СССР. Как мы жили. 1960-80 гг.

К старости, мне всё больше хочется сохранить в памяти наших граждан то хорошее и не очень, что было в нашей молодости, при «развивавшемся социализме».  Это потому, что старики постепенно уходят, и живых свидетелей остается всё меньше и меньше, а многие рассказчики руководствуются информацией ОБС – «Одна Баба Сказала». Коротко расскажу о шестидесятых - семидесятых.

Сейчас некоторые ругают советские времена, обзывают СССР «совком», рассказывают, как плохо было жить без джинсов и Кока-колы, и как люди задыхались без воздуха свободы. Как им очень хотелось прочитать книгу Солженицына, а её, кроме Самиздата в ручной перепечатке на пишущей машинке, в СССР никто не издавал!

 Сейчас её может читать любой желающий. Пожалуйста, найдите любую его книгу и прочитайте от корки до корки. Если сможете. Я не смог. Не смог заставить себя её читать. Скажу честно, я совершенно не страдал от того, что не имел возможности читать книги Солженицына и других диссидентов. Как, впрочем, и большинство моих одноклассников, одногрупников   по институту, друзей по аспирантуре, научных сотрудников и преподов ВУЗов. А если кто и читал, то больше в качестве экзотики.

Тем более, что книг в СССР  выпускали огромное количество и стоили они недорого, за исключением красочно оформленных художественных изданий. Были и дефицитные книги, которые можно было купить только у спекулянтов,  но, сдав определенное количество макулатуры, народ получал талончик на покупку в книжном магазине вожделенного дефицита. Обычно это были зарубежные исторические романы и другие книги известных писателей.  Книг, в которых бы поливали нашу страну помоями, издательства не выпускали.

Другое дело, что если вы что-то написали, то издать это было довольно трудно, даже если это была самая патриотическая литература, главным образом из-за того, что потенциальных писателей было очень много. Издательства были государственные, денег за издание не брали. Наоборот, если брались издавать, то автору выплачивали за технические книги по 80-100 руб. за печатный лист (40 000 знаков), за художественную литературу 80 – 200 руб. (в зависимости от известности автора и больше). Для объективности, могу сказать, что у моих коллег и у меня получалось издавать учебную техническую литературу в приличных издательствах, в частности, «Стройиздат» и «Высшая школа». При этом, практически в каждом ВУЗе была своя типография, в которой преподавателю могли напечатать его методички и курсы лекций бесплатно на ротапринте.

Сейчас, правда, очень просто издать свою книгу за свой счет – тащите флешку и деньги в любую типографию и Вам отпечатают сколько угодно экземпляров – хоть один, хоть тысячу.

Понятно, что антисоветскую литературу издательства не печатали, иначе редактор вылетел бы из своего мягкого кресла. Такие строгости объясняли империалистическим окружением и необходимостью в этих условиях диктатуры пролетариата. Хотя пролетариат ничего не диктовал, а диктовала партийная номенклатура. Однако, мне кажется, до 60-70х особо никто этой номенклатурой не тяготился, ибо многие ещё верили, что мы медленно, но идём к светлому будущему. Разумеется, под руководством Партии. И действительно, жизнь, от года к году, становилась всё более цивильной. Народ начал прилично одеваться, в домах появились холодильники, пылесосы, цветные телевизоры и некоторые другие атрибуты цивильной жизни. Народ въезжал в новые бесплатные и кооперативные (покупные) квартиры, покупал отечественные и импортные мотороллеры и мотоциклы, у некоторых появились автомашины.

А чтобы недовольные не печатали листовок, в некоторых крупных организациях перед большими революционными праздниками в 1-ый отдел сдавали все печатные машинки. Там, кстати, хранились образцы шрифта с каждой машинки, имеющейся в организации. Правда, за всю свою длинную жизнь, я не встречал никого, кто бы хотел печатать антисоветские листовки. Так что эта мера была излишней.

