижнего ящика ноутбук Даши, и потому ей так легко удалось справиться с той преградой предпоследнего ящика, что представлял из себя кусок прессованного картона, довольно таки жёсткого на ощупь. Но это оказалось не сложнее, чем изогнув руку достать снизу вожделенный гаджет. Он оказался немногим тяжеловат для руки тринадцатилетней девочки, и ей пришлось ухитриться просунуть как-то в имеющийся проём обе руки, чтобы вытянуть из нижней шуфлядки ноутбук.

И вот гаджет уже на столе и Лизе оставалось только радоваться, что Даша не установила в нём пароль. Раскрыв ноутбук девочка стала шарить в панели программ наиболее часто используемые, и вскоре наткнулась на папку с документами именуемую «Мой дневник», и щёлкнула «мышью» на один из файлов. Именно от Даши Лиза переняла необходимость вести дневник, когда старшая сестра, ещё года три назад, не имея компьютера всё записывала в тетрадь.

- Ага, вот оно, - проговорила Лиза водя курсором «мыши» по тексту, носившему в себе самые сокровенные мысли Даши.

Однако бегло пробежав глазами часть страниц, Лиза убедилась что всё не то, и натолкнулась на последнюю запись:

«Представляете себя запертой в машине с двумя парнями на заднем сиденье… А всё-таки как это клёво, когда тебя имеют сразу двое. Ни с чем не сравнимое удовольствие. Чувствуешь в себе одновременно обоих. Как они наполняют тебя энергией. Юлька Зотова всё-таки была права. Нужно будет как-то повторить…»

- Да нет, не то, - отмахнулась Лиза и пролистала курсором «мыши» к начальной странице.

Но неожиданно её внимание привлёк шум в коридоре, и девочка закрыв ноутбук, поспешно просунула его обратно в нижний ящик письменного стола, и тщательно прикрыла отверстие куском ДВП, так, будто всё в порядке. И когда она задвинула на место предпоследнюю шуфлядку, снова раздался шум в коридоре, и Лиза побледнев ещё сильнее поднялась с корточек с тревогой глядя на дверь и ожидая что сейчас вот, в комнату войдёт Даша.

Заскреблось где-то у порога и Лиза, в несколько прыжков преодолев расстояние до двери, резко распахнула её. Оказалось то их рыжий котёнок Мурзик заигрался шариком из золотистой фольги.

- Фу ты, блин, напугал, - с облегчением выдохнула Лиза и взяла Мурзика на руки…

6.Ещё через минуту отщёлкнула дверь в Пашкиной комнате и по коридору прошла в сторону ванной незнакомая полуголая девушка.

«Всё понятно, - смекнула про себя Лиза, - Даша его отшила и Пашка снял по телефону проститутку». И пустив на пол котика прикрыла дверь и вернулась к письменному столу. Вновь извлекла из своего ящика дневник и поразмыслив пару долей секунд начала энергично записывать неожиданно нагрянувшие мысли:

«У меня снова пошли месячные. Мама ещё тогда сказала мне, что теперь это будет регулярно. Говорят, что когда у девушки идут, то возрастает риск забеременеть.

Хорошо что это не передаётся воздушно-капельным путём. Хотя Ирина говорит что ерунда, ничего подобного. Она сколько раз спала с парнями во время менструаций, и ничего, а что мол, если им невтерпёж.

Но мама говорит, что мне ещё рано.

Да я и сама так считаю. А то что это за кайф, когда у тебя и без того дискомфорт, а тут тебя сразу двое… Не понимаю я Дашу. Да и Ирина тоже хороша…

Впрочем, то что мама говорит вполне верно. Я бы не хотела как моя сестра, чуть ли не с каждым… У меня то грудь только начала расти. Сама то мама лишилась девственности уже в четырнадцать… Так что не случится ничего страшного, если я в свой день рождения пересплю с дядей Вовой.

Хм, ничего себе шутка юмора.

Но если представить, что такая как у него штуковина вонзается в тебя, то становится страшно, и думаешь: лучше обождать.

А однажды Пашка показал мне порно-фильм, в котором актрису имеют одновременно пятнадцать здоровенных мужиков! Настоящая жуть. Так что мне кажется, вычитанное мною сегодня из Дашиного дневника, безобидная шалость, вполне обыденный сюжет.

Если плевать на запреты.

В каком-то эротическом журнале я вычитала историю одной девушки поссорившейся со своим парнем потому, что тот изменил ей. И расстроившись она переспала с двумя его друзьями, отметив, (как собственно и Даша), что это однако превосходно. Тогда что могла испытывать та порно-актриса, которая при необходимости могла бы удовлетворить двадцать, и тридцать мужиков…»

Девочка ненадолго задумалась что бы написать дальше, и в этот момент в комнату вошла Даша обеспокоенная явной пропажей.

- Лиза, ты мой телефон не видела? – оббегая взглядом все углы спросила она.

- В ванной, - подсказала Лиза.

- Ой! Точно, - спохватилась Даша и быстрым шагом отправилась в ванную проклиная свою забывчивость.

Спустя минуту Даша вернулась.

- Да-а-ш, - обратилась к сестре Лиза.

- Слушай, отвали а, - снаряжая свою сумочку бросила Даша.

- Да чё сразу – отвали. Я просто хотела узнать, как у тебя это было в первый раз? Как всё происходило, что ты при этом чувствовала…

- Да просто чпокнулась в турпоходе с мальчиком, вот и всё.

- И всего-то…

- А ты не смей, слышишь? Рано ещё, - сорвалась старшая сестра с места, на ходу глядя в экран мобильного телефона.

И когда она вышла Лиза загадочно улыбаясь промолвила:

- А этот телефон ей Вадим подарил.

И пройдясь по комнате покрасовалась на себя в большом зеркале на дверце допотопного шифонера, который со слов отчима тоже являлся «раритетом», и скрипел так ужасно, как давно не смазываемая дверь погреба у бабушки в деревне; и одобрительно улыбнувшись самой себе девочка вернулась к письменному столу…

7. Спустя наверное полчаса, Лиза дописав ещё страницу, отбросила гелевую ручку, и захлопнув свой дневник, сунула его обратно в ящик письменного стола. Затем вспомнив что-то сверх важное, схватила свой мобильный и побежала к выходу из квартиры, и столкнулась в прихожей с обувавшимся в стильные кеды Пашкой. Тот глянув на неё спросил:

- О, а ты куда, малая?

- На б….тки, - ответила она ему так, как отвечает отчиму мама, влезая ногами в свои кроссовки.

- Хм, не рано ли?

- Да что вы все заладили – «рано, рано», - тихонько взбунтовалась Лиза. – Будто я сама не знаю, - и прежде Пашки выскользнула из квартиры. И на лестничном марше едва не сбила с ног родителей, возвращавшихся домой с работы с полными пакетами вкусняшек, распиравших тонкую тару, и отчим заметил:

- О! старики в дом, а молодёжь из дома вон.

- Ты гляди, только не допоздна, - напутствовала дочь следовавшая за отчимом мама.

- Хорошо мам, - ответила Лиза сбегая вниз по лестнице.

Подняв на последней верхней ступени глаза дядя Вова увидел вальяжно вывалившегося из дверей квартиры сына и усмехнулся:

- А вот и ещё один.

- Жених, - отозвалась о пасынке Света.

- Может помочь? – предложил он родителю свою помощь.

- Да иди уже, - отклонился отец от его рук и спросил: - Презики взял?

- Взял, - не оборачиваясь ответил Пашка перескакивая по лестнице вниз на три ступени.

- И то хорошо, - пробурчал Вова толкаясь плечом в дверь квартиры, тут же поддавшейся во внутрь.

Вова не был ещё стариком в прямом смысле этого слова. Ему было что-то близко под пятьдесят, а это принято считать пиком мужской зрелости. И может единственное, что старило этого мужчину, так это его провинциальная привычка расхаживать по дому в майке-алкоголичке, растянутых трико и драных тапках, да весь вечер пялиться в телевизор, с банкой пива и чипсами в руках.

