Голубые лилии.

 

              «Голубые лилии»

 

Это было давно, в незапамятном веке.

Так давно, что прошедшие после года,

Не оставили в памяти многих событий.

Только эту легенду молва донесла.

 

В той далёкой стране с позабытым названием.

Среди гор живописных, лесов и полей.

Вдоль долины сбегающей с гор быстрой речки

Одиноко ютилось селение людей.

 

Люди дружно и праведно жили,

Умирали, рождались, растили детей.

В будни вместе на поле трудились.

Звали в праздники в гости друзей.

 

А вблизи от того поселения

В царстве вечно зелёной листвы

Жил один молодой немой парень

Вдалеке от мирской суеты.

 

Он потомок искусных умельцев,

Перенявший у них ремесло.

Был лишён права жить в том селении.

Почему же изгнали его?

 

А история с этим изгнанием,

Очень старой и древней была.

Когда юношей был его прадед

В те далёкие времена…

 

У соседей прадеда красавицей

Дочка розой в саду расцвела!

Полюбил её прадед всем сердцем.

И уж скоро бы свадьба была.

 

Но приезжий нахальный крестьянин

Увиваться за девушкой стал.

Он старался её опорочить,

Лишь удобнее случай искал.

 

Прадед юноши был не из робких.

Он подобных людей не любил.

И в порыве безудержной злости

Ненавистного гостя убил…

 

В том селе все всегда мирно жили.

Полюбовно решались дела.

И та весть об убийстве соседа

Сильно жителей всех потрясла!

 

На совете старейшин деревни

Оглашён был судьбы приговор.

И безвременно жизнь молодую

Оборвал ранним утром топор…

 

А всех близких казнённого деда

Вскоре выселили из села.

Всех потомков его до седьмого колена

Не пускать приказали туда.

 

После казни прошло двести лет.

Приговор был по-прежнему в силе.

Молодой невиновный портной

Оставался один в этом мире.

 

Мать с отцом дали имя Рустем.

С детских лет ремеслу обучили.

Мальчик рос, становился большим.

И они очень счастливо жили.

 

А когда сыну стало семнадцать.

Мать с отцом ушли на покой.

Схоронив самых близких родных.

Он остался в лесу сиротой.

 

И в наследство достался ему

Ветхий дом под зелёной горой.

Инструмент, одиночество и нищета.

Пёс лохматый по кличке Шальной.

 

После года своей такой жизни

Силой мог потягаться с любым.

Строен был и красив он как клён,

Но родился на свет немым…

 

Он подолгу на старом пне

Обувь новую людям шил.

Раз в неделю воскресным днём

На базар её относил.

 

Пёс по долгу любил смотреть

На работу умелых рук.

У Рустема на свете Шальной

Был единственный преданный друг.

 

У костра вечерами сидели друзья,

Каждый думал о чём-то своём.

И смотрели они, то на звёзд хоровод,

То на танец ветра с огнём…

 

Сам Рустем постепенно привык

Жить, не видя людей много дней.

Как в больших городах привыкают

К трескотне беспокойных людей.

 

Они счастливы были вдвоём

В этом райском местечке земли.

Может быть, всё продлилось ещё,

Но измена погода судьбы.

 

Когда солнце за окнами после зимы

Приласкало всю землю своими лучами.

По весенней дороге друзья тихо шли

На младую траву, наступая ногами.

 

Вдруг услышали голос приятный.

Он едва доносился из лесной глубины.

В лес зашли, на пустынной поляне

Очень милая девушка собирала цветы.

 

Удивлённый такой неожиданной встречей

Рустем тихо у старого дерева встал.

Околдованной звуками грустной той песни,

Из укрытия робко за ней наблюдал.

 

А она, молодая, красивая, стройная

Улыбалась и солнцу, и ранней весне.

Нежно ветер ласкал её чёрные локоны.

Было всё в этот день словно в сказочном сне.

 

Но, вот девушка словно почувствовала

На себе чей-то пристальный взгляд.

И увидела парня под деревом,

Оглянувшись внезапно назад.

 

На мгновение в глазах незнакомки

Словно молния вспыхнул испуг.

Но сейчас же она успокоилась.

Когда взгляды их встретились вдруг.

 

Поняла ничего плохого

Ей не сделают парень с псом.

