Cтихотворения и поэмы... Алексей Борычев.. 5. 2001---2021 гг..
Тип произведения:
Авторское
Радужное прошлое
Звезда Маир сияет надо мною... (Ф. Сологуб)
Осколки разбитого детства
Мечты искромсали мои,
От прошлого некуда деться.
И где он, далёкий Маир!
Пронизаны радостной дрожью,
Проносятся годы, а я
В грядущее по бездорожью
Иду, за предел бытия.
Мелькают забытые лица,
Фрагменты былого. Они
Меня призывают молиться
За прошлые грешные дни...
А лучики воспоминаний
Погасли, не греют мой мир.
В свинцовом осеннем тумане
Померк мой желанный Маир....
Молюсь, чтобы не было боли
От радостно прожитых дней
И чтоб, обедневши судьбою,
Не стал бы я духом бедней.
Грядущее свяжет, конечно,
Тугою петлёю невзгод
Крыла, на которых беспечно
Душа совершала полёт.
Оно роковой пеленою
Окутает радужный мир,
Но вновь заблестит надо мною
Зовущий в иное Маир!
Ночная миниатюра
Синей бабочкой лесною
В паутине темноты
Билась позднею весною,
Тронув крыльями цветы,
Полночь,
звёздною пыльцою
Опыляя небеса,
Где - луны полукольцо и
Бездны тёмные глаза.
От биенья крыл полночных
Трепетала темнота.
Паутина, хоть и прочно
Полночь сцапала, но та
Порвала её, на запад
Улетела. А клочок
Паутины трогал лапкой
Злой рассветный паучок.
Земной мир
'И странной тайной повиты...' А. Блок
Никто с этим миром не спорит.
Законы его нелегки.
И счастье сменяется горем,
Прекрасным мечтам вопреки.
Сплетаются руки и души
В едином порыве, но вновь
Судьба ликование рушит
И молвит: 'К печали готовь
Согретое юное сердце
Короткой любовью!', и вот -
Гармоний сбиваются герцы,
Темнеет грядущего свод...
Откроем забытые книги,
Сдувая священную пыль:
Прозрений спасительных миги,
Изменят ли скорбную быль?
Конечно же, нет и, как прежде -
Скорбей расцветают цветы
На поле истлевшей надежды,
Туманом грехов повиты.
Где чуда искать? В небесах ли?
За жизненным кругом невзгод?
Терпение, силы иссякли.
За годом проносится год...
И снова по вечной спирали
Кружатся планеты судеб
В пространстве, где счастье украли
Причины-разбойники, где
И жизнь-то - всего лишь - свобода
Спокойного хода времён.
Сознанья напрасна работа,
Чтоб ход был ему подчинён...
И всё же - в каком-нибудь мае,
Забыв обо всём навсегда,
Мы с лёгкостью мир понимаем,
Но поздно...
умчались года...
Эго-маг
Возведя тоску в квадрат и помножив
На нелепую печаль, результат
Выдавая мне морщинкой на коже -
Белый маг моей души был так рад,
Что семнадцатой весной поселился
Прямо в сердце, где жила только ты
И бросала гневный отблеск на лица
Дорогих в былом людей, на мечты...
Он сумел тебя прогнать и, наверно,
Не хотел бы, чтоб вернулась ко мне,
Полагая, что неверно и скверно
Мне с тобою быть, любить же - вдвойне!
Ядом зимних вечеров отравляя
Память - каплями густой тишины,
Понимал он: ты - чужая, чужая!
И - быть вместе - счастья - мы лишены...
Но пришедшая весна разливала
По бокалам дней апрель-эликсир:
Память снова в тихом сне оживала,
И врывался в сердце вновь прежний мир.
И тогда добрейший маг, чуть не плача,
Оставлял меня с тобою, с былым.
До осенних зорь предел обозначив,
Обращался просто в горстку золы.
... А в лучистом сентябре возникает,
Обещая расставанье с тобой.
Охраняет до весны... только в мае
Исчезает, обращаясь золой.
Но зола, скрывая чувства, на сердце
С каждым годом всё сильнее горчит.
Замещается добро - злобой серой...
И становится весь мир - зол, сердит!
Ты...
Сорвался
с нервных струн,
разбился
на сотни пауз тишины
твой голос,
мир перекрестился
прикосновеньями весны.
И ты ушла,
воспоминанья
заполнив бликами надежд,
ушла в тот мир, где между нами -
осколки прежнего,
но где ж,
где ж отыскать такой осколок,
в котором ты смеёшься мне?..
ко счастью первому - путь долог,
к второму-третьему - вдвойне!
И времена,
сжимаясь в точку
от выдоха:
'верну тебя!',
путь сокращали, в каждой строчке
огонь
моих молитв терпя.
'Верну тебя!' - за облаками
мне вторил гром,
когда гроза
несла моих желаний
пламя
стрелою молний - в небеса.
'Верну тебя!' - дробилось эхом
в сырых лесах,
в ущельях гор...
вернуть тебя... но есть помеха,
ведь ты...
со мною - до сих пор! -
лучом ли майским
или снегом
смеющегося января...
а может,
августовским небом,
туманным блеском янтаря?..
Ты - память,
понял я,
ты - память
по тёплой юности годам,
и лишь несбывшегося заметь
тебя сокроет,
вот тогда -
когда мне станешь
не нужна ты,
ко мне вернёшься...
что же я? -
отрину всё, что будет свято!
не память ты. -
Судьба моя!
Колесница зимы
Запрягая нетерпенье в колесницу зимы,
Обрекли январь на долю стать морознее, злей.
И хлестали нетерпенье плетью горести мы,
Заставляя дни и ночи мчаться к марту смелей.
Лесником бродила память по волшебным лесам,
Прорубая буреломы погибающих грёз.
На игле мороза ангел в небе ночью плясал.
Ну а днём иглу поспешно в снег упрятал мороз.
Дрожью сумерек плакучих в предзакатных лучах
И зовущим звонким небом - обозначился март.
Колесница развалилась талым снегом в ручьях...
И весна опять творила ослепительный 'арт'.
Наблюдение
Я видел, как зажжённая зарёю,
Горела ярым пламенем роса
И над травой, спешащая за роем
Каких-то мошек,
мчалась стрекоза.
Переливаясь радугой, сверкала,
Разбившись отраженьями в росе;
И понял я, что целой жизни мало -
Увидеть мир во всей его красе.
Ты не такая...
В гробу ледовых стылых дней зима заснула.
И блик весны дрожал на ней, на снежных скулах.
Тепла не чувствуя, она во сне искала
Страну, где стынь и белизна, где льды и скалы.
И на лице застыл декабрь, едва заметной
Улыбкой, чопорной слегка - бесстрастья меткой.
А слишком ярый - в сотни жал - январский холод
На остриях ресниц лежал, на них наколот.
И - вспышек магния белей - блестели кудри
Морозной дымкой февралей - искристой пудрой.
Весна! Хмельная теплота! Глоток токая!
Ты всё равно не та, не та...
Ты не такая...
Лунная магия
Загадочным мерцанием берёз
Луна коснулась леса... Как нарочно,
Опять возник мучительный вопрос,
Как отразимо будущее в прошлом -
В таинственном присутствии Его -
Какого-то неведомого мира,
Которого прозрений торжество
Представило случайностей пунктиром?
События разрозненные - вдруг,
Скрепляясь во единую цепочку,
Под магией луны смыкались в круг,
Неявное показывая точным.
И в центре круга некто, недвижИм,
Присутствовал, собой являя образ
Того, кто в параллельном мире жил,
Отобразив в нём дух мой, плоть и возраст,
Судьбу мою - зеркальным двойником,
Дарующим спасительные знаки,
Но быстро исчезал наитий ком,
Когда цвели огнём рассвета маки...
И снова, погружаясь в пелену
Томительного дня,
и не пророча
Грядущего счастливую страну,
Я жду лесной и долгой лунной ночи.
Подснежник
Льдинкой канула печаль в тёмный омут Леты
И на солнечной печи потянулся март -
Распушил, котяра, хвост, небом отогретый,
Серый дымчатый, укрыв солнца белый шар,
Чтоб оно, к весне - ежом дико ощетинясь,
Не ужалило её, и - до майских трав
Заподснежилась земля, и весны святыня
Расцвела, белёсый блеск у зимы украв.
Я был жестоким действием разъят...
Я был жестоким действием разъят
На две неравнозначные основы,
Несущие в сознание разряд
Сомненья и прозрения святого.
Сомнение поставило печать -
Окутало мой мир злой пеленою.
Прозрение - свечением луча -
Рассеивало морок предо мною.
Я знаю -
был бы счастлив, счастлив я,
Когда б сомненья мыслить не мешали...
В покое вечном - радость бытия,
А в страсти, вожделении - едва ли!
И я вошёл в давно забытый храм.
Надежды трепетали там свечами
И пелись песнопенья по утрам,
Исполнены покоя и печали.
И светлый дух слетал из алтаря,
Высвечивая тьму моих томлений,
Спокойствие творил во мне, даря
Душе моей от хвори исцеленье.
И крест на аналое целовал
Упавший с неба луч.
Окно сияло.
Но кто-то мне нашёптывал слова:
Покоя на Земле для счастья мало.
Жена
...Да, жил я с ней, недалеко
От одинокого болота,
Расстался. Было нелегко.
Вернуться в прошлое охота.
По злым трясинам проходя,
Читал ей притчи Сологуба.
Она внимала мне, хотя
Влекли её ночные клубы.
Теперь я по лесу один
Брожу, все чувства успокоив.
Пусть говорят, что нелюдим.
Но с одиночеством нас - двое!
Прося прощения у вечности...
Прося прощения у вечности
Свинцовой сумеречной тьмой
За краткости и скоротечности
Часов, забытых кутерьмой,
На запад ночь плыла, не ведая,
Что обращают вечность в ноль
Мгновений выстрелы рассветные,
Земную не сразив юдоль.
Утром
Рассвет, задумчив, нерешителен,
Уча какой-то свой закон,
Легко общался с небожителем
Весёлым птичьим языком.
Чирикал, тенькал и посвистывал
Живой бесформенный комок
В переплетенье хвои с листьями,
И всё устать никак не мог.
И ощущенье пряной праздности
В разноголосой пестроте
Дразнило, образуя разности
Оценок чуда в красоте.
Лишь там, где сырость изначальная,
Камыш, осока, молочай -
В траве - отчаяньем качаема -
Ютилась некая печаль.
Ведь утро, медленно скользящее
По тёмной чаше бытия, -
Ни что иное как блестящая
Слеза, о Господи, твоя...
Цианистая эпоха
Смердящее цветение цианистой эпохи
Дурманило сознание придворных, короля.
И прыгали по 'ящику' шуты и скоморохи,
Пред пьяною толпою 'Нашей Рашею' шаля.
И в частые минуты к непотребному причастий -
Всё глуше голос совести, охрипший и больной.
Погони за иллюзиями денежного счастья
Оплаканы трущобною, барачною судьбой.
Давно уже все боги отдыхают на Олимпе,
Трубою нефтяною подперев заветный рай.
Но, видимо, от нефти стали чёрными их нимбы,
И так премного стал убог под ними дольний край!..
Идеи отцветают, и на месте их, конечно,
Мгновенно вырастает бездуховности сорняк.
Запуталось отличие: кто - праведный, кто - грешный-
Тончайшей белой ниткою в густых его корнях.
Пройдя войну, не думали отцы, что им приснится
В дешёвеньких советских перестроечных гробах
Любимая страна - жестокосердной психбольницей,
Где лечат современно, без смирительных рубах!
В цианистые годы - респираторные души.
В них глушится щемящее до боли 'Помоги!..'
И добрые дела все невесомы и воздушны.
И тягостно молчанье вырастающих могил.
Кто жив - переболел какой-то странною болезнью:
У них теперь к ужасному - высок иммунитет.
Но подлости инъекции по-прежнему полезны
Тому, кто болен совестью...
Скорее - в кабинет!
Осенние вариации
Песком золотым сквозь небесное сито
На Землю осыпалась осень
И небо - до звона покоем разбито -
Ударами гулкими оземь.
Оно, рассыпаясь на тысячи лужиц,
Пронзило уснувшие чащи
Острейшей стрелою ноябрьской стужи
И снегом, печалью блестящим.
Избушка лесничего, старясь, ветшая,
Неспешно отправилась в вечность.
Никто в этом странствии ей не мешает.
Притихли и мыши за печкой...
Блуждая по первому снегу, по бликам -
По огненным пятнам - увидишь:
Гуляет былого двойник бледноликий.
К нему не захочешь, да выйдешь...
Леса и сады улыбаются грустно
Багряной густой тишиною.
Молчание - это, конечно, искусство -
Почувствовать осень живою.
В ничто...
Сгорая в пламени росы, луга туманами дымились
И на космических весах день перевесил ночь.
И был так радостен восток, всем оказав толику-милость, -
Смахнув ресницами лучей ночную темень прочь.
В небытие, в мечты, в ничто - он обратил былую данность.
Смыканье стрелок на часах кромсало тот фрагмент,
В котором было всё вот так - случайно, мило и спонтанно,
В музее памяти оно, теперь как рудимент!
Сырой восток рисует знак рассветной тонкой кистью в небе,
Танцуют тени облаков в объятиях лучей
На кронах дремлющих дерев, где полыхает птичий лепет
И замирает боль веков у дуба на плече.
Но почему-то всё вокруг - разобщено, несовместимо.
И нет гармонии былой - ни в небе, ни в душе.
Событий славных череда проносится всё мимо, мимо:
Удача мимо цели бьёт, причём давно уже...
Триолет - 4 -
Кто часто ошибается в простом,
Тому порой легко бывает в сложном.
Вне категорий - истинно ли, ложно -
Кто часто ошибается в простом.
Судьба научит времени кнутом,
Что пОдчас и ошибку сделать должно!
Кто часто ошибается в простом,
Тому порой легко бывает в сложном.
Тридцать седьмая весна
Аквамариновая юность
Туманом пала на глаза...
Не обыграть, не переплюнуть
Судьбу без веры в чудеса.
Замысловатые синкопы
Ещё в душе моей звучат!
Какой закон, какой тут опыт,
Когда весны горит свеча!
Какие выводы... итоги...
Какие мысли о былом!..
Когда листвяные чертоги
Влекут жар-птицыным крылом!
Когда сиреневою дымкой
Мне улыбаются леса,
И пляшут первые дождинки,
Бушует первая гроза...
Хотя у зрелости осталось
Ничтожно мало от того,
Что было прежде, эта малость
Дороже прошлого всего!
По мостовым, по тротуарам...
По мостовым, по тротуарам
Маршировал осенний дождь,
И запад, облачённый в траур,
Сказал: ты больше не придёшь...
Цвело тревожное молчанье
Тюльпаном лопнувших надежд,
И сердцем чётко различаем
Был счастья прежнего рубеж.
А ливни пуще всё хлестали,
Шлифуя неба синеву
До остроты дамасской стали,
Косившей жухлую траву.
Горчило осени начало
Твоим отсутствием в судьбе,
И небо - плакало, кричало,
Ветрами ухая в трубе...
Другие часто возвращались
И оставляли тени зла,
Но ты их тьму не освещала,
И только в памяти жила.
Июльская элегия
Виолончельною печалью звучал июль
И дни бежали в алом зное, быстрей косуль.
Воспоминаньем о прохладе томил меня
Еловый лес, кукушки плачем в покой маня.
И я вошёл под своды елей, в их терема,
Где мхом шепталась под ногами сырая тьма,
Где мне мерещилось былое за каждым пнём,
И в памяти моей мерцало живым огнём.
И тихо блики танцевали, и пела мгла,
А сердце болью прошивала времён игла.
Простор, лилов и ароматен, напомнил храм,
Куда я с трепетом и верой шёл по утрам.
Свечой алтарною стояла вдали сосна,
Держа на кроне пламя солнца, и - докрасна
Был раскалён над нею воздух, а мысль моя
Парила птицею уставшей в других краях,
Где было вольно и просторно моей душе,
Куда не в силах я вернуться давно уже.
Виолончельною печалью звучал июль
И дни бежали в алом зное, быстрей косуль...
Сон
Пролетая над поляной,
Одиночество моё
В сети благостной нирваны
Погрузило бытиё.
Беспокойство, невидимкой
Семенящее во тьме,
Потерялось в синей дымке,
Не найдя пути ко мне.
И лучистые просторы
Приоткрыла тишина,
Ожиданием простого
Звука слов обожжена.
Грани мира заиграли
Запредельностью мечты,
Из священного Грааля
Тайны я вкусил почти...
Увлекли миры иные,
Где давно упрощены
Все случайности земные,
Те, что возвещают сны.
Но мои порвались сети
От движения времён:
Я на горестной планете
Вновь судьбою заклеймен.
Зимняя элегия
По локонам белым седого мороза, опутавшим тонкие зябкие ветки,
Лилось, полыхая, закатное солнце из рваного неба. -
Снежинки-кокетки,
Смеясь алым звоном, его зашивали, пронзая блестящими иглами воздух.
Их кружево, радугой переливаясь, рассыпало льдистые, снежные звёзды
На плотные шубы темнеющих елей, на шапки дубов...
Но разбухшее солнце -
Лилось и лилось и, казалось, неделю всё будет струиться на ели и сосны,
Всё будет стекать по стволам, застывая на них и на локонах белых морозных.
И вечер чернильную синь не расплещет, взорвав темноту мановением грозным...
Мерцал золотистый дворец снегопада, а солнце краснело, на лес вытекая.
Казалось, что время быстрее бежало, пугая день зимний ночами, веками.
Раскрасили кобальтом сумерки небо, и купол его стал по-звёздному чистым.
И ночь раскрывала для тайны объятья, сама оставаясь яснее всех истин.
И рушились воздуха замки цветные, слетала с их стен на снега позолота.
И, глядя в ночные глазницы пустые, совсем позабыл о последнем полёте...
В ночи за окном заблудились деревья, запамятав азимут свой и шептали,
Что завтра по-новому будет едва ли, а сонные звёзды в ответ им кивали.
Бродило по лесу извечное нечто,
о чём каждый думал хотя бы однажды,
И разум пугала могучая вечность
мыслишкой 'копи - не копи... всё отдашь ты.
Июньская ночь
Сиреневой печалью
Омыл сердца июнь.
Вечернему молчанью
Пропел болотный лунь.
На дремлющих полянах
Лучами тишины
Из локонов тумана
Пошиты птичьи сны.
Жасминовым бутоном
Прохлада расцвела,
Лиловым полутоном
Окрасив зеркала
Вечерней тихой залы,
Где платьица дерев
Колышутся устало
Под ветреный напев,
Где выдохи и вдохи
Полночной темноты -
Лишь космоса-пройдохи
Дремотные мечты...
Сонливые созвучья
Мерцали вдалеке
Грозою в дальней туче,
Купавшейся в реке.
Пускай же мне приснится
Мир страсти и огня,
Пусть звёздные ресницы
Лучом кольнут меня.
Июнь
Полдневный жар с высот небесных
Прольёт торжественный покой
На лес, луга, в ущелий бездны
Господней властною рукой.
И затрепещет в белом платье -
Истомы летней - мир земной,
Смущенный истовым объятьем
Небес, блестящих белизной...
В лесных канавах незабудки
Смеются бледно-голубым
Сияньем, радуясь (как будто)
Забавам солнечным любым.
Семейство прыгающих бликов
Играет в прятки меж ветвей
И пламя птичьих песен, криков
Всё разгорается сильней...
Церковной тьмой, впитавшей ладан,
Вздохнул, грустя, еловый лес.
Мечтой и мыслью не разгадан,
Покой до полдня в нём исчез.
Лишь колокольчиковым звоном
Теперь пространство сгущено,
Да кукушиным гулким стоном
Слегка вибрирует оно.
