Спелая вишня

Ещё не раскалённое зноем солнце стремительно поднималось вверх. Утренний воздух, пропитанный летней прохладой, наполнял свежестью пробуждающиеся ото сна улицы. По одной из таких улиц, улыбаясь, шла женщина. Женщину звали Вера.

Вера работала медсестрой в городской больнице уже чуть больше пятнадцати лет. Она часто смеялась, говоря, что скоро станет самым лучшим специалистом в области медицины. А всё потому, что во всех отделениях больницы она уже поработала: и в хирургии, и в травматологии, и в инфекционном отделении. Везде Вере был почёт и уважение, как среди коллег, так и среди пациентов.

На работу Вера всегда шла как на праздник: с улыбкой на лице, с добрым сердцем в груди и положительными мыслями в голове. С её появлением в больнице хорошее настроение было обеспечено всем. А с хорошим настроением, как известно, и лечить и болеть гораздо приятнее.

- Доброе утро! – сказала Вера, войдя в отделение кардиологии, в котором она теперь несла медицинскую службу.

- О, солнце наше взошло! Дежуришь сегодня? – спросила тучная постовая сестра Любовь Васильевна.

- Да, Любовь Васильевна. Последнее дежурство и в отпуск!

- Счастливая! А сорванцы твои с кем?

- Мишу и Ваню отец, мой бывший муж, в лагерь отправил. Так что, проведу часть отпуска в абсолютном покое и  гордом одиночестве.

- Замуж тебе надо, Верунчик, замуж!

- Спасибо, была там уже…  Всё в порядке?

- Зайди к Трухину. Он тебя спрашивал. Недолго ему осталось. Анализы хуже некуда! Исповедоваться, наверное, тебе перед смертью хочет. Грехи отпустить.

- Я же не святой отец, чтобы передо мной исповедоваться. Тем более грехи отпускать.

- Сама же знаешь: выговорился человек и легче ему становится. Вроде как камень с души сбросил.

- Знаю. А ещё я знаю, что Сергей Михайлович обязательно поправится!

- Ты, Вера, меня совсем не слышишь что-ли?! Я говорю: у него показания плохие. А с такой кардиограммой вообще не живут!

Вера ничего не ответила и пошла вдоль по коридору, по дороге надевая белый халат.

Она зашла в палату №10, где лежал Трухин.

- Доброе утро, Сергей Михайлович! Как Ваше самочувствие?

- Доброе утро, Верочка! Думал, не дождусь Вас, помру.

- Ну, что Вы, рано Вам ещё умирать! Сами же говорили: на огороде дел невпроворот.

- Ой, Верочка, худо мне.

- Врача позвать?!

- Нет, не нужно. Вы пришли и уже лучше. Скажите, а мне что, врач другой препарат назначил?

- Сейчас посмотрю.

Вера вышла из палаты, а позже вернулась, изучая лист назначений в карте Трухина.

 - Нет, Сергей Михайлович, все препараты остались те же самые. А почему Вы спросили об этом? Хуже себя чувствовать стали?

- Мне вчера другая медсестра укол ставила. Во-первых, больно было. Я хоть и крепкий как орех, но, честное слово, Верочка, чуть не заплакал. А потом я её и спрашиваю: «Что Вы мне поставили? Какое лекарство?». А она мне грубо так ответила: «Что врач назначил, то и ставлю!»

- Вы, Сергей Михайлович, в голову не берите. У Спиридоновой большие семейные неприятности. А препараты Вам врач очень хорошие назначил. Они Вас быстро на ноги поставят! И лечащий врач у Вас тоже очень хороший, лучший в своей области! Вы отдыхайте. Я позже зайду.

Вера вышла из палаты. На глаза подступили слёзы. Она остановилась, как вкопанная, сделав несколько шагов по коридору кардиологии.

- Верочка! Доброе утро! Я Давыдову из семнадцатой палаты назначил… - врач-кардиолог Сорокин не договорил о своих назначениях пациенту Давыдову. Он остановился перед Верой и на какое-то мгновение замер, увидев, что по лицу Веры бегут чёрные ручьи слёз.

- Верочка?! Что с Вами?! – спросил Сорокин.

- А у Трухина правда всё так плачевно? – спросила она, вытирая слёзы.

- Если Вы из-за него так плачете, тогда очень плачевно! Смотрите: у Вас вся тушь потекла!

- Простите.

- И, что это у Вас за настрой такой с утра пораньше?! Если уж Вы, Верочка, с Вашим-то безграничным оптимизмом слёзы льёте, тогда нам обычным людям, что делать?!

 - Простите, Роман Александрович.

