Добро пожаловать домой

Наконец медленно поползла вверх крышка анабиозной камеры, и он открыл глаза. Вокруг все было так же, как пятьдесят лет назад, когда он только улетал с Земли, полный надежд и задора.
Правда, за эти годы корабль немного постарел, как и сам Кей. Кое-где немного облупилась краска, стены потеряли свой матовый  синий цвет и стали похожи на грозовое небо, но Кею так нравилось даже больше. Он знал каждый миллиметр этого маленького звездолета, который был ему верным другом все эти годы, и словно верный конь нес его сквозь пустоту и холод звездных дорог. Кей гордо называл его «Мой верный Росинант», по имени рыцарского коня из старого романа.
Когда-то давно, тогда Кей был еще совсем маленьким, он нашел в публичной библиотеке очень старую книгу, ее написал какой-то забытый автор древности. По вечерам он очень любил забираться на чердак и читать, забыв про все на свете. Эта история уводила его в мир далеких грез и фантазий.
Там было все так сказочно и прекрасно, злые драконы и замки, волшебники и злодеи, но больше всего Кей любил читать отрывки про коня главного героя, которого звали Росинант. Ему очень нравилась, с какой верностью конь относился к своему хозяину и всегда мечтал, что когда он вырастет, то у него будет свой Росинант, такой же преданный, как в книге. И вот теперь, спустя много лет, мечта маленького мальчика исполнилась. У него был свой конь, правда, из титана и пластика, но все равно, такой же верный и отзывчивый как его предшественник…
- Доброе утро, - сказал корабль, - надеюсь, вам снились приятные сны.
- Да, - Кей зевнул и потянулся, - сны о доме всегда приятны, особенно если ты не был там так бесконечно долго.
- Когда мы вышли из гиперпрыжка? – он наклонился над пультом, изучая поток бегущих цифр на дисплее. Корабль помедлил, видимо что-то подсчитывая, и мигнув зеленой лампочкой на пульте, ответил:
- Мы вышли из гиперпространства шесть минут назад. Все системы работают нормально. Расчетное время прибытия на Землю сто двадцать семь стандартных земных суток.
- Раси, приготовь, пожалуйста, кофе, а то после такого долго сна у меня глаза никак не откроются, - сказал он, зевая и потягиваясь, - только не как в прошлый раз, ладно?!
- Сию минуту сделаем, - Раси видимо задумал очередную шутку, и ему не терпелось привести ее в исполнение.
Раси, как называл его ласково Кей, или бортсистема искусственного интеллекта Z436, была запрограммирована так, чтобы иногда отвлекать астронавта от грустных мыслей и не дать ему сойти с ума. Раси часто подшучивал над Кеем и выкидывал разные фокусы. Но Кей не обижался. Он и сам был не прочь иногда посмеяться хорошей шутке.
Наконец он стряхнул с себя последние остатки сна, и вспомнил, что летит, туда, куда стремился все эти долгие годы, где его ждут тепло и радость, а не холодная и жестокая бездна космоса. Кей летел домой. Пятьдесят лет он провел в космосе. Это был большой срок, даже по меркам Земли, где люди давно жили по сто восемьдесят, а то и по двести лет.
По началу Кей даже не замечал, как бежит время, но с годами ему становилось все тяжелее, и только работа могла отвлечь его от тоски по родным местам. Кей погружался в нее всем своим существом, зная, что от него зависит очень многое, и его миссию можно назвать священной. Он делал это не ради себя, а ради блага всего человечества. Эта мысль помогала ему временами, но чем дальше, тем становилось все невыносимее нести на себе это бремя. Последние несколько лет стали для Кея особенно тяжелыми.
- Все говорил он себе, - подлетая к очередной звезде, - эта последняя и домой, домой, домой! Он нашел уже достаточно планет пригодных для жизни. Все они требовали климатической коррекции, но жить на них было можно, и это было самое главное.
Звезда сменялась звездой, а его работа, казалось, только начинается. Минуты складывались в часы, часы в дни, а дни в месяцы и годы. Он улетал все дальше от родного дома, все больше и больше парсеков отделяло его от заветной цели. Иногда он увлекался настолько, что забывал, какое сегодня число и даже месяц. Череда дней сливалась в один сплошной водоворот, который все сильнее и сильнее затягивал Кея в свои коварные объятия.