А после полдня - снова птицы
Зажгут звучанием простор,
И солнцем сотканные ситцы
Украсят птичьих грёз костёр
Среди ветвей узором кружев
Переплетения лучей,
Законы оптики нарушив
Волшбою сойкиных речей.
Часам к семи медвяным паром
Июнь окутает сады
И воздух напоит нектаром
Ирисов, мяты, резеды.
А после - влажная прохлада
Цветком тумана расцветёт,
И белой ночи будет рада
Душа, зовущая в полёт...
Стрелою времени пронзённый...
Стрелою времени пронзённый,
Он оказался там, где сны
Дружили с явью полусонной,
Подобной слякоти сезонной,
И были красочны, ясны.
Ему шептали предсказанья,
И улыбался чей-то лик...
Луча холодное касанье -
Звезды неблизкой угасанье -
Ласкало душу. Бледный блик
В дремотном царстве сновидений
Искрился радугой чудес,
Которых ночью он и денно
Не замечал, самозабвенно
Поверив прежнему... Но здесь -
Здесь, в новой праздности пространствах
Надежды падал тёплый снег
На то, что есть края и страны,
Где всё случайное - не странно,
Но эти страны - лишь во сне...
Он понимал - разъединимы -
И плоть, и дух его теперь.
Их цельность пронесётся мимо
В мирах, причиной разделимых,
Одной из тысячи потерь.
И слёзы солнечного сада
С ветвей весной не упадут
На талый снег. Сгорит лампада...
И ночью - тайной звездопада -
Душа не обретёт уют.
Она - в ином отыщет силы -
Томиться, мучиться, страдать.
И холм заброшенной могилы
Не будет чужд, не будет мил ей:
К чему о прошлом горевать!
Твои лукавые черты... (А. Р.)
Твои лукавые черты,
В которых бегает издёвка,
Знакомы с детства мне. И ты -
Знакома, милая плутовка.
Тебя не видел я во сне
И наяву мы не встречались,
Но всё же ты являлась мне:
Я рисовал тебя ночами.
Да. Помню. Детство... карандаш
И лист бумаги предо мною.
Я отвлечённо твой типаж
Рисую волей неземною.
Знать, рисовали небеса
Твои черты моей рукою
Так, чтоб об этом написал,
Когда мы встретимся с тобою
Стишок, как будто о любви,
Сквозь жизнь из детства пронесённой.
Так на - держи его, лови.
И будь хоть детством покорённой!
Лето
Клубится день полдневным паром
Над голубою чашей лета,
Змеится меж листвяных арок
Неторопливый зной, а где-то
В осоке, сумрачен, неярок
Мирок прохладный приютился.
Покой парит, расправив крылья
Дремотной лени, хищной птицей -
В просторах мыслей без усилья
И за пределы их стремится.
Болото лезвием прохлады
В лесу бутон жары подрежет,
И бликов прошлого громады
Ломиться будут реже, реже
Туда, где для души отрада -
В былого гнёздышко, где жили
Они, питая духом детства
Мои мечты, надежды или
Покоя благостное действо
В сознании производили.
Придавлен камнем злого зноя,
В тени до срока замер вечер.
И бесконечной белизною
Был беспредельно изувечен
Простор небес, от жара ноя,
От мощи солнца изнывая...
Цветеньем света в дальней туче
Восток пульсировал... Зевая
Оконной шторой, дом на круче
Томился, полдень проживая.
Как прежде было - не случилось...
Как было прежде - не случилось.
Спираль былого замерла.
Прими грядущее как милость,
Твори, мечтай, и все дела...
Но далеко, в просторах энных,
Пребудет будущего твердь,
Где всем хватает переменных
Для описанья темы 'смерть'.
От обещаний до прощаний -
В зеркальном теле бытия -
Тоннели долгих ожиданий
Проделала
судьбы змея.
В их лабиринтах потеряли
Ядро первичности своей.
Витки тугие злой спирали
Нас закрутили в вихри дней.
И мы легли унылой пылью
На зеркала иных миров,
Где небыль властвует над былью,
Где счастье - в мощи катастроф.
05. 07. 2011
Разрезая нетерпеньем одиночество ночей...
Разрезая нетерпеньем одиночество ночей,
Открывал пучину страха, где барахталась душа,
И кусок былого мира трепетал - теперь ничей,
И осколками от счастья мне сознанье разрушал.
Я в подлунные болота положил бы тот кусок,
Чтобы мог он сохраниться неизменным и впитать
С темень плавящего неба синеватый лунный сок
И лучить в меня, изгоя, неземную благодать.
Всё никак не отрывался, непослушный он... Тогда
С прошлым я решил расстаться и придумать новый мир,
Где горела бы, как счастье, озарения звезда
И звучал тоской высокой вдохновения клавир!
Но в безумии сомнений мир сгорел, не проблеснув,
И кивнула злая вечность: так и надо, мол, тебе.
И сковала льдом забвенья нерасцветшую весну,
И заставила лихие поражения терпеть...
Равнодушье - не удушье... я решил не поспешать
Строить новое, покоем заполняя бытиё.
Отрешённости взалкала терпеливая душа,
Захотела устремиться в небо - в царствие своё!
От юдоли дольней доли до космических огней
Не добраться на ракете отрешённости, и я -
Оставляю все попытки до иных ночей и дней -
Жду, пока покинет случай окоёмы бытия.
06 - 07. 07. 2011
Одиноко...
Как одиноко в тех местах,
Где похоронено былое.
Там в трепетании листа -
Оцепененье роковое.
Стихает пение синиц
Под гнётом мёртвого пространства.
Размытых прошлого границ
Не достигает шаг и транспорт...
Бывало, выйдешь за порог,
И - вот оно - смеётся детство
И дарит тысячи дорог
Да одиночество - в наследство!
Но вот и смех уже исчез
В событий беспокойном гуле.
...Да, сказка, нет твоих чудес,
И те, что были - обманули...
Но всё же я, закрыв глаза,
На помощь память призывая
Хотя б на миг вернусь назад.
Там ты! - душа моя живая.
Строфы
Когда к себе меня позвали
Лесные тихие дороги,
Моими спутниками стали
Тревоги...
***
Печали странствующих звёзд
Струили времени теченье,
Похожее на жидкий воск
При их свеченье.
Испил по капле сок времён
Неторопливостью событий
Мой мир, бессмертьем устремлён
В то, что забыто...
На вертикали перемен
Полярных свойств двух антиподов
Судьбой нанизан элемент -
Кусок свободы,
Которым каждый может сам,
Забыв на миг его границы,
Не обращаясь к небесам,
Распорядиться.
Но свойство цельности вещей
Эн-мерным скальпелем нарушив
Хаос обрёк на страсть вотще
Сердца и души.
На зеркала пяти пространств
Ложилось время амальгамой,
Даруя зреть прозренья шанс
Как панораму.
Оцепенение умов,
Познавших двойственность явлений,
На бытие иных миров
Упало тенью...
Неотвратимость пустоты
Неторопливостью галактик
Поставит пьесу, где мечты -
В последнем акте...
Ком переживаний (В небезопасной темноте...)
В небезопасной темноте
Я спрятал ком переживаний.
Кто был свидетелями - те
Давно ослепли от страданий.
И хоть не вижу я его,
Но страх берёт меня во мраке,
Покуда знаю: ком - живой,
И подаёт мне злые знаки.
И я, и те, кто был в былом
Со мной, когда комочек прятал,
Найти не могут этот ком,
И темнота не виновата...
Ещё горит в душе огонь,
Но темноту не освещает.
В кулак сжимается ладонь,
Но страх мне пальцы разжимает!
Двое...
Я помню старый тёмный дом,
Ступени лестницы, и третий
Этаж, где жили мы вдвоём,
И - никого на целом свете.
Где по ночам встречал его -
Пусты отныне коридоры.
К нему почувствовал родство,
Не заводя с ним разговоры.
По разным комнатам к утру -
Я помню - мы с ним расходились.
Шептал он: 'Скоро я умру' -
И утопал в потоках пыли.
'Мой друг, пребудешь ты один,
Но не скучай, к чему печали,
Ведь ты же знаешь - впереди -
О чём мы долго так молчали...'
Потом был день - тяжёлый день,
А за окном сияло небо.
Цвела герань, и было лень
Идти на улицу, за хлебом...
И я ложился на диван
И ждал, когда лучи заката
Исчезнут вместе с сотней ран,
Какими днём душа объята.
И снова - ночь, и снова - тьма,
Молчание - нежнее речи.
И - две души и два ума -
Друг друга оживляют, лечат.
...И тени не было сомнений -
Что будет так всегда, всегда...
Что высоту моих ступеней
Не одолеют боль, беда!
Прозрения (венок сонетов)
1.
Не мысль, не чувства, а прозренья
Стремятся ум поработить,
Даруют духу исцеленье,
Удачи повышают титр.
И будь ты - бездарь или гений,
А в жизни - кролик или тигр, -
Тебе успеха - миллилитр
Во взвеси вечных невезений.
Наитий малое звено
Тому найти лишь суждено,
Кто разорвал цепочки следствий.
И лишь бесстрастные умы,
Приняв наитие в наследство,
Вершат поступками, пойми.
2.
Вершат поступками, пойми! -
Где мы к прозреньям безучастны -
Иные силы: чувство, мысль,
Не принося любви и счастья.
Слезой печали нам не смыть,
Когда в душе - одни напасти,
И разрываются на части
Сердца от дольней кутерьмы...
Скрипят на лестнице ступени,
Ведущей к звёздам, небесам,
Под массой тягостных стремлений
К успехам лёгким, чудесам...
А сами (нет, не верь глазам!) -
Мы кем-то брошенные тени.
3.
Мы кем-то брошенные тени:
Не замечаем мы объём,
Как низкорослое растенье
Не замечает окоём.
Но прочное переплетенье
Структурных связей, что зовём
Законом - дарит нам приём
Понять объёма построенье,
В котором мыслим и живём
И, пребывая в непростом
Смятенье духа, алчем мы
Найти разгадки мирозданья,
Которых чувствует сознанье
В лучах иных миров из тьмы.
4.
В лучах иных миров из тьмы
Нам открываются наитья. -
Таким вот образом людьми
И совершаются открытья.
Прими прозрения, прими,
И все грядущие событья
Ты угадаешь, позабыть их
Непросто и на краткий миг!
Во снах полуденных, а может,
Колючим холодом по коже
Ты их почувствуешь движенье.
Когда они бессвязны станут,
Ты будешь думать неустанно:
Весь мир - фантазии творенье.
5.
Весь мир - фантазии творенье.
Пространство - разума игра.
А время - сердца сокращенья.
Давно понять сие пора.
Какое б ни было явленье -
Сегодня, завтра иль вчера -
Оно лишь росчерки пера
Творца - в пергаменте вселенной.
А колебанья пустоты
Преобразуются в мечты,
Которые спасают мир
И возникают оттого,
Что он - фантазий торжество,
Крушенье разума тюрьмы.
6.
Крушенье разума тюрьмы
Освобождает силу духа,
И тьма сомнений не томит...
И кроме зрения и слуха
Иного чувства динамит
Взрывает тайну. Тихо, глухо,
Как бы наполненная пухом,
Она в сознанье прогремит.
И станет ярче, и печальней
В туманном море малый мыс
Большого острова Случайность...
Что море? - образ хаотичных
Небытия систем статичных,
Где погибает горний смысл.
7.
Где погибает горний смысл
Существования живого -
Там не спасут ни свойства чисел,
Ни мысль, ни чувство и ни слово...
И устремится в пропасть, вниз
Любая птица, если злого
Распада духа в ней основа
И страха черви завелись.
К чему прогресс, к чему успех,
К чему печали, слёзы, смех,
Когда потеряно значенье
Духовной силы? Ведь тогда
Живое гибнет без следа
В плену кратчайшего мгновенья.
8.
В плену кратчайшего мгновенья
Томится мир, томятся все.
Но кванты поздних откровений
Видны в младенческой слезе.
И вновь пульсируют по венам,
Когда идём мы по росе -
По тихой праведной стезе -
Гемоглобины вдохновений.
Пока яснеется восток,
Нам открывается исток. -
В нём откровения легки.
Но день накинет пелену,
И, хоть у мига все в плену, -
Темницу времени покинь.
9.
Темницу времени покинь,
Пока твои не вышли сроки,
И к новым знаньям не остынь,
А запиши их чётко в строки.
Нам неба выспренняя синь
Диктует новые уроки.
Все мы, конечно, не пророки,
И потому сказать: 'Аминь!'
Никто и права не имеет.
...И солнце - образ злого змея
Палит полдневные цветы...
А с гор безверия былинных
Вдруг сходят мощные лавины,
Круша ряды былых святынь.
10.
Круша ряды былых святынь,
Найти пытаемся свободу.
Но траектории светил,
И те - в плену у небосвода!
Порядок быстро запретил
Хаос, и это ли - невзгода!
Кому б ни кланялись народы,
Надиру пара есть - притин.
Былые истины отвергнем,
Но будут ли ясны и верны
Другие - что желаем, или
Мы всё же сами и зависим
От симметрий, законов, чисел,
Которым жертвы подносились.
11.
Которым жертвы подносились -
Те своды правил поменять
Совсем не то, что пару миль нам
Пройти пешком и не устать.
И как бы мы ни суетились
В стремленье правила подмять, -
Небытия укор, как тать,
Оставит всё в привычном стиле.
Святыни прошлого храни -
Законы вечные они -
Царят над нашей суетой,
Скрепляя следствий и причин
Союз, который зазвучит
И заблистает красотой.
12.
И заблистает красотой
Волшебной, дивной и лучистой
Мир новоявленный, святой,
Который сотни, тыщи истин,
Преобразованных мечтой,
Вобрал в себя, препоны мистик
Преодолев прозреньем истым,
И порассеяв дым густой
Всех мысле-форм, способных рушить
Тоской ослабленные души,
Истерзанные пустотой
Духовных поисков напрасных.
Те души манит, словно праздник,
Мир ясный, более простой.
13.
Мир ясный, более простой -
Откроет нам свои объятья,
Когда пожертвуем собой,
Снесём обиды и проклятья,
Когда мы впустим на постой
В сердца покой, и все понятья
Лишим личин, снимая платье
Пустой обыденности с той
Структурной связности, что правит
Набором сотен тысяч правил,
В которых мы, как в клубах пыли,
Блуждаем долгие столетья.
И хоть - густые клубы эти -
Не бойся новое осилить!
14.
Не бойся новое осилить!
Любовь несчастная, болезнь,
Тоска и старость... до могилы -
Своя у каждого есть песнь.
Неважно - дико или мило -
Искрится горя-счастья взвесь.
Удачу в ней - попробуй - взвесь,
Цени её, и пусть уныло
Плывут от берега Земли
Большие детства корабли,
А с ними - судеб исцеленья. -
Запомни: каждый миг и час
От маеты спасают нас
Не мысль, не чувство, а прозренья
15.
Не мысль, не чувство, а прозренья
Вершат поступками, пойми! -
Мы кем-то брошенные тени
В лучах иных миров из тьмы.
Весь мир - фантазии творенье,
Крушенье разума тюрьмы,
Где погибает горний смысл
В плену кратчайшего мгновенья.
Темницу времени покинь,
Круша ряды былых святынь,
Которым жертвы подносились;
И заблистает красотой
Мир ясный, более простой.
Не бойся новое осилить!
Бывают дни...
Бывают дни губительных смятений,
Когда клещами страха чёрный рок
Сжимает сердце, бьющееся в лени,
Нам преподав несчастия урок.
И разум, и наитие не в силе
Освободить от гнёта злой судьбы -
Ни души, где цветы добра взрастили,
Ни мир мечты, где мы всегда рабы.
Не обещай... (на мелодию Северянина)
Не обещай любви и счастья.
К чему напрасные слова!
Пускай от дикой сладкой страсти
Моя кружится голова.
Пускай скорбит душа босая,
Когда жестокое: 'Уйди!..'
Ты крикнешь мне, навек бросая
Святую страсть в моей груди.
Но знай, влекомая мечтою,
Что нет того, что ищешь ты,
Что пред твоею красотою
Увянут нежных душ цветы.
Пойми, ты - женщина, тебе ли
Пропасть в страстях предрешено
И наслаждением в постели -
Познать вселенную дано?
Лишь ты - основа мирозданья,
Лишь ты - святое на Земле.
И потому - лишь состраданье
Твоя любовь, как луч во мгле!
И я молю, молю - останься!
Останься! - так тебя молю!
Ласкай! Безумствуй! Издевайся! -
Тебя любую полюблю!
Приди! (подражание П. Ронсару)
Как тягостна эта разлука!
Как пасмурны дни без тебя!
За что на безумную муку
Меня обрекаешь, губя?
Побудь со мной, милая Алла.
Два месяца - короток срок.
Страдаю - поверь - я немало.
Прерви этот сумрачный рок!
Побудь со мной, светлая Алла,
И путь мой земной освети.
Ты помнишь: 'приеду' - сказала,
И я умоляю: приди!
Обретения, потери...
На каждый трепет бытия
Пространство знаком откликалось.
В простой системе 'ты и я'
Для счастья сил осталась малость.
Потери хрупкое звено,
Нарушив верный ход событий,
Явилось нашею виной,
За строем лет давно забытой...
Ты помнишь, помнишь ли тот миг,
Когда мы так и не успели
Несчастий стену проломить,
И вот теперь - ни сил, ни цели...
И время тихою струёй
Текло, без запаха и вкуса,
И - с каждой новою зарёй -
Сильней заклятия, искусы!
Я знаю - всё разделено:
И похоть, и любовь - не вместе,
И только времени дано
Их совместить в единой песне.
Пространство медлит с торжеством
Объединенья антиподов,
И все размерности его -
Наборы нам неясных кодов.
И никогда не разгадать
Их комбинации, конечно,
Так - непонятна благодать,
Снегам дарящая подснежник.
Но струйка времени для нас
Кристалл прозрения омоет,
И будет явлен день и час,
Когда страдающие двое,
Быть может, только в вещих снах,
Где мир не делится на части
И где весна - всегда весна, -
Обрящут подлинное счастье!
Осень. Осень. Осень...
Осень, как могила, поглотит былое.
Станет меньше силы. Станет время злое.
В зимнюю обитель вновь судьба вернётся.
Прошлые обиды вновь укроют солнце.
Снова, снова, снова - мы с тобой - не вместе.
Не хватает слова. Не хватает песни.
Падая на сердце жгучею снежинкой,
Ты хохочешь дерзко, говоря: остынь-ка!
Нам помочь с тобою - обрести друг друга
Не под силу зною... так поможет вьюга!
Бабочкой последней, вялой, изнемогшей,
Бьётся, бьётся лето, под дождём промокши.
Там, за чёрной тучей, Ангел мой - хранитель
Посылает лучик в дольнюю обитель.
Наше счастье скрыто в том, чего на свете
Нету, и разлито горе по планете.
Под ветров свирели в дождевом спектакле
На иголках елей оживают капли.
Если стрекозою улетит удача,
Солнечной слезою будущность заплачет.
Цветной узор
Красное, белое, чёрное
Мне угрожало во мгле.
Петли фортуны кручёные -
На небесах, на Земле
Тонкой иголкою времени
Из неудач и потерь
Связаны,
Свиты,
Промерены...
Тем измереньям - поверь!
Красная нитка, вплетённая
Злобой и болью в узор,
Душу тревожит лептонами
Страхов, сомнений и ссор!
Белая нить извивается
Змеем случайностей. Так -
Цепью проблем обращается
Малый, незримый пустяк.
...Если кровавою раною -
Солнце на небе с утра -
То сплетены со старанием
Чёрные нити утрат!
Мне б перевить с ними - синие,
Жёлто-зелёные. Но
Нет их! Тревожные линии
Вижу на этом 'панно'.
