Оттепель
Из окна
фельдшерско-акушерского пункта ей видна занесённая снегом деревенская улица,
белой лентой убегающая к небольшой реке. На линии горизонта - пологие, поросшие
щетинистым сосновым лесом, холмы. Когда-то в ложбинах между этими холмами Люба
с мужем собирала крупную землянику, а в бору – крепкие, один к одному, маслята…
Люба хорошо помнит, как неопытным специалистом, совсем юной девчонкой, приехала
в это небольшое мордовское село. И осталась здесь навсегда. Местные ребята
отчаянно боролись за внимание симпатичной медсестры, но безуспешно. Лишь один
из них, скромный и работящий комбайнёр Николай завоевал Любино сердце. Как
говорится в пословице, честным пирком - да за свадебку! В качестве подарка правление
колхоза торжественно вручило молодожёнам ключи от нового коттеджа.
Пять лет
счастливой семейной жизни пролетели, как один день… В доме Петровых – лад и
уют, у каждого из супругов - любимая работа, уважение сельчан… Но было в жизни
Любы и Николая то, что не давало спокойно спать по ночам, то, что разъедало душу,
словно соль - рану. Это было жгучее, всеобъемлющее желание завести ребёнка.
Куда только не обращались супруги за помощью! И к врачам областной клиники, и к
бабке-знахарке, и к Святому Луке Крымскому. Любино сердце, ежедневно
откликавшееся на чужую боль, как на свою собственную, плакало и страдало
безмерно! И вот однажды, когда надежды на исполнение желаемого окончательно
растаяли, Николай грустно сказал:
- Любаша,
давай ребёночка возьмём из Детского Дома.
Люба
расплакалась навзрыд. Она и сама хотела предложить мужу такой вариант, но не
решалась. Теперь Люба плакала, но это были другие слёзы – слёзы надежды, веры и
ожидания… Вскоре в доме Петровых раздался весёлый смех белокурой и неугомонной
Машеньки…
Люба
вглядывается в мутное стекло – скоро совсем стемнеет, пора закрывать медпункт.
Дома её ждёт корова Красуля, пёс Полкан и кошка с котятами. Успеть бы засветло
снег у крыльца раскидать, корову подоить, приготовить ужин на скорую руку.
Мягкие лиловые сумерки опустились на
деревню... Люба вздыхает, делает последнюю запись в больничной карте, снимает белый
накрахмаленный халат, ненароком бросает взгляд на календарь. Завтра бы её Николаю
исполнилось пятьдесят лет… Люба взглянула на себя в зеркало. Вздохнула. Перед
ней стояла не молодая, но всё ещё привлекательная стройная женщина. И снова
память вернула Любу на много-много лет назад…
Вслед за
Машей в семье Петровых появились два брата-близнеца, Серёжка и Антошка. В доме
стало шумно, хлопотно. В него словно бы вдохнули вторую жизнь! И когда приёмные
дети успели вырасти? Вот уже Маша закончила пятый класс, а мальчишки – седьмой.
Приближались летние каникулы, и семья Петровых никак не могла решить, куда
отправиться на отдых – то ли отправить детей в летний лагерь, то ли поехать на
родину Любы, к её родителям. В результате недолгих споров приняли решение:
второй вариант гораздо лучше, потому что отдыхать вместе - веселей.
- Вот,
отпасу за Красулю очередь (всех коров в доме называли только Красулями) и со
спокойной душой поедем к тёще, - подытожил Николай. – Собирайте чемодан,
девочки.