- Так, теперь привести себя в порядок и без улыбки к работе не приступать!

- Хорошо, Роман Александрович.

- Вы же знаете, Верочка: Вы у нас луч света в тёмном царстве! Именно луч света! И никак иначе!

- Как у классика?!

- Как самая замечательная женщина! Более того медицинский работник! А не какая-нибудь там книжная выдумка!

- Спасибо, Роман Александрович! – сказала Вера и улыбнулась.

- Если у меня Емельянова впадёт в состояние печали, тут пол отделения на тот свет отправятся, – ворчал Сорокин, заходя в ординаторскую.

Вера зашла в комнату медсестры, умылась, налила себе чай и, успокоившись, приступила к своим служебным обязанностям.

«Людям нужна моя помощь. А Трухин обязательно поправится!» - решила Вера.

Когда Вера снова вошла в палату к Трухину, лучи солнца, играя, пробивались сквозь больничное окно.

- Так, Сергей Михайлович, я сейчас Вам буду укольчик ставить.

- Хорошо, Верочка.

- Введём лекарство, и Вы себя сразу лучше почувствуете. И аппетит появится. А-то мне жаловались, что вчера Вы ничего не ели.

- Вчера… Что-то аппетита не было.

- А сегодня обязательно будет! Посмотрите только какая погода за окном: солнышко светит, птички поют.

- Да! – сказал Трухин, взглянув в окно. – Моя мать про такую погоду говорила: «Природа радуется и нам велит!»

- Правильно! Правильно Ваша мама говорила. И нужно незамедлительно последовать её совету. Хорошее настроение – это назначение врача. А назначения нужно выполнять!

- Слушаюсь, Верочка! – сказал Трухин, выпрямив спину и приставив руку к виску, как это делают солдаты, отдавая честь командиру.

Вера весь день практически не отходила от Трухина. К вечеру его состояние стало значительно лучше. Он даже вышел в холл, чтобы посмотреть телевизор.

- Я никак в толк не возьму, что ты с ним возишься? – спросила Любовь Васильевна, собравшись домой, так как её трудовой день подошёл к концу. – Всё равно помрёт скоро!

- Мы все рано или поздно умрём, – философски заметила Вера.

- Он что, тебе квартиру обещал?- допытывалась Любовь Васильевна.

- Нет! Что Вы такое говорите?!

- Ой, не знаю, не знаю… - сказала Любовь Васильевна и, перекатываясь с ноги на ногу, потихоньку пошла домой. Каждый шаг из-за большого веса ей давался с трудом.

- Любовь Васильевна, за Вами сын на машине подъехал, – сообщила Вера, увидев в окно белый автомобиль.

- Слава Богу! Спасибо, Верочка! Счастливо оставаться!

- И Вам счастливо, Любовь Васильевна!

«Ничего он мне не обещал. Просто жизнь – классная штука!» - подумала Вера. Она смотрела в окно, как Любовь Васильевна кое-как пытается втиснуться в машину. Сын старался ей помочь, но она отказывалась от его помощи и, судя по всему, бранила его.

- Вера, тут Трухину плохо! – крикнула санитарка Зоя.

- Зови врача, Зоя! – сказала Вера и кинулась в палату к Сергею Михайловичу.

- Что с Вами, Сергей Михайлович? – спросила Вера, осматривая Трухина.

- Сердце…

- Что случилось!? – спросил врач, войдя в палату.

- Сергею Михайловичу стало плохо, жалуется на сердце, – ответила Вера.

- Так, посмотрим…

Врач осмотрел Трухина, назначил ему полагающиеся препараты и сказал, чтобы тот оставался в палате, так как Трухин сегодня переусердствовал, а в его состоянии беречь себя надо!

- Верочка, простите меня, – сказал Трухин, когда врач ушёл.

- Мне не за что Вас прощать, Сергей Михайлович!

- Я, старый дурак, поплёлся телевизор смотреть. Ужас, что в мире творится!

- Сергей Михайлович, Вы у меня, конечно, крепкий как орех, но телевизор Вам смотреть пока рано! Отдыхайте, я скоро зайду.

Сделав все процедуры, назначенные больным отделения кардиологии, Вера заглянула в палату к Трухину, справиться о его самочувствии.

- О! Какая хорошая у Вас книга! А хотите, я Вам почитаю?! – предложила Вера.

- Хочу, Верочка, очень хочу! Я читать страсть, как люблю! У меня, Верочка, к Вам просьба одна будет.

- Какая? Сергей Михайлович, говорите.

- Я очки куда-то задевал, а без очков читать совсем не могу.