Только отдельные локоны
Синей надежды-мечты
Изредка радуют око мне.
Их и не видно почти...
Осеннее кружево
Серебряным туманом усыпляющих дождей
Отвергнуто сияние растаявшего лета.
И в ритмике судьбы обозначается спондей
Фальшивой нотой радости осеннего куплета.
Слагает время нудную и злую пастораль
Из дней дождливой осени, все стили перепутав.
И снова мысли светлые закручены в спираль
И снова в душу втиснуты случайному кому-то.
На пыльном поле памяти гуляет пустота.
Пугливо одиночество по памяти гуляет.
Я знаю - ничего не происходит просто так.
А то, что происходит, обращается нулями.
Пока ещё сентябрь...
пока безумно верит он,
Что осень не отдаст его как золото лесное
Всесильному и строгому хранителю времён
В обмен на исполнение желанья стать весною.
Стремлением к удаче разбивается кристалл
Осенней безысходности - на колкие осколки,
Которые кромсают неподатливый металл
Бездушия, безверия, ах, сколько его... сколько!
По сумеркам, по сумраку рассеется сентябрь
И пламенем холодным догорит в закатном небе.
На озере темнеющем в расставленных сетях
Крылом забьётся истово пугливый белый лебедь.
О любви
Я приду к тебе лесной дорогою,
Оглушаем ночью злыми лунями,
На кресте рукой венок потрогаю,
Набирая силы в полнолуние...
И луна скорбит тоской высокою,
И молчат печально ели старые.
И огнём болотным над осокою
К небесам летит душа усталая.
Мы с тобой томились в заточении
На Земле, одним пороком связаны,
Но познал я грешное учение,
И слова заклятий были сказаны.
Загорелась ты печалью жгучею
И, ко мне влекома злою силою,
Похотливой жаждою измучена,
Успокоена была могилою.
Я стою на этом старом кладбище
И припоминаю наше прошлое,
Как с тобою собирали ландыши
И берёзовой гуляли рощею.
Светильник детства
Когда лучистыми годами был озаряем путь земной,
В далёком детстве все гадали - что будет с тем, с тобой, со мной...
И вот теперь, когда немало прошло событий, дней и лет,
Приобрести пора настала за них до счастия билет.
Судьба упрямо торговалась и намекала, дескать, я
Дурак, а счастия навалом в глухих покоях забытья!
Из неба детского и света построен был чудесный мир. -
Мир счастья, где теперь ты, где ты? - кричит тоскою мрак квартир.
Я потянул печалью струнной за нить осенних поздних дней
И вынул, горестно и трудно, тот мир из памяти моей.
И сквозь стекло былых иллюзий вокруг лукаво посмотрел,
Просторы будущего сузив, открыв прошедшему предел.
Я сберегал с особым рвеньем былые небо и леса
Затем, чтоб тяжкой мглой забвенье мои не застило глаза.
И чтобы в памяти остался и освещал мой путь земной -
И тьму дорог, и сумрак станций светильник детства яркий мой. -
Мой старый мир, знакомец старый, свети в грядущие года.
Рассей сомненья и кошмары тоски и страха навсегда!
Один из путей
Тихое кружение звёздных пространств
Быстро убаюкало злую судьбу...
Кто-то мне нашёптывал: всё позабудь -
Знания, традиции, творческий дар,
Счастье, вожделение, злобу и страсть...
Направляй наитием в небо радар!
Мысленно исполнил я просьбы его.
Память окружила вдруг... синяя мгла!
Сквозь укоры совести страсть истекла
Чёрными потоками. В ком-то другом
Стала безысходностью, после чего
Некто опечаленный стал мне врагом.
Вирус одиночества умер во мне.
Так ли это значимо - с кем я теперь?..
Главное - бездушие больше терпеть
Надобно, ненужно ли - мне всё равно.
Снова в том, что было - я? или вовне?
Или бытие во мне?.. очень темно!
К высшим измерениям путь недалёк.
Надо же, а думалось - так далеко!
Кем-то подгоняемый, тайной влеком,
Скукою ускоренный, быстро бреду.
Вижу - ожидание, как мотылёк,
Мечется неистово, словно в бреду.
Двигаясь по лестнице скользких времён,
Вскоре я приблизился к энным мирам,
Где от напряжения дух замирал.
Связи меж событьями рушились там.
Мира многомерного общий закон
Мультиголограммою ярко блистал.
Попытка
Как тягостны пространства злые путы!
Как тяжко их полон преодолеть!
Смогу ли я, причину перепутав
Со следствием
покинуть эту клеть.
Смогу ли я в ромашковом просторе
Грядущее украдкой подсмотреть,
В истории увидеть сто историй,
Ну, или же хотя бы только треть?
Да, помню: будто ветра дуновенье,
Однажды я почувствовал тепло,
Какое-то хмельное вдохновенье
По венам вместо крови потекло.
И в поле расцветавшие ромашки
Мерцали бледно-розовым огнём..
Но вышла у меня одна промашка:
Подумал я о чём-то об ином,
И мир, в котором даже время зримо
И где настолько всё упрощено
Что прошлое, как мысли, повторимо
И будущее знать разрешено,
Обрушился осколками печали
На душу истомлённую мою.
Наития навеки замолчали,
Доверив бытие небытию.
Алене С
Говно мои стихи? Быть может! Но -
Такою злобой - вижу - ты исколота,
Что - понимаю - всё моё говно
Дороже твоего стиха из золота.
Времени
Поцелуй меня, время, улыбкой весеннего взгляда,
Уколи острием темноты в непроглядной ночи.
Если было бы большее... большего, впрочем, не надо!
Да и меньшего тоже желать не имею причин.
Над бессовестным бытом, над тьмой позабытых прозрений
Поднимите меня, уходящие ввысь времена,
И последним аккордом мелодии всех невезений
Пусть звучит надо мной ослепительная тишина.
На причалах пустых никогда и нигде не встречал я
Ни фрегатов, ни шхун, цепенея от холода звёзд.
И пространство водило меня от причала к причалу,
На дороги пролив остывающей памяти воск.
Я бродил и бродил по бесцветному миру, однако
Вспоминали меня иногда небеса, и тогда
Рассыпались предчувствия чёрные искрами знаков,
Освещая последнего счастья цветные года.
Раствори, бесконечность, осколки пропавшего мира
В помутневшем растворе прошедших забытых веков,
Зачеркни на листе бытия неизбежность пунктиром
Озарений.
Пусть будет душе - и светло, и легко.
Улыбнись, бесконечность, огнями счастливых событий,
Озорными очами чудес на меня посмотри.
Без тепла твоего я скитаюсь забитый, забытый
В обездушенном мире холодной закатной зари.
На листе печали светлой...
На листе печали светлой
Переменою стихий -
От тепла
к дождю и ветру -
Набросаю я стихи.
Но печаль моя темнеет
От осенней пустоты,
И тускнеют вместе с нею
И надежды, и мечты.
Я зачёркиваю осень
Волей памяти своей,
Потому что сердце просит
Изумрудов летних дней.
Потому что одиночеств
Мне опять не сосчитать...
В сердце метко злые ночи
Скукой целятся опять!
Потому что, ускользая
По тропе лихих секунд,
Дни светящегося мая
Нити счастья отсекут,
И покатится клубочек
Золотого бытия
Снова где-то между строчек,
А куда - не знаю я!
Свет ноября
Отражённый стеною скучающих дней
И пропитанный дрожью иных измерений,
Горний свет ноября - ты, как память, во мне
Сфокусирован зеркалом ярких мгновений.
Угасанье твоё - не прошедшего тьма
И не сумрак грядущего времени злого
Просто скоро на окнах узором зима..
Просто кем-то забыто заветное слово...
На устах тишина, и на сердце - вина.
Золотая обитель давно опустела.
Бесконечность, и та - бесконечно одна.
Для другой - декабри расставляют пределы.
Переменными огнями
Переменными огнями
Освещая грани дня,
Сквозь томленье между снами
Время смотрит на меня.
То волненьем, то покоем,
То печалью поглядит
То смешливое такое,
То сурово, как бандит.
Улыбается, прищурясь
Заоконной тишиной
Я окно перекрещу, раз
Там мерцает мир иной,
Где во сны мои прозренья
Падает метеорит
И светящееся время
Всё о чём-то говорит.
Ноябрь
Расколотив о купол дней
Тепла светящуюся чашу,
От сумрака не обеднев,
Бродил разбойником по чаще.
Обворовал сады, леса,
Плоды ветрами обрывая
Щекой горячей полоса
Над полем рдела заревая.
И, напитавшись темнотой,
На землю мелким снегом падал
И на него сквозь туч настой
Светила лунная лампада.
К утру опять поднялся он
Свинцово-синей влажной дымкой,
Размыв границы всех времён
И обратив мечту дождинкой.
На острие тиши лесной
Лишь враний крик теперь нанизан.
Пугливый день, блеснув блесной,
Струится влагой по карнизам.
Кружится в воздухе тоска
Секунд беснующейся стаей
И дожидается, пока
Пора искристая настанет.
В тебе одной - основа жизни...
В тебе одной - основа жизни
И ты одна - венец всему.
Слагая гимны сатанизму
Его рассеваешь тьму.
Когда ты чёрное рисуешь,
Я вижу белые лучи.
Речей, произносимых всуе,
Не бьют холодные ключи.
Но страсть моя - твои печали.
А страсть твоя - моя тоска...
Мы часто днём с тобой молчали.
Нам так обоим тьма близка!
...На утлой шхуне ожиданий
Уплыли в край иной весны,
Не замечая расстояний,
Туда, где властвовали сны,
Где радость бликами пылала
В лучах иного бытия,
И там взошла, алее лала,
Заря рассветная твоя.
Заполним пробелы...
Заполним пробелы житейских проблем
Густой суетой исключений,
И космос подарит печальной Земле
Букеты забытых учений.
В просторных покоях отчаянных тайн
Тому, что бывает случайным
Найдутся, конечно, пустые места -
Отмечены горьким молчаньем.
В земных же пределах по краю судеб
Гуляет предопределенность,
И что б ты ни делал, и ни был ты где б -
К расчёту оправдана склонность.
На флейте ветров заиграет восток.
Наитие, словно синица,
К тебе прилетит, и сомнений росток
Склевав, в темноте растворится
От мира вчера и до мира сейчас
В пространстве пяти измерений,
Мерцая, пути освещает свеча
Замедленных мыслью мгновений.
В кристалле времён отражаясь едва
Померкшее давнее чудо
Теперь не являет нам дар божества,
Как будто взялось ниоткуда!
На фору судьбы не надеемся, но
В просторы семи измерений
Тоской-нетерпеньем разбито окно,
И дует сквозняк озарений.
И тонкое кружево связей-причин
Рассеяно им по минутам,
И нет ни печалей теперь, ни кручин -
Другому достались кому-то...
Ольге О.
Обещай быть доверчивой тьмой,
Но пребудь ослепительным светом.
Говори бесконечно: 'Ты - мой!',
Устремись ко мне птицей рассвета.
Побеждая тревожных секунд
Обалдевшую дикую стаю,
Позабудь навсегда про тоску,
Книгу страсти неспешно листая.
Приближая астральный кристалл
Долгожданного терпкого счастья,
Отдаваясь, скажи: 'Ты желал -
Этой плоти?
Покорности?
Власти?..
Я отвечу: мечтал об одном,
Чтоб меня ты - в себе - захотела,
И чтоб видеть и ночью, и днём,
Как твоё наслаждается тело.
Мысли...
Не обратится вода в вино, а солнце в темень.
След поцелуя отцвёл давно - замерло время.
На бархатистых ресницах звёзд тают столетья
И упрощают любой вопрос до междометья....
В глянцевых снах неземных пространств мягкие тени
Судеб ложатся тоской на страх - так на колени,
Тихо мурлыча, покой храня, кошка ложится.
Жизнь, это можно понять-принять, вовсе не птица...
Стынет небесных загадок ртуть между созвездий,
Бабочкой летней стремясь прильнуть к миру соцветий.
Полнится тайной, едва дыша, звёздная млечность.
И ни забыться, ни сделать шаг, и ни отвлечься -
В дольних пределах не можем мы, волей рассудка
Втиснуты в стены вербальной тьмы, горестно-жуткой.
Тихой толпою немых теней - прошлого знаки
Явью забытых осколков дней бродят во мраке,
Где почему-то со всех сторон - тусклая память -
Не забирает их в свой полон, но и оставить
В тесных покоях земного сна - тоже боится.
Жизнь (нелегко так порой познать) вовсе не птица.
Мало пустот в бытии земном. Не развернуться.
Что - пять стагнаций - мне всё равно! ...что революций...
Кроме прохладной струи времён - нечем напиться
Духу, принявшему явь за сон. Стёрты границы
Между мирами, где я и ты - вечный двойник мой,
Где перспективы судеб пусты, некою сигмой
Обозначается то, чего слухом и зреньем
Нам не постигнуть, и нет его - нет озаренья!
Там, далеко, где не быть - нельзя, прошлое наше,
Памяти скользкой тропой скользя, - сколько я нажил
И потерял - мне покажет, но... после подсчёта
Ясно, что плохо: не всем дано - по звездочёту!
Приезжай!
Лети ко мне в Москву, приветствуя удачу.
Подарками судеб мы все обделены.
Иначе - пустота, томление - иначе.
Лови момент, пока мы оба влюблены.
Я проведу тебя пустынными дворами,
Минуя тех о ком, забыл уже давно.
И тихо будет плыть над нашими мирами
Блистающий декабрь, где быть с тобой дано.
По тропам бытия блуждая терпеливо
Толпою серых дней, мы выйдем на простор,
В котором места нет событьям несчастливым,
В котором ты и я - бездушию укор.
Я знаю - ты поймёшь, я знаю - не осудишь
Желание моё, представшее твоим,
И ты придёшь ко мне, и ты моёю будешь,
Неважно - год иль час - отведено двоим.
Я просто прикоснусь прохладой серых улиц
К тебе, к твоей душе, осознавая что
С тобою вместе мы одной любви коснулись,
Которой заменить не может даже сто!
Ты слышишь! Приезжай. И всё у нас случится
Всё будет как во снах, но только наяву.
Минуя прошлых дней унылые границы,
Лети ко мне в Москву.
Лети ко мне в Москву...
Я хочу прикасаться...
Я хочу прикасаться полдневным лучом
К очарованной тайнами коже,
Обнажая тебя, обжигая плечо,
Ожидая момента дороже...
Неприкрыта ничем белоснежная плоть,
Отражая сияние страсти,
Наполняет душистою влагой, теплом
Предвкушенье грядущего счастья.
Надвигается душно предчувствий гроза,
Будто молнии, искры волнений
Между нами сверкают, слепит бирюза
Подготовленных страстью мгновений.
Померанцевым блеском мерцает огонь -
Тела с телом - покорных слияний,
Разжимается щедрого неба ладонь,
Рассыпая плоды подаяний.
Мы горим и цветём, мы с тобою теперь
Неизбежное яркое пламя,
И сплелись навсегда: ты во мне, я в тебе...
А сгорим - так останется память.
Облучи наготою
Облучи наготою своею меня,
Ничего не стыдясь, ничего не тая,
Дикой похотью в бездну безумно маня,
Где кончается дольний предел бытия.
Где секунды текут, упиваясь грехом,
Где кончается совесть и царствует власть,
Где луна раскачалась на туче верхом,
Где приятней не быть, а, скорее, пропасть.
Облучи наготою своею меня.
Пусть смеётся от зависти глупая ночь.
Напои меня влагой, хмельнее огня,
Чтобы не был я в силах порок превозмочь.
Отдавая себя, напитай тишину
Ослепительной болью, отчаянной тьмой,
Оставаясь у грешного чувства в плену,
Говори: 'Навсегда я твоя, милый мой!
Я с тобою готова, готова на всё,
Я забыла про прежний блистающий мир...
Это было - мираж, так похожий на сон.
Загорелся иными огнями эфир'.
Распускаясь бутоном рассветной зари,
Открывая себя, отдавая себя,
Подари наготу, наготой одари,
Дикой похотью властную волю губя.
Наверное, так...
Моя жизнь никому не нужна.
И не греет померкшая память.
Тишина надо мной. Тишина...
Обращается в скорбную заметь.
Никогда и нигде и ни в чём
Не почувствую больше живого.
Не согреться весенним лучом.
Не оттаять сочувственным словом.
Никого мне не надо теперь
Да и сам никому я не нужен.
Пусть ворвётся в открытую дверь
Очумевшая зимняя стужа.
Пусть напомнит она о тепле,
Что когда-то меня согревало,
О любви, о весне, о тебе
И о том, что всё это пропало.
А когда прекратится метель
И снега заблистают рассветом,
Упаду навсегда в их постель.
И никто не узнает об этом.
Во тьме потерь...
Не доверяя свечению детства, во тьме потерь,
И обходя предначертанность судеб тропой ошибок,
Неторопливо, без горьких последствий, поверь - проверь,
Что повторений, конечно, не будет, что мир не гибок.
Что безысходность, по сути, являет последний шанс
Не обратиться фигурой, творимой рукою ловкой,
И по-другому всегда открывает простор пространств,
Отображая беду обратимой, предельно лёгкой.
Там, где кончается выбор, даются стена и цель.
Там, где разрушены стены, сквозь щели сквозит свобода,
А на свободе нелепо толкутся в тоске недель
Выбор творящие мысли без цели, и нет исхода...
Бродя тропою серых дней (К О. О.)
Бродя тропою серых дней в плену пугливых ожиданий,
Я заблудился, потеряв среди бессмысленных теней
И то, что мучило меня, и что влекло в поток желаний,
Но смог я путь найти, когда - лучом ты посветила мне.
Над суетою бытия твои лиловые зарницы,
Полны полночного огня, мне освещали синеву.
Моя мечта под небеса к тебе стремилась белой птицей,
И, не постигшая высот, звездою падала в траву.
Хмельными чарами луны бокал души моей наполни.
Пускай он вовсе не хрусталь, но напитай его огнём -
Горящей магией любви, и заблистает летним полднем,
И будет бликами слепить, чтоб не забыла ты о нём.
Ты опрокинь его, испей! И время тихо закружится
Пыльцою белых мотыльков, на веки опускаясь нам,
И загорится тишина, и воспылают наши лица,
А всё былое отдадим на растерзанье временам.
Я буду помнить о тебе, когда рассыплет время знаки
Невероятных перемен, и мы расстанемся во мгле
Скорбей и прочей маеты, потом рассеемся во мраке.
Но это после... а пока пребудем вместе на Земле.
Вега
Над полумраком бытия, струя блаженство неземное,
Восходят звёздные миры, наполнив тайной пустоту.
Вот так и ты в моей судьбе восходишь тихо надо мною,
Подобно утренней звезде, даруя страсть и красоту.
Но ты вечерняя, одна - среди подруг своих несметных
Столь переменная звезда - в созвездье Лиры голубом,
И ты ярчайшая из них, унылых, тусклых, неприметных,
Способна молча говорить на языке любви любом.
В морозной дымке ледяной скрывая пламя наслаждений,
Сквозь ослепительную тьму, ты блики счастия несёшь.
И в их свечении покой свои отбрасывает тени
На беспокойную судьбу, познавшую навет и ложь.
С тобою тихо говорю - а ты огнём испепеляешь.
Но слово громкое скажу - и ты отчаянно грустишь.
Тебя на небе отыщу, подумаю, она моя лишь.
И закричу: лети ко мне!
Ты, правда, прилетишь?..
Никогда не забудь...
Да, я помню, как ты мне однажды сказала:
Я навеки твоя! Я навеки твоя!..
Под цветным хрусталём в ослепительной зале
Мы с тобою стоим, чародейство творя.
А потом, заплетая венком наши души,
Устремляемся в некий изменчивый мир,
Чтобы злобное бремя пространства разрушить,
И попасть на доселе неведомый пир.