Правда, на его беду он очень любил звезды, любил свою работу, шум корабельного двигателя, горячий синтетический кофе по утрам, невинные шутки Раси, любил давать имена планетам и звездным системам, и такой сладкий миг предвкушения новых исследований и открытий.
Все это когда-то и стало решающим в выборе его дальнейшей карьеры, когда пожилой директор космического исследовательского центра, профессор Повальски, беседовал с ним на кануне вылета:
- Вы знаете, молодой человек, наша профессия очень опасна. Но главная опасность заключается даже не в том, что вы можете погибнуть очень далеко от дома, и никто не сможет прийти вам на помощь, не сможет сказать последние, теплые слова над вашей могилой, которую никто никогда не найдет, а в том, что вы будете очень далеко и совершенно один! Вам поговорить будет даже не с кем. А сигнал бедствия, который вы возможно пошлете на Землю, будет идти годы, а может быть и столетия. Главную опасность будете представлять вы, сам для себя, - профессор в упор посмотрел на будущего астронавта, и тому показалось, что он видит его насквозь.
- Да, от такого ничего не скроешь, - Кей старался слушать очень внимательно и не пропустить ни одной детали. Там, в небе, это могло стоить ему жизни. А профессор меж тем продолжал:
- Вы готовы долгие годы быть в совершеннейшем одиночестве? Согласны посвятить свою жизнь открытиям новых миров, отказывая себе во всем, но при этом стать героем в глазах всего человечества?! Положить свою жизнь на алтарь новых открытий и может быть никогда больше не увидеть Землю, родных и друзей?!! – Повальски продолжал буравить Кея взглядом, пытаясь углядеть в нем сомнения. Но Кей оставался абсолютно бесстрастен. Ему не было страшно, лишь азарт и желание побыстрей коснуться штурвала владели им. И профессор, видимо почувствовав это, продолжил, уже мягче:
- Вы, наверное, не хуже меня знаете, что Земля медленно умирает? Ископаемые ресурсы истощены практически на девяносто процентов, атмосфера так сильно насыщена продуктами отходов, что боюсь через лет пять-десять, мы не сможем ходить без специальных кислородных респираторов. Озоновая дыра расширилась настолько, что некоторые области Земли более не пригодны для жизни, - Повальски перевел дыхание и, глотнув какой-то мутной жидкости из стакана, снова заговорил:
- В связи с этим, объединенным правительством Земли было принято решение о создании специального комитета, занимающегося проектом переселения землян на другую планету, под кодовым названием «Зеленый мир». Эта информация, как вы понимаете, строго секретна, дабы не вызвать преждевременной паники, - профессор строго посмотрел на Кея, как бы подчеркивая значимость последней фразы. Но тот, казалось, даже перестал дышать, настолько его поразила перспектива услышанного, ведь людям придется бросить Землю. Пускай она уже пережила свои лучшие годы, но все равно оставалась единственным домом всего человечества, и его домом тоже.
- Неужели нельзя ничего сделать? – Кей нервно сглотнул, - разве при нашей современной технике мы не можем построить очистительные станции или заводы по переработке всех этих отходов? Очистить воздух, наконец? Попробовать стабилизировать экологию. Мы же не в каменном веке. На дворе XXIV век. Должны существовать какие-то технологии по очистке окружающей среды. Или я что-то неправильно понимаю?
- Нет, - профессор снял очки и вздохнул, - понимаете вы все правильно. Только вот есть одно но, и это НО очень большое, я бы даже сказал непреодолимое.
- Все эти комплексы мер, про которые вы только что говорили, уже работают порядка тридцати лет, - Повальски, казалось, винил себя во всем происходящем, и совершенно не верил в успех задуманного.
- Я вам скажу даже больше, были разработаны специальные фильтры, которые по расчетам химиков, должны были очистить воздух в считанные годы. Но что-то пошло не так, а времени на разработку новых решений у нас не осталось. Притом, что в последнее время наши очистительные станции перестали справляться, и нам пришлось идти на крайние меры. Мы слишком поздно осознали реальную угрозу загрязнения. Вот если бы лет, эдак сто назад, то мы бы справились, а так иного выхода, боюсь, у нас не осталось, - Повальски подошёл к окну и, глядя куда-то вдаль, некоторое время молчал.