Вот и теперь, едва переступив порог квартиры, Вова наскоро переоделся в домашнее, и включив в гостиной телевизор плюхнулся на диван, и манипулируя пультом крикнул возившейся на кухне Светлане:

- Дорогая, принеси мне моё пиво! – и переключился на новостной канал, освящавшей в этот час события Специальной Военной Операции на Украине.

Из кухни в гостиную прошла Света и подавая ему холодную банку «Балтика 7», промолвила кротко и нежно:

- Дорогой, может пока детей нет дома, мы с тобой немного поиграем? – произвела она при этом звук мурлыкающей кошечки, и Вова проведя ладонью по её щеке ответил:

- Ну что кошечка, пойди переоденься лисонькой, я сейчас буду…

8. Выйдя из подъезда Лиза сощурилась лучам клонившегося к западу солнца и улыбнулась в восторге, сама не понимая отчего, - так, просто отличное настроение. Было уже по летнему жарко и до начала летних каникул оставалась всего неделя; это их последний выходной в этом учебном году, и большинство ребят уже были одеты в маечки и шорты, либо в короткие до нельзя юбки и топы. Лиза тоже не была исключением – кому охота являться белой вороной.

Оглянувшись она увидела в конце двора Дашу, под ручку с Юлей Зотовой, её лучшей подругой, сопровождаемых группкой парней.

На детской площадке сидело трое пацанов и Зина, о чём-то пререкавшаяся с одним из них. Зине было пятнадцать лет, и была она несколько странновата, чужда общепринятых понятий и большая гордячка. От того большинство пацанов избегали дружбы с ней, хотя она считалась одной из самых красивых девчонок на районе.

Но вот что она делала на детской площадке?

Зина повернулась спиной к пацанам и направилась к своему подъезду. Генка Толстый, переваливаясь с боку на бок, как разжиревший бурундук, побежал следом.

«Тот ещё прихвостень», - подумала Лиза и подошла к оставшимся на площадке Артёму и Димке, оживлённо обсуждавшим какую-то новость, или шалость, но в принципе и вероятно, очередную ерунду.

- Прикинь, - смеясь сказал Артём, - Толстый только-что, Зинке в любви объяснялся.

- И она пообещала что даст ему… - в тон ему вставил Димка.

- Дураки вы, - обронила Лиза, всегда считавшая, что Зина не такая как о ней говорят, и помахав рукой вышедшей из своего подъезда Ксюше Зотовой, пошла к ней на встречу. За Ксюшей давно водилась дурная слава соблазнительницы чужих парней, но это не мешало Лизе дружить с ней, - у Лизы то пока не было бойфренда; и это позволяло ей с жадностью почерпывать из рассказов подруги, что следует знать при первом сексуальном опыте. Хотя не исключено, что большинство своих историй, эта пятнадцатилетняя девочка просто выдумала, как выдумывают сказки писатели и слагают стихи поэты. Ну не могло столько всего случиться с Ксюшей за один только год после того, как она лишилась девственности.

Впрочем, как знать.

И разве кого-то в наше время это волнует?

Но что самое удивительное, Лиза всегда слушала Ксюшу с большим интересом и разинув рот. И Ксюша по своему пользовалась этим.

- Слушай, а тебе не звонил кто-нибудь из не знакомых тебе парней? – спросила Лизу Ксюша.

- Нет, ни кто, - ответила Лиза. – А что?

- Да просто я со скрытого номера познакомилась по телефону с неким Шуриком, и по запарке назвала ему твои цифры.

- И?...

- Ну может позвонит.

- А что, на что намекал?

- Ну у парней как обычно, одна проблема, - кого бы из девчонок закадрить. Ну я там малость постонала ему в трубку.

- Хм…

Из того же подъезда вышли Андрей со своей сестричкой Лерой и позвали подруг:

- Девчонки, идём играть в карты.

И двинулись к железному столу со скамьями под навесом, вмонтированным в асфальтное покрытие. Туда же с площадки направились Артём с Димкой. И в последнюю очередь Ксюша и Лиза.

- Ну что, кто у нас сегодня останется «пьяницей»? – смеясь проговорил Андрей растасовывая колоду карт…

9. Ксюша Зотова была точным подобием своей семнадцатилетней сестры Юли. И положительно именно от неё Ксюша переняла все те истории, рассказываемые Лизе и приписываемые Ксюшей себе. Даша Шаркунова была близкой подругой Юли Зотовой, как и было отмечено выше, и подчас слушая рассуждения последней, Даша ловила себя на мысли, что та буквально бредит сексом. Что сама Даша старалась удержать в себе. Возможно в силу воспитания, потому что ещё лет пять назад, до знакомства их матери с дядей Вовой, они жили в двух-комнатной квартире стены которой были до того тонкими, что стоны Светы были явственно слышны в комнате её дочерей, и это наводило на девочек волнение, недоумение и тревогу: вот, ещё один незнакомый им дядя…

Но теперь и сопровождавшие их парни думали о том же, и источник их остроумия не иссякал. И девушкам отчего-то стало скучно. Первой изъявила недовольство Юля, но как бы не в тему:

- Блин, опять завтра в школу. Как неохота. Мальчики, пошли куда-нибудь. В клуб или в бар, не важно.

- Да, тоска в самом деле, - согласилась с ней Даша. – Хоть вешайся.

- А пойдёмте в парк, - предложил Руслан. – Там походу какое-то празднество по поводу дня города.

- А что, у нашего города есть определённый день? – удивлённо спросили в голос обе девушки.

- Да который год уже, - усмехнулся Лёха.

- И дискотека тоже будет?

- И дискотека, и салюты…

- Пойдёмте же скорее, пока другие всё не разобрали, - поторопили девушки свою свиту. Они в миг повеселели увлекая парней за собой. Их было четверо. Следовало найти ещё двух девчонок, чтобы у каждого была пара. Может в парке посчастливится.

Праздник в парке только начинался, и уже разносились на эстраде голоса хористов, во всю старались музыканты, и солисты местного ансамбля песен и плясок, изощрялись как могли. Полиция неусыпно бдила оцепив всё вокруг. Для продавцов прохладительных напитков, попкорна и владельцев шашлычных наконец-то начался сезон.

Всё бы казалось хорошо, но только не для такого избирательного потребителя как современная молодёжь. В такие торжества, устраиваемые администрацией города, у молодёжи обычно состоялись узкие кружки своих интересов, говоря попросту тусовки, на которых присутствовали все свои. Исполняемые на эстраде «музло» и пляски, являлись для них «отстоем».

Так, в самом центре парка, у памятника Ленина, который удивительно что не успели снести в лихие 90-ые, а с началом нулевых попросту забыли о его существовании и теперь ныне живущим всё равно, какую роль в истории России сыграл вождь пролетариата, сидя с ногами на широкой спинке скамейки из деревянных брусьев расположился парень с гитарой, лет эдак двадцати, в светлой рубашке навыпуск, чёрных джинсах и белых кроссовках, и пел хорошо поставленным голосом заставлявшим останавливаться не только ищущих себя в толпе девочек-тинейджеров, но и гораздо зрелых дам:

- За моим окном роняя слёзы,

Плачет по тебе весенний дождь;

Там, где ты теперь всегда морозы,

И тебя так просто не найдёшь…

Пацаны молча стояли в сторонке, а девчонки останавливаясь глазели на парня, и сопровождавшие их радивые матери, чуть почертыхавшись оставляли дочек назначив им встречу подле эстрады. Звенели струны гитары, оборачивались влюблённые пары, едва шелестел ветер в листве, а парень пел:

-…В ящике почтовом так же пусто,

Может позабыла адрес мой;

От того на сердце станет грустно,

Только я на всё махну рукой…

Остановились и Даша с Юлей, и с ними их сопровождение. Парни постояли, послушали, и когда незнакомец с гитарой допел, обстановка несколько разрядилась, но их подруги и не собираются трогаться с места, то первым возмутился Лёха:

- Катим отсюда. Ну его. Там на эстраде наверное дискотека уже началась.

Как раз стало смеркаться и слегка повеяло прохладой.

