Теперь же юный смех березам не знаком

Те, кто из вас рожден под торжество побед

Поднятья Целины и возведенья БАМа,

А красный галстук чтил, как Родины завет,

Тот правильно поймёт поведанную драму…

В один из майских дней почувствовал в себе

Немыслимый порыв, ритм бешенного пульса.

И по такой знакомой с юности, тропе

В мир памяти пришёл... Но взор мой ужаснулся.

Зачем подкралась к сердцу горькая тоска,

Скрутило болью душу правды понимание?

Увидев, тотчас понял, цель моя близка –

Стояли как бичи, поруганные  здания.

Забора больше нет – остался лишь остов,

Дорожки заросли – нет лишнего в природе.

Цветущий в прошлом край – печален и суров.

Ребячьи голоса иллюзиями бродят.

А помню – всё жило̀, дышало летним днем.

Ласкали детский слух воды озёрной плески.

И злые комары казались нипочем.

В ту пору процветал наш лагерь пионерский.

Он был самой судьбой, причалом юных дней.

Чеканил твердо шаг под звук лихого горна.

И не знаком мне был компьютера дисплей –

Из книг я поглощал образованья зёрна.

Высокие костры, линейки по утрам,

Гитары стройный лад под вечер у беседки.

«Круиз», «Машина», «Битлз» и кто-то еще там.

Фальшивили во всю, вторя̀  «Марионеткам».

Не зная соцсетей, смартфонов, сайтов, лент,

С открытою душой, мы окунались в лето.

Нас дружба меж собой скрепляла как цемент.

Уходят годы вдаль, а в памяти всё это.

В столовую звал горн, и туча сорванцов

Летела на обед, горнист не унимался.

А вечером терпел колючий хор смешков,

Когда на "дискаче" с девчонкой целовался.

Но это было там… в далёком далеке.

Теперь же юный смех березам не знаком.

Развалины стоят в надежде и тоске,

Смотря на мир глазницами порушенных окон.

На фото: отряд "Синяя птица" п/л "Белое озеро" 2 смена. 1984 год.  Я в нижнем ряду второй справа.