Кей, воспользовавшись неожиданной паузой, огляделся. Убранство кабинета, где они сидели, выглядело очень строго. Каждая деталь имела свое назначение. Не было абсолютно ничего лишнего. Все было выполнено в серо-стальных тонах, и напоминало рубку боевого звездолета. Повальски, наверное, бывший первопроходец, - неожиданная мысль ударила Кею в голову, - но он не может вернуться к звездам, а поручить кому-то это задание боится, считая, что лучше него никто не справится…
Профессор, тем временем, наконец, отвлекся от своих грустных мыслей и, повернувшись к Кею, заговорил уже спокойнее:
- Все двести добровольцев, включая вас, получат все необходимое, для длительного пребывания в глубоком космосе. Вашей наипервейшей задачей будет поиск планеты, пригодной для жизни человеческой расы, зеленого мира, если хотите, куда мы моги бы переселиться, иначе человечество ждет полное вымирание.
- А если я не найду такую планету? - Кей встал со стула и тоже подошёл к окну. На улице медленно опускался вечер. Редкие прохожие спешили по своим, как им казалось, важным делам, не подозревая, что привычный мир находится на краю гибели. Кею стало немного грустно. Он хотел запомнить этот мир таким, каким помнил его с детства.
- Значит, будем надеяться, что кому-то из остальных астронавтов повезет больше чем вам, - профессор вздохнул, - так вы готовы, Кей? Мы можем на вас рассчитывать? Помните, что от этого решения зависят миллионы жизней, это очень не легкая миссия…
В тот день профессор еще долго говорил, пугая и стращая его, рассказывая все трудности работы в глубоком космосе, но Кей уже знал ответ на его главный вопрос, он уже сделал выбор и не собирался отступать. За спиной у него еще ничего не было, но над головой сверкали звезды, и они ждали - ждали Кея и этого было достаточно…
- Мы гордимся тобой, сынок! – говорил ему отец на взлетной площадке, тогда, много-много лет назад, когда он впервые встал на трап своего исследовательского катера.
- Возвращайся героем и никогда не забывай, что у тебя есть дом, в котором тебя всегда ждут и любят!
Кей всегда помнил эти слова. Они не раз помогали ему в трудных, подчас смертельных ситуациях, когда казалось, что выхода нет. Они согревали его душу вечерами, когда он сидел в энергопалатке, на какой-нибудь холодной и недружелюбной планете, и мечтал, что когда-нибудь он бросит все эту к черту и развернет свой маленький катер в сторону дома, плюнув на все эти холодные звезды, которые встречали его всегда так враждебно и безразлично.
- Вам будет скучно без меня, - говорил им иногда Кей, усмехаясь в усы, и глядя в иллюминатор на россыпи маленьких сверкающих огоньков.
- Но я к тому времени уже буду лететь домой! И мне не будет дела до вас!
Всегда, все эти годы он стремился туда, где грело родное земное солнце. Где росла сочная трава цвета земной весенней зелени, где медленно и величественно плыли облака, похожие на причудливых сказочных животных. А по утрам приветливо и весело пели маленькие птички, и слышались цикады кузнечиков. Он хотел домой, на Землю. Вновь ощутить этот восхитительный воздух, пропитанный родными и знакомыми запахами дома.
Там его ждали, как не ждали нигде и никогда, там он снова увидит отца и мать, немного постаревших, но все равно таких знакомых родных и близких. Он медленно спустится с трапа, и, наконец, нежно обнимет их. Отец смахнет скупую слезинку со щеки, а мать опять будет плакать, уткнувшись носом в его плечо.
«Добро пожаловать домой, сынок», - скажет ему отец, крепко обнимая и гордо глядя на сына.
«Ты нашел то, что искал?» – немой вопрос будет стоять у них в газах, но Кей улыбнется и скажет:
«Я вернулся, вернулся навсегда, больше я никогда не улечу. Вам не придется больше плакать и беспокоиться обо мне».
А потом они поедут в их большой уютный коттедж, который когда-то они строили вместе с отцом, и маленький тогда еще Кей сломал руку, но все равно пытался неуклюже помогать. А мать, всегда наблюдавшая за ним, лучилась такой теплой улыбкой, что Кею хотелось построить для нее огромный волшебный замок, чтобы мама больше никогда не плакала и всегда дарила им с отцом такие теплые улыбки.