- Да, валим, - поддержал его Серёга. – Чё здесь…- он не нашёлся как назвать этого парня так виртуозно игравшего на гитаре и исполнявшего теперь новую мелодию.

- Да пацаны, валим, - согласился с друзьями Дэн собираясь трогаться с места.

- Да нет, давайте останемся, - стали настаивать на своём Юля с Дашей. – Классно ведь поёт.

- Да ну чё там, и я так умею, - вставил Руслан.

- А может посидим здесь, послушаем, - продолжали упрашивать парней девчонки. – Здесь спокойно, никакой давки.

- Ну как хотите, - махнул рукой Дэн, - а я свалил. Может зацеплю там кого-нибудь из девчонок.

- Да и я тоже, - повторил его жест Серёга и последовал за ним.

- Ну что? – оглянулся по сторонам Руслан.

- И дышать как-то стало легче, - усмехнулся Лёха и предложил: - Давайте сядем на соседнюю скамейку. Там как раз свободно. Сидя слушать куда удобнее, - и пошёл отгонять устремившуюся к скамейке мелюзгу двенадцати-четырнадцати лет, размахивая на них своими длинными руками: - А ну брысь салаги! Кы-ы-ышь, кому говорю…

За ним Даша с Юлей сразу заняли плацдарм и при этом всё их внимание было приковано к незнакомцу с гитарой, голос которого всё звонче звучал в напоенном запахом сирени воздухе и казался ещё более обворожительным:

- Как-то раз в саду, девушку одну,

Развлекал я струнами гитары;

На колени брал, в губы целовал,

И смотрел влюблёнными глазами…

Отсюда девчонкам было хорошо его слышно. Несколько влюблённых парочек расположились на других скамейках. Казалось воцарилась соответствующая его песням атмосфера, где больше было места для любви.

- А что девчонки, может холодненького пива? – предложил Лёха.

- И для того парня что так здорово поёт, - охотно отозвались Даша с Юлей.

И когда Руслан с Лёхой ушли, вниманием девушек снова завладел парень с гитарой, мягкий тенор которого звенел в сгущавшихся сумерках всё яснее:

-…А ведь недаром люди говорят,

Что и любовь бывает горькой;

И вместо свадьбы траурный наряд,

А ты ещё совсем девчонка…

Вокруг площадки, окружавшей цветочную клумбу с памятником в центре, как по мановению невидимого волшебника зажглись ночные фонари. Вернулись парни с пивом и шашлыком снятым с шампуров и выложенным в пластиковую тарелку. И только смолкли струны гитары Юля окликнула незнакомого исполнителя:

- Эй! Идём к нам, - помахав ему рукой.

Перекинув гитару на ремне через плечо парень подошёл к их скамейке и первой протянув руку Юле представился:

- Пётр.

- Хм, Петя, - улыбнувшись произнесла Юля подавая ему свою ладонь.

- Нет, именно Пётр, - поправил он девушку слегка пожимая её маленькую ручку унизанную дешёвыми кольцами и браслетом на запястье.

- Юля, - ответно представилась та, и другой рукой протянула новому знакомому бутылочку пива, потного, только недавно с холодильника.

Руслан и Лёха тоже представились, поднеся Петру тарелку с шашлыком, и затем чокнувшись бутылками в их руках, обменялись одобрительными кивками головы. Вглядываясь в тонкие черты его лица Руслан проговорил:

- А ты вроде не из нашего района.

- Да и я тоже его здесь раньше не видел, - заметил Лёха.

- Вообще-то я здесь проездом, - ответил Пётр.

- Бежишь что ли от кого? – поинтересовалась Даша.

- От самого себя. Как в том, как его… Стихотворение есть моего хорошего знакомого:

«Никто не знал кто он, и откуда, и куда идёт;

Быть может гонимый, бомж, идиот;

А он всё в пути по жизни вперёд,

Сквозь правду и ложь двигаясь вброд…»

10. - Ну чувак, видать тебя нелёгкая достала, - выслушав краткую историю Петра поговорил Руслан. – Ну и куда думаешь двигать дальше?

- Побуду денька два в вашем городе, а там видно будет, - вставил их новый знакомый.

- А где ночуешь?

- Да сегодня может здесь, на скамеечке.

- Учти, полиция здесь шерстит по ночам, - предупредил Руслан. – А то и хулиганы разгуливают.

- А может ко мне? – предложила тут Юля. – У меня отдельная от сестрёнки комната.

- Ух ты! – усмехнулся Лёха, а Руслан хохотнув вставил:

- А родителей не боишься?

- А чего им, если парню спать негде.

- А нас не пригласила.

- Ну, а вам что, жаба душит? У вас дома всё в порядке. А человек может больше вашего нуждается, - тихонько осадила друзей Юля.

А что касается Даши, то она бросила на подругу многозначительный взгляд и отвела глаза в сторону.

- А что! Скажу родителям что он мой будущий, - мгновенно осенило Юлю. – Поживёт пока у нас, - смеясь посмотрела она на парней.

- Ну что, пойдём, - поторопила её Даша. – А то уже поздно, - пыталась она разглядеть в подсвеченном ночными фонарями небе звёзды.

Переговариваясь молодые люди прошли мимо шумно орущей эстрады, на площадке под которой теснилась толпа танцующих, и проследовали далее вниз по улице, вдоль поредевшего потока машин. Пётр что-то негромко наигрывал им на гитаре. Обе девушки весело смеялись его шутливым напевам, как то:

- Утром рано я встаю,

Сам себя я не узнаю,

От похмелья голова болит;

Жена где-то там гуляет,

Муж головой дверь ломает, -

Вай-вай-вай, нехорошо…

Дома Юля представила его родителям:

- Знакомьтесь, это мой жених, Петя.

- Вообще-то Пётр, - поправил он девушку мягко.

Родители Юли были в шоке.

Лысеющий папа, Фёдор Сергеич, произнёс негромко, чтобы ободрить едва не упавшую в обморок супругу:

- Вообще-то ей уже семнадцать…

Гостю постелили в комнате Юли на полу.

На том и разошлись. Мама к своим сериалам в ют-юбе, папа к просмотру футбольного матча по телевизору, ну, а Ксюши так и видно не было.

…Среди ночи, прислушавшись к внешним звукам, и поняв что дома все уже спят, Юля осторожно сползла с кровати к Петру на матрас…

 

Глава5.

Сафонов Антон.

1. - Не знаю кто это будет читать, - с нескрываемым сомнением в голосе бросил Березин папку с моей рукописью на стол передо мной. И часть души моей упала вместе с хлопком этой рукописи о столешницу, и гораздо ниже чем пол под моими ногами. Я понял это потому, как похолодело в моей груди, даже до кончиков пальцев на моих ногах, педикюром которых я ещё вчера так хвалился перед своей девушкой.

- То есть… - произнёс я сдавленным голосом, - вы не будете это издавать.

- Ну-у, - протянул Березин откинувшись в своём широком кожаном кресле, - об Иисусе, помазаннике Божьем, уже столько написано книг, эссе, поэм и снято фильмов, что публике это пожалуй приелось. Людям отчасти надоели проповеди о нём, они устали и продолжают грешить в гораздо большем объёме чем две тысячи лет назад. Напиши ты свой роман годах скажем в девяностых, когда всё что касаемо религии и сверхъестественных чудес было внове, то всё изложенное тобой было бы более менее актуально. Вообще эта тема приемлема для богомолен ну и-и-и… для синагог что ли… - со смешком обвёл он по воздуху полукруг указательным пальцем; такой важный в своём кремовом пиджачке, что я с трудом сдержался, чтобы не назвать Березина фарисеем.

- Хм, простите, - перебил я его разглагольствования, - синагога ведь для еврейской общины, как вы знаете, а они не приняли Иисуса как Мессию.

- Знаю-знаю. Ну может потому и не мешало бы преподнести им того Христа, какого ты здесь описал, - ткнул Березин пальцем в папку с моей рукописью. – Авось до них и дошло бы.

