Сказка вересковой пустоши
Тип произведения:
Авторское
Медовый вереск песнь поёт,
И зачинается восход,
И зарождается рассвет...
Легенде этой сотни лет.
Уже истёрлись камни те,
Уж растворились в темноте
Высоких башен стройный стан,
Сравнялся замок. Лишь курган
Остался от чертогов тех
И ржавый в пустоши доспех.
А раньше в крепости кипел
И шебуршал, и песни пел,
И гомонил, полный забот,
Живущий в стенах тех народ.
Средь той разнящейся толпы
Из слуг, хозяев, бедноты
Иль поприжиместей мещан,
Дозорных стражей для охран,
Жила девчонка-сирота.
За грош в служанки нанята,
Чтоб исполнять любой каприз,
Что поступает от маркиз.
Такой удел уж заведён,
С утра до ночи заверчон.
Она слуга у всех господ
И целый день из несвобод
Во власти взбалмошных деспОт.
То принеси, то унеси,
Камин зажги, то загаси
И обдувай, ведь жарко тут!
Ох, застудила! Плед несут.
Хочу вот это и вон то!
И что за гадость!? Всё не то!
И почему едва-едва!?
Порасторопнее! Резва
Должна быть челядь! Тут не сядь,
Всё успевай и глядь-поглядь,
С зарей к закату скок-поскок,
Без сил валится в закуток
На старую кровать она
И забывается от сна.
Но вот случилась то беда:
Сбежал неведомо куда
Любимец дам - пушистый кот,
Удрал куда-то обормот.
И в замке шум, бедлам и гам,
Все ищут-шарят по углам,
Но нет его совсем нигде.
Уж обыскали все, везде.
И по веленью знатных дам,
И вопреки её слезам,
Служанка-девочка идёт
Искать кота. Пускай найдёт!
Ну, а иначе спуску нет!
Пусть не является на свет
Без милого душе Пушка!
Под блик ночного огонька
Она, идя за ним вослед,
По тропке в пустошь... Явь и бред
Грозят из каждого куста:
Ведь местность эта проклятА.
В ночи кругом один обман,
Болотный стелется туман,
Кошмар здесь жуткий восстаёт -
О нем в округе люд поёт.
О духах-призраках впотьмах,
Что ходят в этих-то порах,
О бесах, чЕртях и о том,
Что ужасом в сердцах зовём.
Что манят путника к себе
Чтоб погубить. И вот судьбе
Доверившись она бредёт.
Дорога та куда ведёт?
Закутавшись по самый нос,
Ступает в отблеске от звёзд.
И девочка так и дрожит,
Зуб на зуб в холоде стучит.
Зовёт едва слышнО она
Кота и вдруг привлечена,
Горящим средь пустынных мест,
Она огнем сквозь тьмы окрест.
Замерзнув и лишаясь сил,
Она подкралась, поразил
Ее кружок у очага.
Шкворчит на вертеле нога,
Троих здесь разговор идёт -
Один из них злосчастный кот.
"И что ж ты сделал гапока -
Удрал, как ночь, исподтишка?" -
Спросил чудной как-будто пёс,
Как дымка, призрачно белёс.
"Едва сбежал от этих дам!
Убёг я с горем пополам!
И более моих уж лап
Не будет там! Всё! Цап-царап!
Видал я этих всех маркиз...
Побег мой - вот для них сюрприз!" -
Профыркал кот и, развалясь,
У очага, еще смеясь,
Отрезав смачнейший кусок,
Он стал жевать окорочок.
"И глуп ты, братец, вот ей Бог!
Был у тебя и стол, и кров...
Подумаешь, лишь иногда
Терпел хозяек, вот так да!
Все от безделья ты скулишь!
От жиру бесишся ты лишь!" -
Шутливо пёс коту сказал.
А третий спутник их молчал.
Лежал он, чуть облокотясь,
Над перебранкой их смеясь,
И, отрезая, ел с ножа
Под капюшоном взгляд держа.
Один он был как человек.
А кот взревел, стал бел как снег:
"Тебе б такое баловство!
А я потомок самого,
Того кота, что ловчим был!
Для короля мышей носил!
А здесь же в чепчики рядят,
Дурацким имечком клеймят,
Таскают не спуская с рук...
Никто не знает этих мук!
Устал от этих глупых дам!
Пойду по вольным я хлебам,
Чай прокормлюсь я завсегда,
Ведь в поле есть вода, еда."
"А как ты будешь добывать?
Ведь ты привык всё больше спать,
А тут ведь бегать нужно, впрок
Все запасать, пока хладок
И не ударивший мороз
С собою голод не принёс." -
Все над котом глумился пёс.
"Ты насмешил меня до слёз!
Пусть я не прыток, ну и что ж!?
А ум на что мне? Лезь из кож,
А будет так, как я сказал!
Я мышеловку с собой взял,
Я изловлю большую мышь,
Что королевой будет лишь.
В обмен за жизнь ее возьму...
Двор в услуженье мне приму." -
С большим кот пафосом вещал
Как будто уже куш сорвал.
Пёс же на землю враз упал,
От смеха он икать аж стал.