Вечером они по старой традиции, как всегда сядут ужинать. Мать приготовит его любимое блюдо – поджаренную свинину с луком и будет долго жаловаться на цены, которые растут, и растут, а правительство молчит. Отец вставит пару реплик о друзьях фермерах, что вот уже который год подумывают о переходе на новую технику, но денег все не хватает, да и времени как-то тоже.
Кей будет слушать их очень внимательно, ловя каждой слово. Он так давно не слышал их веселой старческой болтовни. Он готов сидеть так часами, и слушать, слушать, самых близких людей на свете. Он ведь так долго об этом мечтал, там далеко в небе, где нет ничего кроме холода и льда. Они будут пить молодое вино из винограда, собранного прошлым летом отцом, наслаждаясь чуть сладковатым букетом.
Медленно наступит вечер и Кей скажет:
- А я ведь так много еще должен вам рассказать, - и достанет маленький сверточек.
- Это вам! – скажет он, - кусочек того неба, что было моим когда-то, я отдал ему часть своего сердца, теперь оно полностью ваше. Возьмите его, и пусть он согревает вас как меня когда-то.
Он снова задумался и вспомнил, как попал ему в руки этот дорогой для него талисман. Это случилось на одной из планет далекой системы. Кей не успел даже еще дать ей имя. Он долго всматривался в иллюминатор, пытаясь понять, стоит ли здесь садиться, когда вдруг раздался хлопок, и рубку заволокло дымом. Тревожно взвыли сирены, освещая все вокруг красным светом.
- Перегрев третьего генератора, пожар в третьем отсеке, - услышал Кей голос Раси и бросился тушить пожар. Пробиться к третьему отсеку было не так то просто. Нужно было преодолеть длинный коридор, свернуть направо и спуститься по лестнице. Но Кей редко бывал в этой части корабля, предпочитая исправлять неполадки руками ремонтных роботов, поэтому коридор оказался захламлен какими-то рулонами звездных карт и образцами почв.
Все это могло вспыхнуть в любую секунду, и тогда справиться с пожаром было бы очень сложно.
- Корабль находится на нестабильной орбите, мы теряем высоту, левый двигатель не работает, жду указаний, - надрывался Раси.
- Бери управление на себя, - крикнул Кей, откашливаясь от дыма, и кинулся в коридор.
В дыму ничего не было видно, лишь очертания стен в красных бликах от начинающегося пожара. Он бросился к шкафчику с огнетушителем и противогазами, на случай аварии. Но тот был завален какими-то сельскохозяйственными инструментами и прочим хламом. Дотянуться до огнетушителя было очень сложно.
- Сколько раз хотел провести капитальную уборку, - с досадой думал Кей, выкидывая инструменты в коридор. Корабль сильно раскачивало. Треск стоял такой, что начинало свистеть в ушах. Содержание кислорода неуклонно падало, и у Кея начала кружиться голова. Он схватил кислородную маску и, задыхаясь в дыму, заорал:
- Включи откачку кислорода в третьем отсеке и садись на планету, - Кей, наконец, дотянулся до огнетушителя и принялся поливать пламя быстро застывающей смесью. Выйти на стационарную орбиту они уже не могли, и все, на что оставалось надеяться - это более или менее удачная посадка.
- Только бы не в океан, - думал он, продолжая заливать уже порядком поредевшее пламя, хотя водичка нам бы сейчас совсем не помешала. Кей хмуро улыбнулся своим мыслям, сбивая огонь с рукава куртки. Вокруг суетились ремонтные роботы, но они только мешали друг другу, создавая лишнюю суматоху. Корабль качало из стороны в сторону, он входил в верхние слои атмосферы. Пожар был потушен, но левый двигатель так и не заработал. Катер резко снижался, пытаясь гасить скорость правым, еще работающим двигателем, но земля приближалась слишком быстро. Его мощности явно не хватало.
- Беру управление на себя, - крикнул Кей, врываясь в рубку, и вскакивая в пилотское кресло.
- Принято, - ответил Расти, - жду дальнейших указаний.
Кей был очень хорошим пилотом, но посадить планетарный катер на одном двигателе, было под силу, разве что асу. Он напрягал последние силы, отчаянно маневрируя в атмосфере.