- Да они скорее примут того Христа, которого обрисовал Булгаков в своём «Мастере и Маргарита», - возразил я.

- Да, жалкий типаж, согласен.

- И более того, он ведь превозносил отца лжи в своём романе, больше известного как Вельзевул, Сатана и Дьявол. Иначе откуда бы взяться тем мистическим ситуациям на съёмочной площадке при создании фильма, с какими столкнулись его режиссёр и продюсеры. Конечно евреи не против признать Иисуса пророком, - да мол, жил такой в своё время, - но отнюдь не Мессией, избранным Божьим.

- И ты веришь что Дьявол существует?

- Как и вы в существование Бога.

- Ну, Бог для меня понятие абстрактное.

- А вы не боитесь что из-за своего неверия, подобно поэту Бездомному окажетесь в психушке?.. Мой роман… не просто своего рода проповедь… благая весть! – если на то пошло.

- Знаешь, забирай свою рукопись, - придвинул ко мне Березин папку, добавив при этом: - И возвещай своего Иисуса Христа где-нибудь в другом месте. Видали мы таких благовестников. Достаточно того что я по воскресениям ставлю в церкви свечку…

2. Другим издателем которого я посетил спустя два дня, был некто Дмитрий Николаевич Добровольский, эдакий пузан в полтора центнера весом, передвигавшийся с боку на бок так будто его раскачивали невидимые эльфы-шутники. И когда я оставлял ему свою рукопись, он имел слащаво-заискивающий вид, за которым я не разглядел подвоха; и говорил при этом:

- О да, Иисус Христос это именно та личность о которой и следует писать в наши дни, когда христианство гибнет в волнах лжи и суеверий. И всё что нам навеяно Западом, - ничто по сравнению с Ним.

В общем я был польщён.

А дома мама распекала меня:

- Тридцать лет парню, а он всё возится со своим допотопным компьютером… Уже бы женился, что ли, обзавёлся семьёй. У друга твоего, Гришки Лядова, вон, уже двое детей. Работает на двух работах – жена и мать не нарадуются.

Что до моего компьютера, то по хорошему, его давно бы следовало выбросить на свалку. Это был старый АМД-К 6, который ещё до моего появления в банке, лет двадцать провалялся в мастерской вместе с остальным «железом». По крайней мере когда я вытащил его из под нагромождений материнских плат, ресиверов и сгоревших блоков питания, то с помощью пылесоса, включив обратную тягу, выдул из его нутра такое облако пыли, что на целых десять минут оно заслонило от меня свет Божий, и я так расчихался, что сбежались все свободные от работы сотрудники банка, каждый со своей салфеткой зажатой в руках. А я всё чихал окутанный пылью, пока она не рассеялась, и кто-то милосердно протянул мне свою салфетку, в одну и другую руку, и во все карманы, чтобы я мог вытереть сопли и слёзы сочившиеся из всех отверстий. И лишь тогда я смог разглядеть перед собой Раису Карловну, директора банка, - какой конфуз! первый день на работе и со мной такое, - и женщина возбуждённо проговорила прижимая к лицу салфетку:

- Какой же здесь всё-таки бардак. Антон, сегодня же сделайте в мастерской ревизию и избавьте кабинет от всего этого списанного хлама.

И это было первое чем я занялся в свой первый же рабочий день – пересмотрел все платы, мониторы и системные блоки, и нашёл, что из всего этого старья более менее пригоден к работе, только этот компьютер, неказистый с виду, но простой в использовании. Одно меня удивляло, что ни кто из бывших до меня программистов не сделал этого ранее, чем избавил бы меня от работы в пыли, которой я в тот день надышался с избытком, что опасался быть к завтрашнему побеждённым аллергией и не появится на работе, которая была мне нужна как воздух, так как к концу трудового дня у меня разболелась голова и появилось что-то вроде мигрени.

Домой я предпочёл возвращаться на такси…

3. Немногим ранее, скажем за год до выше описанных событий, свой первый рабочий день в должности программиста, я с того и начал что осмотрел придирчиво гору списанного «железа», и пришёл к выводу: чего пропадать добру. И позвони

позвонил по телефону Мишке Косолапову, которого никто не называл иначе как «Косолапым», и был вопреки тому высок и худощав, и имел «золотые» руки по словам некоторых, занимаясь тем что чинил компьютеры и сотовые телефоны, и для него важна была каждая деталь и пресловутый проводок.

На моё дельное предложение Косолапый откликнулся мгновенно.

Спустив ему через чёрный ход весь этот хлам я вернулся в мастерскую как раз в тот момент, когда в неё снова заглянула Раиса Карловна. Окинула кабинет быстрым взглядом и похвалила меня, слегка вогнав в смущение:

- Вот это другое дело, - и заметив в углу отставленные мной системный блок и клавиатуру с «мышью», спросила: - А это зачем ты оставил? – повернула она ко мне своё доброе лицо.

- Ну, оно вроде как рабочее, - ответил я сконфуженно.

- Нет-нет, всё на списание, - категорично заявила Раиса Карловна. – Хватает нам этого «железа».

- Ну… - молвил я разведя руками и всё ещё не придумав куда девать этот компьютер, подобно Плюшкину рассуждая так: а вдруг где-то пригодится.

Конечно я давно хотел приобрести компьютер. Но такой который мне был нужен стоил порядка ста пятидесяти тысяч, рублей естественно, но это один только системный блок. А на скромную зарплату программиста в нашем захолустном городке, не сложишь такую сумму даже если будешь питаться одной вермишелью быстрого приготовления, типа «Доширак» и «Анаком», а яичница с ветчиной тебе будут только сниться. К тому же я недавно взял в кредит машину, «Ауди 4», не желая отставать от своего друга детства Гришки Лядова, и подумывал уже брать в ипотеку квартиру в новостройке, планируя съехать от родителей – как-никак тридцать лет возраст серьёзный для молодого человека; да и отец тоже достал своими нравоучениями, будто мне пятнадцать лет и я ничего в жизни не смыслю, а я ведь уже и в армии отслужил и другое, о чём пока умолчу. Так что мечта о новом суперсовременном компьютере, была отодвинута мной на самый задний план, что казалась теперь недосягаемой. И может потому, идея выбросить этот старый компьютер из банковского офиса, мне показалась дикой. И как бы поступил на моём месте прожжённый скряга, я пожимая плечами перевёз этот компьютер к себе домой.

Впрочем в тот день мне было действительно не до него, поскольку я был чрезвычайно утомлён привыканием к своим новым обязанностям. Тем более что позвонил Гришка и напомнил, о том что у него сегодня день рождения и я не могу не прийти, уже по той причине что у них в гостях будет одна из подруг его жены, с которой он хотел бы меня познакомить; и в довершение к тому сказал мне:

- Хватит уже тебе бобылём ходить…

Рита оказалась вполне симпатичной и самодостаточной брюнеткой, что в одно и то же время удивляло и наводило на вопрос: почему она до сих пор не замужем? И тут же находился ответ: зачем ей муж, если она может иметь любого.

За весь вечер я выпил только один бокал шампанского, так как завтра я обязательно должен был быть на работе, и когда поздно ночью вернулся домой, то даже не взглянул на халяву мне доставшийся ящик усовершенствованной технологии прошлого века, засунув его далеко под кровать, сам удивляясь для чего я вообще привёз его к себе, и не лучше ли было сбагрить эти дрова Мишке за пару сотен, что его несомненно порадовало бы.

Заснул я относительно скоро и на удивление крепко. А когда проснулся, то едва не опоздал на работу, что повлекло бы за собой нежелательные последствия. И первой с кем я столкнулся в дверях банковского офиса, была девушка из отдела кредитования. На пластиковом бейдже, на груди её блузки, я прочёл её имя: Стелла. Наши взгляды на короткое мгновение встретились и мы тут же разошлись каждый к своему рабочему месту, запечатлев в памяти тот образ который уже не изгладить ничем.

