Вездеиздат...
Удивительные новости
Самиздат... тамиздат... здесьиздат... магиздат... Когда же уже наконец-то начнётся нормально-человечно-издат для людей то!?!...
)
Хотя само слово «самиздат» появилось лишь в середине XX века, с древнейших времен запрещённые произведения передавались друг другу рукописным способом. В XVIII веке именно так по России распространялись сатиры А. П. Сумарокова.
В первой половине XIX века, когда Россия буквально кишела тайными обществами, — воззвания будущих декабристов, а позже — и «народников». На следующий же день после смерти А. С. Пушкина, настигшей его 28 января (9 февраля) 1837 года, весь Петербург (а вслед за ним и Москва) читал ходившие по рукам многократно переписываемые строчки стихотворения М. Ю. Лермонтова «Смерть поэта». В то время это называлось «хождением в списках»: слово «список» обозначало рукописную копию. Так, «в списках», ходила комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума», запрещённая цензурой на долгое время. Лишь после смерти автора (1829), в 1831 году была разрешена постановка полного текста комедии, без купюр, сначала в Петербурге, потом в Москве (вне столиц пьеса официально была запрещена до 6 июля 1863 года; первая публикация комедии без искажений появилась в Москве только в 1875 году).
Во второй половине XIX столетия всю Россию наводнили листочки с едкими поэмами вологодского опального священника Василия Сиротина (более всего известного как автора песни «Улица, улица, ты, брат, пьяна»). Также в рукописных «изданиях» ходили произведения Н. А. Некрасова, И. С. Баркова (по причине их непристойности), а также непристойные тексты, приписываемые Баркову, но не имеющие к нему отношения.
Название «самиздат» появилось в народе как естественная пародия на названия советских государственных издательских организаций вроде «Госкомиздат», «Политиздат» и т. п. Вероятно, первым близкое по смыслу и форме слово «самсебяиздат» употребил поэт Николай Глазков, уже в 1940‑е годы ставивший это слово на изготовленных им раскрашенных и переплетённых машинописных сборниках своих стихов.
Владимир Буковский в автобиографическом романе «И возвращается ветер…» дал следующее определение «самиздату»: «Самиздат: сам сочиняю, сам редактирую, сам цензурирую, сам издаю, сам распространяю, сам и отсиживаю за него».
Наряду с применением «эзопова языка» и разнообразных иносказательных, междустрочных, относительно легальных форм выражения своей мысли в подцензурной публицистике, самиздат являлся одной из нелегальных форм противодействия цензуре в СССР.
Одним из первых образцов советского самиздата был знаменитый доклад Н. С. Хрущёва «О культе личности Сталина». Доклад этот был закрытым и в официальной советской прессе в полном объёме опубликован только после начала перестройки, однако по стране ходило достаточно большое количество машинописных копий. Другим ранним примером «самиздата» считается приключенческий роман Роберта Штильмарка «Наследник из Калькутты» (двусторонняя ксерокопия с единственного издания 1958‑го года).
Слово «тамиздат» часто встречалось рядом со словом «самиздат»; иногда как противопоставление. «Тамиздатом» назывались запрещённые книги и журналы, изданные «там», то есть за рубежом. В качестве примера можно привести :
4 сборника текстов «Песни русских бардов» (Paris: YMCA-Press, 1977‑78);
издание в 2‑х томах «В. Высоцкий. Песни и стихи» (Нью-Йорк: Издательство «Литературное Зарубежье», 1981‑83).
Эти книги также копировались или переснимались, и «незаконно» распространялись.
Термины «самиздат» и «тамиздат» стали интернациональными, как и некоторые другие слова, пришедшие из СССР, например, «спутник», «КГБ», «перестройка», «гласность». В 1970‑х годах самиздат был столь широко распространён, что про него даже был сочинён анекдот: «Бабушка для внука перепечатывает на машинке „Войну и мир" — внук ничего, кроме самиздата, не читает».
Евгений Попов пытался, наряду с «сам-» и «тамиздатом», говорить о «здесьиздате» — неофициально и нелегально опубликовал в СССР альманах «Метрополь».
Неофициальное распространение магнитофонных записей получило название «магнитиздат» или «магиздат».