- Хорошо, Сергей Михайлович, сейчас поищу очки, а потом немного Вам почитаю, – сказала Вера, ища очки в тумбочке Трухина. – Ой, Сергей Михайлович, Вы меня извините: я совсем забыла, мне Волкову с 12 палаты капельницу поставить нужно. Я сейчас.

Вера вышла из палаты, пряча в кармане медицинского халата очки Трухина. Она нашла их в его тумбочке и спрятала в карман. Потому что одна линза вся растрескалась, видимо на неё положили что-то тяжёлое. Вера решила не расстраивать старика поломанными очками, а завтра после дежурства купить ему такие же в оптике.

Минут через двадцать Вера вновь пришла к Сергею Михайловичу, спрятав «улику» в  дамскую сумочку.

Вера читала книгу Трухину, пока тот не заснул. Потом она пошла на пост медсестры. Ночь была тёплой, поэтому Вера открыла окно.

- Какая ночь! Звёздная! – подумала Вера, любуясь звёздным небом.

- Ну, что, ночная фея, всех усыпила? – услышала она голос санитарки Зои и обернулась.

- А знаете что, Зоинька?! Давайте чай пить! Мне сегодня отличный чай подарили и  конфеты, – сообщила Вера.

- Вера Николаевна, Вы, по-моему, у пациентов больший авторитет имеете, чем врачи?!

- Я всегда к людям по-доброму отношусь, ко всем без исключения: и к больным, и  здоровым, – призналась Вера.

- А люди-то это чувствуют! Тарасов даже без Вас дежурить боится.

- Боится? – спросила Вера.

- Да! Он всегда, когда приходит, спрашивает: «Какая медсестра сегодня дежурит?». Если Вы, он говорит: «Слава Богу!». А если кто-то другой – «Вот чёрт!»

Вера улыбнулась:

- Вы, Зоя, конфетки берите, не стесняйтесь.

Утром, когда дежурство закончилось, Вера отправилась в оптику, которая находилась неподалёку от больницы, чтобы купить новые очки для Трухина. Вере повезло: в оптике нашлись очки точь-в-точь такие же, как у Сергея Михайловича. Она ещё ни разу в жизни так не радовалась покупке. И счастливая пошла опять в больницу, чтобы отдать очки Трухину, любителю почитать.

- Доброе утро, Сергей Михайлович! – сказала Вера, войдя в палату. – Как спалось?

- Доброе утро, Верочка! Спалось чудесно! По-моему, я в своей жизни ещё ни разу так хорошо не спал. Сегодня бодр, как никогда!

- Вот и прекрасно! Держите, Сергей Михайлович, Ваши очки, – сказала Вера и протянула старику очки, только что купленные в оптике.

Трухин взял очки и стал внимательно их разглядывать:

- Странное дело, Верочка, но это не мои очки! – сделал вывод Трухин.

- Как же не Ваши!? - возразила Вера, краснея. – И оправа, и линзы, и душка – всё такое же!

- Действительно, всё такое же, но очки не мои.

- И, что же в Ваших очках было такого особенного, чего мы с продавцом не заметили?! – проговорилась Вера.

- Верочка, ну как же! Ведь у них вся левая линза в трещинах! – сказал Трухин. – Я однажды на них наступил.

Вера рассмеялась:

- Наступили?

- Наступил! Прямо на левую линзу!

- А как же Вы в таких очках читаете?!

- Я сначала расстроился. А потом ничего, привык даже, – признался Трухин.

- Вы извините, Сергей Михайлович, но Ваши старые очки я выбросила. Плохая примета  - хранить сломанные вещи. Так, что это Вам от меня подарок!

- Благодарю! – сказал Трухин.

По его виду Вера заметила, что он чувствует неловкость и решила сменить тему:

- Я с сегодняшнего дня в отпуске.

- Поздравляю  Вас, Верочка, с первым днём отпуска! – сказал Трухин. – И, что Вы намерены делать в свободное от работы время? На дачу поедете?

- У меня нет дачи.

- Жаль, что нет дачи. И жаль с Вами расставаться, - сказал Трухин и с грустью улыбнулся.

- Вы не расстраивайтесь, Сергей Михайлович. Я к Вам каждый день приходить буду.  Буду Вас навещать. Тем более что мы с Вами книгу ещё не дочитали, а мне очень интересно, чем там дело кончится, – сказала Вера.

- Хорошо, Верочка! Я буду Вас ждать. Вы отдыхайте после дежурства, а вечерком загляните ко мне. Чайку попьём!

- Тогда до вечера, Сергей Михайлович!?

- До вечера, Верочка!