Золотистым вином проливается время.
Испиваем его, забывая про всё
И грядущего нет, и прошедшее дремлет.
Настоящее тоже похоже на сон.
То - сжимаемся в самую яркую точку,
То - становимся тенью забытых веков.
И, срывая с запретных вещей оболочку,
Обращаемся стаей цветных мотыльков.
К нам из окон врывается трепетный ветер
Остужая порыв, и мы снова с тобой
Появляемся порознь на проклятом свете,
Чтобы после вернуться в предел голубой.
На полотне уснувших грёз...
На полотне уснувших грёз
Иглой цветных очарований
Ты вышивала жемчуг звёзд,
Вдыхая в них огонь желаний.
И, пробуждаясь ото сна,
Мерцая лунною истомой,
Тебя окутала весна
Мечтой, как дымка, невесомой.
Но не бывает той весны,
Что, отцветая, не ушла бы,
А вздох осенней тишины,
Не вдохновляет -
слишком слабый...
Ты устремилась за весной
По краю солнечного счастья,
Попав в слепящий новизной
Мирок, где нет любви и страсти.
Опять иглою красоты
На полотне своих фантазий
Всё вышиваешь ты цветы
Пленительных многообразий.
И, наполняясь теплотой,
Узор отчаянно искрится,
И изумрудно-золотой
Туман очей твоих лучится.
На небесах...
Строкой счастливой и живой святую душу оперив
И отперев ключом мечты врата в простор, где дремлет время,
Ты прилетела в край чудес, и, подсмотрев секреты рифм,
На светлом краешке луны пропела мне стихотворенье.
Твои ресницы щекотал эпох забытых тихий свет,
И улыбалась тишина, мигая звёздными лучами.
Сам лунный бог, поняв, что ты не стихотворец, а поэт,
Поставил свечи пред тобой, молился лунными ночами.
Там, на луне, бывает ночь, какой не видела Земля,
С круженьем белых огоньков, зажжённых в будущем желаний,
И ты, стихи свои пропев, по небесам пошла гулять.
И было видно мне с Земли твоё мерцающее пламя.
В альбом к О.
Тихонько звёздами звеня, качаясь на луне
Подняв из тьмы астральных грёз волну земных знамений,
Воруя истины из снов, ты счастлива вполне
И нет творениям твоим покоя и забвений.
Ты каблучками светлых чувств по сумраку дорог
Земной судьбы своей идёшь, вонзая в беды шпильки,
И уползает злой змеёй в болота чёрный рок,
Пугаясь острых каблучков и страсти нежно-пылкой.
Астральное
В небе рисуя зигзаги удачи
И пролетая над тёмною бездной
Слышишь, как в ней начинают судачить
Страсти земные о страсти небесной?
Ты поднимаешься выше и выше
Где не делимы событья на части,
Где озарений узорами вышит
Горний предел, позабывший несчастья.
В нём полыхают цветные зарниц
Всеми оттенками сказочных истин,
Тихим свеченьем ложась на ресницы
В сон погружаемых временем мистик
Звёздное пламя раздув, улетает
В небытие одинокая вечность
И обращаются миги летами,
Взяв на прицел пустоты бесконечность.
И ничего никогда не случится. -
Прошлого нет и грядущего тоже,
А настоящее - тонкая спица -
Вышить причинный рисунок не может.
Там сопрягаешь удачу со счастьем,
Переплетая лучистые нити
Чистых мечтаний с волокнами страсти,
Синей звездою мерцая в зените.
Я напишу...
Ты всё поймёшь, когда влюблённый луч
Обрубит тени прошлой шумной жизни
В твоей стране, где сумрак не колюч,
И где стихи забыли об отчизне.
Я напишу про поле в васильках,
Про русские закаты и рассветы,
О том, что в ожиданье мотылька
Кончается бессмысленное лето...
Я напишу - и ты, прочтя письмо,
Задумаешься, глядя в заоконье,
О связанных одной тугой тесьмой
Двух несвободах, тягостном законе,
Который поднимает в небеса
Лишь тех, кто высоты всегда боится,
О том, как невозможно описать
Тоскою искалеченные лица.
О том, что где-то Родина твоя,
В твоих стихах забытая, рыдает...
Приди ко мне из псевдобытия,
Далёкая! Любимая! Родная!
Я в сказке солнечных лесов...
Я в сказке солнечных лесов
Терял сияющие блики
Земных печальных голосов
И звуки музыки великой.
Я в сказке сумрачных ночей
Искал лучистые мгновенья
Ночных загадочных речей
И вздох небес для вдохновенья.
И, опираясь на рассвет
Своею детскою мечтою,
Я забывал про слово 'нет',
И лишь тогда я был собою.
Но не забуду никогда
От жизни, от любви лекарства -
Простого звука слова 'да',
Его холодного коварства!
Без тебя
Творило бытие событий серых строчки
Пером унылых дней на листике тоски.
Я помню: был апрель, порвались оболочки
Терпенья ждать тебя, стянувшие виски
Тугою пустотой, пульсирующей болью...
И шла моя весна, босая, по стеклу,
Поссорившись опять (в который раз!) с любовью,
Реальность погрузив в томительную мглу.
Отсутствие твоё, мерцавшее печалью,
Молчанием легло на плечи тишины,
И в гавани мечты к судьбе моей причалил
Корабль, который вёз спокойствие и сны.
Сундук обычных дел закрывши на замочек
Бездействия, забыв, что мир и зол, и крив, -
Из трюма корабля забрал бутылки, бочки,
Усталостью своей мгновенно их открыв.
И пил я их, когда роняло небо слёзы
И сон заполонил простор моей души.
Игла небытия вшивала нить угрозы
В цветные ткани снов, где видел миражи.
Но выхода из сфер, где расцветали ночи
Огнями всех цветов, не испугался я,
И - как хотел - менял оттенки одиночеств,
Познав закон миров иного бытия.
На сквозняках запретных чувств
Лови полночных мотыльков
В сачок луны, не забывая
Что где-то очень далеко
Ещё горит звезда живая.
Ещё поёт лучами даль
Где обратима бесконечность
И на губах горчит миндаль
Простого слова 'человечность'.
На сквозняках запретных чувств
Легко - ты знаешь - простудиться,
И я одной тобой лечусь,
Глотая пламя, как водицу.
И в небеса твои иду,
За облака держась неловко,
И - то срываюсь, на беду,
То - обретаю вновь сноровку...
Пускай летучи декабри,
И под крылом уносят время, -
На снежных птиц ты не смотри,
Лети по лучику мгновенья!
Крылами тьмы взмахнула полночь...
Крылами тьмы взмахнула полночь,
И звёздный свет - печаль небес -
Своими чарами наполнил
Подлунный, сладко спящий лес.
Меж ним и звёздами кружилась
Воспоминаньем о тебе
Творцом дарованная милость
Моей безвыходной судьбе.
Срезая грани расстояний,
Нас разделявших, лунный луч
Осколком долгих ожиданий
Вцепился, яростен, колюч
В сырую темень зимней чащи,
Где каменела тишина,
А в небе отзвуком лучащим
Блестела полная луна.
И на снегу забытой сказкой
О двух расставшихся сердцах
Сияли блики, и бесстрастно
Огнями лёд мечты мерцал.
И мысли с чувствами сплетались
В единый образный клубок...
Пусть то, что есть - такая малость
Но омут прошлого - глубок!
Останься моею... (романс)
В зеркальности дней отразив небеса
Миров, где встречается дальнее с близким,
На гранях времён я тоской написал:
Ты правдой была? Будь великой из истин!
Печалью раскачивая полюса
Планеты, где сны обращаются явью,
В тетради судеб я мечтой написал:
Есть правила, будь исключеньем из правил!
Победы и беды считая до ста,
Разлука, подобная скользкому змею,
Меня обвила, но горчат на устах
Два слова, два слова: Останься моею!
Кружева
Раскалённые белыми днями томлений,
Проливаемся в бездну блистающей лавой,
И поют небеса голосами весенней
Перламутровой рощи в листвяной оправе,
Посылая лучистый поток наслаждений.
Изумрудным лучом ослепляющей страсти
Зажигается сладкой истомою тело,
Белизною мерцающей манит и дразнит,
Поднимая в надзвёздные чудо-пределы
И дарует цветущий безумием праздник.
В зазеркалье страстей отражается грёзой
Ожиданье мгновений восторга и счастья,
Обжигая пурпурно пылающей розой
И дробя мои мысли и чувства на части,
И становится мир нескончаемо розов...
Серпантинами звёзд рассыпается время
Напряжённой борьбы за слиянье сияний
На короткие миги, и рушится бремя
Золотистых тенёт дорогих ожиданий,
И врывается молния в зыбкую темень...
И слагаются тени, сплетаются тени
В поредевшем тумане запретных желаний,
Где блуждают уставшие за ночь виденья
И свечи догорает поблекшее пламя,
Поглощая восторгов ночные мгновенья.
И, как магний, бледны чьи-то лица и лики.
И за окнами город - лукавый шарманщик -
Нам играет мелодию ночи, отлитой
Из любви и судьбы. ...А мечты одуванчик
Напоследок бросает пушистые блики.
Себя не узнавая в отраженьях...
Себя не узнавая в отраженьях
Кривых зеркал придуманных миров,
Восходим к мигам счастья по ступеням
Ошибок, отторжений, катастроф.
И стрелка показателя удачи
Стремится дальше, дальше от нуля,
Отсчётом бесконечность обозначив
Тому лишь, кем покинута Земля.
А сроки на межзвёздные полёты
Отмерены короткие для нас,
И опытного нет нигде пилота,
И мы в плену нелепого 'сейчас'.
Тугой петлёй бессмысленных событий
Затянута способность бытия
Бесчисленное множество открытий
Дарить душе, ни тайны не тая.
Цепочки беспричинных превращений
Абстрактных и бесформенных идей
В нелепые теории, в их тени
Опутали сознание людей.
И в сотый раз, бесспорно, повторится
Ошибками развенчанный процесс
Познанья, накопления традиций,
К которым не утрачен интерес.
И бликами невнятных откровений
Слепить нас будет истина, пока
В мелькающем случайностью мгновенье
Не сможем мы почувствовать века!
Над тайнами встреч...
Над тайнами встреч с позабытым собой
Восходит цветущая памятью тьма
И тихо трубит в поднебесный гобой,
Взобравшись на мачту мороза, зима,
Озвучив покой голубой…
О лезвие холода точит ножи
Седая, во снах отражённая, грусть.
Но мир мой пред нею давно не дрожит,
Повадки её разучив наизусть
По книге с названием жизнь.
В полотна времён зашивая простор,
Усталая мысль каменеет, она
Легко погружается в некий раствор
Облатки истомы в кипении сна
И гаснет сознанья костёр.
И близкое с дальним, сливаясь в одно
В зрачке ледяном остроглазой луны,
В иные миры открывают окно,
Где время, пространство не разделены
Законов высокой стеной.
Где точным лекалом провидческих дней
Очерчена горних высот кривизна.
Бессмертие птицей кружится над ней,
И бабочкой бьётся идей новизна.
Забытых, но верных идей!..
Восходя к декабрю
От пасмурных дней восходя к декабрю
Мой мир обживает цветные чертоги,
Жасминовой дымкой окутав зарю,
Былое упрятав в небесные тоги.
Обитель моя и пуста, и чиста
И сотнями радуг под нею смеётся
Вобравшая мудрость веков высота,
Зарницей мигая закатному солнцу...
Ты шепчешь мне что-то, ты молишь: 'скажи,
Узнаю тебя ли в сиянии истин,
Где в прятки играют с мечтой миражи,
Где воздухом тайны пропитаны мысли?'
Молчи!.. и певучих лучей не спугни
Бездонной, как пропасть, словесною тьмою...
Пылают над вечной печалью огни,
Чтоб розы в снегу расцветали зимою.
Пускай рассыпает обид лепестки (Романс)
Пускай рассыпает обид лепестки
Увядшее счастье на лёд расставаний,
Я знаю - разлуке слепой вопреки -
Что нет для сердец никаких расстояний!
Пускай погибает в крылах мотылька,
Мерцая пыльцой золотистой, надежда -
Я верю, что встреча не так далека,
Что время нам станет вином, как и прежде!
Теперь только в небе удача живёт,
И радость погасла алтарною свечкой
Но знаю, я знаю, что нет ничего -
Что было бы вечно, что было бы вечно...
Ты слышишь...
Ты слышишь, как память прощает себе
Возможность обратного хода времён,
Когда утомлённый в усердной мольбе
К безумью
рассудок собой полонён.
Ты видишь: разлука, мечтою пьяна,
Блуждает раскаяньем грустных сердец
По тропам, которыми бродит весна,
Надев из лучистых событий венец.
Ты чувствуешь, время тебя предаёт,
И ты каменеешь в трясине секунд,
Забыв бесконечный, беспечный полёт
В какой-то всю жизнь ожидаемый пункт!..
На лютне луны отыграв, небеса
Пролили звезды золотую печаль
На утренних влажных лесов голоса.
Ты веришь - прошедшего стало не жаль!
Гуляет лучами рассветный восток
По кладбищу утром уснувших теней...
Гляди же: любви расцветает цветок
На поле поющих о будущем дней
Гляди же, гляди, наполняется высь
Ответом на твой постоянный вопрос:
Зачем обретает бессилие мысль,
Когда обжигается пламенем слёз?
Полна хрустальная слеза
Полна хрустальная слеза
Хмельного счастьем вдохновенья
Привычкой жить на небесах,
Качая звёздные мгновенья.
На бирюзовой высоте,
Цветы по небу собирая,
К земной стремишься ты мечте
Лучом из облачного края.
Приди ко мне походкой снов
По граням острого бессмертья
Под немигающей луной
В январской снежной круговерти.
Во снах...
Найдя в лукошке дней лучистых
Ключи к ларцу и снов, и грёз,
Забыв магические числа,
Ты обратилась блеском звёзд.
Во снах своих повелевала
Стихиям ветра и огня
Устроить в небе карнавалы
Во славу гаснущего дня.
Во славу царствующей ночи,
Летящей лунною стрелой
В миры молчащих одиночеств,
В сердцах застывших серой мглой.
Ты расплавляла чувством время,
Окаменевшее от зла,
И запоздалые прозренья
Ко мне в ладонях принесла.
Звеня лучистыми речами,
Подняв волнение времён,
Тебя созвездия встречали,
И до Земли струился звон.
Когда и звёзды замолчали,
Росой разбитые в траве,
Земные вечные печали
В твоём притихли рукаве.
На лёгком облаке удачи,
Смела, воздушна и стройна
Лучом улыбку обозначив,
Ко мне спустилась ты из сна.
Неуловимое бессмертье
Небрежно в косы заплела,
И в ручейковой круговерти
Лесной фиалкой расцвела.
Когда улетают в рассвет январи...
Когда улетают в рассвет январи,
Просторы воруют из душ нетерпенье
И счастье с печалью мечтой говорит,
И слышится марта лазурное пенье.
Когда улетает в бесснежие март,
То бликами тайн усмехаются страсти
И солнце, взломав темноты закрома,
Обетом лучистого времени дразнит.
Когда улетает в бессмертие жизнь,
Сердца покидают пределы страданий
Листок бытия беспокойно дрожит
От вечно пугливых ветров ожиданий
Тебе ли не верить ветров голосам
Которые молят приюта в грядущем
У времени
тем, кто не спели осанн
Владыкам, по следу фортуны ведущим?
С тобою нам в будущем место, пока
В былом не припомнят, что были мы, были
Налей же мне вечности полный бокал. -
Я выпью за то, что мы в прошлом любили,
За серые тени сомнений и снов
За годы, сгоревшие в памяти нашей,
За крепкий фундамент каких-то основ,
За то, что в потерях я многое нажил.
Налей же мне вечности полный бокал
И, лунные дольки в него опуская,
Пойми, сколько лет я напрасно искал
Тебя в областях позабытого рая!
Почему сегодня столько золота...
Почему сегодня столько золота
Опустилось на печаль мою
И в стране стремительного холода
Ангелы озябшие поют?
Выйду, и мерцающие сумерки
Наполняет память о тебе,
Словно все другие мысли умерли,
И никто не властвовал в судьбе.
Что же ты, моя зеленоглазая,
Отыскала в призрачной дали?
Может, путь усыпан твой алмазами
Вдалеке от суетной земли?
Если нет, зачем томиться свечкою,
А не ярким пламенем гореть!
Мы же все в плену у дикой вечности,
Да и в миге счастливы на треть...
Если нет, скажи 'прощай' - забвению,
И лети в объятия мои.
Пусть наш мир, покорный вдохновению,
Будет праздником для нас двоих.
Разве ты не слышишь голос нежности,
Разлитой на пару тысяч вёрст?
Не пугайся чувственной небрежности
И не говори, что мир не прост.
И пускай сверкают страсти лезвия
Перед нами, пусть кромсают нас,
Чтобы боль горячая, нетрезвая
Обжигала много сотен раз!
Чтобы ты в истоме сладко-ласковой,
Источая влажное тепло,
Улыбалась огоньками-глазками,
А тепло дрожало и текло.
Я коснусь твоей душистой прелести,
Окуну в пульсирующий зной.
Насладись янтарной женской зрелостью,
Словно почка раннею весной!
Я дам объясненье грядущему дню
Я дам объясненье грядущему дню
Разрывностью линий былого.
В копилке времён тишиной сохраню
Тщету объясненья такого.
На плечи беспечных загадок о том
Что кровью пульсирует в венах
Событий,
Наброшен прозрений хитон
Пошитый из ткани мгновений.
Усилие мысли - и порвана ткань,
И ветром космических буден
Обветрена кожа, белее листка
Бумаги, где вписана будет
Рукой наводнившей миры пустоты
История некой вселенной,
Где правила быть не собой так просты,
Что быть лишь собою - бесценно!
В ковше иномерных просторов, без нас,
Густеет бесцветное время
И в меру длины обращается час,
Смущая вселенскую темень.
И там, где порой сгущены времена
До плотного дыма проклятий,
Роняет бессмертье свои семена
В сырой чернозём благодати.
Оттенки
Ловец хрустальных состояний,
Не кратных тридцати семи,
Поймай пятнадцать расставаний,
А на шестнадцатом - пойми,
Что обретенья и потери
Взаимно отображены -
То многоцветностью истерик,
То белым тоном тишины.
Когда в пыли истёртой ночи
К нам страх врывается, как тать,
То все оттенки одиночеств
По пальцам не пересчитать,
И опрокинутое завтра
В ещё глубокое вчера
Чернильной каплею азарта
Стекает с кончика пера.
Он шёл по третьему лучу...
Он шёл по третьему лучу
Звезды, зажжённой на востоке,
Касаясь слова 'разлучу'
Печалью трепетно-жестокой.
Касаясь белого огня
Пережитых противоречий
Прохладой гаснущего дня,
Предощущеньем новой встречи
С каким-то промельком в ночи -
Напоминаньем о прошедшем -
Хранящим к прошлому ключи,
Себя в грядущем не нашедшим...
По звёздам плыли корабли
Невероятных соответствий
Огней небес - теням Земли,
Покой везущие из детства.
А он смотрел в тугую тьму,
Жгутом стянувшую просторы
На все вопросы 'почему'
Ему бросавшую укоры -
То замедлением времён
На пустырях ночных событий,
То возведением в закон
Погасшей истины забытой.
И взгляд его, пройдя сквозь ночь
На гранях утра отражённый,
Вернулся, чтобы снова прочь
Уйти, поверив непреклонной
Периодичности всего,
Что обозначено мирами
Где предсказуемость живёт,
И где случайность умирает.
Не больше, не резче, не выше...
Не больше, чем память - всего лишь касанье
Невидимых нитей полночной звезды -
Осколками счастья в тиши угасанья
Свечения боли, мерцаний беды.