Для начала нужно выровнять корабль, - лихорадочно думал Кей, сжимая штурвал, иначе он точно разобьется, а вмести с ним и все мои мечты. Потеря жизни пугала его почему-то меньше возможности никогда не увидеть близких.
Обшивка трещала и норовила вот-вот загореться. Энергии на силовые щиты практически не подавалось, она вся уходила на маневренность. Тормозные дюзы раскалились и норовили в любую секунду оплавиться. Корабль бросало из стороны в сторону как щепку, но Кей крепко держал штурвал и отточенными, уверенными движениями кидал корабль то в одну сторону, то в другую, играя на сопротивлении воздуха и планировании. До земли оставались считанные метры…
Корабль вздрогнул, коснувшись почвы, и, проехав метров сорок, остановился, дымясь в лучах заходящего солнца, как сказочный дракон из древних сказок.
Планета оказалась очень красивой и, похоже, была той самой звездой, которую он так долго искал. Здесь были тропические леса и теплые реки. Климат был в несколько раз теплее, чем на Земле, из-за близости местного солнца. Она была раем. Кей это понял сразу.
- Вот где человечество сможет жить тепло и вольготно. Уж здесь мы точно сохраним окружающую среду, благо люди умеют учиться на собственных ошибках, - подумал Кей. Мы построим здесь большие города, которые будут купаться в зелени. Здесь будут неписаной красоты парки, где люди смогут отдыхать в тени экзотических деревьев и наслаждаться ароматом прекрасных цветов.
Предстояло еще очень много сделать. Нужно было наверняка убедиться, что планета не принесет неожиданных сюрпризов, в виде вирусов, или чего похуже. Такие прецеденты случались в его практике, и научили быть предельно осторожным и внимательным. Кей хотел сделать человечеству хороший подарок, который не стал бы вдруг проклятием.
- Надо разбить лагерь, где-нибудь рядом с кораблем, например вон в той рощице, и достать все необходимое для исследований, - сказал Кей Расти, который на время переместился в ремонтного робота и семенил за Кеем как собачка, пока тот осматривал окрестности, - а я пока пойду посмотрю вокруг, нет ли чего интересного.
Кей зашагал прочь от корабля, предоставляя Расти полную самостоятельность. За эти годы он так привык к его присутствию, что воспринимал его как друга и члена экипажа. Расти всегда все делал аккуратно и четко, давая возможность Кею заниматься исследованиями и не отвлекаться на посторонние вещи.
Планета очень нравилась Кею, и он решил назвать ее Кретея. Название как-то само возникло в его голове, и он решил, что это красивое имя очень ей подойдет.
Вокруг лагеря стеной стояли очень красивые тропические леса, а чуть в далеке, виднелось небольшое озеро с причудливыми рыбками, если можно было так назвать существ, очень напоминающих земных кальмаров, правда с щупальцами с двух сторон и раскрашенных в нежно синие цвета. Они оказались очень игривыми и любопытными. Охотно ели крошки и кусочки законсервированного шпината. А через некоторое время стали реагировать на приближение Кея, и, сбиваясь у берега в маленькие стайки, ждать обещанного угощения. Все на Кретее отдавало голубым оттенком, деревья трава, даже солнце отсвечивало немного голубым. Она покорила его сердце, и ему очень не хотелось улетать, но ремонт был практически окончен, взяты необходимые пробы почвы и воздуха и только тут Кей стал осознавать, что его путешествие сквозь звезды, наконец, подходит к концу. Это вселяло в его сердце неожиданный трепет и радость. Он нашел, наконец, второй дом для людей. Он выполнил свою миссию. Скоро, очень скоро он сможет полететь, наконец, домой.
- Ты очень похожа на ту, что я называю Домом, - говорил иногда Кей, отдыхая в тени большого дерева, что стояло неподалеку от его лагеря.
- Скоро я закончу свою работу и вернусь домой героем. И ничего не сможет мне помешать! Я долечу, а если будет надо, то и доползу. Пролечу сквозь все черные дыры, но все равно попаду Домой.
Кей любил говорить со звездами, они скрашивали его одиночество. Они были его единственными друзьями и врагами. Радовали его своей красотой и пугали страшными муками.