Когда
прибежала соседка и сказала, что у Николая на пастбище прихватило сердце и помочь
уже ничем нельзя, Люба сначала не поверила. Она, медик с большим стажем работы,
не поверила в смерть близкого человека. Увы, и медики бывают бессильны… Люба
осталась одна, без хозяина в доме, с тремя несовершеннолетними детьми… Мальчишки
вскоре совсем отбились от рук. Отсутствие мужского воспитания, переходный
возраст – всё навалилось сразу. Люба то увещевала сыновей, то хваталась за
ремень, то взывала к совести… И всё-таки, несмотря на трудности, она смогла
проводить Антошку и Серёжку в армию. К сожалению, после армейской службы к ней
вернулся только Сергей. Антон прислал короткую записку: «Мама, не ищи меня. Я
начинаю новую жизнь. Я хочу найти свою настоящую мать. Прости меня». Люба
плакала, вновь и вновь перечитывая горькое письмо. В тёмных от природы Любиных волосах слишком рано
появилась седина…
Наконец, Люба
погасила в медпункте свет и шагнула на улицу. До дома – рукой подать. Вон, окна
её коттеджа, темны и неприветливы. Там её никто не ждёт. Дети давно выросли.
Маша удачно вышла замуж, сын Сергей уехал в областной центр, устроился на
работу. От Антона – ни слуху, ни духу. Люба давно привыкла к одиночеству, как
привыкает заключённый к своей камере. За эти годы к ней несколько раз сватались
мужчины, но Люба отказывала всем, деликатно, но решительно. За семь долгих лет
одиночества она стала другой – из общительной и разговорчивой превратилась в
довольно замкнутую самодостаточную женщину.
У калитки,
приминая ногами недавно выпавший снег, околачивался Михаил.
- Люба,
здравствуй. Снега-то сколько навалило! Я пришёл помочь.
- Ну,
помогай, коли пришёл. Вон, лопата у сарая стоит.
Михаил исправно
ходит к ней три года к ряду – то крышу залатать, то огород вскопать, то снег
почистить. Михаил младше Любы на несколько лет, но дело не в этом. Люба никак
не может перешагнуть ту невидимую черту между собой и Михаилом, разрешить себе
стать счастливой. Она боится. Боится новых потерь. Ей так спокойнее… Люба привычно накрывает на стол – нужно
отблагодарить Михаила за оказанную помощь. Она разлила по тарелкам борщ,
нарезала пирог с капустой, поставила на плиту чайник. Сейчас накормит своего
добровольного помощника, помоет посуду – и спать!
Михаил
нерешительно топчется в дверях.
- Ты уже
управился, Миша? Проходи, садись к столу.
- Спасибо, Люба,
я не голоден. Вообще-то я пришёл попрощаться.
У Любы перехватило
дыхание: - Попрощаться?
- Да, на
Север решил податься. Что мне в деревне делать? Ни заработка, ни личной жизни…
Вот и тебе я не нужен. Ведь не нужен?
Люба, плотно
сжав губы, молчала.
- Насильно
мил не будешь, - вздохнул Михаил. – Прощай, не поминай лихом.
Он с силой
толкнул входную дверь и вышел вон. На Любу нашло какое-то странное оцепенение.
И только когда на улице звонко хлопнула калитка, она вдруг сорвалась с места, и
как была в домашних тапках на босу ногу, выскочила на улицу.
- Миша-а!
Погоди… Погоди, что скажу.
- Говори.
- Не уезжай,
прошу…
Если бы
Михаил не успел подхватить её на руки, она бы не удержала равновесие и
наверняка упала в сугроб. Немного погодя, он заботливо отогревал Любины ладони
и приговаривал: - Не уеду. Теперь никуда от тебя не уеду…
Спустя
несколько дней Люба набрала номер телефона дочери:
- Алло, Маша?!
У меня для тебя новости. Ты меня хорошо слышишь?
- Хорошо
слышу. Мама, что-то случилось?
- Машенька,
я замуж выхожу!
В трубке
наступила недолгая пауза.
- Ты
выходишь замуж за дядю Мишу?
- А как ты
догадалась?
- Ой, мамочка,
я так рада за тебя! Я приеду в пятницу, и мы обо всём поговорим.
- Хорошо,
дочка. Я тебя очень-очень жду!
Люба
счастливо улыбнулась и взглянула в окно: в свете фонаря, словно легкокрылые
бабочки, порхали снежинки.
К утру
синоптики обещали оттепель…