Работа навалилась на меня сразу как только я переступил порог своего кабинета. Обходя компьютеры сотрудников банка я отслеживал системы и програмные устройства, и давал особые рекомендации и советы тем, кто особо в них нуждался, так что я забыл даже о завтраке, заботливо положенном мамой в мою сумку. Ну, а когда с последним компьютером было покончено, подошло время обедать. А данному мероприятию, я как и многие следовал по расписанию.

Заняв один из свободных столиков в близлежащем кафе, я с удовольствием принялся уписывать холодные мамкины котлеты с картошкой, заказав у официанта целый кофейник крепчайшего кофе, когда к моему столику с подносом в руках подсела Стелла, и взгляды наши снова встретились.

- Приятного аппетита, - с улыбкой пожелала мне она и прежде чем сесть поинтересовалась: – Не помешаю?

- Да нет, отчего же, присаживайтесь, - догадавшись что все остальные столики в заведении заняты, и пожелал девушке того же: - Приятного аппетита, - слегка волнуясь неожиданному сближению, мельком отметив, как она аккуратна в лёгком макияже и умении держать себя – просто эталон работника финансовой сферы. И подумав почему бы не заговорить первому я спросил: - Давно работаешь в банке? – уже без всяких «вы», что изначально делает отношения натянутыми.

- Два года, - ответила Стелла, и в свою очередь так же перейдя на «ты», что уничтожало все барьеры мигом, поинтересовалась: - А ты надолго собираешься задержаться у нас?

- Зависит от того как пойдут дела, - ответил я. – До этого же времени я ни на одном месте не задерживался больше года.

- Что так?

- Да вот так, - пожал я плечами сам усмехнувшись тому: - Было не очень интересно.

- Ну значит и здесь надолго не задержишься.

- Хм, так думаешь? Пока же мне у вас нравится, - обменялись мы при этом взглядами.

И на этот раз пришла очередь Стеллы пожать плечами…

На следующий день я был на работе как и положено, и только разложил на столе свой рабочий инвентарь, как вдруг позвонила Стелла и попросила меня подняться к ней в отдел кредитования, что-то мол принтер не фурычит. Я взял всё необходимое в этом случае и отправился к ней в кабинет.

- Я только хотела сделать небольшую перестановку, - стала объяснять мне Стелла, - переместила принтер из этого угла в этот, чтобы освободить место для ксерокса…

- Ага, сейчас поглядим, - произнёс я деловито стуча пальцами по кнопкам клавиатуры компьютера и задействуя «мышь», и сам убедился что машина «не видит» подключённого к ней устройства. – В самом деле… - критично подёргал я провода, которыми компьютер соединен был с принтером. Однако устройство всё так же оставалось вне видимости системы. И выходило, что проблема лежит гораздо глубже чем казалось.

- Я приготовлю тебе кофе, - сказала Стелла найдя своё присутствие в кабинете лишним.

Предоставленный самому себе я быстро нашёл причину неисправности принтера и прежде чем Стелла вернулась с обещанным мне кофе, привёл аппарат в действие, так что ей оставалось только радоваться. И уличив минуту, когда мы в непринуждённой беседе мелкими глотками попивали «Арабику», рассуждая о вопросах не касающихся работы, и компьютеров в частности, я спросил:

- А не прогуляться ли нам куда-нибудь этим вечером?

- Куда примерно? – спросила Стелла.

- Ну можно в ресторан или в кино, - ответил я, и подумав добавил: -Ну или в ночной клуб.

Стелла засмеялась и я поняв свой промах проговорил:

- Возможно это звучит банально…

- Может просто погуляем в парке? – предложила Стелла. – Сегодня будет полная луна, а я тысячу лет не гуляла под луной.

- Хм, пожалуй это будет самое лучшее что мне когда-либо предлагала девушка, - улыбнулся я приходя к выводу, что действительно современных вумен не удивить походом в ресторан или ночной клуб, что это давно приелось, а романтическая прогулка в парке под луной, делает только честь такой замечательной девушке как Стелла, и если мне удастся на этом нашем первом свидании сорвать с её губ поцелуй, то это будет… И в мечтах о предстоящей прогулке, я провёл все оставшиеся часы на работе, роясь в Интернете и выискивая строки ещё не публиковавшихся поэтов и изгоев, которые при нашей встрече со Стеллой я легко мог бы выдать за свои…

И вот, в самом радужном предвкушении я шёл к условленному месту с цветами, бубня под нос на память заученные стихи какого-то не признанного гения, когда услышал неподалёку знакомый голос Гришки Лядова:

- Братва! На помощь, наших бьют!

И оглянувшись я увидел Гришку с Серёгой, отбивавшихся от толпы каких-то не местных, уже было взявших моих друзей в кольцо. И самым естественным образом, вручив букет цветов предназначавшийся Стелле, некой бабульке сидевшей на лавочке, я ринулся выручать товарищей из беды. Такого беспредела я не мог потерпеть у себя на районе.

И вот втроём мы сплотились спина к спине, и дрались как черти отбиваясь от недругов, пока не послышались звуки сирены, и к нам подъехали, и резко затормозили полицейские «уазик» и «воронок». Беспредельщики конечно же врассыпную, а нас троих схватили и повезли в отдел полиции.

В «воронке» было тесно и резко пахло мочой, так, будто в нём недавно перевозили бомжей, пометивших эту территорию как свою законную собственность.

Но ещё более печальным нам показалось помещение при отделе полиции куда нас поместили, и где туалетом нам должно было служить жестяное ведро в углу камеры с тусклым освещением, на котором как раз в тот момент когда мы вошли, заседал какой-то бородатый дядечка фамилию которого при нас озвучили:

- Сидоренко, на выход!

И тот забыв подтереться, натягивая на ходу штаны бросился к железной двери, в которую мы только что вошли, причём так стремительно, что вряд ли слышал, как вслед ему мы окрестили его «вонючкой», за то зловоние что он после себя оставил, и заорали ломясь запертую охранником дверь:

- Постовой! Уберите от нас ведро с говном, воняет!

Но с тем же успехом мы могли бы докричаться до глухонемого сквозь толщу воды, потому что полицейский на посту твёрдо знал свои обязанности, и нам никто не ответил. Так что пришлось зажать носы и сидеть молча, задаваясь вопросом: почему так медлят с выяснением обстоятельств; и пряча носопырки в полы курток, мы втроём поглядывали друг на друга и качали головами: вот так попали…

Я чувствовал себя виноватым перед Стеллой. Возможно заставил её ждать. И надеясь сгладить вину я позвонил ей. Трубку она взяла сразу и услышав её мягкий голос я с головой накрывшись курткой заговорил:

- Стелла, извини что вовремя не пришёл… Знаешь, здесь такое произошло… Ну в общем я сейчас в полиции.

- Что случилось? – с тревогой поинтересовалась она.

- Да ввязался в драку за своих пацанов. Так что… Прости, мне очень жаль что наше первое свидание так и не состоялось.

- Но ведь тебе завтра на работу.

- Ну может опоздаю не намного. Не век же меня здесь будут держать.

- Да, но ты ещё не проработал и недели…

- Стелла, ну ты меня прости, так получилось.

- Да ладно, я не особо расстроилась, - ответила она и я выключил связь.

- Кому звонил? Что за Стелла? – поинтересовался Гришка.

- Да познакомился с девчонкой на работе, - скромно вставил я. – И на этот час у нас должно было состояться первое свидание.

- Да-а, - кивнули с пониманием Гришка с Серёгой. – Тряхнули стариной.

- Да разве тридцать лет это старость…

И увидев на лице моём улыбку с которой я отмахнулся от них, друзья в голос рассмеялись вместе со мной.

Духан в камере между тем устоялся, либо мы уже свыклись с этим запахом, что могли теперь не прикрывать носы, и своё незавидное положение постарались обернуть в шутку, начав развлекаться тем, что вспомнили старые анекдоты, вульгарные и пошлые, как и само наше нахождение здесь. И уже через минуту мы так развеселились, что молодой постовой вынужден был заглянуть к нам в дверь.

- Эй! Смейтесь по тише, вы здесь не одни, - изрёк он.

- А может ты нам за пивом сгоняешь?! – крикнул ему Серёга, и мы поддержали товарища дружным смехом.