Не резче печали - отчётливость линий
На карте времён - уходящего дня,
Где мир обратился из белого в синий,
Забыв на оттенки себя разменять.
Не выше, чем голос минувшего - звуки
Натянутой солнцем небесной струны,
Звучащей в миноре двадцатой разлуки,
Где были, конечно, ещё влюблены...
Где пело пространство, не петь не могло бы,
Где сны, расцветая, дурманили явь.
Но чтобы мы делали?.. Что бы и чтобы?..-
Когда б не пропало всё это, представь!
Белою мглой вызревает простор...
Белою мглой вызревает простор,
Где оживает погибшее прошлое,
Где прорастает в него настороженно
Вечных потерь ядовитый росток.
Время густеет во мгле одиночества
И замирает в ладонях разлук...
Предощущая безвыходный круг
И постоянные злые пророчества, -
Некто является в дымке чудес
Из лабиринта тоски, неизбежности,
В знаках судеб исправляя погрешности -
Малую, скромную данность небес.
И, по-другому сшивая мгновения,
Он понижает предел пустоты,
Где позабытые бродят мечты
По ледниковым дорогам забвения.
Когда метель пришла за мною...
Когда метель пришла за мною
На зимний путь вручив билет,
Тогда последней тишиною
Прочерчен был разлуки след.
И повела звезда печали
По следу этому туда,
Где вдруг навеки замолчали
Для нас поющие года.
Читая будущность по лицам
Былых событий, дней былых -
Я замечал миров границы -
Всех тех,
Что жили в снах моих.
Когда пространство прорастало
В бестелость ночи, я ловил
Прозренья отблеск бледно-алый -
Исток познания и сил,
Слепящий все мои разлуки
С неповторяемым былым...
А утром солнечные звуки
Слагали дням грядущим гимн.
И пели солнечные блики
Свою лучистую печаль,
А через край небес пролитый
Покой мечты мои венчал.
Река судьбы текла устало,
Омыв иные берега,
И небо душное упало
В окаменевшие снега.
Полночь
Я помню тебя, одинокая полночь!
И ты не забыла, ты многое помнишь…
Обрезав ножом темноты
Незримые нити с былым расставаний,
Пронзаешь бестелость времен, расстояний
И после, снежинкой застыв,
Холодным свеченьем приветствуешь вечность,
Плывущую тьмою над белою свечкой,
Горящей снегами зимы…
И кажется краткой дорога в бессмертье,
Но в это не верьте, не верьте, не верьте, —
Обманет спокойствие тьмы!
Бессмертие — шарик на тоненькой нити,
Подвешенный чьей-то мечтою в зените,
Колеблемый небытием…
И все, одолев над собою высоты,
Попробуют меда полночного соты
Пред тем, как пребудут ничем!
От полночи вдаль разбегутся столетья,
И полночь рассыплется на междометья,
Секундами тихо звеня.
Останутся в кипени прошлого света
На солнечных струнах игравшие дети,
Смотрящие в мир сквозь меня.
Круги
В пределах второго круга
Нам не найти друг друга...
Где б ни пролило время
Огненную тоску,
Схвачены неизбежным,
Биты грядущим, прежним,
Мы принимаем бремя
Метров, минут, секунд...
В пределах второго круга
Нас заметает вьюга
Нет, не снегами... может -
Хлопьями пустоты.
Где-то горят столетья,
Где-то вторая, третья
Жизнь обрастает кожей -
Плотью былой мечты.
Глянцевый отблеск смерти
На голубом конверте
Неба, в котором кто-то
Звёздами написал
Текст о пропаже смысла
В буквах, словах и числах,
Солнечной позолотой
Нам ослепил глаза.
Не находя друг друга,
Бродим в пределах круга, -
Круга, который был нам
Первый, а стал - второй...
Третий, четвёртый, пятый...
В них - пустотой распяты!..
Но под крестом могильным
Камень всегда живой.
Отгорела тёмными огнями ночь
Отгорела тёмными огнями ночь.
Надувала щёки алые заря.
И, не в силах зёрна утра истолочь,
Просыпала их на плечи октября
То листвяной едко-жухлой шелухой,
То крупой с пустых обветренных высот,
То янтарно-алой тишиной,
глухой
Ко всему тому, что серебрит висок
Бесполезно мною начатого дня,
Где прощение в прощание влилось,
Где, конечно, неизменным без меня
Будет всё вокруг,
и мировая ось
Вновь нанижет солнечные дни,
Непогодой прорастающие в ночь...
Всепрощеньем ты её перешагни
И вернись ко мне,
уйдя навеки прочь!
Я хочу разузнать
Я хочу разузнать, сколько будет гулять
Этот гул, этот шум в перелесках ночей?
И когда оборвётся вины твоей прядь,
Я сожгу её,
вновь оставаясь ничей.
Где-то там, далеко, где всё время легко -
Ты осталась, забыв переменчивый край,
И пропала лучом между туч-облаков
И не крикнула мне: 'Выбирай! Выбирай!'
И гуляет по лесу, по полю твой гул,
И за память цепляется иглами дней,
Но не ты утопаешь в февральском снегу.
А другая, другая...
И я вместе с ней!..
В жидком олове снов растворяемый рай
Пал тоскою на дно сероватых времён...
Почему ж ты не крикнула мне: 'выбирай',
Превращаясь в одну из забытых икон?
Кто-то утром в лесах разжигает костры,
Кто же это? - хотел посмотреть: не могу.
Слишком тени кустов и деревьев пестры.
Слишком блики остры на горячем снегу.
За постоянством немоты...
За постоянством немоты
В просторах вечных заблуждений
Живут забытые мечты,
Блуждают их живые тени.
А на осях иных миров,
Где постигается бессмертье,
Нанизан сумрак катастроф
Земной бессменной круговерти.
Когда в дыму случайных фраз
Мелькают контуры вселенной,
Сколь ни бессвязен был рассказ,
Он будет истиной нетленной.
Но срок молчания велик -
Кому знакомо совершенство,
Непостигаемой Земли
Непостижимое блаженство.
Февральские минуты...
Тянулись медленно февральские минуты.
В них не было ни страсти, ни тепла.
И день казался вечным, словно Путин.
И скучной, как Зюганов, ночь была.
О чём-то возбуждённо говорили.
Молчали принуждённо иногда...
Горел огонь морозной едкой пыли
И на небо смотрели города.
Казалось, ничего не происходит.
И вряд ли тут чего произойдёт.
Бегут минуты. Год сменяет годик.
В толпу преобразуется народ.
И в воздухе витает: по-каковски
Теперь отнимет разум русский чёрт?
Ответ - темней, чем мыслит Жириновский,
И чем не мыслит бывший Горбачёв.
Не будет ничего... довольно пыла
Каких-то возражений и обид!
Ведь то, что может быть - конечно, было.
Осталось лишь - чего не может быть.
Сегодня день, в котором бесконечность...
Сегодня день, в котором бесконечность
Янтарной акварелью разлита
По мыслям успокоенно-беспечным,
Где расцветает чувства полнота.
И время узелком воспоминаний
Качается в невидимой руке
Гуляющей по зимним тропам тайны,
От нас с тобой, мечта, невдалеке.
Сегодня вечер - тлеющая свечка,
Стоящая у гроба суеты,
Убитой пропадающим словечком -
Стирающим разлуку - словом 'ты'.
Сегодня ночь прольёт печаль созвездий
На лица неисполненных чудес,
И лунный блик - миров лучистых вестник
Вернёт Земле спокойствие небес.
Сквозь пыль неугасающих столетий
Пронзит простор былого острый луч
Обиды о пропавшем прошлом лете,
Где не был страх потерь, как шип, колюч.
Где полыхало грёзами пространство,
Огнями нескончаемых удач,
И где так просто было разобраться
В любой из не решаемых задач!
Серпантин
Стирает время лица дней
С холстов потерянных картин,
Где был и чётче, и видней
Замысловатый серпантин
Огня и тьмы, разлук и встреч,
Приобретений и потерь,
Того, что больше не сберечь,
Того, что лишнее теперь...
И пылью солнечной февраль
Сверкает в дымке голубой
И пьёт завьюженную даль
Молчаньем сосен и дубов,
Печалью мраморных берёз,
Смотрящих тусклую звезду,
Воспоминаньем летних гроз,
Тропой, которой я иду
Туда, где новый серпантин
В очередном своём витке
Откроет двадцать пять причин
Пролить тоску в моей строке.
Тень
В берёзовые чащи ложится день
И лужи стекленеют подлунным льдом.
И с неба прилетает шальная тень,
Тревогой наполняя уснувший дом.
Она летала в мире, где чёрный свет
Пронизан беспокойством белёсой тьмы,
И души расстояний таят ответ
На то, чего осмыслить не можем мы.
По мебели, предметам она скользит,
Бездушна и бесплотна, всегда одна,
И время бледным бликом пред ней дрожит,
Тревожится пространство в стекле окна.
Людскою пустотою оживлена,
Порхает по привычкам чего-то ждать,
И, чёрною отвагой в ночи полна,
Стремится в запредельность миров опять.
Заманчиво мигает ночная даль,
Зарницами рисуя дальнейший путь
В какой-нибудь забытый земной февраль.
Лети быстрей в былое! Про всё забудь!..
Отброшенная чем-то в иных мирах,
Она принадлежала самой себе,
И не было предмета, а был лишь прах,
Который был развеян в её судьбе.
Тяжёлой поступью времён...
Тяжёлой поступью времён
Идёшь, забытая, ко мне,
Играя искрами в огне
Давно покинутых имён,
Вздымая тяжкую волну
На тёмной глади бытия,
Где шхуна утлая моя
Ни плыть не в силах,
ни тонуть!
Узнав неведомый мне код
У адвокатов вечной тьмы,
Шагая мглой через холмы,
Ты мне пророчишь злой исход.
Кому, скажи, предрешено
Быть повелителем твоим?
Хоть не расправиться мне с ним
И не спастись - я знаю, - но
Определю иную цель,
Другим богам я поклонюсь
И растворю тоску и грусть
В Гольфстриме бешеных недель.
Обрушу замок пустоты
В глухую пропасть под судьбой.
Предстану нищим пред тобой,
Без жажды счастья, без мечты...
Жемчужные нити вчерашнего дня...
Жемчужные нити вчерашнего дня
Оборваны солнечной песней,
Пропетой лучами в стремленье поднять
Мечту над печалью, чудесней,
Напевней пропеть переменчивый мир
Волшебной небесною флейтой -
До блеска, до счастья, до звона рапир
Парадом идущих столетий...
Пускай истлевает созвездьями ночь,
Пускай темнота догорает! -
Я знаю, что тьме невозможно помочь
В пределах лучистого края.
И снова натянет восток тетиву,
Взметнутся огнистые стрелы,
И кто-то сквозь боль прошептав: 'я живу!',
Забудет о том, что болело.
Зима деньки по зёрнышку клюёт
Цепляясь солнечной иглой за ель,
Уставший день упал в объятья ночи.
Срывая двери темени с петель,
Ворвался в терем леса лунный кочет.
И перья разлетелись по снегам
Истлели в темноте огнями бликов,
Созвучные аккордам звездных гамм,
Наполненных ночной печалью дикой...
Стояла тьма, как верный страж зимы,
И стрелы холода пронзали полночь.
И мы с тобою вместе, ночь, - не мы, -
А некто неизвестный, преисполнен
Других, а не моих страстей, надежд,
Других, а не твоих морозных далей,
Но кто он, кем он раньше был, и где ж
Все те, кто в зеркалах его видали?
Слияние - не путь познать себя
В другом, в других, в самом себе, а свойство
Почувствовать, раздвоенность терпя,
Миров несправедливое устройство.
Конечно, по-другому написать
Об этом - невеликая задача.
Труднее, забывая небеса,
Вымаливать грошовую удачу.
Снега и ночь. Опять снега и ночь.
На острие тиши простор нанизан.
Но в снег печаль мечтой не истолочь
И не преподнести весну сюрпризом
Себе - на, дескать, вот она - красна,
Покуда всё стократно повторимо.
И я молчу... зима - предлог для сна
Тому, кто обречён быть пилигримом.
Потерпим. Подождём. И небосвод
Остатки дней просыплет у порога.
Зима деньки по зёрнышку клюёт.
Но их немного. Их совсем немного!
День прошлого
О чём грустишь, смотрящий из былого
Сквозь пыль веков, пропавший прошлый день!
Стекло весны твоим разбито словом
В осколки чувств,
В сплошную дребедень.
Твои слова - отравленные стрелы
Былых иллюзий счастья и чудес.
Я вне себя. Бессильный. Неумелый.
И не пойму, зачем, зачем я здесь -
Вот в этой дымке разочарований,
На острие нелепого 'сейчас',
Высматриваю прошлое в тумане
Ненужных действий, мыслей, чувств и фраз.
Я не пойму, зачем слагают звёзды
Сюжеты притягательных легенд,
Когда опять в гробы вбивают гвозди,
Когда навек отсрочен 'happy end'.
О чём грустишь,
Сквозь память продираясь,
Когда пора отчаяться лишь мне!
Я не вернул потерянного рая.
Не проскакал на розовом коне.
Вечер
Вы думали, что вечер - полутьма,
В которой непонятное блужданье
Предчувствий тайны сводит нас с ума,
А ночь - уже во власти этой тайны?
Ничуть!
Он - не родившийся малыш,
Растущий по секундам в чреве ночи.
Об этом шелестит зимой камыш,
Когда молчать не может и не хочет.
Скажи, зачем тобой пусты миры?..
Скажи, зачем тобой пусты миры?
В них без тебя - ни милости, ни силы.
Скажи, зачем ты вышла из игры
И никого об этом не спросила?
Тебя ввели мы зА руку сюда,
В чертог времён, где прошлое - в грядущем
Затем, чтоб ты осталась навсегда,
И стала явь событиями гуще.
Чтоб череда нелепых дней и лет
Образовала некое мгновенье,
Которое струило б яркий свет
Иссякнувшей любви и вдохновенья.
А ты ушла за край шестых небес,
Где без тебя всё цельно и прекрасно.
Вернись, пойми, ты нам нужнее здесь.
Заполни чем-нибудь большую разность
Известных двух опасных величин,
Неявная зависимость которых
От трёх, пяти, семи, восьми... причин
В линейную войдёт совсем не скоро.
Но тензор многомерный бытия
Свернётся до числа твоею волей,
Когда вернёшься в ближние края
Под звоны поднебесных колоколен.
И тьма испепелит огонь,
когда
Стремиться будет вспять, к истокам, время.
Вернись скорей, пока горит звезда,
Как слово изначального творенья!
Пустота
Когда осыпаются спелым зерном
Созвездий колосья на поле
Свинцовой тоски, я грущу об одном -
О неодолимости боли...
Легко прорастает в мой мир пустота,
И злое бессилье под кожу
Мне вводит забытая в прошлом мечта,
На сны бесконечно похожа.
Но мысль обретает и вес, и объём,
В моей пустоте ощутимый,
Ничто воплощается сразу во всём,
Реальность становится мнимой.
И слышно, как травами космос шумит,
А в поле, где зёрна упали,
Уже расцветает гортензией мир,
Свободный от 'чёрной печали'.
Но часть пустоты обозначена в нём,
А, значит, опять загорятся
Невзгоды и беды бесцветным огнём
По схеме, очерченной вкратце
Творцом и хранителем разных причин
В копилке возможных событий,
Скрывающим истину сотней личин
И правдой, до боли избитой.
Музыка тьмы
Устало, печально скрипели качели
И плачем невидимой виолончели
В дома залетали...
Пыльцой,
Мерцающей около крылышек детства,
Порхала привычка в неправду одеться,
А правду оправить в кольцо
Того, чего нет иль бывает не часто,
Того, к чему годы безвыходно мчатся,
Себя не узнав в зеркалах
Событий былых, чьих темна амальгама.
Потеряна в ней семицветия гамма.
И прошлое, будто скала,
Где мы, достигая заветной вершины,
Играем в печаль, не нашедшей причины,
Увидев себя с высоты
Отличий времён и родства расстояний,
Где необратимы пути расставаний,
Но так неизбежно просты!
Крестами наитий отмечены встречи
На карте бессмертия. Очеловечен
К отсутствию смысла порыв.
И женщина вносит вино и бокалы
Мне в комнату, тихо лепечет: искала
Тебя, не молчи, говори!'
Родная! Ты слышишь, как тихо смеётся
Над нашею встречею темень колодца,
В которой окажемся мы,
Забыв, как печально скрипели качели,
Когда замолчали вдруг виолончели,
Предчувствуя музыку тьмы.
Земля улыбнулась весной...
Земля улыбнулась весной,
И звонким берёзовым смехом
Летело в бессмертие эхо
Твоё, отражённое мной.
Ты быть не могла, но была,
Покуда вне времени всё же
Ты мне бесконечно дороже
Любого добра или зла.
Земля улыбнулась весной,
Задористой, розовокрылой,
И терем покоя закрыла
В глуши ручейковой, лесной.
В жужжании солнечных дней
Так много простора для звука,
Что кажется, будто разлука
Оглохла и стала глупей.
Земля улыбнулась весной,
Неярко, стыдливо и сонно,
Но камень светился от солнца,
Зажжённого яркой сосной.
Бежали пылавшие дни,
В прохладные белые ночи -
От тока весны обесточить
Себя, отдышаться в тени.
Земля улыбнулась весной,
Смотря на печальные звёзды,
Которые рано ли, поздно
Тебя обвенчают со мной!
И тени ушедших времён,
Слетая, как стаи, с галактик,
К весне прикоснутся галантно
Мерцанием звёздных имён.
Земля улыбнулась весной,
И нам бы с тобой засмеяться.
Но много прошло -
лет пятнадцать -
С тех пор как ты стала звездой...
Ни звука, ни слова, ни вздоха...
Ни звука, ни слова, ни вздоха.
Откуда? - конечно, оттуда...
Зима, ожиданье, простуда.
Черства повторений лепёха!
Обиды в ночи растворяя,
Ты сам каменеешь под утро.
А после крыло перламутра
Помашет из горнего края!
На простыни стынет былое
Просыпанной звёздною пылью.
Подняв невесомые крылья,
Порхает в пространство другое
Лимонница порванной жизни...
Какие слова здесь? - молчанье!
Но мир беспокоен, отчаян.
И время нервозно, капризно.
Женская лирика...
Легко растворяя кристаллы сомнения
В озёрной тиши отдыхающих лилий,
Касайся летящей звезды вдохновения,
Не бойся во мне неземное осилить!
Ты видишь, как тени не встреченной вечности
Жучками бегут по горящей бумаге,
Зажжённой лучиной июльского вечера.
Решайся! Я знаю - ты полон отваги!
В тебя прорастаю не сердцем - предсердием,
Ведь сердцем - ты знаешь - гораздо больнее.
Но слово к словам подбираю с усердием,
С фиалкой воркуя, цвету по весне я.
Смотри: тротуары с тревожными лицами
Всё ищут по лужам разбитое небо..
А я отыграла небесными блицами
Луну, унесла в душный полог Эреба.
Я нитью чудес прошиваю вселенные,
Скрепив полюса их своею мечтою..
Ты знаешь ли, милый, насколько бесценна я!
И небо не ведает, сколько я стою.
Листая дни при сумеречном свете
Листая дни при сумеречном свете
Моей зимы, смотрящей на восток,
Я сны зову, поющие о лете,
И жгу тоски заснеженный листок.
Я знаю - дни - подобны снежным птицам.
Их путь туда, где мир неизменим,
Где не грустны земных событий лица,
Где мой рассвет бессмертием храним.
Я восхожу ступенями мгновений
В чертоги сна, в сквозную тишину,
И там со мной веков играют тени,
И я в волне безвременья тону.
В осколках дней на тлеющей планете
Взошли ростки не тлеющей любви.
