Продуманный подход

 (автор: Лобанов Александр Николаевич)

 

Тихо заиграла музыка…

Нет, пожалуй не так…

Архангел Гавриил высоко поднял дирижерскую палочку, и божественный оркестр тихо заиграл незатейливую, веселую мелодию. В райской резиденции начиналось утро.

Большущий особняк, принадлежавший Богу (это все-таки был Рай), тут же наполнился шумом и суетой. Архангел Гавриил, не торопясь, поднимался по огромной лестнице на третий этаж, попутно раздавая распоряжения маленьким амурам и тихим, но очень ответственным ангелам. Дел в раю хватало, особенно по утрам. Пора было будить начальство. Бог очень не любил и сердился, когда Гавриил задерживался. Словом будильник он не признавал, и использовал в его качестве Гавриила. Он был все-таки Бог, и мог позволить себе некоторые шалости.

В последний раз, лет этак четыреста назад, когда Гавриил заикнулся было о будильнике, поставив на туалетный столик сверкающее новенькое чудо технической мысли, которое люди окрестили будильником, Бог пришел в ярость. Такого немелодичного звона он не слышал со дня сотворения, и хотя это маленькое устройство давно претерпело ряд значительных изменений, Бог по-прежнему вздрагивал при одном лишь его упоминании.

Вот и в этот раз Гавриил напомнил себе эту историю (имей Бог будильник, можно было сэкономить уйму времени).

И вы зря думаете, что в раю его предостаточно. Это самый ходовой товар со времен сотворения, которым и по сей день торгуют на божественных биржах. Недаром Бог так быстро создал Землю.

Гавриил тихо приоткрыл огромные деревянные двери в божественные покои всевышнего:

- Ваше небесное святейшество. Вы проснулись? Восемь утра. Вчера вы просили разбудить вас пораньше.

- Мм… Сколько? – сонно пробормотал Бог, - надеюсь, ты не притащил опять эту адскую тикающую штуку?

- Никак нет, ваше высокомогущество, мне хватило одной попытки.

- Иронизируешь? Да мое высоко… ммм …всеначальство, еще не проснулось толком. И, Гаври, перестань называть меня «ваше небесно святейшество», я начинаю чувствовать себя старым.

- Хочу напомнить вам шеф, что вы бессмертны.

- А что, бессмертные не могут чувствовать себя старыми? Я уже даже не помню, сколько мне лет.

- Нисколько, сэр, вы были и будете всегда.

- Правильно, но должен же я как-то праздновать дни рождения. Или ты предлагаешь мне лишиться и этой маленькой радости?

- Никак нет, шеф, прикажете подать торт со свечами и конфетти?

- Очень смешно, - проворчал Бог, слезая с кровати.

Пушистые тапочки, сделав вираж из угла спальни, прямехонько опустились под божественные ноги. Надев халат, и вооружившись полотенцем, Бог удалился в ванну.

- Что там у нас сегодня на завтрак? Я ужас как проголодался. Проси подать на стол. Я уже вылезаю. - Бог чуть повысил голос, перекрикивая шумящую воду. На стене качнулась и упала картина.

- Сию минуту, шеф, - Гавриил вздохнул, и поплелся за веником.

Вот так всегда. Стоит ему чуть-чуть повысить голос, и все начинает падать и рушиться. «Так и особняк развалить можно», - с тоской думал Гавриил, «а я ведь сам его проектировал, а потом заверял в божественной архитектурной комиссии. Сколько нервов потратил, а все окажется впустую, если шеф еще раз так гаркнет из ванны».

- Извини, Гаври. Никак не могу справиться с искушением, проверить твой особняк на прочность.

Бог, наконец, вытряс воду из уха, и уселся за большой божественный столик. Изящный божественный стульчик жалобно пискнул, принимая на себя вес хозяина. Ах да. Он вовсе не был божественным. Бог иногда любил пользоваться совершенно обычными людскими предметами, и к божественности они не имели ровным счетом никакого отношения. Стул выдержал, и Бог довольно крякнув, уставился на Гавриила.

