Хвала любви

Любовь — такое состояние, когда ценность собственной жизни устремляется к нулю.
Когда принести себя в жертву любви удивительно легко,
и ты только ищешь повода сделать это, чтобы её доказать.

Потому что слова любовь и смерть — это весь словарь, который у неё есть.
Вся прочая словесность — бессильный лепет.
Все песни, сонеты, оды — пустое зашумление.
Властитель слова Маяковский видел это прекрасно.
Ничто более не имеет значения.
Никакие сокровища или гранатовые браслеты.
Никакие шедевры и совершенства.
Никакие подвиги и звёзды с неба.
Кроме этих двух нот — ничего.
Для любви не названа цена. Лишь только жизнь одна.

Поэтому Ромео и Джульетта своё чувство доказали.
Вертер и Желтков доказали.
А Лотта и Вера Николаевна — нет.
Почему?
Потому что его и не было.
Ни у Шарлотты С.
Ни у В.Н. Шеиной.
Ни у всех прочих Л. Брик.
Говорят, любовь позволительна. Зависимость — нет.
Но как ещё доказать любовь, если не степенью зависимости от неё?
Доказать это чувство можно только этим.
И доказательство это — самое утоляющее.

Отсюда и самый прикладной его смысл:
дай бог, чтобы вы действительно любили, когда вам придётся умирать.
Потому что только так это легко и радостно, светло и празднично.
Только так за всем есть смысл.
Потому что любовь несоизмеримо значимее смерти, астрономически выше.
Вся лирика талдычит об этом.
Всяк, узревший её, это подтвердит.
И только сделавшему бесповоротный выбор
     между чувством собственной значимости и любовью
     в пользу именно любви
     можно смело её пожелать.

Кто-то наверно скажет, что всё это — не о любви, а о чём-то совсем другом.
Хорошо. Пусть и в самом деле это — что-то совсем другое.
Но тогда и любовь — это лишь нечто, стоя́щее в витрине пирожных,
     а не рядом со смертью.
Тогда она — "это немного неприлично, довольно смешно и очень приятно, очень!
                         Но при чем тут смерть, Ваше Величество?!"