Они уснут, мечты свободной дети,
Но будут ли разбужены людьми?
А где же ты, мой лучший день июля?
Какой тропой - небесной ли, земной -
Идёшь ко мне, пока цветы уснули,
Чтоб разбудить их встречею со мной?
Вращая ось весенней суеты...
Вращая ось весенней суеты,
Пронзившую простор моих желаний,
Я запрещаю прошлому застыть
И обратиться в каменную тайну.
Я запрещаю будущему плыть
На утлой шхуне странных сновидений
В просторах бесконечной серой мглы,
Где вместо нас - былого злые тени.
Целуя сны заснеженных долин,
Лесным ручьям подснежник улыбнётся
И на небе созреет апельсин
Апрельского полуденного солнца.
Фиалки расцветающих ночей
Я заплету венком очарований
И лунным бликом лягу на плече,
Скажу о вечном звёздными словами...
Ты не молчи - прошу я - не молчи,
Когда поймёшь, что в каждом - жив волшебник,
Имеющий к бессмертию ключи,
Небытия читающий учебник.
Привет тебе, мой славный юный день!
Привет тебе, мой славный юный день!
Тропой цветов идёт ко мне, вздыхая
Огнём зари, неповторимость мая,
Вплетая в ночи снежную сирень.
Цветёт весна светящимися днями,
Кружится в небе солнечная пыль.
Привет тебе! Моя земная быль,
Поющая весенними огнями.
В тени берёз и елей полумрак
Врастает тишиной в апрельский полдень,
И в чаще луч, как будто перст Господень,
Касается блестящего ковра,
Лежащего на листьях прошлогодних,
На мхе, на пнях, на сучьях, на земле,
Которая бессильна разомлеть
Пока ещё, в объятьях несвободных
Подтаявших снегов. Со всех сторон
Пространство, ожидающее звука,
Пронизано, как стрелами из лука,
Шипами оживающих времён...
Лиловый вечер тьму кладёт на плечи,
И лунный блик доверчив и смешон,
И сны земли - тоски сжигают свечи,
И старый мир весной преображён.
Весенняя кантата. Первая редакция
Смотря на весёлых небесных лошадок,
В карете везущих весеннее солнце,
Легко понимаешь:
Мир вовсе не шаток,
Но знают об этом лишь ели да сосны.
И знают ещё и холмы и долины,
Молчащие мглою, поющие солнцем,
Хранящие тайны в сплетении линий
Руки Дульцинеи, не ставшей Альдонсой.
Беспечные лица весенних событий,
Смотря в зеркала беспокойных сомнений,
В себе не находят печали, забытой
В пространствах пяти иль семи? измерений.
Я вижу: играют беспечные дети
На солнечных струнах, в пылающих росах,
И небо - лукавый игры их свидетель
Над ними - причудливым знаком вопроса...
Листая восток, обжигаясь зарёю,
С лесами толкуя на птичьем наречье,
Я сказку найду, а не сказку - зарою
В земле оживающих противоречий.
Весенняя кантата. Вторая редакция
Смотря на весёлых небесных лошадок,
В карете везущих весеннее солнце,
Легко понимаешь:
Мир вовсе не шаток,
Но знают об этом лишь ели да сосны.
И знают ещё небеса и долины,
Молчащие мглою, поющие солнцем,
Хранящие тайны в сплетении линий
Руки Дульцинеи, не ставшей Альдонсой.
Беспечные лица весенних событий,
Смотря в зеркала беспокойных сомнений,
В себе не находят печали, забытой
В просторах пяти ли, семи? измерений.
Я вижу: смеются беспечные дети,
Купая себя в обжигающих росах,
И небо – лукавый игры их свидетель
Над ними – причудливым знаком вопроса…
Листая восток, обжигаясь зарёю,
С лесами толкуя на птичьем наречье,
Я сказку найду, а обычность – зарою
В земле оживающих противоречий.
Пригрози мне изменой коварной...
(сонет)
Пригрози мне изменой коварной,
Подари мне сомнения, муки,
Но не будь ты газетой бульварной,
О которую вытерли... руки.
Изменяй! постоянства не стою,
Да и солнце милее мне в тучах...
...Только б ты не была их сестрою -
Похотливых и пакостных сучек.
Истоми! Обругай! Вон из дома!
Ты в разлуке милей и нежнее.
Только, милая, можно напомню:
Возвращайся обратно скорее!
Станет мир и лучистей, и краше.
Я - с тобою! И счастие - наше!
Я вхожу в белосводчатый храм
Я вхожу в белосводчатый храм.
Восковую поставлю свечу.
Постою.
Помолюсь.
Помолчу.
Как приятно здесь быть по утрам!
Тихо капает медленный воск
И потрескивает на огне.
Розовеет узор на окне.
Отдыхает натруженный мозг.
"Аллилуйя" поют, и алтарь,
Будто свод пламезарных небес.
Мир былой ни на миг не исчез.
Все торжествено, чино, как встарь.
Серым дымом кадила дымят
И струят ароматный покой.
Но неправедно Правый распят.
Но не мы под венцом...
не с тобой...
Стрелы солнечного ока
Стрелы солнечного ока
Намечают в нас любовь.
Ты не будешь одинока,
Станешь счастливой ты вновь.
Независимо от тверди,
От ненастья наших душ,
В нас живёт любовь.
Поверь ты! -
Тем тоску обезоружь.
Обнаружь вселенский шорох
Ко спасенью на пути.
Подожги желаний порох.
Дай бездомному войти.
Стрелы солнечного ока
Настигают нас всегда.
Ты не будешь одинока
Властью солнца никогда.
Духа светлые квартиры
(сонет)
Перед ума калейдоскопом
Поблекли чувства и мечты.
Не видно тени красоты,
И только числа, микроскопы,
Поля, нейтроны, телескопы,
Фотоны, кварки и квантЫ,
И угловатые черты
Бактерий под стократным оком.
Душа - пуста и тем чиста...
В ней - ни фотона, ни числа.
Она парит над дольним миром
И набирает силы там,
Где есть заветные места, -
Для Духа светлые квартиры.
Зала после бала
(сонет)
Душа болела и страдала.
Теперь душа моя молчит.
Терпела, мучилась немало,
Немало вынесла обид.
И всё о счастии мечтала,
А вот теперь она болит.
Она, - как зала после бала, -
Где ветер шторы шевелит.
О ветер, бред воспоминаний,
Зачем врываешься в окно?
И снова тысячи страданий
Сливаешь в дикое одно,
Что только в прошлом обаянье,
Мечты и счастия лобзанье.
Фиолетовый апрель
(Памяти Игоря-Северянина)
Под ногами холодок.
В голове весенний ток.
Ток - брильянтовых лучей!
Ток - искрящийся ручей!
Выжимает солнце грудь.
На снегах дымится студь.
Тёмно-сине по лесам.
Жёлто-сине по полям.
Ожерелия весны
Фиолетово-красны,
Растопляются в лучах,
Омываются в ручьях.
По лесам гуляет тенью
Марта снежное виденье
В накрахмаленном кашне,
В завитушках макраме.
Фиолетовый денёк...
Фиолетовый тенёк...
Даже в небе (столько лет!)
В это время фиолет.
Иглы острые сосулек
Протыкают синий наст.
Бликов солнценосных улей
Блещет, как иконостас.
Ты...
Плакали звёзды в стаканы
Талой холодной воды.
Стыли дубы на полянах,
Закованные во льды.
Вешняя птица уснула...
Не разглядев партитур,
Музыка дня утонула...
В небе блистает Сатурн.
Звёздные льдиночки скачут
Хрупкого наста тропой.
Лунный туманистый мячик
Катится на покой.
Кружевом-переплетеньем
Спят у оврага кусты.
Там, у оврага, виденье.
Это видение - Ты.
Ты - очумелая юность.
Ты - обнищалая грусть.
Рядом с тобою юным
Мне уж не быть. И пусть!..
Дворец для встреч
Незнакомка, забудь обо мне!
Ты меня никогда не узнаешь.
И напрасно тоскуешь, страдаешь.
Все мы счастливы только во сне.
Незнакомка, забудь обо мне...
Я с тобой, дорогая Наташа...
Или Оля... - не важно - я - в Вас!
Берегите меня в душах ваших,
Мы увидимся, знаю, не раз,
Дорогие Наташа и Даша.
На пустынных просторах людских
Мало счастья, но больше досады. -
Так давайте встречаться - где надо -
Там, где в душах слагается стих,
В сновиденьях, мечтаньях своих.
Так давайте построим Дворец
На просторах прекрасных мечтаний.
И тогда - никаких расставаний.
Помоги же нам в этом, Творец!
Помоги нам построить Дворец!
Памяти 2002 года
Там, где времён разрушаются стенки,
Где озаренья негромко поют,
Где различимы предчувствий оттенки,
Чувствует жизнь середину свою.
Можно врастать безразличием в память,
Смутно надеясь на некий уют,
Но пропоёт беспокойство над нами:
Чувствует жизнь середину свою.
Время крылато, пространство бескрыло.
Жизнь ожидает, но долго не ждёт
Тех, чьё бессмертие злоба сокрыла,
Впрочем, бывает и наоборот.
Зёрна возможного лёгкого счастья
В нас прорастают тревогой, когда
В город грядущего яростно мчатся
Тягостных мыслей и чувств поезда.
Всё разделимо на Небо и Землю
Лезвием тёмного небытия,
И в колыбели мечтания дремлет,
Срок выжидая, кручины змея.
Над тишиной позабытого края
Звоном тревожным, усталый, стою.
Знаю: свечой в темноте догорая,
Чувствует жизнь середину свою!
Забывая звенящую музыку сфер...
Забывая звенящую музыку сфер,
Где блаженство мечты расцветает,
Я бреду по Земле, неземной Агасфер,
И со мной - отрешённость святая.
Полнозвучием дней напитаю судьбу,
И в алмазном дожде вдохновений
На полдневных лучах сотворю ворожбу,
Чтобы ожили прошлого тени.
Чтобы полночь качалась на волнах веков
Серебристой забытою лодкой,
И чтоб зависть покинула сердца альков,
Уходя воровскою походкой.
Чтобы ярко сверкали тобой времена,
Позабытое прошлое счастье,
И зовущая в тайны миров тишина
Не рассеялась в одночасье.
Лесная клубника
В цветении солнечных бликов
Храня постоянство своё,
Багряной лесною клубникой
Дремало моё бытиё.
Оно равнодушно качалось
На стеблях, пригнутых к земле,
И ягод созревшая алость
Блестела в небесном стекле
То красно-лиловою тучей,
То облаком цвета зари,
Которых полуденный лучик
Сияньем своим одарил.
Стрекозы беспечного детства
И пчёлы печальной поры
На ягоде, спелой, чудесной
Не раз пировали пиры...
Но поздние сроки настали.
Последние вёсны пришли.
И стали родными печали
Моей постаревшей Земли.
Звенело последнее лето
Осколками тёплых секунд
И ржавым кромсало стилетом
Скорбей и печалей лоскут.
И ленты весёлых событий
Обвили стволы пустоты,
Пронзавшие трепет наитий,
Бросавшие тень на мечты...
Но спелой клубникой июля
Дремало моё бытиё;
Все радости быстро уснули,
Не смея отведать её.
Невесомые дни проходили сквозь сетку...
Невесомые дни проходили сквозь сетку
Расставаний, сплетённых крылатою тьмой,
Покидая весны временную беседку,
Оставляя следы холостой кутерьмой.
От холодного вздоха грядущих событий
Трепетал беспокойно души лепесток.
Но водою бессмертия в небе умытый
Улыбался кому-то спокойный восток.
Он дразнил покорённую мороком Землю
Равнодушием алых рассветных небес
Ко всему, чего я никогда не приемлю,
Ко всему, что не смеет коснуться чудес.
Мы с тобою стояли, изгнанники рая,
По колено в грязи, по колено в росе,
И смотрели, как в пламени утра сгорает
То, чем были вчера... то, чем были мы все!
А грядущее вскинуло крылья рассвета,
Призывая к полёту в страну миражей,
Как всегда, без гарантий на всё, без совета,
Как спастись, не упасть на крутом вираже.
Я тебе показал на прошедшее время,
Истекавшее струйкой смолы по сосне...
Постоим на земле,
там, в корнях,
тихо дремлет
Мир былой,
видя сны
о прошедшей весне.
К СВЕДЕНИЮ:-)
Женщина - как нож - чем красивее, тем опаснее!
Где север читает по звёздным картам...
Где север читает по звёздным картам
Мой путь до меня по тропе весенней,
На пенистых водах хмельного марта
Волна мне слагает стихотворенье.
И звёзды струят ароматы детства,
Которыми дышат мои печали,
И вижу я юности край чудесный,
Куда мой корабль мечты причалил.
И стоит мне только подумать: где ты,
Забытый двойник мой, не знавший горя,
Как в ярких потоках земного света
Из памяти ты улыбнёшься вскоре.
В пути от весны до весны по кругу
Тускнеет былого нечёткий абрис.
Но в марте, где ночи и дни упруги,
Легко вспоминаю забытый адрес
Того двойника из страны былого,
Который забыл про меня конечно,
Но я напишу ему два-три слова,
Что лучше меня он -
далёкий,
прежний!
Ребус
Когда, отражаясь в зеркальных веках,
Твоя и моя бесконечность
Темнеющей тенью легла в облаках,
Разлука свернулась колечком.
И сладко уснула, сквозь ближние сны
Едва нас с тобой различая,
В объятиях звонкой беспечной весны,
Других навсегда разлучая.
В зеркальных веках, где им быть суждено,
Другая блестит бесконечность,
В которой разлуке уснуть не дано,
Змеёю свернувшись в колечко.
Рассветный солнечный пирог
Рассветный солнечный пирог
Слоился в небе облаками...
На перекрёстке двух дорог
Копил былое мшистый камень.
На копья буден волшебство
Весны
нанизывая метко,
Взлохмачен первою листвой
И суетой пичуг на ветках,
Парной апрель смотрел с небес,
Румяный и голубоглазый;
И влаги капельная взвесь
Цвела над топью непролазной,
В которой талая вода
Несла в безвременье остатки
Снегов,
Подтаявшего льда -
Весь мир зимы, больной и шаткий!
Светящей нитью времена
На бархат бытия ложились,
Когда лесной тропой весна
Брела в клубах искристой пыли.
И, зажигая солнцем дни,
Роняла воск полдневных бликов
В густую тьму, в сырые пни
Под хрип гортанный враньих криков.
Казалось, будущность парит
В просторе праздничной истомы
На крыльях утренней зари,
Торжественна и невесома.
Апрель...
Апрель! Как дорог выдох твой
Лесной мерцающею дымкой...
Когда огонь чудес живой
Горит лучом над каждой льдинкой,
Когда в прозрачных сосняках
Гуляют палевые пятна, -
Под звонкий лепет ручейка
Мечтать особенно приятно.
Когда все дни, как мотыльки,
Розовокрылы, невесомы;
Уму и зренью вопреки,
Всё непонятно, незнакомо.
Апрель! Твой мир неуловим.
Он в книге тайн - то нуль, то прочерк.
Он между чувств!
Он между строчек!
Кто в нём - тот навсегда не с ним.
Какою краской ты окрасила печали
Какою краской ты окрасила печали,
В палитру дней макая кисть своих тревог,
Когда ведомая ожившими ночами
Твоя душа в иное сделала рывок.
Когда сводившее мосты над мутной Летой
Твоё бессмертие забыло навсегда
Связать грядущее с былым одним сюжетом
И повернуть в обратный путь твои года.
Смотри, кружатся в тёмном мареве предчувствий
Весенних дней непостоянные огни;
Но мир грядущего к прошедшему не чуткий,
И потому неярко высвечены дни.
Возьми же краски у раскрашенных печалей
И расцвети свои невзрачные миры,
Чтоб все вокруг тебя завистливо молчали,
Чтоб был напрасен их презрительный порыв!
Снится...
Приснился мой давний апрель,
Неяркий, застенчивый, скромный,
Где мир, бесконечный, огромный -
Вместила весенняя трель.
Где сумерки сказку шептали
Хрустальной сквозной тишине,
Когда начинали синеть
Лесные прозрачные дали.
Приснился доверчивый мир,
Мерцающий звёздами детства,
В котором душе отогреться
Легко было между людьми.
В котором, в котором, в котором
Я не был собою, а ты...
Гостила ещё у мечты,
Ко мне отпустившей не скоро...
Осколки счастливых времён
Царапают хрупкую память,
И вмиг высекается пламя
Родных позабытых имён.
И мир под названьем "Сегодня",
Тускнеющий в дымке тревог,
Светлеет свеченьем его,
Становится к счастью пригодным -
На миг, на неделю, на год? -
Мне это совсем непонятно...
Повсюду - багровые пятна
Грядущих скорбей и невзгод!
Сознание тщетно стремится
Найти хоть какую-то цель,
Забыв, что мой давний апрель
По-прежнему снится и снится...
Стекло весны
Стекло весенних дней
Сияет бирюзою,
Становится светлей
Апрельскою слезою.
Промыто тишиной
И вакуумом звука,
Прозрачное оно,
Как с юностью разлука.
Я вижу сквозь него -
Смелеющее солнце
И бледный небосвод,
Ленивый, полусонный...
Морозных дней смола,
Под солнцем разогрета,
С весеннего стекла
Стекает в блюдце лета.
Душистых вечеров
На дне его чаинки.
А к чаю - всем пирог
Со звёздною начинкой...
Стекло весны дрожит
На сквозняке событий,
И кажется, что жизнь -
Нова и неизбита.
И сквозь него - она
Светла и невесома.
Но всякая весна -
Увы, не аксиома!
Апрельское вино
Вино апрельских дней
Разбавлено томленьем.
Но пьются веселей
Весенние мгновенья,
Когда ещё горька
Недавняя разлука
И прошлое пока
Всё целится из лука,
Сражая наповал
Стрелой воспоминаний,
Поправ мои права
Ветра носить в кармане...
Апрельское вино
Настояно на вере
Найти бессмертье, но
Не в горней атмосфере,
Но где-то на Земле
Меж добрыми делами,
В лесах земных проблем
Гася сомнений пламя.
Когда весна пьяна
Апрельскою слезою,
Сверкают времена -
Забвения слюдою.
В забвении легко
Стать жертвой тьмы крылатой,
Тенями облаков,
Летящих вдаль куда-то.
Но тьму лучом рубя,
Нас всех спасает солнце.
И только от себя
Навряд ли кто спасётся!
В глазах твоей весны...
В глазах твоей весны померкшие просторы
И пламя наших встреч, угасшее почти.
Плывёт по небу дым не медленно, не скоро.
Сквозь дым на небесах прочти меня, прочти.
Моей весны глаза полны недоуменья,
Которое кричит отсутствием твоим
Во всех живых мирах, где скальпелем сомненья
Из плоти мыслей-чувств - твой образ сотворил.
Я знаю - заберут, я верю - не оставят
Январские снега, сентябрьские дожди
Кромешную печаль, отмеченную славой
Побед над тем, что есть, что будет впереди.
На лицах давних лет, хранящих наши встречи,
Я памятью своей целую каждый миг.
Скажи, зачем теперь изломан, изувечен
Тобою прежний мир, который я постиг?
Зачем иголки дней, не сбывшихся, напрасных -
Всегда терзают мысль и память о тебе,
Цепляясь за любой, пусть даже малый, праздник,
Который светляком летает по судьбе.
Я чувствую, что ты - ни слова мне не скажешь,
И путь земной пройти придётся одному...
Но, зная это всё и, может, больше даже,
Надеюсь, что тебя когда-нибудь пойму!
