Пираты Консервной бухты

Поверхность воды отражала небо и прибрежные кусты ивняка почти без искажений. Недаром говорят – «водная гладь». Ветерок, что поднимал волны с утра, к полудню стих и над рекой установился жаркий летний штиль.

‒ Сашка! Сашка-а-а!

Русый мальчишка, чьи волосы еще не выпалило рыжее солнце, неподвижно стоял у самой кромки воды и неотрывно смотрел на реку. Могло показаться, что он высматривает что-то в глубине омута под нависшим дубом, но, если приглядеться, очень заметна отстранённость во взгляде. Задумался.

«И как теперь под парусом идти? Шили, шили, а он и не пригодится! Вот не зря я шесты вчера из орешника сварганил. Не вёсла, конечно, но главное, чтобы до дна доставали.»

Блики гуляли по его нехарактерно бледному для этой поры лицу, слепили до слёзной рези в глазах, но он не мог заставить себя закрыть их хоть на мгновение. Александр был задумчив и неподвижен, как памятник его тёзке на Пушкинской площади.

Из-за плеча в поле зрения Саши вплыла загоревшая физия его друга.

‒ Сашко, ты что, опять на морозе? ‒ шепотом произнёс Колька, с показной озабоченностью вглядываясь в застывшие приятельские глаза.

‒ Не ори мне в ухо. Атаман думу думает. ‒ всё так же, не отрывая взгляда от воды, бесцветным голосом произнёс Сашка.

‒ Чего тут думать, отплывать надо! ‒ Колька положил ладони на плечи товарища и затряс его, как будто тот ‒ ствол груши, чья крона усыпана спелыми плодами. ‒ Уж полдень близится, а мы на берегу!

‒ Без паруса пойдем. В ту сторону еще ладно, назад ‒ против течения. Волоком потащим, на веревках. ‒ Сашка одной головой проследил за умыкнувшей в кусты бронзовой спиной.

‒ Ну что ты там застрял? Помогай эту дуру выволочить! ‒ раздался надсадный хрип из зарослей.

Самодельный плот заскользил, как на салазках, по густой траве. Металлические пустотелые поплавки зашуршали по песку и легко вошли в воду.

‒ Держится, видал? Держится! ‒ Колька хлопнул друга по спине, ‒ Теперь надо и с пассажиром опробовать. Я первый пойду. Веревку крепче держи, а то уплыву без тебя!

Он ухмыльнулся и, подпрыгнув, приземлился на дощатый настил.

‒ Да тут сотню матросов перевезти можно, шхуна даже не просела! ‒ Колька притопнул ногой для надежности проверки.

‒ Мачту подними, а то не судно ‒ позорище одно! Плоскодонка мелководная.

‒ Не дрейфь, салага! Сядем усе! Ты имя себе уже придумал?

Сашка привязал веревку к вбитому в песок столбику и выпрямился.

‒ Какое еще имя?

‒ Ну, пиратское! Мы же пираты! Значит и имена должны быть… Вот тебе я уже придумал. Будешь ‒ Алехандро Альварес!

‒ Я тебе что ‒ звезда бразильского мыла? ‒ покосился на своего «крестителя» Сашка и, не отрываясь от укладки боеприпасов в виде засохших комков глины в деревянный ящик на борту, ухмыльнулся: ‒ Я тебе тоже придумал. Николя Писини, по кличке Черная голова! Ну, как?

‒ А почему Черная голова? ‒ Колька застыл и даже парус перестал к гику привязывать.

‒ Значит Писини тебя вполне устраивает?

‒ Ну итальянское такое имечко, что-то даже благородное.

Сашка прыснул, и впервые за день на его серьёзном лице расползлась озорная улыбка. Колька развернулся к товарищу с неведомо откуда взявшимся деревянным мечом, сколоченным из перекрещенных досок. Кромки были оструганы, имитируя спуски.

‒ Разрешите сделать из вас бифштекс, благородный сэр?

Сашка, как завороженный, следил за плавными, но неумелыми движениями «клинка», за выпадами в его сторону.

‒ Только если у вас найдется оружие и для меня, сеньор.

‒ А то! Держи! ‒ второй деревянный меч полетел по дуге ‒ только лови, ‒ Я что, зря весь вечер провозился? Во какие мозоли.

‒ И рукоятку под пальцы обточил. Молоток, вырастешь – кувалдой будешь! Где такие планки хорошие достал?

‒ Ой, да мало ли по городу заборов? Мы же пираты! Защищайся!

Мечи столкнулись с глухим стуком, суровые взгляды исподлобья пересеклись, не давая надежды на снисхождение.

‒ Вот вы где, а я вас искала!