Приведу пример от себя. После окончания института в 1972 году и получая зарплату 110 рублей, я сшил себе в ателье два костюма и пальто. В 1968 году, заработав на студенческой практике (месяц теплоизолировал шлаковатой в Люберцах теплотрассу) после 2го курса 90 рублей, я купил за 103 рубля подержанный мотоцикл М-104 (в автомотокомиссионке на Варшавском шоссе), который потом постепенно менял на другие, более дорогие марки (но тоже Б/У): Ковровец-175, CZ-175, Панония-250 с коляской. «Панонию» продал зимой 1979 года за 400 рублей, когда надо было угостить в ресторане коллег родной кафедры по случаю моей защиты диссертации. Правда, у меня не было кроссовок, джинсов, цветного телевизора и ещё чего-нибудь, но я как-то не переживал и слюни не развешивал. Мне моя жизнь нравилась и нравилось жить в той стране, в которой я жил.

К стати, о машинах. Батяня мне рассказывал, что Н.С. Хрущёв в 1963 году съездил в Югославию, а вернувшись, собрал начальников, которые ездили на служебных машинах, Он им сказал, что в Югославии тоже ездят на служебных машинах, но без служебных шофёров, а рулят сами. Десятки тысяч служебных водителей в СССР получают приличную зарплату без толку (утром привезут, вечером – увезут, весь день отдыхают), а могли бы работать в самых разных отраслях промышленности.  Поэтому, все выбирают: рулят сами или отказываются от машины. Он же предложил начальникам выкупать эти машины - Победы - в частную собственность за 300 рублей. Невостребованные машины пускали  под автоген и в переплавку. К сожалению (или к счастью), никто из начальников, как правило, машину водить не умел, но многие выкупили их для дома - для семьи. У моего батяни не было свободных 300 рублей.

Партия стала надоедать людям к годам 80-ым, после нескольких лет руководства Горбачёвым, хотя вначале его восприняли на ура. Кстати, когда умер Брежнев, я сам видел, что некоторые плакали. Когда умер Андропов, большинство горько сожалело – хотелось жёсткой руки, хотелось порядка во всём.

Жизнь моя складывалась по шаблону, также как и у миллионов моих сверстников.

Жили мы все приблизительно одинаково. Родители моих одноклассников были или служащими или рабочими. Обычно в семье работали и отец и мать. Зарплаты у них были приблизительно одинаковыми - у инженеров 150-180 рублей в месяц, у лаборанта 60 - 80 рублей, квалифицированный рабочий  – 180 - 220 руб. в месяц. Начальники отделов в НИИ или проектном институте - 220-240 руб. Зарплата министра – 500 руб, у профессора ВУЗа – чуть меньше. Большой разницы в размере зарплаты не было – рабочий мог получать больше инженера.

Были у нас в классе двое ребят из так называемых неблагополучных семей, но они после восьмого класса ушли учиться в ПТУ (Профессионально Техническое Училище) Метростроя. Метростроевские рабочие получали неплохие деньги. Подобных ПТУ в Стране было очень много. В них молодёжь получала рабочие профессии практически по всем специальностям и имела гарантированное трудоустройство.