Песня
В небе сонный север
В небе сонный север
Плавился зарёй,
И свинцово-серый
Звёзд угрюмых рой
Опылял неспешно
В сумерках цветы,
А во тьме кромешной
Всё блуждала ты
По лесным полянам
В звёздной тишине
Сквозь дурман-туманы
В сказочной стране,
Где шептали сосны
Ведьмины слова,
И от них несносно
Пухла голова.
Отцвели по логу
В сумерках цветы.
В липкую тревогу
Погрузилась ты.
Но случилось чудо:
Полночью взошли
Для тебя повсюду
Таинства Земли.
Их коснулась нежно
Хрупкая душа.
Ты из тьмы кромешной
Вышла не спеша.
На снежных запястьях зимы...
На снежных запястьях зимы
Сияют браслеты рассвета,
Бросая лучами из тьмы
Приветы грядущего лета.
В хрустальных садах чистоты,
В долинах небесного края,
К весне созревают мечты,
В снегах лепестки обжигая.
Но в зеркале солнечных дней -
Пока февраля отраженье...
В вечерней густой тишине
Едва лишь заметно движенье
Цветущей далёкой весны,
На краски и звуки богатой,
Вплетающей в сумерки сны,
Идущей по краю заката.
Созвездье забытых имён
Бродя по галактике прежних времён,
Листая наитьем пространства,
Ищу я в созвездье забытых имён
Тебя, терпеливо и страстно.
Струна ожидания громко звенит,
Натянута долгой печалью
Разлуки с тобой в иномерной тени,
Чей сумрак отмечен печатью
Плакучей, смотрящей в меня тишины,
В которой потоплено время,
В которой нигде никогда не видны
Любые земные творенья.
Я знаю, что в отблесках небытия
Твоё бытие не померкнет
И вся необычность святая твоя
Красою воскреснет бессмертной
От злого забвенья в предельных мирах,
Где спутаны нити наитий
И где обращённые в пепел и прах
Погибли причины событий.
Смотря на грядущие своды времён,
В которых пируют несчастья,
Я знаю - в созвездье забытых имён -
Пора самому возвращаться!
Свет...
Не в силах разъять неземное с земным,
Твой свет, соблазняемый тьмою,
Печали моей показался ручным,
Устав сопрягаться с прямою. -
С прямой, по которой текли времена
В зеркальную хрупкую память,
Былым напоивши меня допьяна,
И пропасть возникла меж нами.
Не знаю, в каких небесах ты теперь -
Оборваны струны наитий.
Но верю - найду потаённую дверь
В твою световую обитель.
Если белый огонь...
Если белый огонь беспокойных ночей
Поджигает опавшие листья прозрений,
А беспечные дни у судьбы на плече
Улыбаются вечно влюблённой сирени,
То меняются числа на картах миров -
Непонятные коды времён, расстояний,
И тогда на бумаге выводит перо
Бесконечное кружево встреч-расставаний.
Бесконечный узор, только тем он и нов,
Что по-разному листья трепещут, пылая,
И что всякой беспечности новой весной
Будет вечным укором беспечность былая.
Пусть кружится в беспамятстве старенький мир,
Обрастая плющом однородных событий! -
Но у каждой судьбы существует - пойми -
В этом мире простор, где для счастья обитель.
Осенний вечер
Ложась на грусть трамвайных звонов,
Осенний вечер проплывал
Над клумбой вянущих пионов...
Дышала влажная листва
Аквамариновым настоем
Свеченья тусклых фонарей
На усыпляющем покое
Московских блёклых сентябрей.
И ветер серою дворнягой
Метался в парках, по дворам,
Хмелея дождиком и влагой,
Стремясь устроить та-ра-рам!
И тучи, словно чьи-то мысли,
Которых время не прочтёт,
Над миром тяжестью повисли,
Наполнив страхом небосвод.
Но сладкой мукою забвенья
Осенний город был пленён,
И звонко падали мгновенья,
И был как музыка их звон.
Июньский вечер
Июньский вечер пил Аи
Пьянящей палевой зари
Из хрусталя небес.
И по лугам совсем хмельной
Бродил туманной тишиной.
И был - и там, и здесь...
И кто-то пел легко, светло
Сквозь ночи хрупкое стекло.
Да кто же? - он не знал!
А за рекой - огни, огни...
Вели в грядущее они -
В полночный карнавал.
Испил до полночи бокал,
И, ночи не сказав "пока",
Улёгся под сосной.
А кто-то в звёздной вышине,
Забыв о лете и о сне,
Светил в него луной.
За белым краем тишины
За белым краем тишины
Кинжалы слов обнажены,
И сталь безвыходных высот
Щекочет злобою висок.
Кромсает ненавистью дни,
В которых призраки одни,
В которых - белая тоска
И страха розовый оскал.
Там свет - осколками стекла,
Там темень - острая игла -
Вшивает в дремлющий простор
Снов нескончаемый узор.
Они во мне отражены
Пределом новой тишины.
А в зеркалах иных времён
Сам тишиною отражён!
В повторах этих до поры
Легко рождаются миры,
Где появляется Она,
Чьё имя носит тишина...
Ты так бездушна, что как будто...
Ты так бездушна, что как будто
Тебя давно похоронил,
В былом уснувши беспробудно,
Болоту старому сродни.
Я позабыл слова людские,
А птичьих так и не познал.
И тех, кто были столь близки мне -
Всех отняла моя весна.
С тобой остались посредине
Пространства радостей чужих.
На этой тягостной чужбине
И жить опасно, и не жить...
На стыке прошлого с грядущим
Так беспощаден каждый миг,
Что вижу: рвутся чьи-то души,
Сквозь тучи, к Богу, напрямик...
Прости, что вовремя не понял,
Какой дорогой нам идти,
И сам всегда бродил не полем,
А в чаще, где трудны пути.
Что постоянною тревогой
Я заполнял пустые дни,
И оказались мы в итоге
Одни, безвыходно одни.
И ты седая, словно солнце
В туманной паутине дня,
Тоску роняешь;
Вяло, сонно
Смотрясь, как в зеркало, в меня.
Всё ждёшь и ждёшь свершенья чуда -
Забьёт ключом источник сил.
А мне всё кажется, как будто
Тебя давно похоронил.
Забудь её...
Забудь её, мой страстотерпец март!
Пускай зиме свои слагает гимны.
И пусть зима - метельная зима -
Опутает сетями сна тугими
Её мечты и сказки - те, что в ней
Гнездились, словно птицы. Пусть узнает,
Как доживать свой век под спудом дней,
Не понимая - осень ли, весна ли
Дымит золою медленных минут
В огне времён, убогом, бледном, тусклом,
Когда - что плыть по жизни, что - тонуть -
Без разницы! Покинутая чувством,
Она забудет вещие слова,
Что оживляют землю, камни, скалы.
Её не закружится голова,
Когда найдёт того, кого искала...
Забудь её, мой трепетный апрель!
Пускай полюбит льдистые узоры.
Прости за то, что холод ей согрел
Предсердие
своим колючим взором.
Она вернётся. В это верит май.
Она придёт: всё в мире повторимо
И поправимо...
Каждая зима
Стремится роль весны сыграть без грима.
Чего ж ты глядишь на меня...
(сонет)
Чего ж ты глядишь на меня,
Вступая в магический круг,
Наполнена ядом разлук,
Живее цветного огня.
Нектаром неволи пьяня,
Колдуя движением рук,
Напрасно стремишься понять -
Злодей я тебе или друг.
Ведь я замыкаю в себе
Другие слова, имена,
И тщетны заклятья твои.
Предметной твоей ворожбе
Моя релевантность вредна,
Поскольку бессилье таит!
За первой вселенной...
За первой вселенной, наполненной светом
Твоих озарений, мерцает вторая.
И маленький мир мой, потерянный где-то
Среди одиночеств, тоской догорает.
Стремится кометой к пределам чудесным,
В которых ты празднуешь светлые даты -
Побед над случайным
и над неизвестным -
В чертогах времён обитавших когда-то.
И снова, в кружении переплетаясь,
С тобой отражаемся в энных просторах,
И нам улыбается тайна святая,
Постигнуть которую сможем мы скоро...
Алмазным потоком вливается вечность
В слегка помутневшую реку забвенья,
И волны качают легко и беспечно
Не то наши души, не то вдохновенья...
А наши миры, столь далёкие в прошлом,
Вдыхают теперь непохожесть друг друга,
И то, что казалось совсем невозможным -
Становится былью - твоею заслугой.
Лучистые вина грядущих событий
Легко разбавляешь ликером былого,
И звёздный бокал их, никем не испитый,
Ты мне подаёшь, не роняя ни слова.
Совсем опустели тропинки мои...
Совсем опустели тропинки мои.
Лишь память над ними совою летает,
И мысли кричат, будто вороны в стае,
Что осень дана одному - не двоим...
Что мир бесконечных цветных одиночеств,
Которыми чуткие души полны,
Натянут до звона осенней струны
На скрипке дождливой сентябрьской ночи.
И в танцах срываемой ветром листвы
Легко угадать отражённое лето:
Всё вроде бы то же безумие света,
Но дни в опадающем свете мертвы...
И циркулем в прошлом пропавшего счастья,
Его острием - воплощённой мечтой -
Очерчен магический круг несогласья
Души с приближающейся пустотой.
Вне круга того - декабри на излёте,
Внутри - расцветающий грозами май.
В том круге - грядущего знакам внимай
Как свету огней на туманном болоте.
Простая мысль...
Простая мысль законом стать смогла,
А может, так лишь кажется, пожалуй:
Отягощённых знаньем - несть числа,
Но умных среди них ничтожно мало.
Когда простой дурак даёт совет,
Пусть не дурак... бывают чаще дуры,
Легко смолчать, услышав явный бред,
И не бежать - от нервов пить микстуры.
Но если много знает, а - глупа,
То слово удержать бывает трудно,
Поскольку смысл как будто не пропал,
От умных слов, сплетённых безрассудно.
Цветная мозаика прожитых дней
Цветная мозаика прожитых дней
Мерцает огнями твоими,
И в зареве странном я вижу над ней
Твоё позабытое имя.
И будущность, словно кропя мне уста,
Стекает с креста всепрощенья,
А даль без тебя - и светла, и чиста,
И ждёт твоего воплощенья,
И в утренних росах, и в блеске дневном,
И в сумраке леса и ночи...
Но ты воплощаема только в одном:
В напевах рифмованных строчек.
А мир без тебя - задремавший октябрь,
Опившийся браги закатов.
Он тоже бесплотен, бездушен, хотя
Апрелем рождался когда-то...
Когда лихорадкой предзимней...
Когда лихорадкой предзимней
Охвачен был алый восток,
В окне ослепительно синем
Расцвёл снегопада цветок.
Его лепестки, отрываясь,
Чертили узор на окне.
И зимняя сказка живая
Входила без стука ко мне.
Вязала пушистые шали
Холодной рассветною мглой
Из шёлковой утренней дали
И мир согревала былой.
И в памяти давнее лето,
Оттаяв, сияло слезой,
И чувств отпылавших букеты
Бросало, кропя их росой.
И будто они оживали,
Погибшие эти цветы -
От трепета сказочной шали,
И были нежны и чисты.
Казалось, миры обратимы -
Где каждый не я - это - я!
Казалось, что в снежные зимы
Мосточки из небытия
Легко возводились под утро
Над пропастью прошлых времён,
Когда голубым перламутром
Холодный мерцал небосклон,
Когда, за окном расцветая
Сквозь снега белёсый цветок,
Кружил лепестковые стаи
Простуженный алый восток.
Во мне и вне меня...
В лесу предчувствий - там, где сны приобретают привкус яви,
Мне показалось, что простор тебя из прошлого вернул,
И я попал тропой лесной в давно отцветшую весну,
Где ветер будущего лишь - судьбою правил...
Ты квантом памяти во мне, почти забытая, живёшь,
Не уменьшаясь до потерь, на белой кромке тьмы и света,
И гулом истовых времён даёшь нелепые ответы
На сто вопросов о себе, скрывая ложь.
По лабиринтам снов моих блуждаешь яркою секундой,
Осколком прошлого, пока прощанья порох не погас,
Пока в огне его горят поленья бесполезных фраз -
Сгорает терем наших клятв печалью скудной.
А вне меня - острее тьмы - ты прорываешь темноту,
И дней цветных карандаши мечтой обтачиваешь ловко.
На облаках твоих чудес нужны терпенье и сноровка,
Чтоб не принять цветную ложь за доброту.
~--
АФОРИЗМ: Человек жив до тех пор, пока не расстался с последней иллюзией
---
Просьба
Забыв о раздельности высших миров,
Земное пространство измерив
Размеренной музыкой строчек и строф,
Открыв невозможному двери,
Скрепив непонятной для нас простотой
В единое сотни осколков
Истраченных лет и столетий на то,
Чего незаметно нисколько,
Довольный, неспешно он вытер со лба
Кровавые капельки пота.
И тихо сказал: моя воля слаба.
Доделайте эту работу.
Осталось немного. Осталось чуть-чуть.
Раздайте, раздайте, раздайте:
Просторам - по тьме, ну а тьме - по лучу,
И будет доволен Создатель!
Небесные силы забыли меня,
В зеркальных пределах блуждая. -
С тех пор ничего не могу я менять,
И, видно, таким навсегда я
Останусь в полоне печалей чужих,
В жестокой тоске у кого-то...
Прошу я последним порывом души:
Доделайте эту работу!
Осталось немного. Осталось чуть-чуть.
Раздайте, раздайте, раздайте:
Просторам - по тьме, ну а тьме - по лучу,
И будет доволен Создатель!
Обучение февралю
В ослепительной тьме, в тишине снегопада
Февралю обучала мой город зима,
На домишки бросая ледовые взгляды
И сводя снежным голосом парки с ума.
И молчал ученик-городок перед нею,
Аккуратно внимая беззвучным словам:
То дневной кутерьмою он красил аллею,
То фломастером ночи покой рисовал.
То, решая задачу сложения звуков
Пересвиста синиц и людской суеты,
Проникался несложною зимней наукой,
То грустил, не найдя в ней порой простоты.
Но за партой времён протекал интересно
Этот вовсе не новый урок для него,
Потому что февраль каждый раз неизвестный,
Потому что наука зимы - волшебство!
Потому что зима, хоть строга и сурова -
Снегопадно красива, стройна, высока!
Он хотел понимать её снова и снова,
И домами тянулся в её облака.
А зима иногда задавала вопросы
Лиловатым оттенком снегов февраля.
Городок отвечал, разгребая заносы,
Чистотою ответы он ей направлял.
Иногда бормотал, отвечая нескладно,
Если та вдруг сердилась, метелью кружа,
И тогда убегал он туда безоглядно,
Где всё глубже весною дышала душа.
Август
Ещё в едином русле не сошлись
Река отвесных дней с рекой пологих,
Но больше не зовёт густая высь
Отсутствием и многого, и многих.
Ещё не вдоль времён, а поперёк
Стирает память тень, темнее сажи,
Того, кто стал и жалок, и жесток,
И ничего без страха не расскажет.
На белую поверхность светлых чувств
Ложится ощущение повторов
Событий, разрисовывавших грусть
По прошлому - бесстрастия узором.
Остыло ощущенье теплоты,
Но теплота пока что не остыла.
И падают созревшие плоды
С деревьев под названьем "То, что было".
И на вопрос: а будет ли ещё? -
Ответ, как боль и как земля, коричнев.
Стоит сентябрь, бессмертием крещён.
А что за ним - бессмысленно, вторично.
Весенние пятистишия
Рассчитывая тензор темноты,
Весна кусала лунный карандаш,
Шуршали неба звёздного листы,
И мысли суетились, всё пусты,
И тьмой не мог наполниться пейзаж.
Палитра многоцветных вечеров,
Впитавшая напористость зимы,
Оттенками пятнадцати миров
Раскрасила времён глубокий ров,
Где - помню - были мы с тобою, мы...
Где было непонятно и светло,
Порхали мотыльки невинных фраз...
Но помню, как апрельское стекло,
Сквозь наши соты, плавясь, утекло
Туда, где никогда не будет нас.
Под тяжестью молитвенных минут
Пространство сокращало свой объём.
Казалось, никого не будет тут.
Свой порох соловьи напрасно жгут,
Картечью песен раня окоём.
Быть может, нас и не было, и нет,
А лишь светила тусклая звезда,
Касаясь некой тайны сотни лет,
И память завязала в узел свет,
Который сохранила навсегда.
Я помню - как флажками тишины
Махала полночь, связывая всех,
Как были ею все окружены
Под смелым приказанием весны,
В плену её был так предсмертен грех!
И точечными выстрелами чувств
Расстреливала воронов тоски,
Прицелившись по тонкому лучу
Звезды, которой имя умолчу,
Настойчивости текста вопреки.
Но тьма не наступала, и тогда
В ряды по степеням остывших дней
Разложен был весенний кавардак,
И тихо стало - так, как никогда,
И снег пошёл,
и сделалось темней...
Не жалей ни о чём...
Не жалей ни о чём. Позабудь. Позабудь.
За окном пролита кем-то звёздная ртуть.
И скрипят отсыревшие двери.
И висит родниковой слезою луна,
Отражая в себе имена-времена,
Умножая печаль на потери.
Не скучай. Не скучай. Образуется круг,
Вне которого шествуют сотни разлук,
А внутри только встречи да встречи.
Если в дверь постучат - ты гостей прогони.
Тёмной ночью с добром не приходят они,
И не слушай за дверью их речи.
Не пиши никому, не пиши ни о чём!
Обожги себя ярым рассветным лучом,
И - получишь ты то, что хотела!
Но закатных лучей не встречай, не встречай,
Потому что закаты сгущают печаль,
А зачем тебе - чтобы густела?..
Детство
Лунный мячик в луже -
Никому не нужен.
Солнышко на блюдце - тоже ни к чему.
В соловьиной трели
Будущим расстрелян,
Прошлый мир мой, где ты?
Где ты? - не пойму.
...Сон простой и ясный
Вижу я прекрасно:
Мы бредём по лугу летним вечерком -
Я и мой приятель.
Солнце - на закате.
И с небес слетает
Счастья светлый ком...
День смешной и рыжий...
Ласточки над крышей -
В памяти, как в капле, все отражены,
Выпукло и чётко.
Правда, век короткий?
Что молчишь, дружище?
Тоже видишь сны?
Тьма...
Эту тьму, что пришла погостить ко мне -
Ни впустить, ни прогнать. И стоит она,
Размыкая круги пустоты в окне,
Раздробив тишину на осколки сна.
И стоит, и молчит, и глотает дым.
Это полночь свои развела костры,
И заметны повсюду её следы
И шаги, вдоль по душам, легки, быстры.
Только полночь и тьма, никого кругом.
И затерян мой дом в их немых лесах.
И томлений о прошлом колючий ком
Вдоль по памяти катится прямо в страх.
Эта тьма, эта тьма - в никуда мой путь.
Путешествие в страны зеркальных дней,
Где, рассыпав предчувствий моих крупу,
Ожидание счастья кружит над ней.
Одиночество
Между мной и тобой - сквозняки
Расстояний, ворующих нас
Друг у друга, предельно легки,
Словно кружево искренних фраз.
Меж твоей и моей тишиной
Разговоры закатных лучей.
И бессмертие пахнет весной,
На твоём расцветая плече!
Меж цветными загадками слов
Оживает растерянность чувств,
Из которой всеядное зло
На обед приготовило грусть.
Одиночества бледный цветок -
Точно лилия в спящей воде.
Нарисуй мне разлукой восток,
Ты!
которая здесь, и нигде.
И ты, и я...
...и пунша пламень голубой (А. С. Пушкин)
Неповторимостью звучаний
Двух камертонов бытия
В просторах встреч и расставаний
Пронзали время - ты и я.
Но были звуки разделимы
Сторонней белой тишиной,
И твой аккорд пронёсся мимо,
Сливаясь с кем-то,
не со мной.
