Смерть
Тип произведения:
Авторское
Бессоннице подвластны потоки вязких мыслей,
Отчаянность гулких фраз, бесцеремонна ночь.
Не греют одеяла изгибы белых кистей,
Она легко б сбежала, но гонит это прочь.
Забыты все моменты, записки все в камине,
И пепел терпких слов уносится в туман.
От сердца лишь пылинки останутся отныне,
Душа больше не хочет попасться в сей капкан.
И если был бы нож, способный боль урезать,
Она, без промедлений, воткнула б его в грудь.
Хотя бы на секунду поймать это забвение,
И продержаться дольше, еще совсем чуть-чуть.
В глазах сотни картинок, подобных яркой пьесе,
Из чувств веретено сжигает изнутри.
Она одна ведь ярче, чем сотни тех созвездий,
Но все уже пропало, потухнет до зари.
Надежда угасает, ей мысль о смерти ближе.
Никто ведь не спасет, теперь совсем одна.
И взгляд хватает фото: " Эх, вечера в Париже”
Тогда ведь было проще, страстна была, пьяна.
Года уж пролетели, прожиты все печали,
Вот только и подумать она же не могла,
Что резко опустеют кровати, где в начале
Детишки засыпали под мамины слова.
Дорожка слез соленых, рисует на морщинках,
И с теплою улыбкой опустится на плед.
Никто ведь не заплачет на скромненьких поминках,
И больше не заглянет под тяжесть хладных век.
Отчаянность гулких фраз, бесцеремонна ночь.
Не греют одеяла изгибы белых кистей,
Она легко б сбежала, но гонит это прочь.
Забыты все моменты, записки все в камине,
И пепел терпких слов уносится в туман.
От сердца лишь пылинки останутся отныне,
Душа больше не хочет попасться в сей капкан.
И если был бы нож, способный боль урезать,
Она, без промедлений, воткнула б его в грудь.
Хотя бы на секунду поймать это забвение,
И продержаться дольше, еще совсем чуть-чуть.
В глазах сотни картинок, подобных яркой пьесе,
Из чувств веретено сжигает изнутри.
Она одна ведь ярче, чем сотни тех созвездий,
Но все уже пропало, потухнет до зари.
Надежда угасает, ей мысль о смерти ближе.
Никто ведь не спасет, теперь совсем одна.
И взгляд хватает фото: " Эх, вечера в Париже”
Тогда ведь было проще, страстна была, пьяна.
Года уж пролетели, прожиты все печали,
Вот только и подумать она же не могла,
Что резко опустеют кровати, где в начале
Детишки засыпали под мамины слова.
Дорожка слез соленых, рисует на морщинках,
И с теплою улыбкой опустится на плед.
Никто ведь не заплачет на скромненьких поминках,
И больше не заглянет под тяжесть хладных век.