Горбунья

Кем станешь для меня ты в моей новой жизни,
Какой мы опыт обретем?

Тело новорожденной было малопригодное для жизни, щуплое и уродливое. Девочка родилась в многодетной и очень бедной крестьянской семье. Бабка повитуха вынесла новорожденную хмурому озабоченному отцу и, поджав губы, с сочувствием сказала: «Ребеночек уродец, горбатенькая и одна ножка короче другой… Хроменькая будет и болезненная». Мужик взглянул в сверток с ребенком. На нем висела обязанность о десяти его детях и все хотели увидеть новую сестру. Замученный проблемами мужик был не склонен сейчас к эмоциям….

-Вот!! Возьми козу!! Дойная и хорошая коза. Всем скажи – мертвый ребеночек родился…

Он прошептал это повитухе и только одно было его желание – избавиться от урода, которого извергла утроба его жены… Он побрел к лесу, прижимая сверток с ребенком к груди. Отцовских чувств не было, только желание как можно скорее избавиться от проблемы…

В нескольких километрах от дома, в лесу, мужик стал копать яму для своей новорожденной дочери, яма была почти готова, как засверкали между кустов янтарные волчьи глазища и протяжный вой разнесся по лесу. Жуткий страх погнал мужика в деревню, а сверток с младенцем остался лежать на краю не дорытой им ямы..

Матерый, почти седой, волк самец обнюхал скуливший человеческий послед. В природе нельзя убивать детенышей – это записано в его генах и это закон.

Волчара растерялся, а в свертке плакал, хныкал ребенок так, как и его новорожденные волчата.

Очень осторожно поддерживая тряпицу зубами, он принес в свое логово младенца, без всякой уверенности, что мать волчица одобрит его выбор.

Маленькие волчата как всегда пушистой толпой теснились у материнских сладких и теплых сисек.

Влажным носом отодвинув в сторону своих толстых детей, он положил человеческого детеныша к матери волчице.

Волчица никак не выразила своего недовольства, она облизала мокрого от родовых вод и крови младенца и подсунула свой самый мягкий и щедрый сосок…

Мама - это защита, тепло, нежность, забота и уют, даже если мама - волчица…

Старый самец часто наблюдал за поселениями людей, они жутко воняли дымом и падалью, энергия от их каменных стен исходила опасная и подлая. Он ощущал своей серо- седой шкурой, что они боятся за этими стенами друг друга больше чем его серую и разумную стаю.

Но более всего было непонятно вожаку – зачем люди как вид определенных гладких и двуногих животных, пытаются забрать силу других родов? Почему на их смешных разноцветных тряпках нарисован волк или вепрь, лев или даже вымерший дракон? Если они так слабы, что не могут обойтись без других родов, то зачем эти рода они уничтожают, а не объединяются! То, что люди тупые, волчище давно понял. Он улыбался по-своему, по-волчьи.

А эта девочка, новорожденный младенец, найдет себя в их «народе», а среди подобных ей, ее бы забивали камнями, обзывали и гнобили…

Девчушка подрастала, среди волков она стала лидером, потому что была человеком разумным, и имела руки и пальцы. С молоком волчицы малышка впитала в себя высокую степень выживаемости. Она не умела говорить по–человечески, но ее нюх и слух развился на уровне лесных братьев. Она умела чувствовать и принимать информацию мысленно, как бы сказали в грядущих веках - телепатически. Для стаи она была полезна, ее руки все же были руками человека, а не волчьими лапами, она умела делать из ветвей логово для рождения волчат, ловушки для зайцев и ланей.

