Если бы всё быть могло не так грустно.
В обшарпаной хате, залившись от глаз и до пуза.
Спаивают, который год, благодарные дети.
Ветерана труда, мастера спорта. Героя союза.
Кто строил с пряником жизнь, не используя плети.
Кто берег сон и сильной рукой правил балом.
Теперь гниёт, среди сказок про пьяниц, но во плоти.
Сломалось в доме всё, что комфорт создавало.
И отключено, уж давно, всё, за что нужно платить.
После очередной рюмки, начинает по новой.
Про страну. Про честь. Про вчера. Про потом.
Собеседнику, что сидит, не сказав ни разу и слова.
Не понимая о чем речь и тот дед вообще кто.
И вновь летят бычки, в непроходимую чащу.
Что в прошлом, чистым была огородом.
Туда, за крепость душ безнадёжно пропащих.
Не имевших планов превращаться в уродов.
Но, постепенно, далеко в темноту за атмосферой.
Ушли все мечты, перспективы и планы.
Оставив пустые тела без сил и без веры.
Разлагаться внизу под светом звёзд караванов.
Всю живность за долги давно отдали соседу.
Участок природа забрала себе под опеку.
И только немощного, давно пропитого деда.
Некому перевоплотить, под конец, в человека.
Деда, до которого не смогли добраться фашисты.
Того, повидавшего бытия все стороны и оттенки.
Способного быть хоть воином хоть трактористом.
Но под конец, за пенсию, прижатого к стенке.
Алкоголь высушил мозг. Перемешал мысли.
Но настолько давно, что стал меньшим злом.
В доме полном людей давно уж не близких.
Последний бой проиграть наконец повезло.
...
На лавке, возле куста, теперь уже дикой малины.
Под деревянной, когда-то красной звездой.
В говне и с пеной у губ, дополз до могилы.
Окончательно ненужный великий герой.
...
Возле мертвого кактуса чек и бутылка пустая.
В сумме оплаты дивный сад позади теплого дома.
И не родившийся внук, альбомы листает.
С моментами прошлого, что были бы без спиртного.
...
Сквозь помехи из экрана, диктора голос дошёл.
Говорит: хорошо всё, граждане, когда даже пусто.
В любых декорациях могло всё быть хорошо.
Спаивают, который год, благодарные дети.
Ветерана труда, мастера спорта. Героя союза.
Кто строил с пряником жизнь, не используя плети.
Кто берег сон и сильной рукой правил балом.
Теперь гниёт, среди сказок про пьяниц, но во плоти.
Сломалось в доме всё, что комфорт создавало.
И отключено, уж давно, всё, за что нужно платить.
После очередной рюмки, начинает по новой.
Про страну. Про честь. Про вчера. Про потом.
Собеседнику, что сидит, не сказав ни разу и слова.
Не понимая о чем речь и тот дед вообще кто.
И вновь летят бычки, в непроходимую чащу.
Что в прошлом, чистым была огородом.
Туда, за крепость душ безнадёжно пропащих.
Не имевших планов превращаться в уродов.
Но, постепенно, далеко в темноту за атмосферой.
Ушли все мечты, перспективы и планы.
Оставив пустые тела без сил и без веры.
Разлагаться внизу под светом звёзд караванов.
Всю живность за долги давно отдали соседу.
Участок природа забрала себе под опеку.
И только немощного, давно пропитого деда.
Некому перевоплотить, под конец, в человека.
Деда, до которого не смогли добраться фашисты.
Того, повидавшего бытия все стороны и оттенки.
Способного быть хоть воином хоть трактористом.
Но под конец, за пенсию, прижатого к стенке.
Алкоголь высушил мозг. Перемешал мысли.
Но настолько давно, что стал меньшим злом.
В доме полном людей давно уж не близких.
Последний бой проиграть наконец повезло.
...
На лавке, возле куста, теперь уже дикой малины.
Под деревянной, когда-то красной звездой.
В говне и с пеной у губ, дополз до могилы.
Окончательно ненужный великий герой.
...
Возле мертвого кактуса чек и бутылка пустая.
В сумме оплаты дивный сад позади теплого дома.
И не родившийся внук, альбомы листает.
С моментами прошлого, что были бы без спиртного.
...
Сквозь помехи из экрана, диктора голос дошёл.
Говорит: хорошо всё, граждане, когда даже пусто.
В любых декорациях могло всё быть хорошо.
Если бы всё быть могло не так грустно.
Фон при написании:
Levithan - Mood
- 1 комментарий
Виктория Лесниченко
00:44
Очень серьезные стихи у Вас, Ними. Респект.