- Ну, что там у нас на завтрак? – он довольно улыбнулся, потирая широкие мозолистые ладони. – Надеюсь что-нибудь вкусненькое, иначе я могу ух как разгневаться, и, например, разверзнуть над тобой хляби небесные в количестве одного или двух ведер?! А может, я так разгневаюсь, что… - тут Бог не выдержал и громко захохотал, довольный своей шуткой. Еще две картины, жалобно звякнув, разбились о пол. По потолку пробежала незаметная трещина. Сверху посыпалась штукатурка и маленькие камешки.

 - Овсяная каша, кофе, вареные яйца, и хлеб с маслом.

 Гавриил стряхнул мусор с плеча и укоризненно посмотрел на шефа.

- Ладно, ладно больше не буду. Он взмахнул рукой, и все водрузилось на свои места. Правда, вместо картин на стене появились фрески с изображением Гавриила в самых, с вашего позволения сказать, нелепых позах. На одной, словно случайным кадром, было засвидетельствовано падения Гавриила, в тот момент, как он поскальзывается на какой-то мутной луже. У него было такое глупое и растерянное выражение лица, что даже архангел прыснул, а Бог и вовсе захохотал как резаный.

- Прости меня мой друг, не удержался. Давай сюда свою овсянку. Бог вытер выступившие от смеха слезы. Трещина на потолке исчезла.

- Все ребячетесь, шеф. И как вам не надоело?

- Ты считаешь, я не божественен в своем ребячестве?

- Нет, ваше ребячество абсолютно божественно.

- То есть ты хочешь сказать, что я божественно ребячусь в своей божественности?

- Как вам будет угодно, шеф. Вы божественны в своей божественности, и абсолютно совершенны в своем несовершенстве, а ваше ребячество абсолютно божественно в своем несовершенном совершенстве!

- Так то лучше. Погоди-ка, совершенен в своем несовершенстве?

- Да. Вы абсолютно совершенны во всех своих несовершенствах!

Бог прищурился.

- По-моему Гаври, тут какой-то подвох, ты не находишь?

- Никак нет, шеф, яичко почистить? – невинно склонился к столу Архангел.

- Что-то ты сегодня подозрительно веселый и предупредительный. Выкладывай, что случилось. Опять кто-то из твоих многочисленных отпрысков нахулиганил?

- Да что вы, шеф, они все такие милые детки.

- Знаем мы твоих милых деток! А кто мне в чай муху засунул? А кто в прошлом году стишок «невинный» написал и приклеил мне на дверь – «Мы любим тебя боже, Твои любимые ребячьи рожи»?

- Ам… - Гавриил немного смешался, ну вы знаете детей, любят они пошалить.

- Знаю, знаю, - Бог заулыбался, - а то давно бы их отправил конюшни чистить, как там их?

- «Авгивые».

- Точно, они самые. Там в миг бы образумились. Но поэзия мне нравится. А как звучит! – «Мы любим тебя Боже!», сорванцы, ну да ладно, рассказывай, что там у тебя?

- Жениться вам нужно шеф.

- Мне? Жениться? Да я не могу. Бог не может жениться, на то он и Бог.

- В том-то и дело. Бог вы или не Бог?

- Ты меня совсем запутал своей несовершенной божественностью.

Бог недовольно нахмурился:

- Как же я могу жениться? На ком?

- Не знаю, Шеф. Это дело десятое. Главное, что вы созрели.

- Я созрел?

- Да, шеф, созрели для брака, вами собственно и изобретенного, – Гавриил вытянул губы трубочкой, - косвенно, конечно.

- Ты хочешь сказать, что я создал человека, человек придумал женитьбу, и получается, что я придумал брак?

- Именно, шеф.

- Но как же это может быть. Ведь я, - Бог не на шутку задумался, не донеся ложку с овсянкой до рта.

- Овсянку ведь тоже придумали не вы?

- Ну да, только не надо путать божий дар с овсянкой. Одно дело лакомиться прелестями человеческой кухни, а другое, - Бог сделал неопределенный жест ложкой в воздухе, обрызгав при этом Гавриила, - а другое жениться. Я же ничего про это не знаю.

- Вот, - Гавриил протянул Богу тяжелый фолиант в кожаном переплете.

- Что это?

- Пособие для начинающих. Инструкция для тех, кто хочет жениться и не знает с чего начать. Здесь вы найдете всю необходимую информацию.

- Ты бы мне сюда еще всю библиотеку притащил. Ладно, трудно было достать? – Бог хитро прищурился.