Прошли годы… И в очередном загоне добычи девочка столкнулась с человеком. Впервые за свои 12 лет она увидела себе подобное существо. Одним жестом отпустила братьев – волков и ушла с человеком в его скромную хижину. Старик научил девчонку- уродца говорить на разных человеческих языках, готовить пищу на огне, собирать травы и выплетать вязью заклинания. К нему за помощью обращались люди из всех окрестных деревень, он лечил травами и снадобьями, готовил отвары и обереги. Когда же через десятки лет старик умер, девушка уже сама стала ведающей природу, законы жизни и смерти, а к хижине, в которой они жили, также продолжали приходить больные и жаждущие исцеления люди с окрестных поселений. То, что она оставалась девственницей – только усиливало ее силу ведающей целительницы. Женщина, так и не познавшая плотской мужской любви, девственница, только набирала силу с каждым днем и с каждым вздохом чистого лесного воздуха. Люди ее благодарили, несли подношения, но дальше ветхой хижины на поляне, хроменькая и полуслепая так и не выходила. Весь ее мир начался с логова волчицы и окончился шалашом лесного отшельника.

Много воды утекло, лет уж сколько прошло, ведунья состарилась, волосы стали седые, а руки дряблые, а она себя так ни разу и не увидела, в ее хижине не было зеркал, а от озерной глади оберег поставил старик. Вот и прожила она в ощущении себя прекрасной и доброй. Не видя уродливого тела, от ощущения себя без изъяна жила прекрасная сострадающая и сочувствующая всем и всему миру душа!

Магическая сила природы и знания, полученные в первозданном виде, давали ей силу и смысл жизни – дарить данную силу тем, кто в ней нуждается.

Весь ее мир рухнул в одночасье... Рано утром пришли солдаты и ее насильно увезли в каменный замок, который так не любил ее отец – волк. Туда свозили уже несколько месяцев всех магов и целителей, добрались и до нее...

В огромной комнате среди шелков и перин лежал мужчина. Мельком взглянув на него, она сразу поняла – человек на роскошном золотом ложе долго жить не будет. Он умирал и это была его судьба.

Она видела своим зрением огромно-пурпурного паука, который рос в его груди, рос не по дням, а по часам... Целители и колдуны варили отвары и творили всевозможные ритуалы около больного, но старуха знала, что они ложью своей пытаются сохранить свою жизнь. Когда ей разрешили говорить она сказала:

-Ты не можешь более жить на земле, но твой путь в посмертии будет прекрасный. Не бойся смерти здесь, очень быстро ты вновь воплотишься и начнешь жить в другом теле.

После ее слов наступила гнетущая тишина. Эта ведунья даже не пыталась исцелить хозяина бормотанием заговоров и дымом пряных трав. Она его приговорила!!! Но сказала ту правду, о которой знали все и умирающий в первую очередь.

-Я заварю отвар, который уберет твою боль, но только боль! Ты уснешь спокойно, без мучений и твой переход будет быстрым и безболезненным!

Хозяин замка и сам все знал, но умирать не хотел, даже без боли... Он жаждал чуда и хотел жить на своей земле, в роскоши и изобилии. Желал поднимать хмельные чаши с дружиной и рвать зубами сочное кабанье мясо, а затем приходить в покои новой наложницы, к юной и хрупкой девственнице, которую завоевал намедни ценой жизни многих рыцарей из своего войска. А эта страшная, горбатая жаба в лохмотьях его приговорила к смерти, как он приговаривал с 16 лет к смерти непокорных… Он осознал, что она права, и она одна из всех сказала ему правду…

Но умирающий умирать не хотел, он жаждал чуда и плотских утех, в которых ему отказывало слабеющее, умирающее тело…

- На костер ведьму!! - выдохнул повелитель и без сил откинулся на мокрые от пота подушки.

Старуха не удивилась. Она не знала таких слов как «ведьма и костер», прожив свою долгую жизнь в лесу, среди зверей, она не умела и не могла реально оценивать реакции и мышления людей. Если волк израненный умирал, то она обкладывала его рваную шкуру травами и помогала уйти без боли… А этот смердящий от болезни человек, проживший свои года во сто крат более грешным, чем любой хищник из леса – не хотел принимать естественный ход событий. Горбунья не понимала, почему за ее слова правды и искреннюю сострадательную помощь, она получила сырое подземелье, где на ее усохшие руки одели что-то тяжелое и холодное.