А девочка, сидя в кустах,
Хихикнула чуть-чуть впотьмах.
Ей тоже весел был задор,
Ведомый ими разговор.
И, лишь слегка пошевелясь,
От шутки той едва трясясь...
Но зашуршал уж с краю куст,
Раздался веток тихий хруст,
И, как безумный, очертя,
Кот взвизгнул в страхе сгоряча,
И, выпучив свои глаза,
Весь сжался как змея-гюрза.
"Уж смел ты, братец, прямо тигр!
С тобой не стоит вести игр! -
С усмешкой бросил человек, -
Дитя, не совершай побег,
Друзья здесь только у огня,
Коль не боишься ты меня,
Иди и сядь у очага,
Отведай с нами пирога
И мяса, что уж запеклось,
Замерзла ты уже небось?"
Он протянул ей тканный плащ,
Глинтвейн, что был еще шипящ
И, усадив ближе к костру,
Отрезал от ноги икру.
Бездонным взглядом черных глаз
Он посмотрел чуть-чуть смеясь.
Несмело девочка взяла
Все угощенья, что дала
Знакомца добрая рука
И, отогревшись лишь слегка,
Она воззрилась на друзей,
Что не прогнали ведь взашей.
"Кто ты такая? Отчего
Ты бродишь здесь, боясь всего?" -
Спросил её туманный пёс.
"Какой же чёрт тебя принёс?
Хотя постой, из замка ты.
Ужель сбежав из-под пяты
Сюда решила ты прийти?
Ведь гибель можно здесь найти!" -
Воскликнул он, виновник бед,
Тот кот, за кем пошла вослед.
"Я по веленью господ...
Ведь будет соткан из невзгод
Весь путь, что выпадет потом,
Если домой мы не придем." -
Шептало бедное дитя.
"Я не вернусь!" - шипя-пыхтя,
Вскочив повыше пискнул кот, -
Какое дело до забот
Твоих мне, алчная девица!
Теперь свободен я, как птица!"
"Да урезонься ты, Пушок!
Девчонка сбилась прямо с ног,
Ища тебя, клубок ты змей,
А ты, малышка, веселей,
Смотри, как вертится ужок,
Хватай его, сади в мешок,
Да и тащи скорей домой,
Хозяек милых успокой". -
На эту реплику от пса
Кот жалить начал как оса:
"Ах ты плешивый мёртвый скунс!
Ты не гневи меня! Кощунств
Я этих боле не стерплю,
Твою я шкуру истреплю!
Гореть те в адовом огне
На радость и забаву мне!
Какой же я тебе Пушок,
Я - Арчибальд фон... Без кишок
Останешься ты, чертов смерд!
Я Иоханнес де... Десерт
Ты для чумных червей в обед!
Я Теобальд Д Пёсаед!
Потомок я великих тех..."
И тут раздался общий смех.
Тот добрый господин из них
За шкирку взял кота, спустив
И на колени бунтаря
Девчонке он отдал не зря.
Лишь только зачесала та
За ухом дикого кота,
Как он мурлыкать начал враз,
Забыв про спесь своих проказ.
Малютка стала же клевать,
Всё носик ниже опускать,
Усталость и заботы дня
Сморили, сном ее пленя.
В тепле, в заботе и сыта
Уснула скоро сирота
Под песнь от незнакомца, что
Так разливалась хорошо.
Ей снились добрые лишь сны,
Наивной чистоты полны.
И в снах ее баюкал глас,
И ласково, смеясь подчас,
Ее он гладил по главе,
Пока в кромешной синеве
Не начал зарождаться свет -
Как вестник - ночь сменИт рассвет.
И незнакомец стал будить
Малышку, чуть лишь тормошить.
"Теперь домой идти пора.
Сегодня стало уж вчера.
С рассветом надо уходить,
Лишь ночью в пустошах бродить
Мы можем с верным духом-псом.
Тебя до замка доведём,
Мой славный друг, косматый Ги,
Возьми же факел и поди
Ты первым по дорожке той
Чрез вереск, что идёт стегой,
А за тобою мы топтать
Уж будем след твой продолжать." -
Сказал знакомец сжавши чуть
Девичью руку и шагнуть
Решили вместе в темноту,
По тропке - света лоскуту.
Еще до первых петухов
Пришли, а замок ото снов
Лишь начал ленно оживать.
Кот потихонечку дремать,
Уставши от ретивых дел,
В руках девичих захотел.
"Ну что ж, прощай, дитя, скорей
Иди в кровать, ложись быстрей,
Обрадуй капризуль-господ,
Тебя покинем у ворот."
"Но как же, сударь, вас зовут?
Кого благодарить за труд?" -
Спросила девочка и ведь
Ланиты стали розоветь.
"Есть много прозвищ у меня,
Но средь друзей, что у огня
Сидели этим вечерком...
Я - Робин, так я им знаком."
"Ты призрак Робин? Чародей?
Волшебник? Добрый чудодей?"
"Отнюдь, наивное дитя! -
Сказал он ей полушутя, -
Средь вереска, лесов, болот,
Дел у меня невпроворот.