Когда я учился в 4-5-м классе, стали активно сносить деревянные хибары на улицах Масловка, Башиловка и М.Расковой. Вместо них строили пятиэтажные дома и к нам в класс стали поступать  новые ребята. Одним из таких могу назвать Олега Семичастного, отец которого, на тот момент, был Секретарём ЦК ВЛКСМ, со временем вырос до Председателя КГБ СССР. Для жития на 4 человека им выделили квартиру на третьем этаже пятиэтажки на ул. М.Расковой. Заселяли дом самой разномастной публикой. Дом стоит в 20 метрах от гостиницы Советская и 10 метрах от забора школы №155 (ныне колледж), где мы учились. Мне приходилось бывать у них дома и скажу честно, уровень жизни у семьи был не намного выше, чем у нас. Да, в квартире была хорошая мебель, летом они жили на государственной даче, но золотых унитазов не было. Семья жила довольно просто. Мама Олега окончила вечерний институт Cтали и Cплавов. Отец, Владимир Ефимович, Олега воспитывал довольно строго, иногда мог угостить ремешком. Учителя в школе Олегу оценки не завышали и из общего числа, в принципе, не выделяли, одевался он не лучше нас. Возможно, таких скромных людей как В.Е.Семичастный больше не было, а многие другие были зажравшимися чинушами, не спорю, но отвечать за всех больших начальников я не могу. Это я к тому, что, в основном, большая часть людей в СССР жила приблизительно одинаково. Были начальники разного уровня (дирекция, бухгалтерия и прочие), которые воровали в своих конторах, но они делали это тайно, не выпячивая свои доходы на обозрение, в отличие от нынешних. Они, обычно, ходили в старой одежде, постоянно плакались,  что у них нет денег и даже, специально, иногда, занимали небольшие суммы перед получкой. Несколько фамилий таких людей я могу назвать. Они все жили в нашем доме и я был с ними знаком. Их потом посадили. Но так везло не всем. Обычно ОБХСС старался не брать начальников за задницу, так как многие начальники являлись номенклатурными работниками, то есть, на должность их утверждали партийные и советские органы, а Партия ошибаться не могла!

Взятки брали чаще всего небольшие: бутылку коньяка (10-25 руб), коробку конфет (3-5 руб), деньги (25руб).

Многие простые трудящиеся, для подспорья семейному бюджету и повышения своего уровня жизни, тащили с предприятий всё, что могли: от скрепок до кусков мяса. Это не считалось шибко зазорным. Даже была хорошая песня: «Всё кругом колхозное, всё кругом моё!». Несмотря на это, предприятия не прогорали и продолжали успешно работать, ежегодно повышая производительность на 0,5 – 2% (за перевыполнение плана полагалась премия!)

Из тех лет пришло понятие «лимитчик», «лимита». Молодёжь из сельской глубинки, хотевшая жить в городе (например, в Москве), приезжала учиться в Москву в ПТУ, обеспечивалась общежитием, а после окончания учебы - работой на стройке или в промышленности. Через 10 лет работы они могли получить бесплатно постоянную прописку и бесплатную квартиру.

 Кстати, при многих крупных заводах существовали институты - ВТУЗы. Это институты при заводе, в которых заводская рабочая молодежь могла учиться и получать высшее образование вечером после работы. Напомню, что обучение во всех учебных заведениях Страны было бесплатным.

А посему, если вы хотели поступить в институт (дневное, вечернее или заочное отделение), то учебник вам в руки: читайте, учите и поступайте! Из нашего класса в ВУЗ, сразу после окончания школы, не поступил только один человек – Володя Смирнов. Правда, все годы обучения в школе, он не вылезал из троек. Так что, перспективы образовательного и  карьерного роста  были почти у всех одинаковы.

 Конечно, были и блатные детишки, которых курировали при поступлении в институт, но число их было не велико: 1-2 человека на группу в 25 человек и ощутимой конкуренции они не создавали. Исключением были МГИМО и еще, может,  пара-тройка других  ВУЗов, куда нормальные ребята не лезли, и блатных там было большинство.

 Кстати, то, что абитуриент «блатной» – вовсе не значит, что он обязательно двоечник. Частенько такие ребята готовились к поступлению в ВУЗ с репетиторами и были достаточно хорошо подготовлены к поступлению. Хотя я блатных не люблю. Но польза от многих блатных была. В технических ВУЗах любили брать на учёбу сыновей директоров или главных инженеров заводов. Дело в том, что студентов надо пристраивать на ознакомительную и технологическую практику на предприятия и такие директора  оказывали в этом существенную помощь институту. Более того, сотрудники кафедр, как правило, занимались научно-исследовательской работой. Результаты ее требовалось опробовать и внедрять в промышленность, но далеко не каждый директор пускал к себе на завод экспериментаторов со стороны.

