Мои причины
Захлопнуты двери, доносится плач.
Дай сдачи,
Как непредвзятый палач.
Туман и мерзотная брешь и струя,
Чтоб волю внедрённую скинуть к хуям.
За каждую чёрную птицу (что слетает с луны...),
За сломанную границу,
Не нарушая традиций родной тишины,
Где каждый себе пророк и судья,
Где, чтобы стать правдой,
Надо пробить себя.
Рассыпаться болью по древу, по рвам,
Сутью по грязной ванне,
Бисером по полу,
Чтоб лицемерные твари меня
Никогда не заштопали.
По небу по синему розовый страх,
Зелёные мысли, горбатый размах
Только презрительный хохот и лица.
Дай боже не остановиться
В отчаянии.
Ведь грязью испачкала каждую тайну
И ранила каждую грань.
Ни боли. Ни жжения. Ни утешения.
Только крупицей земли отдохнуть.
Только уткнуться молнии в грудь
И впервые не быть обманутой.
А лица ли, танцы ли, память ли...
Чтобы по осени было минус один,
Чтобы за всех поредевшее наше стадо
Более не страдало, не жалось , не причитало,
Я стану падалью.
Дай сдачи,
Как непредвзятый палач.
Туман и мерзотная брешь и струя,
Чтоб волю внедрённую скинуть к хуям.
За каждую чёрную птицу (что слетает с луны...),
За сломанную границу,
Не нарушая традиций родной тишины,
Где каждый себе пророк и судья,
Где, чтобы стать правдой,
Надо пробить себя.
Рассыпаться болью по древу, по рвам,
Сутью по грязной ванне,
Бисером по полу,
Чтоб лицемерные твари меня
Никогда не заштопали.
По небу по синему розовый страх,
Зелёные мысли, горбатый размах
Только презрительный хохот и лица.
Дай боже не остановиться
В отчаянии.
Ведь грязью испачкала каждую тайну
И ранила каждую грань.
Ни боли. Ни жжения. Ни утешения.
Только крупицей земли отдохнуть.
Только уткнуться молнии в грудь
И впервые не быть обманутой.
А лица ли, танцы ли, память ли...
Чтобы по осени было минус один,
Чтобы за всех поредевшее наше стадо
Более не страдало, не жалось , не причитало,
Я стану падалью.