Вера каждый вечер приходила к Трухину. Из-за чего Любовь Васильевна на неё страшно ворчала: «Что ты с ним возишься, он уже одной ногой в могиле». На что Вера отвечала: «Трухин обязательно поправится! Я в этом уверена!».

У Веры и Сергея Михайловича образовалась традиция: сначала они гуляли во дворе больницы, и если была хорошая погода, Вера до наступления темноты возила его на коляске по территории больницы, и они беседовали, а после прогулки они пили чай и читали перед сном.

- Вера! – однажды окликнула её постовая сестра.

- Да, Любовь Васильевна?!

- Врач сказал: «Трухина к выписке готовить!»

- Правда?!

- Правда! А ты – молодец! Можно сказать, его с того света вытащила. Я-то думала: он прямо из больницы в вечную жизнь отправится… Молодец!

Несколько недель спустя Вера шла со своими сыновьями по парку. У неё оставались последние дни отпуска. Погода стояла просто замечательная. Солнце грело, свежий ветерок обдувал тело. Мальчишки весело обсуждали фильм, который они только что все втроём посмотрели в кинотеатре.

«Благодать!» - подумала Вера, глядя на лазурную синеву неба.

- Мама, купи мороженое! – попросили мальчишки.

Они как раз проходили мимо ларька с мороженым.

- Выбирайте!

Все трое подошли к ларьку. Они долго думали: какое мороженое им купить, так как выбор был огромным.

- Верочка! – вдруг окликнул кто-то Веру. Она обернулась и увидела, что перед ней стоит Трухин.

- Сергей Михайлович! Здравствуйте! – сказала Вера и крепко обняла Трухина.

- Здравствуйте, Верочка! – смеясь, сказал Трухин, дружески хлопая Веру по плечу.

- Рада Вас видеть! Как Ваше самочувствие, Сергей Михайлович?

- Знаете, Верочка, совсем не стал смотреть телевизор и сердце беспокоить перестало.  А эти бравые ребята – это Миша и Ваня?

- Да! Это мои сыновья.

- Здравствуйте, Сергей Михайлович. Нам мама про Вас рассказывала.

- А вы знаете, что у вас замечательная мама? – спросил Сергей Михайлович у мальчиков. – Она дала мне возможность ещё пожить на этом свете. Ведь жизнь – классная штука! А это Вам, Верочка! – сказал Трухин и протянул Вере полное ведёрко спелой вишни.

- Ну, что Вы, Сергей Михайлович, не стоило… - засмущалась Вера.

- Вкусно! Очень вкусно! – говорили мальчишки, которые уже вовсю уплетали угощение.

- На своей даче вырастил. Специально для Вас собирал! Самую спелую и отборную!

- А откуда Вы знали, что нас сегодня встретите? – спросили мальчики.

- Поживёте с моё, и не такое знать будете! – ответил Трухин и потеребил макушки обоих мальчишек.

Когда Вера с сыновьями пришла домой, её сердце грела встреча с Трухиным. Она была искренне рада видеть его в бодром здравии.

Мальчики сидели на кухне и уминали вишню. А Вера уговаривала их:

- Ваня, Миша, перестаньте есть вишню! Хоть на варенье оставьте!

- Угу! Угу! – отвечали мальчики, набив полный рот вишней.

Зазвонил телефон, и Вера подошла, чтобы ответить. А мальчики тем временем убежали на улицу.

Когда Вера вновь пришла на кухню, она обнаружила абсолютно пустое ведро, в котором ещё несколько минут назад лежала ароматная вишня. На столе же не осталось ни одной вишнёвой косточки. 

- Мальчики! Вы что, вишню прямо с косточками ели? – спросила Вера, выглянув с балкона во двор, где слышались голоса её сыновей.

- Нет, мама!  А насчёт варенья ты не переживай! В следующем году у нас свой вишнёвый сад будет!

Вера выглянула с балкона, чтобы посмотреть, чем заняты её дети.  Ваня и Миша втыкали вишнёвые косточки в землю палисадника, который как раз располагался под их балконом.

- Через год-то маловероятно! – сказала Вера. – А лет через пять вполне может быть!

- Через пять?! – спросил Ваня, который был чуть младше Миши.

- Да уж ботаники из нас плохие, – сказал Миша и толкнул Ваню локтём в бок.

- Зато мама замечательная! – ответил Ваня.

Вера смотрела с балкона на палисадник и представляла, как лет через пять или десять там, внизу, будут расти вишнёвые деревья. «Красота-то, какая будет, – думала она, – когда вишнёвый сад будет цвести! Он будет цвести и напоминать мне о том, что жизнь - классная штука!»