Далее он нас не беспокоил долгих пятнадцать минут, по истечении которых дверь камеры отворилась и полицейский назвал мою фамилию:

- Сафонов, на выход.

- А почему только он?! – слегка волнуясь возмутились мои друзья провожая меня до двери.

Я вышел и увидел в глубине коридора Стеллу. Обменявшись быстрыми взглядами мы смущённо улыбнулись друг другу, и сопровождавший меня полицейский указал мне на дверь кабинета:

- Сюда пожалуйста.

При моём появлении сидевший за столом лейтенант протянул мне через стол исписанный лист бумаги со словами:

- Пиши: с моих слов записано верно и мною прочитано. Далее подпись и ты свободен, - отмахнулся он как от назойливой мухи и тут же погрузился взглядом в телефон в другой его руке.

Пробежав глазами текст я размашисто расписался и собрался покинуть кабинет напутствуемый инспектором:

- Невесте своей скажи спасибо, не то сидеть тебе…

Он не договорил. Я вышел удивляясь услышанному и не смог сдержать при виде Стеллы свою благодарную улыбку – надо же, она назвалась моей невестой!..

Полная луна уже взошла над крышами домов посылая им свой призрачный свет, который терялся в неоновых огнях города. Мы со Стеллой прошли к парковке, где она вновь заставила обратить на себя мой восхищённый взгляд, при виде её белого «Ауди Q 5», отозвавшимся особым приветствием на приближение его владелицы не сумевшей скрыть своей улыбки при той моей реакции на это чудо автомобильной техники, что несомненно ей польстило и девушка спросила:

- Хочешь за руль?

- Ещё бы! – просияв ответил я. – Признаюсь, за рулём такой тачки мне ещё не доводилось бывать.

Я уже не пытался себя сдерживать, и оказавшись в салоне оглядывался на шикарную отделку автомобиля – всё такое светлое и мягкое, никаких острых углов, и всё сверкает новизной. А мотор при сильных оборотах звучит как песня агрессивного зверя, приятная на слух его владельца. Стелла всю дорогу смеялась наблюдая за моим сосредоточенным на машине выражением лица. И мне это как-то нравилось.

При въезде в парк я остановил машину, и взглянув на луну, светившую прямо в лобовое окно, никак не мог вспомнить ни один из заученных мною стихов, верней в голове крутилось что-то, но это не имело ни начала ни конца, и по губам моим скользнула ироничная улыбка, - как если бы в ответственный момент альпинист вдруг забыл о страховке, или нечто подобное, как представил я. Заметив заминку Стелла улыбнулась мне.

- Что? – прозвучал в её голосе вопрос будто произошло что-то необычное и я безнадёжно почесав затылок ответил:

- Представляешь, с этой дракой по дороге к тебе, я забыл все стихи, которые специально выучил дабы блеснуть красноречием.

- Ну ничего, - ободряюще молвила она, - значит будем импровизировать, - и открыв дверцу вышла из машины.

Мы пошли в глубь парка и просто гуляли, поглядывая на луну сквозь редкую листву зарождавшейся весны, и будто ничего не было в этом мире – ни войн, ни дефолтов, ни многолюдных очередей в погоне за мировыми брендами – и выявилась вся глупость их, и подноготная правды отданной на попирание, и вся тщетность её отстоять… И какие только чувства и мысли не одолевали меня в эти минуты. И они неожиданно для меня самого сложились в слова, предложения, фразы и рифмы, и когда мы со Стеллой остановились на открытой площадке перед высохшим фонтаном, я заговорил стихами:

- В небе одинокая луна,
В воздухе плывёт запах сирени,
Кутает деревья тишина,
На поля отбрасывая тени –
Покрывалом утомлённой лени,
Ночь покоряет сёла, города,
Доступными становятся аллеи;
И я держу в ночи путь в никуда –
Навстречу своей новой одиссеи,
Где гномы, орки, великаны, феи,
Где домик на лужайке у пруда,
Где сад, в котором бродят чудо-звери,
И золото рассыпано Медеи,
Между ручьёв, где вход в резные двери.

- Что это? – смеясь спросила Стелла.

- Да так, - пожимая плечами засмеялся и я, - импровизирую.

- А можешь ещё?

- Ну не знаю, это как-то само собой всплыло.

- Постарайся ещё. Должно быть продолжение.

- А дальше… дальше, - перевёл я взгляд со Стеллы на луну, будто на её покатой поверхности был начертан текст и действительно, испытав на себе магнетическое влияние спутника Земли я продолжил:

-…И только одинокая луна,

В соцветье звёзд,
Плывёт в волнах качаясь,
И сходит вниз седая пелена,
Среди борозд,
Где нимфы улыбаясь,
Ткут платье из сиянья тишины,
И веретёна в их руках вращаясь,
Поют в пред верье будущей весны,
Чтобы придя вовеки не кончалась…

Этим в принципе и закончилось наше первое свидание. А следующего не предвиделось, так как Стелла всё время была занята, а я не имел привычки настаивать. Что бы это дало если человеку действительно некогда. В таком уж мире мы живём, что зарабатывать финансы всегда находим время, а на то чтобы просто прогулятся под луной, нужно долго и тщательно пересматривать свой еженедельный график. И то мало вероятно что найдётся хоть часик свободного времени. И это не то же самое как выгул домашнего питомца, который мы запланируем на месяц вперёд.

Занятые каждый своим делом мы со Стеллой не часто виделись на работе, да и то урывками, случайно, что ни о чём не говорило. А потом я увидел как её повёз с работы на белом «мерседесе» какой-то крутой мэн, ну и у меня в душе всё упало.

А как-то вечером позвонила Рита и предложила сходить куда-нибудь. Была пятница и я ответил:

- Да я только «за». Ресторан-караоке тебя устроит?

- Идёт, - ответила Рита.

- Тогда через минуту я у тебя. Уже вызываю такси, - помчался я вихрем из квартиры вниз по лестнице обуваясь на ходу. Всё-таки такая девушка как Рита заслуживала особого внимания. Вечер обещал быть приятным. Как-никак она была женщиной, а я мужчиной…

Но каково же было моё смятение, когда усаживаясь за столик в ресторане, я увидел за столиком у окна Стеллу, в обществе какой-то женщины лет за сорок; должно быть клиентом банка собиравшейся взять долгосрочный кредит по очень выгодной ставке, - решил я. А что до Стеллы, то нежелательно если она увидит меня здесь, в компании с другой девушкой. Хотя между нами нет никаких обязательств, - подумаешь, однажды пригласил на свидание… Но как же быть? Оставить Риту одну? Что она тогда обо мне подумает?

И тут на моё счастье в зале ресторана появился Серёга, который выискивал взглядом кого-то. Я помахал ему рукой и Серёга заметив меня подошёл в стороне от Риты, где она не могла бы нас слышать.

- Ты один здесь? – спросил я.

- Ну да, пришёл закадрить кого из девчонок, - ответил Серёга. – Ну, а ты? – глянул он мельком на мою спутницу занятую изучением меню.

- Слышь Серёга, подмени меня, - зашептал я. – Просто видишь вон ту девушку в зелёном, - указал я глазами в сторону Стеллы. – Я бы не хотел чтобы она видела меня здесь с другой девушкой.

- Хоп чувак, - хлопнул Серёга меня по плечу, - я займу твою подружку, - и шагнул к столику за которым сидела Рита.

А я постарался как можно незаметнее выскользнуть из ресторана…

Оказавшись дома я не знал чем себя занять и перебрал на полках в шкафу всю коллекцию моих любимых фильмов на DVD-дисках. По телику тоже ничего интересного не было, хотя казалось бы пятница и могли бы загрузить в эфир что-то более приличное помимо «Битвы экстрасенсов» и «Дискотеки 80-ых». И тогда я вспомнил про компьютер под моей кроватью. И достав осмотрел его со всех боков.

В принципе «железо» как «железо», пусть и довольно древнее. К нему только монитора не хватало. И я позвонил Мишке Косолапову, зная что тот пропадает в своей мастерской допоздна.