Звезды не отвечали Кею, но он казался им очень забавным. Такой маленький, но такой упорный. Он словно маленькая искорка пролетал мимо них, попутно давая им имена и прозвища. Со временем им стало это даже нравиться. Но звезды не признавались. Хотя каждая звезда имела свое настоящее древнее имя. Звезды продолжали упорно молчать, и лишь иногда Кею казалось, что сквозь шум помех он слышит какие-то голоса.
Он нашел его под кораблем – маленький оплавленные камешек темно красного цвета. По форме он очень напоминал сердце. Камешек был почти прозрачным, только в серединке была какая-то маленькая точка.
- Прямо как я, - Кей смотрел на солнце сквозь свою новую находку и улыбался.
- Вот что я подарю родителям, когда вернусь, - кусочек чужого неба со мной в середке.
Его так обрадовал этот неожиданный подарок новой звезды, что Кей пустился в пляс и долго представлял обрадованные лица отца и матери, когда он привезет им это маленькое чудо. Он радовался как ребенок новой игрушке.
- Ты будешь лучшим подарком на свете, - говорил он как-то вечером камешку, который переливался сказочным светом в бликах догорающего костра.
- Я подарю тебя самым дорогим людям на свете. А пока мы будем вдвоем, я расскажу тебе о них, - Кей протирал камешек ветошью и тот, словно в ответ сверкал еще сильнее…
С тех пор прошло много времени, и теперь Кей, в такой близи от дома, еще раз достал свой маленький подарок и задумчиво пробормотал:
- Да бесспорно ты лучшее, что я могу подарить им. Я так устал, я так хочу домой. Меня так долго не было, что я не могу уже вспомнить, сколько прошло лет. Но я добрался, все же добрался! Еще несколько месяцев и я буду, наконец, дома. Как я долго ждал этого, если бы ты знал.
Маленькая слезинка упала на камешек, и на мгновение, сверкнув алым, упала…
Кей несся сквозь пространство к солнечной системе. Ее призрачный свет казался таким близким и таким далеким. Протяни только руку и ты коснешься ее. Но время шло, а она оставалась все такой же далекой. Она словно дразнила Кея. Но он не поддавался.
Только одна мысль стучала у него в голове:
- Быстрее, быстрее…
Казалось, сам корабль проникся желанием хозяина, и пытается выжать всю возможную скорость из старого двигателя. Тот скрипел и норовил вот-вот сломаться. Но, поддавшись общему настрою, продолжал держаться, и только иногда печально поскрипывал, чувствуя, что этот полет для него последний.
Из соображений безопасности корабельная система вывела маленькое суденышко из гиперпространства так далеко от Земли во избежание катастрофы. Вокруг, на многие парсеки была пустота, и лишь маленький инверсионный след, мерцал призрачным светом, отмечая путь старого путешественника…
Предстояло сделать еще очень многое. Кей взялся за дело со всем усердием. Он чистил, мыл, чинил, убирал. Он даже написал список всех нужных и ненужных дел, и распределил их по дням и часам.
- Мне нельзя сидеть без дела, иначе я сойду с ума. Ожидание – хуже смерти, - говорил сам себе Кей, когда его охватывала апатия, и делать совсем ничего не хотелось.
Дни тянулись все равно бесконечно медленно. По «вечерам» Кей сидел в кают-компании, слушал потрескивание огня из импровизированного камина, и согревался бокалом хорошего старого бренди, который был оставлен как раз для таких случаев. Его не покидало ощущение какой-то надвигающейся беды. Что могло случиться за эти долгие годы там дома?
- Может я просто состарился, и мне в голову лезет всякая чепуха, - думал он, иногда, но ощущение не проходило. Что-то тяжелое лежало на сердце, какой-то неподъемный груз. Чем ближе была земля, тем тревога становилась сильнее. Кей не находил себе места и все ждал.
И вот это случилось. Корабль уже вошел в солнечную систему, и до прилета оставались считанные дни, когда мотор, последний раз, тяжело вздохнув, умер.