Поздоровалась и спросила:

Как зовут и где его дом.

 

Не желая, чтоб девушка знала

То, что был он просто немой.

На приветствие ей поклонился.

В сторону дома махнул рукой.

 

А она молчаливого парня

Объяснив, что дорогу забыла.

До родного селенья в долине

Проводить её попросила.

 

 А ещё через пару минут

Рустем знал, что зовут её Лилия,

Что она дочь богатых купцов.

Что глаза у неё тёмно-синие!

 

Потом долго вдоль русла реки

Провожал он свою незнакомку.

Понимал, может быть никогда

Не увидит он эту девчонку…

 

И когда показалось селение

Улыбнулась ему на прощание.

Она тихо пошла, обернулась.

Вам спасибо, и до свидания.

 

А, Рустем, долго в след ей смотрел.

Взглядом девушку в даль провожая.

После тихо поплёлся домой,

Её имя, в душе повторяя…

 

Этой ночью не мог он уснуть,

Снова Лилию вспоминая.

Видел милый колдующий взгляд

И о встрече мечтал замирая.

 

С той поры Рустем многие дни

Жил мечтой снова встретиться с ней.

Он искал милый образ её

Среди к речке идущих людей.

 

Он надеялся, может она

За цветами придёт в его лес…

Рустем просто не знал, что обычно

В жизни мало бывает чудес.

 

Иногда же он вдруг понимал,

Что не нужен ей парень немой.

Чуть не плакал, грустил, тосковал.

Ну, зачем он родился такой?

Ну, зачем он её полюбил,

Встретив в этом огромном лесу?

Почему не прошёл просто мимо?

Почему? Почему? Почему?

 

А село среди гор тихо жило.

День пройдёт и опять плывёт ночь.

И отец этой девушки Лилии

Думал замуж пора отдать дочь.

Но не просто любому мальчишке

С молоком на чуть видных усах.

А тому, у кого много денег,

Чтоб помог и не плавал в долгах.

 

Чтобы он с таким зятем богатым

Не нужды и не горя не знал.

На родню, на его опираясь

На ступеньку повыше вдруг стал.

 

Вскоре всё же нашёлся такой.

Высоко среди гор жених жил.

Не красавец, скорее уродец,

Но священник отец его был!

 

Они жили в угрюмом, огромном дворце.

На горе, под которой плывут облака.

Там где сыро и холодно.

Где никогда, не увидишь живого цветка… 

 

Ох, уж этот отец, старый хитрый делец.

Со священником долго о свадьбе рядил…

Дочь не знала о том, что отец за неё

Всё давно и серьёзно решил.

 

Сын священника хилый, болезненный

На иконы с надеждой взирал.

Всё молился за грешную душу.

И о свадьбе с улыбкой мечтал…

 

Этот маленький бледный святоша

И невесты своей не видал,

А ему было всё безразлично.

За него с детства папа решал.

 

Ах ты, Лилия, девочка юная.

Всё с подружками пела, играла.

В этом мире зелёном и солнечном

Много зла, а она и не знала…

 

Иногда, вспоминала тот день,

Что прошёл, но совсем не уплыл.

Когда юноша робкий, красивый

До селения её проводил.

 

Она позже узнала, немой,

Но сердечко её не остыло.

Снова видеть хотела его,

Хоть в деревне парней много было.

 

Почему-то не зная сама,

Видеть снова хотела глаза голубые.

Может быть, это только казалось,

Что они говорили, что они не немые!

 

Но судьба больше встреч не дала.

И всего то лишь час вместе были.

А быть может всё это не зря?

И друг друга они полюбили?

 

Прошли дни, а быть может и месяцы.

Рустем милой сапожки пошил.

Он на праздник, теперь уж забытый

Тихим вечером их подарил.

 

Сам отец похвалил за работу.

Обещал отменить старый глупый указ.

Ты, ведь парень умелый, молодой, работящий…

Почему бы тебе, и не жить среди нас?

 

А пока поживи в своей хате.

На совете я должен, это всё обсудить.

Может быть, через несколько месяцев

Будешь с нами в селении жить…

 

Да, ещё у меня одна просьба:

Скоро свадьба у дочки моей.

Заплачу тебе щедро, по-царски!

Золотые сапожки пошей.

 

Вот и всё! У неё скоро свадьба.

А отец что-то там говорил.

Но Рустем всё стоял у окошка,

Он не слышал, о чём тот просил…

 

Не заметил когда тот ушёл,

Не заметил, как день отгорел.

Всё стоял у окна отрешённый

В темноту чёрной ночи смотрел…

 

Пёс давно примечал, что Рустем

С ним давно не играет как прежде.

Вот опять он о чём-то задумался.

О несбывшейся первой надежде?

 

А Рустем не хотел этой свадьбы.

Он не знал, что же делать, как быть?

И желая всю свадьбу испортить,

Вдруг решил те сапожки не шить!

 

Может этим задержит немного

То, что вряд ли уже отменить.

Но, ведь свадьбу опять же сыграют.

А без Лилии сможет ли жить?

 

Ну, а Лилия плача ночами

С вольной жизнью навеки прощалась.

Ей отец выбрал мужа постылого,

Но перечить она не решалась.

 

Уже скоро должны быть готовы

Для несчастной невесты сапожки.

Приходил узнавать сам отец,

Ведь до свадьбы осталось немножко.

 

И вдруг понял Рустем, что нельзя

Молодую невесту сейчас подводить.

Она самой красивой в тот день.

Хоть не с ним, а с другим,

Но, должна всё же быть!

 

Может быть ещё раз, хоть последний

Должен видеть он свет тех очей.

Должен сам он вот эти сапожки,

Сам на ножку одеть лично ей!

 

Он поехал купить материал

К своей тётке, что рядом жила.

На своей старой дочке Рустема

Поженить всё хотела она.

 

Тётка часто ему намекала,

Что пора уж семью заводить.

А Рустем закупив всё что нужно,

Понял надо скорей уходить.

 

Вот он начал работать и ночью и днём,

Обшивая сапожки златыми цветами.

Чтоб успеть сделать это всё вовремя, в срок.

Не спешил, но в руках у него

Расцветали цветы словно сами!

 

Через несколько дней он закончил творить.

А уже чрез неделю вдалеке за горами.

Будут свадьбу играть, молодых поздравлять.

Зазвенит пир горой за лесами.

 

Рустем лёг отдохнуть на зелёной траве

После стольких бессонных ночей.

Сладкий сон тихо-тихо подкрался к нему.

И в объятьях его он проспал пару дней.

 

А когда солнца луч вдруг его пробудил.

Сразу понял, что свадьбу проспал…

Чтобы путь сократить вместе с другом Шальным

Через старый пошёл перевал.

 

Там пурга завывала в небесной дали,

Ветры снега сугробы повсюду метали!

А морозы грозили закрыть перевал

И ветра, никого пропускать не желали!

 

Но друзья быстро шли, они очень спешили.

Торопились, хотели не опоздать.

Вьюги снегом мели, устрашающе выли,

Не хотели их дальше так просто пускать!

 

Ну, а свадьба в разгаре звенела и пела.

Во дворце, веселясь, гости пили вино.

А отец и священник рады этому были.

Вспоминая всё то, что умчалось давно…

 

Сын священника с самодовольством

Так и пялил глаза, на младую жену.

Ему сильно и очень, совсем не терпелось

Отвести поскорее её в спальню свою…    

 

Но, о чём сейчас думала Лилия?

О счастливых девичьих годах!

Об оставшихся дома подружках?

О цветущих в долине садах?

 

Может быть, вспоминала Рустема?

И глаза голубые его…

А быть может, совсем и не помнила

И о нём позабыла давно.

 

Рано утром, когда ветер стих.

И мело, уже где-то в дали.

Осмотреть все владенья священника

Молодые и гости пошли.

 

Снег покрыл землю всю белизною.

Мост построил мороз на реке.

А один из гостей вдруг заметил

Что-то чёрное не вдалеке…

 

Этим чёрным был путник замёрзший.

Не дойдя до жилья, так немного, застыл…

Ну, а пёс не покинул хозяина,

Он судьбу свою с ним разделил…

 

Мёртвый путник сапожки к груди прижимал.

В даль смотрели глаза, уж теперь неживые.

На сапожках под солнцем переливом сверкали

Голубые цветы, золотистые лилии…

 

Это было давно в незапамятном веке.

Так давно, что прошедшие после года

Не оставили в памяти многих событий.

Только эту легенду молва донесла!

  

                             Анатолий Федоров