- Мишка, у тебя нет там какого-нибудь завалящего монитора? – поинтересовался я.

- Да есть здесь один современник динозавров, - ответил Мишка. – А тебе зачем?

- Да нужен.

- Ну если нужен то рублей за пятьсот уступлю.

- Хм, что это за чудо такое? – удивился я его дешевизне.

- Ну приходи увидишь.

Косолапый жил в частном секторе, что позволило ему пристроить к своему дому помещение, служившее ему теперь мастерской, в которой он чинил всю бытовую технику, - от пылесосов и холодильников, до мобильных телефонов и более сложных гаджетов, таких как планшеты и ноутбуки всех видов и уровней сложности, что позволяло ему содержать свою быстро разросшуюся семью. Он уже ждал меня припаивая к телевизионной микросхеме тонкую паутинку проводов, когда позвонив в дверь я вошёл к нему. Монитор стоял здесь же на широком деревянном столе заставленном помимо всего прочего, пультами для телевизоров, сплит-систем и DVD, и тем что иной непосвящённый назвал бы просто хламом. И что сам Косолапый именовал «творческим беспорядком», потому что подобную картину представлял весь его кабинет увешенный связками с платами, телефонными корпусами и аккумуляторами на каждом сантиметре стены и разложенных в шкафах и просто на полках.

- Ну вот, - кивнул Мишка на стоявший перед ним монитор. – Любуйся.

Это оказался старый ламповый монитор с выпуклым экраном пятнадцати дюймов, который теперь вряд ли встретишь и в музее бытовой техники, если таковой вообще существует. На одном из своих трёх системных блоков Косолапый продемонстрировал что монитор находится в рабочем состоянии, и я заплатив его названную стоимость перевёз технику домой.

Подключить монитор к системному блоку и прилагавшиеся к нему клавиатуру и «мышь», имевшими отличные от современных устройств разъёмы, было делом привычным. Вслед за чем я включил компьютер.

Загрузка происходила добрых три минуты. Да и то с такими шумами и треском будто в близи работал комбайн или внутри системника тарахтел бульдозер. А потом на экране высветилась картинка с названием операционной системы: Windows 98.

Вот уж и в самом деле ископаемое!

Вместе с тем высыпали на экран иконки установленных в память компьютера документов и программных файлов. Всё это были банковские кредитные договора и соглашения по займу, и только последний из значков заинтересовал меня. Открыв папку я прочитал: «24 доказательства земной жизни Иисуса Христа».

- Хм, а почему не двадцать пять? – подумал я вслух и стал читать дальше. В моём мозгу тем временем сами собой происходили удивительные процессы, что по мере того как я продолжал чтение, то всё больше увлекался излагаемыми в тексте откровениями. И за этим занятием я провёл не час и не два, пока не закончил чтение; и заснул здесь же за компьютером, который вскоре автоматически выключился.

Проснулся я только под утро, и то лишь за тем чтобы перелечь на кровать.

Окончательно же я проснулся только к обеду. И перекусив снова сел за компьютер. Хотелось закрепить в уме все те доказательства что были приведены в том документе. Хотя казалось бы две тысячи лет тому!.. Но ведь что-то толкало исследователей древне-египетских пирамид на поиски артефактов. А они, по некоторым сведеньям, были возведены ещё за три тысячелетия до рождества Христова. И во мне появилось желание вновь перечитать Библию. И я, как и большинство христиан, решил начать с Нового Завета…

Всем конечно известно что Библия является самым читаемым в мире бестселлером. И существует не мало сайтов в Интернете берущихся помочь в изучении Слова Бога. Есть даже определённый график чтения Библии, с помощью которого можно прочесть её за год.

У меня в принципе не было такой цели. В первый раз я читал Библию потому что мне было любопытно. Я был очарован магнетизмом библейских стихов. В прошлый раз я так же начинал чтение с Евангелий, описывавших рождение и деятельность Иисуса Христа, и мне всё не терпелось забежать вперёд чтобы узнать, как и за что был убит Сын Божий, и каким образом Он воскрес. Дочитав до «Деяний Апостолов» я переключился на Ветхий Завет, и увлёкся ещё больше, как если со страниц книги на меня повеяло далёкой стариной, и я реально видел действия Иеговы предпринятые Им для освобождения Израиля из египетского плена, и будто взаправду разговаривал с Моисеем, Самуилом и Илией. И соприкасался с древностью столь глубокой, что ощущал затхлость костей и духоту помещений в которых переписывались первые свитки Писаний, и видел как колеблется в светильнике пламя, источая щекотавший ноздри запах перегоревших мира и ладана и обеспокоенное присутствием Святого Божьего Духа…

Между тем я продолжал выполнять свои повседневные обязанности на работе и дома, - чинить банковские компьютеры и разбираться в неполадках системы, выискивать в себе понимание сути бесед с родителями и встречаться с друзьями, находить компромиссы в общении с соседями и прочее, беспрекословно отдавая дань тому что меня окружает, и как будто не чувствовал в себе тех перемен, что во мне производило чтение Библии и размышления над посланиями Бога человечеству. Да просто я не пытался этого замечать, как и большинство молодых людей зацикленных только на себе и собственном комфорте, и не наученных верить в чудеса, которые и в тридцать лет продолжают жить с родителями, и казалось плыл по течению в том направлении и темпе что в своё время мне было привито воспитанием и на работе моими сослуживцами, и ни о чём особо не парился.

Перечитав по новой четырёх евангелистов и сопоставляя изложенное ими, я видел то, с чем сталкивался каждый читатель этой части Писаний и задумался над тем, что не плохо бы провести тщательное исследование всех тех моментов и составить одну общую картину земной жизни Иисуса Христа, Его жертвенной смерти и воскрешения. Это стало мной одолевать как раз тогда, когда мне снова удалось выудить Стеллу на свидание, и я около часа рассказывал ей о том, что успел узнать и постичь из мной прочитанного, и наконец посвятил её в свои планы.

- Я хочу написать об этом Человеке, - сказал я когда мы сидели на парковой скамейке освещённые луной. – Но чтобы это была не проповедь и грузное назидание от которых все давно устали, а нечто вроде романа о любви, дружбе и верности.

И в ближайший выходной приступил к делу.

4.Потребовалось по меньшей мере две недели на то чтобы я подготовил первые две главы романа и дал почитать сначала Гришке, который более моего имеет литературный опыт, (однако не зря факультет заканчивал), а потом Стелле.

- Да, это более понятно изложено чем написано в Библии, - сказали они оба, чем ободрили меня. – И внесены пояснения, так что вполне вероятно что твой роман выстрелит.

И воодушевлённый их словами я продолжил работу.

Я был всецело поглощён этим и с тревогой наблюдал в новостях за тем что происходит в мире, как «распускается смоковница» образно говоря. И вот, когда роман был полностью закончен я разыскал в Интернете адрес издательства готового помочь начинающему писателю, и связавшись с Березиным, поехал со своей рукописью прямиком к нему.

Тот принял рукопись в общем-то любезно, во всём выказывая расположение и я в начале был уверен в успехе. Но в нашу следующую встречу, когда я пришёл за ответом, он ясно дал мне понять, что мой труд это пустая трата времени, не стоящая ломанного гроша.

Ещё один издатель сказал мне по телефону:

- Кто в наше время пишет об Иисусе Христе. Для этого нужно быть действительно юродивым и жить в монастыре, чтобы не смущать нормальных людей.

И только Дмитрий Николаевич Добровольский вселил в мою душу некоторую надежду, пусть и выглядел прилизанным, и улыбался несколько слащаво, шепелявил. Но то не важно. Принимая из рук моих рукопись он сказал следующее:

- О да, Иисус Христос это именно та личность о которой и следует писать. Потому что те что навеяны нам Западом – ничто по сравненью с Ним. Одно лишь смущает, с чего вы взяли что Иисус Христос был распят на «столбе учений»? А не как принято считать – на кресте?..

- Видите ли, - стал объяснять я, - выражение «столб мучений» в Евангелии от Матфея использовано в связи с казнью Иисуса на месте, называемом Голгофа, или Череп. Нет никаких оснований полагать, что под греческим словом «стаурос», здесь подразумевается «крест», подобный тому какой использовали язычники в качестве религиозного символа на протяжение многих столетий до Христа.

Под словом «стаурос» в классическом греческом языке подразумевался просто вертикальный столб, кол или же свая используемая для фундамента. Глагол «стауроо» означал «обносить частоколом, ставить ограду или забор». Те кто под вдохновением Бога записывал Христианские Греческие Писания, использовали общепринятый (койне) греческий язык и употребляли слово «стаурос» в том же значении, какое оно имело и в классическом греческом, а именно: обычный столб или кол, без всякой перекладины прикреплённой под каким либо углом. Нет никаких подтверждений тому что это было иначе. Апостолы Пётр и Павел использовали так же слово «ксилон», чтобы описать орудие пытки к которому пригвоздили Иисуса, и это показывает что речь идёт о вертикальном столбе без перекладины, поскольку именно это значение приобретает слово «ксилон» в данном контексте.

И глянув на Добровольского, что слушая он продолжает так же приторно улыбаться мне, я спросил:

- Ну что, продолжать?

- Да-да, - ответил издатель, - пожалуйста продолжайте, я с интересом вас слушаю.

- «Ксилон» встречается в 1Ездра 6:11, - это в Ветхом Завете, - где говорится о бревне на котором должен был быть повешен нарушитель закона. Такое же значение это слово имеет в Деяниях 5:30 и 10:39.

О значении слова «стаурос» У. Е. Вайн в своём труде «Толковый словарь слов Нового Завета» пишет: «Стаурос» обозначает в основном вертикальный кол или столб. На таких столбах казнили преступников прибивая их гвоздями. Как существительное «стаурос», так и глагол «стауроо» («прикреплять к столбу или колу») в их первоначальном значении не подразумевают церковный символ в виде двух перекрещённых балок. Форма последнего берёт начало в древней Халдее и употреблялась в этой стране, а так же в прилегавших к ней странах, включая Египет, как символ бога Таммуза (в виде мистической Тау, первой буквы его имени). К третьему веку нашей эры церкви либо отступили от некоторых учений христианской веры, либо исказили их. Чтобы усилить влияние отступнической церковной системы, церкви принимали язычников без возрождения верой и позволяли им сохранять свои языческие знаки и символы. Таким образом Тау, или Т, в наиболее распространённом виде с опущенной перекладиной, была перенята для обозначения креста Христова».

В словаре латинского языка Льюиса и Шорта даётся основное значение слова «крукс» - «дерево, виселица или другие деревянные орудия казни, к которым прибивали гвоздями или на которых вешали преступников». Лишь со временем слово «крукс» стало означать «крест». Одиночный столб для казни преступников назывался по-латински «крукс симплекс».

В книге Хермана Фульды «Крест и распятие», на странице 109 говорится: «Не везде на местах, избираемых для публичной казни, можно было найти деревья. Поэтому в землю вкапывали обычное бревно. К нему привязывали или прибивали гвоздями преступников с поднятыми вверх руками, нередко привязывая или прибивая и ноги». Приведя немало доказательств, Фульда делает заключение на страницах 219, 220: «Иисус умер на обычном столбе смерти, подтверждением чему служат: а) распространённый в то время на Востоке обычай использовать это орудие казни, б) косвенно сама история страданий Иисуса и в) многочисленные высказывания отцов ранней церкви». Пауль Вильгельм Шмидт, который был профессором Базельского университета, провёл тщательное исследование греческого слова «стаурос». В своём труде «История Иисуса» на странице 386 он сказал: «Стаурос» означает любой прямостоящий ствол дерева или столб». А на страницах 387-389 он написал о том, как казнили Иисуса: «Кроме избиения плетью, согласно евангельским повествованиям, в качестве наказания Иисуса возможен лишь самый простой способ распятия, какой был у римлян, - повешение раздетого тела на столбе, который к тому же Иисусу пришлось нести или волочить к месту казни, чтобы это позорное наказание было ещё невыносимее. (…) Такая казнь не допускала ничего иного, кроме простого повешенья, так как часто носила массовый характер».

Поэтому нет никаких доказательств того, что Иисус Христос был распят на двух деревянных брусьях расположенных под прямым углом. Сам Иисус использовал слово «стаурос» как символ страданий, позора и мучений, которые ожидали его последователей.

Никогда я не выдавал столь блистательной речи. И взглянув на издателя спросил:

- Ну что, думаю этого достаточно?

- Да, вполне убедительно, - ответил Добровольский. – Ну что, я позвоню вам, когда решим с коллегами вопрос о том как применить написанное вами. До скорой встречи.

- Всего доброго и вам…

А покидая его кабинет во мне вдруг возникло такое чувство, будто я простился с чем-то дорогим. Будто мало того, что роман мой не будет издан, но даже рукопись не будет мне возвращена.

Я почти не спал те две недели ожидая звонка от Добровольского. А когда сам приехал в издательство, то мне сказали что Добровольский уволился.

И с этими словами секретарши я был опустошён и обездвижен. Причём никто не знал где теперь искать Добровольского. Он даже своего нового номера телефона никому не оставил. А прежние его номера все были заблокированы, или находились «вне зоны доступа», как оповестил меня мобильный оператор. И пожалуй для меня это было куда болезненнее чем если бы я сам лично сжёг свою рукопись и слёг в психушку, как описано то в «Мастере и Маргарите» у Булгакова, ведь моя рукопись была напечатана в единственном экземпляре, ввиду экономии места в моём допотопном компьютере. По написании каждой новой главы, я выводил текст на принтер и после распечатки удалял его с жёсткого диска компьютера, чтобы приступить к продолжению. Я тогда и не задумывался сохранять всё на юизби-носителе, и не предполагал что написанное ещё мне понадобиться, ведать не ведал что у этого может быть какое-то будущее, и не подозревал что так всё обернётся, да и…

Не сложно представить что со мной теперь творилось. Я был опустошён и творчески обездвижен. Ну да ладно, не будем теперь об этом, всё таки жизнь не стоит на месте.

В один из дней моей великой апатии, когда ничего хорошего не лезло мне в голову, Стелла сама пришла ко мне. Буд-то почувствовала моё состояние на расстоянии когда мы с ней случайно встретились взглядами на работе.

Я был удивлён, и обрадован, и одновременно смущён и взволнован принимая в своём скромном жилище такую дорогую гостью, и что не имею того внешнего антуража свойственного молодым людям моего возраста и на что клюют девицы, и не нашёл ничего лучше как предложить Стелле чая.

Ну можно сколько угодно смеяться над моей почти детской наивностью, но благодаря именно чаепитию я смог позволить себе разоткровенничаться и поведать Стелле о том несчастье что постигло меня, что я чуть было не расплакался, а вместе с тем заметил что девушка вполне серьёзно относится к моему самобичеванию, и положив ладонь на мою руку она одной только фразой успокоила меня:

- Не переживай так. Ты снова сможешь воссоздать свой роман по памяти. И получится даже лучше прежнего. Я верю в это. И ты верь. Если будешь верить в свои силы, то всё у тебя получится. Ты же об этом писал.

И уже на следующий вечер я открыл Библию на нужной странице и ввёл в компьютер начальные строки своего романа, который должен был получиться «даже лучше прежнего», и в эту минуту в дверь квартиры позвонили и отец внёс в мою комнату коробку.

- Курьер доставил. Назвал только фамилию. Но думаю это тебе, - проговорил отец вручая мне посылку.

Я пожал плечами и едва надорвав казённую обёртку понял, что в неё упакован новенький ноутбук, и к нему прилагалась записка:

«Не жалей ни о чём. Уверенно иди к своей цели. Примером чему тебе послужит Тот, Кто когда-то жил как обычный человек на земле, и оставил неизгладимый след в виде Своего учения. Пусть Он будет тебе поддержкой в твоём труде. Стелла.»

КОНЕЦ ЧАСТИ ПЕРВОЙ.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.