В наше время, далеко не каждый директор завода пошлёт своего сынулю учиться в технический ВУЗ. Выбирают, что нибудь позаковыристей или заграничное.

К защите диплома, во всех ВУЗах вывешивали списки вакансий предприятий, причем в списки входили предложения со всей страны: от западных частей до Дальнего востока и крайнего Севера. Из жилья сразу предлагали место в общаге ИТР, комнату в коммуналке, а иногда и отдельную однокомнатную квартиру. Предлагали выплатить «подъёмные» на переезд.

Если человек не имел высшего образования, но не боялся тяжелой физической работы и имел какую-либо строительную специальность, то можно было уехать на какую-нибудь стройку пятилетки и зарабатывать приличные деньги. Например, на пике строительства Усть-Илимской ГЭС мой знакомый водитель грузовика зарабатывал до 1500 рублей в месяц, а его жена, служащая СМУ - около 500 руб./мес. Отработав 3-4 года, был шанс вернуться в родной город с суммой, достаточной для покупки машины, кооперативной квартиры и мебели в неё.

К стати, в интернете часто возникают споры о размерах зарплат при социализме, но спорщики забывают или не знают, о том, что в 1947, 1961 и 1991 годах проводились денежные реформы (с изъятием «излишка» денежной массы у населения). После этих реформ размер зарплат изменялся, так как изменялась покупательная способность рубля.

Теперь о джинсах, кроссовках и Кока-коле.

Джинсов в магазинах не было. Большинство населения их в глаза не видело, да и не интересовалось ими. Их изредка продавали спекулянты за 50-80 рублей. Кстати, рядом с метро «Беговая» у комиссионного магазина радиотоваров, была знаменитая «толкучка», где, при наличии денег, можно было купить практически всё, что угодно.

Но в Москве, например, был «валютный» магазин «Березка» на улице Горького, в котором граждане, вернувшиеся из заграничных командировок, могли купить на «чеки» эти самые джинсы и много чего ещё. «Чеки» - это такая замена иностранной валюты, которую иметь советскому человеку категорически воспрещалось под страхом тюремного заключения (нарушение правил валютных операций). Возвращающиеся из-за кордона граждане сдавали валюту, получая в обмен «чеки», на которые в специальном магазине он мог купить импортные товары, как за валюту. Самые хитрозадые могли купить за рубли с рук чеки по цене в 3-7 раз большей номинала и сунуться в Берёзку, но в магазине постоянно дежурили сотрудники КГБ и могли спросить, где Вы их взяли. Если купили с рук, то по ст. 88 УК РСФСР Вам могло светить до 8 лет заключения.

В году 1964 (я учился в 10 классе), в магазинах появились «техасы», представляющие собой брюки, сшитые из прочной чёрной хлопчатобумажной ткани со швами, простроченными красной или жёлтой ниткой. Нам нравились. Стоили они 10-12 рублей. Довольно удобные и долговечные. В классе их носили человек 5.

О кроссовках никто ничего не слышал. В универмагах продавались китайские кеды. Стоили 5 рублей. Легкие, удобные и хорошего качества. Народ носил их во всех житейских случаях (на учёбу, на работу, в поход и др.).

Про Кока-колу слышали все, никто не пробовал (помните фильм «Бриллиантовая рука»?). Но в стране выпускали лимонад нескольких видов, на мой взгляд, очень вкусный, из натуральных компонентов (искусственных пищевых добавок просто не было из-за слабости химической и пищевой промышленности). Нынешние лимонады с советскими конкурировать не могут. Особенно хорошо помню необыкновенный вкус сиропа из поильных аппаратов (газвода без сиропа – 1 коп., с сиропом – 3 копейки). До сих пор не могу забыть его божественный вкус.

