Обретение
Я шёл долиною страданий,
мне повстречался человек.
Он был, как я - мечтатель странный,
что жизнь служению обрек.
Открыты веки, слепы очи,
а он идёт, как часовой,
что посреди темнейшей ночи
с виденьем ищет разум свой.
Мы встретились, разговорились
и удивились мы сполна.
Как будто в зеркало смотрелись,
накрыла боли нас волна.
Не жёсткой боли и не грубой,
той, что страшит и душит нас.
Но той душевной яркой смутой,
что вмиг лицо вгоняет в крас.
То боль любви была...
От коей сошли бы оба мы с ума.
По счастью, мыслей наших каша
томилась в головах едва.
Мы тут же поняли друг друга,
и пелена упала с глаз.
И мы пошли - друг и подруга -
искать наш общий смертный час.
Я говорил, она молчала,
потом меняли роли мы.
Мы шли, страданьем затмевая
лишений тяготы зимы.
Прекрасное настало время,
что длилось ещё пять минут.
Но, будто вымершее племя,
петляли мы и там и тут.
Не стра́шна боль, не стра́шны слёзы,
когда есть тот, кого любить.
Пылают алой кровью розы
с шипами, кои не срубить.
На тех шипах страданье, ярость,
отчаянье, забвенье, мрак...
Здесь не к лицу такая краткость,
но список полный сей и так.
Я шёл долиною страданий, мне повстречался мой кумир.
Мой царь, мой бог, мой избавитель,
убивший этот яркий мир.
Он был убит, чтоб возродиться.
Мы возродились вместе с ним.
И шли любовники увидеть
страданья тех, кто был гоним.