- Сделай что-нибудь! – кричал Кей корабельной системе, метаясь по рубке, - почини его или нам конец. Но корабль молчал, ему первый раз в жизни нечего было сказать. Кей бросился к рации, но услышал лишь шум помех. Никто не отвечал на его мольбы о помощи. Эфир молчал. Кей упал на пол и заплакал. Это был конец его мечтам. Он больше не увидит Землю, которая была от него всего в двух шагах. Не увидит отца и мать, не сможет обнять их, и сказать им, как сильно их любит, и как безумно скучал все эти годы, не увидит свой дом в мягких чуть розоватых лучах рассвета, не сможет больше вдохнуть воздух единственной Звезды, которою любил…
- Нет, нет и еще раз нет! – Кей медленно поднялся и окинул рубку мутным взглядом.
Я не за этим летел столько долгих лет, чтобы остановиться на пороге.
Кей кинулся в моторный отсек и стал яростно колотить гаечным ключом по двигателю. Затем открыл инженерный отсек и стал выкидывать схемы, размазывая слезы и машинное масло по лицу.
- Почему именно сейчас?! Почему? Осталось ведь так немного, помоги мне, - кричал он кораблю, -  и я обещаю, что мы еще полетаем с тобой к звездам. Ты будешь флагманом победного флота человечества на пути к Кретее. Только помоги мне немного, умоляю! – Кей задыхался от крика, но все было тщетно. Расти молчал. Он, как и Кей знал, что уже ничего не поможет, и только чудо способно спасти их.
- Тогда я сам долечу, - крикнул он в пустоту и зашвырнул ключ в переборку.
Мысли обрели ясность, и он решил использовать свой последний шанс. Кей медленно застегнул скафандр, проверил систему воздухоподачи и шагнул в шлюз.
- Шанс выжить составляет двадцать процентов, - сказал ему вслед Расти, - не хватит кислорода. Прощай.
- Спасибо тебе, спасибо тебе за все, - искренне сказал кораблю Кей, хватаясь за ручку маленькой турбины, рассчитанной для работы в открытом космосе недалеко от корабля.
- Ты был моим единственным домом все эти годы, я не забуду тебя, - он медленно оттолкнулся от титановой обшивки и поплыл навстречу Земле. Корабль становился все меньше и меньше, и словно прощаясь навсегда, мигнув прожекторами, потух.
- Ты сделал для меня все и даже больше, прощай, - Кей последний раз посмотрел на свой маленький катер и повернулся к Земле. Она была так красива в лучах солнца, что у него захватило дух. Чуть вдалеке поблескивала орбитальная станция. Ему было нужно, во что бы то ни стало добраться до нее. Это было единственное спасение.
- Кей Грот, личный номер одинадцать-семь-четыре нуля-зет, вызывает станцию Хронос.
- Прием. Всем кто меня слышит! Прошу незамедлительной помощи. Терплю бедствие. Сос. Почти закончился кислород. Его хватит на пятнадцать минут. Прошу помощи. Конец связи.
Он медленно плыл в пустоте к далекой станции. Кей помнил, как много лет назад он пролетал мимо нее и старший офицер, стоя на вахте, долго желал ему удачи. Как бы она пригодилась сейчас, - думал он печально, вдыхая последние крохи кислорода. Осталось ведь так немного, я должен добраться!
- Хронос! Вы слышите меня? Прошу помощи. Кислород на исходе.
Впереди, в лучах солнца плыла Земля. Она была красива, и так далека, как несбыточная мечта. Она и была той долгой несбыточной мечтой Кея на протяжении вот уже пятидесяти лет.
- Наверное, она такой и останется, - в полубреду думал он, откидывая уже бесполезную турбину.
Станция молчала, как молчала и Земля. И только тут Кей понял, что так сильно его смущало. Не было слышно привычных голосов и потрескиваний эфира. Эфир был пуст. И станция была мертва. Кей подлетел к ней поближе и увидел лишь потрескавшиеся рваные стены…
Он опоздал. Людей больше не было. Не было никого. Земля все также продолжала свой неторопливый бег, но люди покинули ее. Она была мертва. И мертва давно. Не было видно ни одного огонька. Он прилетел слишком поздно…
Кей сделал последний судорожный вздох и его рука разжалась, выпуская на волю единственный подарок, который он смог сделать Земле…
Маленький алый камешек, похожий на сердце, медленно вращаясь, подлетал к Земле. А в эфире, сквозь помехи и шум, вдруг раздался записанный кем-то много лет назад, голос, который очень грустно повторял:
- Добро пожаловать домой,… добро пожаловать домой…