Лепет
Лепет боли , лепет пули , лепет горя.
Лепит сотни, лепит стоны, лепит ноты.
Кажется я был на бастионе, в мыслях.
Я неподкупно был сентиментален.
Выше чувств и даже горя, море.
Обволакивает ребра , войлок.
Это пыльца бабочки , поле,
Непревзойденной вышины.
Я мантру бесформенно читал, бездумно.
Без идеала и мотива, изнежено , излюбленно.
Пронесся я локомотивом , дивно стал обезоруженным,
И обескураженным.
Влилась в кровь, инертно, буря хаотичная.
Из-за скоротечности и непривычки,
Я оборвать тот миг не в коем случае не мог,
Это воздух благодати.
Ворвался, вскрыл мои привычки.
Все страсти вырыл и открыл , как смелый пограничник.
Смута влилась в голову , будто без ног в поводьях.
Сажей влепилась в раны и защипало кости.
Разбрызгалась убитой смелостью она.
Впилась дымкой прелестною , без края.
Ухватив материю, ничто, в ничто уйдет,
Но подождет пока удавка уползет.
И тут отступит все и вся , как сон, как беглый взгляд убийцы.
Развеселит хтоническую тварь мою и будет веселится,
А та в дурмане осерчалой , что скалиться на крест , пойдет терновник мерить.
И через 25 секунд она, уйдет и все и всё останется , как есть
И я в безмолвии, в отступлении , только что приобретая дар,
Его всю мощь мог только испытать на 25 по шестьдесят в повторе дважды.
Лепит сотни, лепит стоны, лепит ноты.
Кажется я был на бастионе, в мыслях.
Я неподкупно был сентиментален.
Выше чувств и даже горя, море.
Обволакивает ребра , войлок.
Это пыльца бабочки , поле,
Непревзойденной вышины.
Я мантру бесформенно читал, бездумно.
Без идеала и мотива, изнежено , излюбленно.
Пронесся я локомотивом , дивно стал обезоруженным,
И обескураженным.
Влилась в кровь, инертно, буря хаотичная.
Из-за скоротечности и непривычки,
Я оборвать тот миг не в коем случае не мог,
Это воздух благодати.
Ворвался, вскрыл мои привычки.
Все страсти вырыл и открыл , как смелый пограничник.
Смута влилась в голову , будто без ног в поводьях.
Сажей влепилась в раны и защипало кости.
Разбрызгалась убитой смелостью она.
Впилась дымкой прелестною , без края.
Ухватив материю, ничто, в ничто уйдет,
Но подождет пока удавка уползет.
И тут отступит все и вся , как сон, как беглый взгляд убийцы.
Развеселит хтоническую тварь мою и будет веселится,
А та в дурмане осерчалой , что скалиться на крест , пойдет терновник мерить.
И через 25 секунд она, уйдет и все и всё останется , как есть
И я в безмолвии, в отступлении , только что приобретая дар,
Его всю мощь мог только испытать на 25 по шестьдесят в повторе дважды.
Звукозапись: