14 июля-День Памяти Поэта Беларуси Василя Гадульки
Тип произведения:
Перевод
14 июля-День Памяти Поэта Беларуси Василя Гадульки
Любо мне
Васіль Гадулька "Люба мне, калі..."
Перевод Марины Влада-Верасень
Посвящен Дню Памяти Поэта.
Любо мне, когда в саду притихшем,
В кронах древ горит еще огонь
Желтый лист, как бабочка, неслышно
На озябшую опустится ладонь.
Ветерок невольно затихает…
Не за тем ли, чтоб напоминать:
Долю общую живое постигает –
По чуть-чуть мертветь и опадать...
Для земных созданий безысходно:
Время цвета – считанные дни,
И, под шепот молодой листвы
Не припомнят корни прошлогодней.
Говорят в народе – по весне
Зеленеет даже пень трухлявый…
Но в потомках не воскреснуть мне:
Каждый лист последний у дубравы.
И, хоть ветер гнет сухие сучья,
Задувая трепетный огонь –
Не под силу - не могу смахнуть я
Лист, согревший мне мою ладонь…
Завтра День Памяти Василя Гдадульки - 20 лет прошло, как ушел поэт...
Размышления-воспоминания о поэте Расціслава Бензерука 23.05.2011
http://www.tribune.by/?p=6415
За то время, как нет с нами Василя Гадульки, я не могу избавиться от мысли, что вечер 14 июля 1993 года стал знаковым для поэта, как и клен, что рос на его дворе.
Солнце низко склонилось к горизонту, когда редакционные «Жигули» спешили в гараж. Трасса была ровная, и автомобиль бежал легко. В Федьковичах, в Гадульковом дворе, я увидел Василия: он стоял у клёна и пристально вглядывался в крону дерева, которую едва позолотило солнце. Хотелось остановиться, спросить, что он хочет увидеть в зеленой листве, а времени было в обрез. Не остановились, не спросили, а утром дошла весть: ночью Гадульки не стало. Может быть, именно тогда и появилась мысль, что Василий своим впечатляющим чувством понял: наступает последняя минута, и надо попрощаться со всем дорогим для него на земле.Это ощущение только усилилось с годами.
На памятнике, установленном на могиле поэта, знакомый облик и его слова «… Шлях мой самотны»* выгравированый на кленовом листе.
Именно клен – близкий для Гадульки образ – проходит через многие произведения. В одном из стихов мы читаем:
"Ранкам клён зялёны на маім
падворку
дзіўную з лагодным ветрам
вёў гаворку…"
Во втором:
"Лісток пажоўклы ў голлі клёна
ад ветру ўздрыгвае, трымціць."
В третьем:
"І хоць вецер гне сухое вецце,
і хоць іней срэбрам лёг на скронь, –
нельга мне, шкада змахнуць,
як смецце,
ліст, які сагрэў маю далонь."
Василий Гадулька пришел к читателю так же сдержанно и робко, как и жил. В статье "Відушчая душа" на Гадулькин сборник "Голос" известный белорусский поэт Казимир Камейша напишет: "Сам я лично не знал поэта, но по произведениям его догадываюсь, что это был искренний, скромный, даже застенчивый поэтический усердно заботящийся."
Действительно, первое знакомство произошло со стихами Гадульки в 1986 году, когда в редакцию пришла директор Петровичского клуба Раиса Шпакова. Они попали в руки Василия Сахарчука. Он читал стихи вслух и смаковал каждую строчку. Потом зашел и автор, невысокий, худощавый и очень застенчивый. Таким он и был.
Как вспоминал одноклассник Владимир Подлесский, Гадулька детства был очень серьезным и сдержанным, редко участвовал в мальчишеских шалостях, а большую часть времени уделял учебе и книгам. Особенно восхищался он немецким языком. Если в старших классах ученикам хотелось, чтобы учитель не опрашивал их, все просили Василия задать вопрос. Тот задавал, и они с преподавателем час говорили по-немецки, а все сидели и хлопали глазами: о чем они говорят? ..
Хорошие знания по всем предметам и прекрасное знание немецкого языка определили его выбор: Василий Гадулька поступает в институт иностранных языков.
Закончить его не разрешил один случай.
Учился он успешно. Увлекался не только немецким, который знал досконально, но и английским, французским языками. О том случае я не слышал от самого Гадульки, но другие рассказывали в двух вариантах.
В первом - его пригласил в ресторан гражданин ГДР за безупречное знание Гадулькой его языка.
Во втором - сам Василий с ребятами зашел в ресторан, а там понравилась его речь гражданину ФРГ.
Так или иначе, но институт Гадулька не окончил. Немного попытался преподавать немецкий язык в Озятской и Орепитской школах, но скоро разочаровался в своей педагогической работе.
В «Сельской правде» он близко сошелся с Василием Сахарчуком.
Зная скромный и даже застенчивый Гадулькин характер, тот старался поддерживать его, как мог. Он обязательно приглашал на литературные праздники, проводимые членами литобъединения «Поток».
Еще при жизни, с легкой руки Сахарчука, стихи Гадульки печатались в газете "Заря" и "Литература и искусство", в журнале "Неман" в переводе на русский язык, в альманахе "День поэзии", а позже - и в "Полымі" .
Совсем незадолго до смерти лучшее из написанного сам автор собрал в сборник "Кропелька сонца".
В 1986 году Василий Гадулька поехал в Дом творчества "Ислочь", где его поэзия была замечена. Рыгор Бородулин назвал его "настоящим деревенским интеллигентом" , а Иван Навуменко предлагал свою действенную помощь при поступлении на филфак Белорусского госуниверситета. Но болезнь матери и другие жизненные разочарования потушили проблески надежды.
Спасали только стихи. Они, как и сны юности, помогали поэту подняться над собой:
… хай сны юнацтва
болей не прысняцца –
я ўдзячны ім: яны дапамаглі
хоць трошкі над самім сабой
падняцца,
не адрываючыся ад зямлі.
Разочарование в жизни, разочарование в любви. В стихотворении «Роднае дрэва» Гадулька утверждал: «...хоць кропелькай сонца згублюся ў траве – мне ў памяці жыць, пакуль дрэва жыве » , а во втором - безвыходность одиночества:
"І хоць кажуць, што цвітуць увесну
нават карчаваных дрэў камлі, –
я ў сваіх нашчадках не ўваскрэсну…"
За три дня до своей смерти Василий Гадулька заглянул в редакцию, принес новые стихи, среди них было и "Развітанне". Поэт прощался с любовью, с любимыми и нами всеми. Это мы осознали несколько позже, после потери. «Сельская правда» сразу отозвалась на смерть Гадульки: в ближайшем номере появился некролог, сняли еще один материал со сверстанной полосы, чтобы поставить стихотворение «Развітанне». А к сорока были и Гадулькавы произведения, и тех, кто его знал.
Долго и трудно шла Василева книга до своего читателя, пока первый взнос на ее издание не внес Алесь Рязанов. На книгу и памятник на могиле поэта собирались всем миром.
Сборник "Голос" был издан при финансовой поддержке фирмы "БЕЛПИ", координатором которой был знаменитый белорусский писатель Леонид Дайнеко.
Выход в 2004 году книги Гадульки было знаменательным событием в белорусской литературе. На нее откликнулись Леонид Голубович, Казимир Камейша, Алесь Каско, Юрий Сапожков и др..
На презентацию "Голоса" (обсуждение шло одновременно с книгой Василия Сахарчук "Мой вечны бор" приехали писатели из Минска, Бреста, Пружан. Помнится, что Алесь Наварич начал выступление небольшим диалогом: "Что поднимает птицу над землей?" - "Крылья."- "Нет, воздух". – "Что отличает поэта от других людей?" - "Стихи" - "Нет, отношения читателей к ним."
Произведения Василия Гадульки имеют своего читателя, который очень любит поэзию. Серьезную поэзию. В Беларуси много поэтов хороших и разных, но многие ли могут похвастаться, что они "сплели" венок сонетов? А у Гадульки есть – "Зорка радасці"* назвал его поэт. В такие майские дни, когда сады буйно росли цветением, 65 лет назад пришел на землю Василий Гадулька. Пришел, чтобы жить в одиночестве среди людей и сказать свое искреннее слово об этой земле. И сказал. Поклонимся за это ему, Человеку и Поэту.
Люба мне, калі...
Васіль Гадулька
Люба мне, калі ў прыціхлым садзе
ў кронах дрэў не згас яшчэ агонь.
Ліст пажоўклы прыляціць і сядзе
матыльком на золкую далонь.
Ветрык з ім свае спыняе гульні…
Ці не для таго, каб нагадаць:
усяго жывога лёс агульны –
пакрысе мярцвець і ападаць?
Непаўторны для зямной істоты,
час цвіцення – лічаныя дні,
і пад гоман маладой лістоты
леташняй не ўспомняць карані.
І, хоць кажуць, што цвітуць увесну
нават карчаваных дрэў камлі, –
я ў сваіх нашчадках не ўваскрэсну:
кожны з нас – апошні на Зямлі.
І, хоць вецер гне сухое вецце,
Іі хоць іней срэбрам лёг на скронь, –
Нельга мне, шкада змахнуць, як смецце,
ліст, які сагрэў маю далонь.
СТИХИ СБЫВАЮТСЯ
ЛИТЕРАТУРНАЯ ГАЗЕТА №35 (6135) (5-09-2007)
Совместный проект ЛАД
ПОЭЗИЯ
Давно замечено, что у истинного поэта книги счастливее его самого. И надо ли удивляться, что единственный пока поэтический сборник Василя Гадульки «Голос» (Минск: Редакционно-издательское учреждение «Литература и Искусство», 2004), как говорится, разобран на цитаты критиками, поэтами, любителями изящной словесности. Публикации об этой книге, собранные вместе, наверняка превзошли бы её по объёму.
Есть в творческом наследии Василя Гадульки документ, который избавляет меня от необходимости излагать биографию поэта. Однажды по просьбе местных библиотекарей он сам написал о себе.
«Гадулька Василь Владимирович родился 17 мая 1946 года в деревне Федьковичи Жабинковского района Брестской области в бедной крестьянской семье. После окончания школы поступил в Государственный педагогический институт иностранных языков, но на последнем курсе, разочарованный в профессии учителя, оставил институт и работал долгое время на стройке, а после – полеводом в местном совхозе. Стихи на русском языке начал писать ещё в школе. Публиковаться не пробовал, считая это своё увлечение поэзией, как позже иностранными языками – немецким, английским, французским, испанским и польским, только личным своим хобби. Примерно с 1985 года начал писать на белорусском. Стихи публиковались в районной газете «Сельская правда», областной – «Заре», в еженедельнике «Лiтаратура i мастацтва», в сборнике «Дзень паэзii». Готовил книжечку стихотворений и басен, но перепечатать не успел: зимой 1992 года в страшнейшей нищете и без средств для существования, непонятый, разочарованный и оставленный всеми, трагически умер.
Похоронен на кладбище в деревне Федьковичи Жабинковского района».
В своём полушутливом пророчестве он ошибся всего на один год. «Всё остальное, – как пишет поэт Леонид Голубович, предваряя посмертную публикацию стихов в журнале «Полымя», – к нашему великому сожалению и стыду, совпало во всём до невероятности».
Как тут не вспомнить предупреждение Бориса Пастернака: «Никогда не предсказывайте своей смерти в стихах…» Правда, Василь Гадулька предсказал не в стихах, но у истинного поэта всё, что он пишет, – стихи. И тоже истинные. А потому – сбываются…
И. К.
Коллаж Марины Влада-Верасень.
Васіль Гадулька "Люба мне, калі..."
Перевод Марины Влада-Верасень
Посвящен Дню Памяти Поэта.
Любо мне, когда в саду притихшем,
В кронах древ горит еще огонь
Желтый лист, как бабочка, неслышно
На озябшую опустится ладонь.
Ветерок невольно затихает…
Не за тем ли, чтоб напоминать:
Долю общую живое постигает –
По чуть-чуть мертветь и опадать...
Для земных созданий безысходно:
Время цвета – считанные дни,
И, под шепот молодой листвы
Не припомнят корни прошлогодней.
Говорят в народе – по весне
Зеленеет даже пень трухлявый…
Но в потомках не воскреснуть мне:
Каждый лист последний у дубравы.
И, хоть ветер гнет сухие сучья,
Задувая трепетный огонь –
Не под силу - не могу смахнуть я
Лист, согревший мне мою ладонь…
Завтра День Памяти Василя Гдадульки - 20 лет прошло, как ушел поэт...
Размышления-воспоминания о поэте Расціслава Бензерука 23.05.2011
http://www.tribune.by/?p=6415
За то время, как нет с нами Василя Гадульки, я не могу избавиться от мысли, что вечер 14 июля 1993 года стал знаковым для поэта, как и клен, что рос на его дворе.
Солнце низко склонилось к горизонту, когда редакционные «Жигули» спешили в гараж. Трасса была ровная, и автомобиль бежал легко. В Федьковичах, в Гадульковом дворе, я увидел Василия: он стоял у клёна и пристально вглядывался в крону дерева, которую едва позолотило солнце. Хотелось остановиться, спросить, что он хочет увидеть в зеленой листве, а времени было в обрез. Не остановились, не спросили, а утром дошла весть: ночью Гадульки не стало. Может быть, именно тогда и появилась мысль, что Василий своим впечатляющим чувством понял: наступает последняя минута, и надо попрощаться со всем дорогим для него на земле.Это ощущение только усилилось с годами.
На памятнике, установленном на могиле поэта, знакомый облик и его слова «… Шлях мой самотны»* выгравированый на кленовом листе.
Именно клен – близкий для Гадульки образ – проходит через многие произведения. В одном из стихов мы читаем:
"Ранкам клён зялёны на маім
падворку
дзіўную з лагодным ветрам
вёў гаворку…"
Во втором:
"Лісток пажоўклы ў голлі клёна
ад ветру ўздрыгвае, трымціць."
В третьем:
"І хоць вецер гне сухое вецце,
і хоць іней срэбрам лёг на скронь, –
нельга мне, шкада змахнуць,
як смецце,
ліст, які сагрэў маю далонь."
Василий Гадулька пришел к читателю так же сдержанно и робко, как и жил. В статье "Відушчая душа" на Гадулькин сборник "Голос" известный белорусский поэт Казимир Камейша напишет: "Сам я лично не знал поэта, но по произведениям его догадываюсь, что это был искренний, скромный, даже застенчивый поэтический усердно заботящийся."
Действительно, первое знакомство произошло со стихами Гадульки в 1986 году, когда в редакцию пришла директор Петровичского клуба Раиса Шпакова. Они попали в руки Василия Сахарчука. Он читал стихи вслух и смаковал каждую строчку. Потом зашел и автор, невысокий, худощавый и очень застенчивый. Таким он и был.
Как вспоминал одноклассник Владимир Подлесский, Гадулька детства был очень серьезным и сдержанным, редко участвовал в мальчишеских шалостях, а большую часть времени уделял учебе и книгам. Особенно восхищался он немецким языком. Если в старших классах ученикам хотелось, чтобы учитель не опрашивал их, все просили Василия задать вопрос. Тот задавал, и они с преподавателем час говорили по-немецки, а все сидели и хлопали глазами: о чем они говорят? ..
Хорошие знания по всем предметам и прекрасное знание немецкого языка определили его выбор: Василий Гадулька поступает в институт иностранных языков.
Закончить его не разрешил один случай.
Учился он успешно. Увлекался не только немецким, который знал досконально, но и английским, французским языками. О том случае я не слышал от самого Гадульки, но другие рассказывали в двух вариантах.
В первом - его пригласил в ресторан гражданин ГДР за безупречное знание Гадулькой его языка.
Во втором - сам Василий с ребятами зашел в ресторан, а там понравилась его речь гражданину ФРГ.
Так или иначе, но институт Гадулька не окончил. Немного попытался преподавать немецкий язык в Озятской и Орепитской школах, но скоро разочаровался в своей педагогической работе.
В «Сельской правде» он близко сошелся с Василием Сахарчуком.
Зная скромный и даже застенчивый Гадулькин характер, тот старался поддерживать его, как мог. Он обязательно приглашал на литературные праздники, проводимые членами литобъединения «Поток».
Еще при жизни, с легкой руки Сахарчука, стихи Гадульки печатались в газете "Заря" и "Литература и искусство", в журнале "Неман" в переводе на русский язык, в альманахе "День поэзии", а позже - и в "Полымі" .
Совсем незадолго до смерти лучшее из написанного сам автор собрал в сборник "Кропелька сонца".
В 1986 году Василий Гадулька поехал в Дом творчества "Ислочь", где его поэзия была замечена. Рыгор Бородулин назвал его "настоящим деревенским интеллигентом" , а Иван Навуменко предлагал свою действенную помощь при поступлении на филфак Белорусского госуниверситета. Но болезнь матери и другие жизненные разочарования потушили проблески надежды.
Спасали только стихи. Они, как и сны юности, помогали поэту подняться над собой:
… хай сны юнацтва
болей не прысняцца –
я ўдзячны ім: яны дапамаглі
хоць трошкі над самім сабой
падняцца,
не адрываючыся ад зямлі.
Разочарование в жизни, разочарование в любви. В стихотворении «Роднае дрэва» Гадулька утверждал: «...хоць кропелькай сонца згублюся ў траве – мне ў памяці жыць, пакуль дрэва жыве » , а во втором - безвыходность одиночества:
"І хоць кажуць, што цвітуць увесну
нават карчаваных дрэў камлі, –
я ў сваіх нашчадках не ўваскрэсну…"
За три дня до своей смерти Василий Гадулька заглянул в редакцию, принес новые стихи, среди них было и "Развітанне". Поэт прощался с любовью, с любимыми и нами всеми. Это мы осознали несколько позже, после потери. «Сельская правда» сразу отозвалась на смерть Гадульки: в ближайшем номере появился некролог, сняли еще один материал со сверстанной полосы, чтобы поставить стихотворение «Развітанне». А к сорока были и Гадулькавы произведения, и тех, кто его знал.
Долго и трудно шла Василева книга до своего читателя, пока первый взнос на ее издание не внес Алесь Рязанов. На книгу и памятник на могиле поэта собирались всем миром.
Сборник "Голос" был издан при финансовой поддержке фирмы "БЕЛПИ", координатором которой был знаменитый белорусский писатель Леонид Дайнеко.
Выход в 2004 году книги Гадульки было знаменательным событием в белорусской литературе. На нее откликнулись Леонид Голубович, Казимир Камейша, Алесь Каско, Юрий Сапожков и др..
На презентацию "Голоса" (обсуждение шло одновременно с книгой Василия Сахарчук "Мой вечны бор" приехали писатели из Минска, Бреста, Пружан. Помнится, что Алесь Наварич начал выступление небольшим диалогом: "Что поднимает птицу над землей?" - "Крылья."- "Нет, воздух". – "Что отличает поэта от других людей?" - "Стихи" - "Нет, отношения читателей к ним."
Произведения Василия Гадульки имеют своего читателя, который очень любит поэзию. Серьезную поэзию. В Беларуси много поэтов хороших и разных, но многие ли могут похвастаться, что они "сплели" венок сонетов? А у Гадульки есть – "Зорка радасці"* назвал его поэт. В такие майские дни, когда сады буйно росли цветением, 65 лет назад пришел на землю Василий Гадулька. Пришел, чтобы жить в одиночестве среди людей и сказать свое искреннее слово об этой земле. И сказал. Поклонимся за это ему, Человеку и Поэту.
Люба мне, калі...
Васіль Гадулька
Люба мне, калі ў прыціхлым садзе
ў кронах дрэў не згас яшчэ агонь.
Ліст пажоўклы прыляціць і сядзе
матыльком на золкую далонь.
Ветрык з ім свае спыняе гульні…
Ці не для таго, каб нагадаць:
усяго жывога лёс агульны –
пакрысе мярцвець і ападаць?
Непаўторны для зямной істоты,
час цвіцення – лічаныя дні,
і пад гоман маладой лістоты
леташняй не ўспомняць карані.
І, хоць кажуць, што цвітуць увесну
нават карчаваных дрэў камлі, –
я ў сваіх нашчадках не ўваскрэсну:
кожны з нас – апошні на Зямлі.
І, хоць вецер гне сухое вецце,
Іі хоць іней срэбрам лёг на скронь, –
Нельга мне, шкада змахнуць, як смецце,
ліст, які сагрэў маю далонь.
СТИХИ СБЫВАЮТСЯ
ЛИТЕРАТУРНАЯ ГАЗЕТА №35 (6135) (5-09-2007)
Совместный проект ЛАД
ПОЭЗИЯ
Давно замечено, что у истинного поэта книги счастливее его самого. И надо ли удивляться, что единственный пока поэтический сборник Василя Гадульки «Голос» (Минск: Редакционно-издательское учреждение «Литература и Искусство», 2004), как говорится, разобран на цитаты критиками, поэтами, любителями изящной словесности. Публикации об этой книге, собранные вместе, наверняка превзошли бы её по объёму.
Есть в творческом наследии Василя Гадульки документ, который избавляет меня от необходимости излагать биографию поэта. Однажды по просьбе местных библиотекарей он сам написал о себе.
«Гадулька Василь Владимирович родился 17 мая 1946 года в деревне Федьковичи Жабинковского района Брестской области в бедной крестьянской семье. После окончания школы поступил в Государственный педагогический институт иностранных языков, но на последнем курсе, разочарованный в профессии учителя, оставил институт и работал долгое время на стройке, а после – полеводом в местном совхозе. Стихи на русском языке начал писать ещё в школе. Публиковаться не пробовал, считая это своё увлечение поэзией, как позже иностранными языками – немецким, английским, французским, испанским и польским, только личным своим хобби. Примерно с 1985 года начал писать на белорусском. Стихи публиковались в районной газете «Сельская правда», областной – «Заре», в еженедельнике «Лiтаратура i мастацтва», в сборнике «Дзень паэзii». Готовил книжечку стихотворений и басен, но перепечатать не успел: зимой 1992 года в страшнейшей нищете и без средств для существования, непонятый, разочарованный и оставленный всеми, трагически умер.
Похоронен на кладбище в деревне Федьковичи Жабинковского района».
В своём полушутливом пророчестве он ошибся всего на один год. «Всё остальное, – как пишет поэт Леонид Голубович, предваряя посмертную публикацию стихов в журнале «Полымя», – к нашему великому сожалению и стыду, совпало во всём до невероятности».
Как тут не вспомнить предупреждение Бориса Пастернака: «Никогда не предсказывайте своей смерти в стихах…» Правда, Василь Гадулька предсказал не в стихах, но у истинного поэта всё, что он пишет, – стихи. И тоже истинные. А потому – сбываются…
И. К.
Коллаж Марины Влада-Верасень.