Школьники в те времена (я учился с 1954-1965 год) носили форму. Для пацанов она была двух типов: китель или гимнастёрка (с брюками). Форма подороже шилась из хорошего сукна и стоила, по-моему, 24 рубля. Была и из более дешёвого материала, по-моему, за 12 рублей. У девчонок – коричневые платья с черными фартуками. Праздничные фартуки были белыми.  Многие ходили гулять в школьной форме. Форма стоила значительно дешевле цивильного мужского костюма, который стоил 80 – 140 рублей. Позже появились финские мужские костюмы из шикарной шерсти, ценой 160-180 рублей. Но в продаже почему-то висели только костюмы 1-2 роста, рассчитанные на мужиков с огромными животами. Думаю, что нормальные размеры уходили по блату и по знакомым.

Мне кажется, что наличие формы дисциплинирует учащихся, и несколько уравнивает материальное неравенство детей.   Так, при царе-батюшке в форму были одеты все учащиеся, в том числе и студенты, а также чиновники различных ведомств.

В 11 классе нам разрешили ходить в цивильном.

В 1965 году я, с родителями, уехал в г. Павлодар Казахской ССР. Там поступил в Павлодарский индустриальный институт. Через год вернулся обратно в Москву.

О Павлодаре сохранил самые тёплые воспоминания. Население, в основном, русские  (украинцы) и казахи. Но были и обрусевшие немцы. Было занятно наблюдать типичный русский деревенский пейзаж с деревянными одноэтажными домишками, колодец, у колодца 2-3 деревенских бабки шпарят по-немецки. Это из числа отселённых подальше от линии фронта в начале Великой Отечественной войны. Аналогично, сюда завезли и чеченцев, но их я не встречал. Скорее всего, они или все умерли или возвратились к себе в республику. Во всяком случае, чеченское кладбище под окнами пятиэтажки, где мы жили, было сохранено.

Подавляющее большинство казахов прекрасно говорили по-русски. Родители старались отдавать детей в русские школа, потому что по жизни и для карьеры русский язык в Казахской ССР был просто необходим. Обучение в институтах велось на русском. В быту, между собой, конечно, казахи разговаривали на казахском. Отношения между студентами мало зависели от национальности. В моём кругу общения среди студентов за год я встретил только одного ярого казаха-националиста, который считал, что с приходом русских жизнь казахов ухудшилась и хотел бы, чтобы русские в Казахстане не жили.  Но он также не любил узбеков и корейцев – ребята этих национальностей тоже учились в институте.

Думаю, что подобные настроения пользовались популярностью в среде людей с низким  образовательным цензом и в среде элит. Элитам хотелось рулить самостоятельно, а русские занимали много ключевых постов в республике.

Что мне не нравилось, так это то, что русские (и другие национальности), живя всю жизнь в Казахстане, не учили и не знали казахского языка. Я считаю это оскорблением коренного населения. Именно эта черта, я убеждён, способствовала разделению  наших народов. Тот казах-националист в открытую спрашивал меня: «Почему я, казах, знаю русский не хуже тебя, а ты, русский, не хочешь учить мой язык и не можешь двух слов связать по-казахски?» Такая же ситуация была в других республиках СССР. Хотя я понимаю, что без знания казахского языка в Казахстане можно было прекрасно прожить. Но казахи, к людям, которые пытались выучить казахский язык (таких были единицы) относились с уважением.

Мне кажется, что процесс разъединения СССР являлся неизбежным. Каждый человек хочет гордиться своей национальностью и жить самостоятельно. Другое дело, не все могут жить самостоятельно, хотя амбиций много. Тем более, что республики в своём развитии руководствовались принципом узкой специализации (Узбекистан – хлопок, Грузия – чай, Молдавия – овощи), то перейдя к самостоятельной жизни, вы на этой специализации можете не вытянуть, потому как для внутреннего потребления нужен широкий спектр товаров. Почему я, например, не встречал трудовых мигрантов-казахов или мигрантов-туркменов, а всё больше из других республик? Считаю, что разъединение СССР ухудшило жизнь большинства жителей СССР. И мою тоже.

Материал написан сумбурно, из некоторых клочков воспоминаний, не претендует на научное исследование или художественное произведение, не ставит целью кого-то переубедить.