По заросшей тропке крутого берега спускалась девочка в голубом платьице. Каштановые кудри сокращались и растягивались словно пружинки, когда она оступалась и пыталась удержать равновесие. Света! Оба мальчика, не сговариваясь, спрятали своё оружие за спины и украдкой уронили его в траву.

‒ У вас уже всё готово! Красота какая! А где вы эти поплавки взяли?

‒ Да на свалке чего только не найдешь! ‒ отмахнулся Колька, сделал шаг вперед и, встав на одно колено, приложил ладонь к груди: ‒ Мадам, разрешите представиться! Алехандро и Николя ‒ благородные пираты! Как на счёт сплавать с нами за сокровищами?

‒ А у вас может, и карта есть? ‒ в озорных зеленых глазах загорелся живой интерес.

‒ Вы нас обижаете! Алехандро, подайте тубус.

Карта была старой и перетерлась в нескольких местах, но местность и повороты рек легко узнавались. На отмели, что тянулась косой за железнодорожным мостом, был нарисован крест красным карандашом.

‒ Вот здорово! Откуда карта-то?

‒ Да это от Сашкиного дядьки осталось, он в судоходстве служил, пока по нашим рекам баржи тягали. Да что я, Алехандро, расскажи, чего молчишь? Это было целое приключение!

Сашка смутился:

‒ Да нечего там особо рассказывать. Я её на чердаке нашел, в старом планшете…

‒ Ну ты и скромняга! Преодолел завалы, чуть не погиб под упавшим шкафом… Светик, ну так как, поплывёшь?

‒ Я бы и рада, ‒ разочарованно произнесла Света, ‒ но я с родителями на дачу уезжаю на все выходные.

‒ Тогда постой на берегу, пока мы будем отплывать. ‒ еле слышно сказал Сашка и посмотрел ей прямо в глаза. Колька положил подбородок на плечо друга:

‒ Ага, проводи меня и моего старшего помощника.

‒ Вообще, мы договаривались, что я ‒ капитан! ‒ возмутился Сашка и отвесил другу щелбан.

 

Река подхватила и медленно понесла плот. Света стояла на берегу и махала рукой, пока густые кусты на изгибе русла не скрыли её окончательно. Вода плескалась о борт еле слышно, с каждой минутой становилось все жарче.

‒ Ты, старик, как хочешь, а я отлить хочу! ‒ Колька подхватил шест и, оперевшись, стал подталкивать плот к берегу.

‒ Да тут вода кругом, хоть заотливайся! И потом, ты что, заранее сходить не мог?

‒ Во-первых: нас видно, как на ладони. Это что за позорище ‒ пират-сцыкун! Во-вторых: не мог же я при Светке.

Сашка помялся:

‒ Ну, если на то пошло, то и я с тобой.

В зарослях орешника было даже темновато. Мальчишки повернулись спиной к воде и готовы были справить свою естественную нужду, как чьи-то крепкие пальцы схватили их за уши:

‒ Ну что, попались, крадуны! Это ж надо, баки самолётные у меня с гаража умыкнули! Куда вас теперь: в милицию или к родителям? Сижу, рыбу ловлю, смотрю ‒ знакомое что-то! А оно ‒ вон оно что!

Оба пацана боялись даже дёрнуться. Первым нашелся Колька:

‒ Дядь Миш! Это… я думал, пропадёт такая вещь. Ой! Гляжу – лежит никому ненужное на крыше, поржавеет ведь…

‒ Алюминиевый бак?

‒ Да откуда ж я знал, что алюминиевый? Зато, смотрите, какая красота получилась!

Дядя Миша ослабил хватку и как будто впервые увидел плот. Мальчишки принялись растирать пострадавшие уши.

‒ Да-а. Конструкция знатная! Катамаран или как там его? ‒ он подошел ближе, ‒ Смотри ты, все на болты подогнали, молодца!

Мужичек почесал подбородок, вздохнул и изрек свой вердикт:

‒ Та-ак. Никому рассказывать я не буду, но чтобы сегодня, нет, завтра, вечером, баки были уже у меня на гараже. А то ухи поотрываю!

 

Речные пираты отчаливали. Уши горели, но это было мелочью, по сравнению с миновавшей угрозой лишения этих частей тела. Сашка, бледнее чем был, недовольно поглядывал на приятеля:

‒ Ты же говорил, что возле завода их нашел.

‒ Возле завода, на гараже, какая разница. Я их сам пёр. Это он, старый чёрт, еще своего забора не видел. Да и главное, что ушли без потерь!

‒ Ага, как тогда, на стройке, когда я упал и ногу сломал! А кто-то убежал, как трус последний!

Колька задышал через ноздри и сжал кулаки:

‒ А что мне оставалось делать? Там же сторож к тебе шел, он бы нас обоих в ментовку сдал!