Хранитель здешних я широт,
Брожу в час тёмный средь пустот,
А в свете я исчезну вдруг.
Оставь на память этот круг -
Кольцо с мизинца моего.
Страшись, дитя, лишь одного:
Ходить на пустошь в темный час,
Опасно, может быть, у нас.
Но если вдруг беда придет,
Надень кольцо, и небосвод
Весь озарится в скорбный миг -
Разрежет тьму рассвета блик.
Но ты подарок этот мой
От посторонних глаз укрой.
Шнурком его ты подвяжи
И на груди всегда держи."
"Спасибо, Робин," - всхлипнув чуть,
Шепнула девочка. Всплакнуть
Ее заставил этот дар,
Румянец ярче запылал.
Давно она уж добрых слов
Не слышала, лишь был суров
С ней мир вокруг людей чужих -
Росла средь безразличья их.
Простое Робина кольцо
Она прижала, и лицо
Ее сияло, озарясь,
Глаза светились так искрясь.
"Как мне тебя благодарить?
Ты мне помог и одарить
В ответ мне нечем ведь тебя. -
Сказала тихо уж любя, -
Увидимся ль с тобою вновь?"
"Я здесь до первых петухов.
Лишь в пустоши ночной порой
Я принимаю облик свой.
Опасно встреч со мной искать
Не вздумай в вереске плутать."
Поцеловав ее в чело
Изчез. И солнце тут взошло.
Изчезла дымка тех чудес,
Что ей сулили пустошь, лес,
Болота, вереска напев,
Мечты о сказке юных дев.
Умывшись и стряхнувши пыль,
В раздумьях, быль или не быль?
Она смотрела на кота,
Чья шерсть уже была чиста.
"Ведь не приснилось это мне?" -
Спросила в полной тишине,
Рукой схватив подарок свой,
Кольцо внушило ей покой.
Конечно быль, конечно явь,
А кот молчал, нос вновь задрав.
"Не хочешь отвечать? Ну что ж.
Ты после мойки так пригож!" -
Пыталась девочка польстить,
Чтобы он начал говорить.
"Неси меня уж в будуар,
Чтобы закончить их кошмар.
Всю ночь, наверное, в слезах,
Меня ища - все на ушах.
Так уж и быть, я их уйму
И муки тяжкие приму.
Но более собой вертеть
Я не позволю!" - кот сопеть,
Раздувшись важностью своей,
ПринЯлся, но открылась дверь.
"Айлин, не уж то это ты? -
И, щебеча на все лады,
Служанка-Мэри начала
Ее пытать, - Кота нашла?
На пустоши ты ночевала?
Смогла вернуться? Не плутала?
И что встречала там кого?
И что видала там чего?"
"Прости, но надо убегать -
Пушка маркизам отдавать." -
Служанке бросила Айлин,
Чтобы сокрыть секрет один
О тех, кто встретился в ночи.
"И правильно, о том молчи." -
Шепнул тихонько кот лишь ей
И начал требовать быстрей
Его персону донести
К хозяйкам милым отвести.
Но он не знал еще что так
Судьба изменчива. Бардак
Застали в спальне госпожей -
Все в ожидании гостей.
Наряды, шляпки вверх летят...
На чём остановить им взгляд?
И что надеть? И как принять?
В чём на приеме щеголять?
Чем кавалера поразить?
Весёлой или томной быть?
Ох, сколько дел и тьма забот!
Совсем не к месту глупый кот!
На кухню велено сослать,
Девчонке платья собирать
И украшения нести,
Прически разные плести,
Припудрить здесь, подмазать тут,
Брови чернить. Ох, адский труд
Блюсти всё время красоту!
Жизнь для дурнушек в простоту!
И вот к обеду прибыл гость -
Барон, как кочет ярко-пёстр.
В шелка и бархат разодет,
В перлАх и золоте дуплет.
Подарки разные хозяйкам
Даря, находит место байкам,
И, между прочим, говорит,
Что в моде нынче дефицит.
Коты они у многих дам,
И вот придирчивым носам
Уж этим ты не угодишь,
А горностаем удивишь.
Такая редкость лишь у тех,
Кто в обществе иметь успех
Достоин и, не тратя слов,
Им дарит зверя, что снегов
Белее, с важным видом он.
Обеду задаётся тон.
И две сестры-маркизы ведь
Наперебой хвалебно петь
Уж стали диферамбы в честь,
Из уст струилась сладко лесть.
Но вот задача, каверз в чем -
Жених один, и им вдвоем
Не может он достаться-то...
Соперничество начатО.
Как два павлина распушась,
Они пустились биться в сласть,
Наряды к ужину менять
И остро шпильками кидать,
Одна в другую коготки
Пускает наперегонки.
Уменьем в танцах козырять,
Фигуры всяко вытворять.
Закончен вечер, отбыл гость.
Одна к другой уж точит злость.
Кому же ждать теперь сватов?
Их туалет ко сну готов.
И средь кроватей в аккурат
На ложе бархатом объят
Лежит ценнейший горностай.
Кот позабыт. Теперь прощай
Изыски в явствах, сон, покой...
Меж слуг жильё - удел уж твой.
Продолжение, возможно, следует...