- Не труднее, чем терпеть ваше ежедневное ребячество, шеф.

- Значит трудно. Небось с ангелами моими скинулся из нашего отделения чистилища?

- Так точно, шеф. Они готовы были заплатить все сами, но я решил тоже внести свой маленький вклад, – Гавриил довольно улыбнулся.

 - Посмотрите на странице пятьдесят два, сто десять и пятьсот шестьдесят седьмой. Эти главы будут вам особенно интересны. Там описываются интересные подробности из устоявшейся «близкой» жизни супругов.

- Ты имеешь ввиду «очень близкой»? – Бог слегка покраснел.

- Именно, шеф. А сейчас с вашего позволения пора собираться на работу. Лимузин уже ждет.

Пока он, не торопясь, одевался, Гавриил тайком сунул заветный фолиант в его божественный саквояж.

Когда Бог уже вышел на улицу и садился в свой шикарный божественный лимузин, его догнал запыхавшийся Архангел Гавриил.

- Шеф, шеф, подождите!

- Ну что там еще? «Инструкция по созданию разумных рас для начинающих»? «Создай свою Землю быстрее, чем за неделю»?

- Нет, шеф. Список претенденток на ваше божественное сердце. Он всучил Богу огромную папку и быстро зашагал обратно. На лице его была написана самодовольная улыбка, человека (простите ангела), очень хорошо и грамотно сыгравшего свою роль.

Начало смеркаться. Яркие, изумрудные звезды, переливающиеся над резиденцией Бога, светили все ярче. Огромная красновато-желтая луна, не торопясь, взошла на небосвод точно посреди райского сада. Шум и суета в огромном особняке потихонечку улеглась, а Бога все не было. Старые часы с кукушкой, что стоят в холе, давно пробили десять. Время ужина прошло. Архангел Гавриил нервно расхаживал по райскому, божественному холлу, хотя сейчас он совсем не казался ему таким уж райским и божественным. 

Бог не любил опаздывать к ужину. Точнее он НИКОГДА не опаздывал. А сейчас ужин закончился вот уже как часа два назад. Гавриил позвонил шоферу лимузина, но тот, каким-то непонятным образом, оказался недоступен (райские средства связи тоже иногда давали сбой, как это ни печально звучит). Тогда он вызвал небесное такси, и через четверть часа стоял перед фасадом райского офиса. Лимузин был тут же припаркован на стоянке.

- Нет, сэр. Бог не выходил, - ответил ему швейцар при входе. Говорят, сегодня его вообще мало кто видел.

Гавриил не стал ждать лифт и взбежал по широкой лестнице на восьмой этаж. В приемной, уткнувшись в божественный ноутбук, сидела миловидная секретарша с маленькими, но очень симпатичными крылышками. В другой раз Гавриил непременно поболтал бы с ней. Он был видный мужчина, и давно положил глаз на это ангельское личико. Но сейчас он был слишком взволнован.

- Привет Люси, - крикнул он запыхавшимся голосом прямо с порога. У шефа что-то случилось. Что-то серьезное? Он болен? Умирает? Ему нужен врач? Где он, в конце концов?!

- Не говорите чепухи, мой милый. Шеф у себя. С утра он заперся в кабинете и никого не пускает. Говорит что у него дело божественной важности. Даже кофе не попросил ни разу, - в замешательстве пролепетало это милое создание.

Гавриил на секунду затормозил, но волнение взяло верх. На полном ходу он распахнул двери в кабинет шефа, оставив позади протестующие крики секретарши.

В большом, хорошо обставленном кабинете тихо потрескивал камин. На большом дубовом столе в полном беспорядке валялись досье претенденток, все остальные бумаги были небрежно сброшены на пол и валялись вокруг. Посреди всего этого великолепия сидел Бог и с интересом ребенка, читающего первую книгу с разноцветными картинками, листал старый фолиант в кожаном переплете.

- Шеф! – Гавриил ошеломленно замер на пороге.

Бог оторвался от книги, и поднял глаза. В них горел лихорадочный задорный огонек.

- А ведь это хорошая идея, мой друг, просто блестящая. Бог я или не Бог, в конце-то концов?

И он опять погрузился в изучение такой не божественной, но безумной интересной книги о любви…