‒ Меня вот, почему-то, не сдал. ‒ Сашка отвернулся.

Колька подошел к нему вплотную:

‒ Ну, хочешь, врежь мне, трусу такому!

Что-то стукнуло о настил и отскочило в воду, а потом и еще. Из-за высокого обрывистого берега вылетали земляные комки и падали вокруг корабля, поднимая столбики брызг.

‒ На нас напали! Подлые сухопутные шакалы! Юнга, приготовить орудия!

‒ Вот за юнгу я тебя точно стукну! ‒ Саша подал Кольке сухие комки глины: ‒ Вали шрапнелью по слободским!

Боезапас в ящике таял с каждой секундой. Но в траве на берегу то и дело раздавался крик боли, и это только распаляло пиратскую кровь. Вдруг Колька охнул и схватился за висок. Сквозь пальцы потекла струйка крови.

‒ Ух-х! Собаки, камнями валят! Ну я вам покажу! ‒ он выхватил меч и указал им на обрыв, ‒ Будем брать форт штурмом!

‒ Да не размахивай своей саблей, помоги пришвартоваться!

Они толкались шестами изо всех сил. Мимо летели уже одни камни. Плот уперся в берег, и пираты с дикими криками ринулись по глинистому берегу, по осыпям, упираясь ногами в норы птичьих гнёзд, сжимая рукояти мечей.

‒ Нет пощады сухопутным крысам! ‒ они вскарабкались на самый верх, но там уже никого не было. Лишь удалялся знакомый по оттопыренным ушам силуэт Димки Африки, который получил прозвище, хвастаясь, что загорел до черноты на далёком жарком континенте. После того, как выяснилось, что он отдыхал с родителями в Крыму, а не гонялся за крокодилами с охотниками, прозвище навсегда приклеилось к лопоухому хвастуну.

‒ Вот гад, да он со слободскими тусует! Сейчас я его! ‒ Колька рванул за улепетывающим стрелком, Александр же остановился, потирая зудящую в месте перелома ногу. Только он собирался продолжить погоню, как получил сзади подсечку по той самой больной ноге. Небо крутанулось перед глазами, затылок основательно шибанулся о землю, а сверху посыпался град ударов.

‒ Коля-я-ян! Наших бьют! ‒ только и успел крикнуть Сашка, закрыв голову руками, как бить начали уже ногами. Но вот один из экзекуторов взвыл от боли, кто-то крикнул «шухер», удары сошли на нет и крепкая рука, поддерживая его под локоть, подняла над облаком пыли.

‒ Ты меня прямо спас! Век не забуду! ‒ прихрамывая и еле дыша, выдавил из себя Сашка.

‒ Уходить надо. Африка во дворы рванул. Сейчас всю шоблу приведет. Не отобьёмся.

 

Остров на отмели густо зарос ивняком, но в центре была свободная песчаная площадка.

‒ Копай здесь! ‒ Колька властным жестом направил палец в сторону солидного гранитного валуна.

‒ Сам копай, у меня болит всё. ‒ Сашка потер ушибленную скулу, на которой наливался фиолетовый гузяк.

‒ У-у, симулянт несчастный.

Яму новоявленный копатель вырыл быстро, благо песок был рыхлый.

‒ Коробку давай!

Сашка протянул другу жестяную коробку из-под печенья:

‒ Погоди только, открой.

Колька открыл и уставился на их сокровища: наклейки, увеличительное стекло, даже любимая модель самолёта.

‒ Гармошку возьми, знаю, что тебе нравится. Нефиг ждать, пока мы сюда вернёмся ‒ бери сейчас!

Колька дрожащей рукой достал старую немецкую губную гармошку и прижал к груди. Он посмотрел на друга и еле выдавил из себя улыбку. Зато глаза прямо светились благодарностью.

‒ Ну вот какой ты к чёрту пират? Сейчас заплачешь ведь!

‒ Да иди ты, треска солёная!

 

Солнце висело уже над самыми крышами низеньких домов. Над рекой поднялся ветер и погнал «пиратскую шхуну» против течения, к родным бухтам и берегам.

‒ Хорошо идёт! Жаль, что завтра разбирать придётся. Да и август скоро закончится.

‒ Ничего, завтра будет завтра, что-нибудь придумаем! Не дрейфь! ‒ Сашка хлопнул друга по спине, ‒ Знаешь сколько у нас этих августов впереди? До чёртиков! Мы с тобой весь архипелаг на уши поставим! Хей-хо!

‒ Хей-хо-о!

Над рекой понеслось «Двенадцать человек на сундук мертвеца» и затихло где-то вдали под стрёкот неугомонных вечерних сверчков.