Ночью она спала плохо, мешало железо на руках и ногах, более того, вокруг были призраки, которые жили в этом подвали многие столетия, стонали и взывали о справедливости. Она их видела и сострадала им. Рассвет был холодным и сырым, туман как будто хотел скрыть надвигающееся несправедливое преступление от всех. Старуху вывели на площадь, посреди которой громоздились вязанки хвороста и деревянный шест посредине. Люди – существа, которые к ней приходили всю ее жизнь за помощью и исцелением, толпились вокруг эшафота как летучие мыши. Она вдруг подвела черту в самой себе – людей понять нельзя, это волки или барсуки – естественны и последовательны, на добро – всегда принесут добро. Люди – как стадо, излучали опасность, хотя в этой толпе она видела всех тех, кому помогла и исцелила от смерти, чьим детям помогла не уйти в чертоги смерти в младенчестве. Но увы, благодарность этой серой массе была не свойственна... Толпа выла и желала зрелища…Кровавого или пепельного, ей было все равно…

От толпы исходило огненно–кровавое зарево, аура толпы становилась все темнее от исходящей от нее агрессии. Ее привязали к столбу. Площадь, набитая до отказа людьми, ревела как ураган: «Ведьма! Ведьма!»

Толпа криками заводила сама себя, чтобы поднять из самых глубин свои ущербные обиды о том, что они бедные и сирые. О том, что пахать и пахать им от рассвета до заката на клочке земли, который воняет навозом, а потом собранное отдать власть имущим и вновь голодать и дышать навозом. И их сыновья будут пахать как они, а дочери в лучшем случае в замке будут блудить за хлеб и тепло зимой или прислуживать жирным и сытым господам, вынося их ночные горшки. Но сейчас каждый холоп в этой серой толпе грезил себя господином и вершителем чьей-то судьбы… У этого злобного скопища не было как у волков разумного и естественного распределения -это вожак, это загонщик, это нападающий… Они все жаждали быть вожаками и не понимали, что в природе это невозможно.

Толпа нашла крайнего, вернее крайнего ей дали, и она жаждала крови в огне.

Горб на ее спине очень мешал палачам, потому тело ее прикрепили к шесту канатом как-то боком. Левая половина лица старухи уперлась в древесину столба, червоточины на древе были ей четко видны. Она стояла жалкая и сгорбленная, но так до конца и не понимала, что и почему с ней хотят сделать люди, которых она лечила всю свою жизнь.

Хворост подожгли факелом сразу с нескольких сторон, жар снизу нарастал. Одним глазом старуха увидела растущее пламя так, как раскрывается цветок папоротника всего один раз в году, но это был не огненный цветок, огонь и жар ее кусал, и рвал, и уже было очень, очень больно…

Внезапно, уже сквозь бушующее пламя костра инквизиции, боковым зрением старуха увидела человека в странном островерхом колпаке лишь с прорезями для глаз… В этих сапфирово- синих глазах было сострадание и она в болевом шоке вдруг увидела себя прекрасной женщиной, которая обожала эти синие глаза… Пламя взлетело ввысь как крылатая птица и незнакомец неуловимым движением вонзил острую пику в сердце старухи.

Спустя мгновенье она уже парила над кострищем, где плавилась ее ущербная оболочка, свободная и прекрасная, вспомнившая все свои предыдущие рождения, грешная и мудрая, счастливая и несчастная...

Она понимала и знала, ведала, они вновь встретятся в новых телах и сапфировый взгляд ее палача - это просто очередная и короткая их встреча здесь… Они вновь встретятся в иных телах и новом времени, жертва – палач, палач – жертва. Ведь Колесо Сансары еще никогда не останавливалось...

Соавтор
Марина Веда
февраль 2023 год