Однако музыкой случайной
Пространство наше расцвело
И, тишины рассеяв тайну,
В одно звучанье нас свело.
В земные тесные пределы,
В их переливчатый хаос,
Не думая, влетели смело,
Как будто ветер нас принёс.
Иное бытие настало,
Где привлекали нас с тобой
Шипенье пенистых бокалов
И пунша пламень голубой.
Но ты чего-то ожидала
Совсем другого. Ты есть ты!
Шипенье пенистых бокалов
Не заглушило той мечты,
Которой, видно, не узнают
Ни в небесах, ни на Земле.
Тебя влекла печаль лесная
В сырой осенней серой мгле.
Из самых тонких ожиданий -
Тобой был соткан непокой.
В лучах прощений и прощаний
Светился пушкинской строкой.
И ты в его шелка одела
Разлуки нашей времена,
Сказав: тебе какое дело...
Забудь!
Забудь!
Забудь меня!
Лесная память
Лесная память собирает
В ларец янтарных поздних дней
И то, что мне казалось раем,
И то, что грустного грустней.
Лесная память солнценосна
И вечна, будто небеса.
Их яркий мёд испили сосны,
Открыв туманные глаза...
В сплетённой солнцем паутине
Осенних дней трепещет боль
О том, чего не стало ныне -
Мне душу выевшая моль.
А сам гляжу я на овраги
Уставшей осени моей,
В лесное царство светлой влаги,
В хрустящий свет календарей.
На корабли осенних далей,
На их цветные паруса,
В сырую тьму моих печалей,
И в сосен влажные глаза.
И вижу в них огни былого,
Давно отцветшие огни.
О, память, в сумраке лиловом
Ты навсегда их сохрани!
Отделяя сердечные звуки
Отделяя сердечные звуки
От глубокого стона сердец,
Обретаю простор для разлуки
И свободы терновый венец.
Если всё это - то, что осталось,
Если всё это - камни да пыль,
Сохрани в колыханье усталость,
Мой любимый ветрами ковыль.
Где разлуки тревожное пламя
Догорело в бескрылой ночи,
В родниковую влажную память
Осторожный покой заключи.
Или ты забываешь как будто -
Истлевающий ночи овал?
Как на иглах колючего утра
Непокой над тобой танцевал?
Просыпается страха волчица,
Обнажая клыки суеты,
И по венам, пульсируя, мчится
Новый день, огибая мечты.
Всё то, что когда-то...
Всё то, что когда-то звалось непогодой,
Висит надо мной, ускользая во мрак,
Где прошлого своды, спокойные воды, -
В судьбе отражённые некой свободой,
Не полнятся грустью никак.
И смотрит в глаза одиноких бессонниц,
Забыв никогда не смотреть никуда,
Молчанием сосен поющее солнце,
Роняя слезы ослепительный стронций
Туда, где ночует беда.
И тихие воды лишь шепчут лукаво,
В себе отражая времён непокой,
Что если победа любая - то браво,
Что водами быть - это каждого право,
Но право даётся бедой.
И в сонные сумерки смотрит погода,
Глаза опустив с облаков на меня,
Где в рыхлые годы врастают невзгоды,
В их почву, которая малопригодна
Прозренья взрастить семена.
И то возникает, что больше не блещет
Ни мыслью, ни чувством, ни солнцем... ничем!
К себе восходя пустотою зловещей,
Становятся вещи отшельником вещим,
Несущим покой на плече.
И свет, и тьма - равновелики...
(триолет) - 5 -
И тьма, и свет - равновелики
В судьбе, теснимой пустотой.
Таков закон, совсем простой:
И тьма, и свет - равновелики...
Так говорят цветные блики,
К теням пришедши на постой:
И тьма, и свет равновелики
В судьбе, теснимой пустотой.
Я закутался в солнечный лес...
Января серебристую брошь
На волнение улиц надев,
Городская тревожная дрожь
Замирала на коже дерев...
Я закутался в солнечный лес,
Промокая людской суетой,
И забвения серый навес
Тишина возвела надо мной.
На границе певучих времён,
Где и камень, как солнце, лучист,
Я вошёл в ослепительный сон,
Я нашёл запредельную высь.
Никогда не забыть этот день:
На полянах берёзовый свет.
И гуляет рассветный олень
В небесах оставляя свой след!
Я направо гляжу - полутьма.
А налево - танцующий блик...
Так не хочется мне понимать
То, к чему я пока не привык.
Я закутался в солнечный лес,
Промокая людской суетой,
И забвения серый навес
Тишина возвела надо мной...
Песенка...
Собери все пожитки - и в путь, и в путь -
По Сибири ли, по снегириному свету,
Воскресая под каждой лесной сосной,
В календарный простор восходя весной...
Если встретишь в пути ты кого-нибудь,
Напевай ему весело песенку эту!
По звериному следу иду-бреду,
Утопая в созвездьях звенящего снега.
На иголке мороза танцует мгла
И таёжных огней не слыхать тепла.
Я былого костёр не могу раздуть.
И роняю звезду с полуночного неба...
Что ни звук, что ни бред - то с небес привет.
И смеются мой мир осудившие судьи.
Даже если б мой путь оказался прост -
За погостами новый растёт погост.
До рассвета не видно... Просвета нет.
И всё дальше и дальше - от смысла и сути.
Но... бери все пожитки - и в путь, и в путь -
По Сибири ли, по снегириному свету,
Воскресая под каждой лесной сосной,
В календарный простор восходя весной,
Если встретишь в пути ты кого-нибудь,
Ты пропой невесёлую песенку эту...
На зимнем холсте...
На зимнем холсте, потонувшем в квадрате
Оконной морозной густой синевы,
Декабрьская ночь суетилась во мраке
Под сиплые звуки метельной молвы.
Синицей в окно постучавшее утро
Склевало с ладоней рассвета звезду,
И время, густевшее быстро и круто,
Декабрьским деньком растеклось по холсту.
И краски застыли, но воды пространства
Размыли узоры морозного дня.
И сумерки лезвием лунным бесстрастно
Очистили холст, пустотою маня.
Осень машет флагами рассветов...
Виждь! вон там, в тумане заоконном,
Времена, как воины, глядят,
И гарцуют сытые их кони,
Выбивая щебень круглых дат.
И дрожит, пробитая копытом,
Влажная осенняя земля.
Раз удар - и прошлое забыто.
Два удар - и снова всё - с нуля!
Небес потухающий взгляд...
Небес потухающий взгляд.
И дни - серебристей и тоньше.
Замедли движение, гонщик
Времён, по планете Земля!..
И в солнечных сонных сетях,
Забыв о грядущем бессилье,
Забился крылами сентябрь,
Но в тучах запутались крылья.
Влажнее, воздушнее высь,
И Север всё ближе и ближе,
Лучистой прохладою вышит,
Как жалостью - грешная мысль.
И пламенем снежных секунд
Охвачена память о лете -
Цветной полинявший лоскут,
Просроченный счастья билетик...
Осенние пятистишия
...И лета жёлтое пятно,
И осени цветные крылья -
Упали памяти на дно,
Слились в лиловое одно
Воспоминанье. Без усилья
Я дверь открою октябрю -
Второму, третьему ль... седьмому...
В глаза ему я посмотрю,
Впущу в себя его зарю,
Приму октябрьскую истому.
И, промокая пустотой,
Пролитой бездной ожиданий
На мой испуганный покой,
Коснусь и телом, и рукой
Очередной забытой тайны...
А после - плен горящих снов.
А после - яркое веселье.
Фонтаны искренности слов.
И сквозь познание основ -
Бессмертия густое зелье!
Впитав осенний влажный свет,
Иду в цветное запустенье,
Вхожу в холодный блеск комет,
В неразличимость "да" и "нет"
Нелепой выцветшею тенью.
Земная мгла, я рад тебе!
Я рад, что проникаешь в память
Своим отчётливым "убей"
И ярким пламенем скорбей,
Обозначаясь именами.
Земная мгла! Покинь, покинь
Небытие моих печалей.
Хотя остры твои клыки
И рвут забвенье на куски,
Меж них я счастье различаю!
Осенние сны
Мария! бархат летних снов, тебя окутавший, непрочен.
Твой гость, молчащий до поры - уже устал, уже сердит.
Смотри: осенние огни - сжигают дни, сжигают ночи.
И сквозь слезу пустых лесов луна озябшая глядит.
И только тени тишины на облетевших листьях пляшут
Под вой осиновых ветров, под плач берёзовых лучей.
И журавлиный клин, как кисть, крылами птиц стирает сажу
С твоих задымленных высот и полирует тьму ночей.
Ты говоришь: "мой мир погиб, душой и сердцем я ослепла".
Но это сон - пойми - лишь сон, его слова пусты, мертвы.
Среди осенних облаков, среди бессмысленного пепла
Найди, найди клочок своей неповторимой синевы.
И лёгкий трепет бытия, тобой забытый, вновь вернётся.
Сыграют на семи цветах твою мечту лучи зари.
Рассеяв дым и облака, в твоих очах проснётся солнце.
И гость, молчавший до поры, повеселев, заговорит.
Сталь отвесных ночей
Сталь отвесных ночей.
Тридцать пятая осень.
При луне, при свече -
Я люблю тебя очень.
При бессмыслице дней,
При случайности строчек,
Став на счастье бедней,
Я люблю тебя очень.
Разбежались пути
В никуда, в многоточье.
Мну усталость в горсти...
Я люблю тебя очень.
Но живу без тебя
В тёмном пламени ночи,
Одиноко терпя
Сумрак ста одиночеств.
Сталь отвесных ночей... 2
Сталь отвесных ночей.
Тридцать пятая осень.
При луне, при свече -
Я люблю тебя очень.
При бессмыслице дней,
При случайности строчек,
Став на счастье бедней,
Я люблю тебя очень.
Разбежались пути
В никуда, в многоточье.
Мну усталость в горсти...
Но люблю тебя очень.
Одиноко терпя
Сумрак ста одиночеств, -
Забываю тебя.
Помоги же мне, Отче!
Воспоминанье
Кривою линией былого
Тебя мне память рисовала
И краской времени лиловой
Твой тонкий абрис заполняла.
Играли солнечные струны
Мелодии осенних далей,
И голоса, нежны и юны,
Для нас с тобой с небес звучали.
Оживлена воображеньем,
Ты шла босая влажным лугом,
И мне казалась наважденьем
Из тьмы летящая разлука.
Что может быть страшнее боли?
(триолет) - 6 -
Что может быть страшнее боли? -
О, только боль... Другая боль!
Когда - ни духа нет, ни воли -
Что может быть страшнее боли?
Судьба играет злые роли,
В ней всё играет злую роль!..
Что может быть страшнее боли? -
О, только боль! Другая боль!
Под прицелами тревог...
Под прицелами тревог
День печалью изнемог
И дождями разрыдался.
В лужах солнечный овал
Звоном капель танцевал
В темпе вальса, в темпе вальса.
Любовался синий дым
Отражением своим,
От огней весны летящий
В устоявшуюся даль,
Где куражился февраль,
Наполняя смехом чащи.
И меня круговорот
От весны к зиме ведёт,
Растворяя постепенно
В океане прошлых лет,
В вязкой суете сует,
Поднимая злую пену.
Не заметны, не видны
Сквозь неё следы вины,
Оставляемые счастьем,
Что баюкало меня,
В сказку яркую маня.
Но исчезло в одночасье.
Дождь кончается, и я -
Под крылом небытия
Трепещу, надеюсь, верю,
Что, врастая в пустоту,
Обретаю чистоту
Как забытую потерю.
День зимний солнечной стрелой...
День зимний солнечной стрелой коснулся моего виска,
И, рикошетом отлетев, пронзил покой вечерний,
Плывущий мыслями о том, чего я так давно искал,
То красным будущим горя, то тлея прошлой чернью.
Чего искал? Чего хотел? Забыто. Птицей в небеса
Оно отпущено, теперь - зима стоит стеною,
Стремясь вечернюю зарю на копья утра нанизать,
Чтоб ночи тёмное крыло чернело предо мною.
Я слышу - гулко, тяжело в печальной полночи пустой,
Как бьётся сердце бытия - на небе ль? под землёю?
Гоняя медленную кровь - поток терпения густой
По венам страха моего, затянутым петлёю...
Одним глотком небытия испито времени вино,
И опрокинутая ночь пуста до звона капли.
Иду, вмерзая в снег судьбы своей забытою виной,
Пока не тронутые тьмой надежды не иссякли.
Ты родилась из пустоты...
Ты родилась из пустоты
В скрещении лучей полдневных.
Наполнив мир моей мечты
Живым потоком слов напевных.
Весны мерцающая мгла,
Берёз морозное дыханье
И белых будней купола
Твоё хранили обаянье.
Качалось небо, уходя
В тобой отмеченное лето,
И звонкой музыкой дождя
Ласкало слух кому-то где-то...
А ты бродила по лесам,
Ключом весны открыв просторы
Мной позабытым чудесам,
На окнах дней поправив шторы.
Лучи грядущего ко мне
В пределы тёмные проникли,
И - то, что будет - как во сне
Открылось в них...
на час? на миг ли?..
Трудно человеку быть хорошим
(триолет) - 7 -
Трудно человеку быть хорошим,
Если он юродив, духом слаб.
В мире лжи, безумия и зла
Трудно человеку быть хорошим.
Даже если мысль его светла -
Пустяком малейшим огорошен.
Трудно человеку быть хорошим,
Если он юродив, духом слаб.
Свеча зимы горит метелью...
Свеча зимы горит метелью
Над октябрём, над ноябрём,
И новый год, как крест нательный,
Поблёскивает серебром.
Врастая в гулкий снежный сумрак,
Звенит завьюженная даль,
Считая звёздных чисел суммы,
Вонзая страха злую сталь
В покой декабрьской спелой ночи,
Где мысль моя растворена
О том, чего же мне пророчит
Рождественская тишина?..
Свеча зимы горит метелью
И освещает свод времён,
В котором вечной канителью
Скитаний каждый полонён.
А в снежной поступи мороза
Слышны прошедшие года,
В капризной памяти занозой
Оставшиеся навсегда.
И в суете предновогодней
Не замолкает голос их,
И с каждым годом несвободней
Мир,
Данный Богом для двоих...
Свеча зимы горит метелью
Над октябрём, над ноябрём,
И новый год, как крест нательный,
Поблёскивает серебром.
Декабрьские блики
Осколками смеха повесы-паяца
Слетая под купол печалей земных,
В сердцах растворятся, во снах приютятся,
И в тихом сиянье дождутся весны.
И каждый молчит, но молчанием жив он,
И каждому снятся апрельские дни,
Когда, околдованы трепетным мифом,
Весны карусель раскачают они:
На ней затрезвонит крылатый бубенчик,
И звук поцелует в уста тишину,
И радости маленький солнечный птенчик
На ветке терпенья споёт про весну.
Ещё не растаявший снег на полянах
Слегка удивится напеву его,
Забыв, что опять обратится в туманы
И сгинет в бурлении мартовских вод...
Но контуры мира декабрь обозначил,
Врастая цветком ледяным в пустоту,
И льётся мороза небесная ртуть,
И кажется всем, что не будет иначе...
Декабрь
Осколками льда возвращается север
В чертоги лучистых времён,
Готовя зерно ледяного посева,
Смещая события в сон.
И спят - и леса, и остывшая память,
И прошлое тоже во сне.
И только грядущее не засыпает,
Не смея к весне закоснеть.
Сверкает печалью декабрьская вечность,
На снег тишиной пролита.
Ни тихого звука вокруг, ни словечка! -
Усталая спит пустота.
Ей снятся огни в бирюзовом тумане -
Ожившие души лесов,
Которые в тереме звонкого мая
Закроют печаль на засов...
Но севера пламя другое. Другие
Законы декабрьского дня.
И струны мороза, лихие, тугие
Угрозою тихой звенят.
И тихо смещается к ночи пространство
В усеянный звёздами клин,
В котором над тропкой лесной растворятся
Закатной тревоги углИ.
Его небеса...
Однажды в ослепительной слезе
Того, кто был никем, рождалось небо,
И на его зеркальной бирюзе
Терпение поблёскивало снегом.
Судьба светилась солнцем в облаках,
Пронизывая светом безысходность,
С которой породнился на века,
Являя к переменам непригодность.
Но время распадалось на куски
От тяжести его свинцовых мыслей,
Слагая лишь мозаику тоски,
Лишённую и яркости, и смысла!
Менялся в ней оттенков цвет и вес,
Подобно облакам перед грозою,
И только бирюза его небес
Цвела и оставалась бирюзою!
Осеннее предчувствие
Из осени, из ветреной тоски,
Пронзая паутину белых буден,
Оно рождалось, мыслям вопреки,
И воле вопреки...
И то, чем будет -
Во что преобразуется оно,
Когда зима прольёт на землю пламя
Слепящей солнцем снежной тишиной,
Восставшей, как проклятье, между нами, -
Меж тем, кто мною был ещё вчера
И тем, кто, может,
будет мною завтра -
Понять не позволяют вечера,
Лишенные предсказывать азарта.
Понять не позволяют злые дни
И утра пожелтевшие, и ночи...
Осенние туманные огни -
Свидетели остывших одиночеств -
К чему ваш безнадёжный липкий свет!
К чему тепло! К чему, к чему всё это!
Когда змеёй шуршит в сырой листве
Загадка? Ощущение? Примета?..
Февральские вариации
Февраль. Играет небо в бадминтон,
Ракеткой мглы подбрасывая солнце...
Одетый в снежно-льдистое манто,
Кивает лес в морозное оконце
Избушки, где живёт февральский день,
Танцующий, смешливый, синеглазый:
В избушке даже крыша набекрень
От топота весёлого и пляса!
И стены той избы не изо льда -
Из воздуха, который крепче стали,
А окна - многоцветная слюда
Времён, смотрящих в палевые дали.
Туда воланчик-солнце упадёт,
Когда вдруг небеса играть устанут...
Потом придёт полночный лунный кот
И слижет с неба звёздную сметану.
Зимнее слово...
Перспектива спокойных событий,
Точно август, туманна, густа,
И свечением грусти омыты
Позабытые детством места.
Проливается тихое солнце
На листву моей памяти бронзой.
Оживляются воспоминанья,
Сопрягая "тогда" и "теперь",
Замыкая в круги расстоянья,
Уводящие в темень потерь;
Но облитая бронзою память,
Облетая листвой, засыпает.
И зима, заполняя просторы
Ожиданием тихого сна,
Опускает бесчувствия шторы
На стекло временнОго окна,
Перспективу событий сжимая,
Непокорная, злая, живая.
На поля бесконечной разлуки
Выпадает забвения снег,
Приглушая и краски, и звуки -
До весны ли? на год ли? навек?..
Но прощальное зимнее слово
Не готово ещё, не готово!
Что за птица кричала в ночи?
Что за птица кричала в ночи?
И к чему эти шорохи, вздохи!
Промолчи обо всём, промолчи,
Позабыв о неправде эпохи.
Кто устроил такой маскарад,
Где смешались и смех, и рыданья!
Где в кострах, полыхая, горят
Справедливых судеб ожиданья.
Что за птица кричала в ночи,
Имитируя злую тревогу?
Но тревога бездушно молчит,
Превращаясь в печаль понемногу.
И по чувствам пульсирует ночь,
И в сердца проникает свободно.
И способна весь мир истолочь
Тяжелеющая безысходность.
На два куска кромсают время...
На два куска кромсают время
Часов двоящиеся души.
В них - голос вечности - послушай,
Он открывает нам прозренья.
Гляди, как блещет амальгама
На зеркалах вторичных истин. -
В них отразима чувств и мыслей
Перенасыщенная гамма.
Мельканьем бабочек летящих
Влекут цветные отраженья,
Создав иллюзию движенья.
Они объёмны и блестящи.
Из пустоты, из ниоткуда,
Круша ряды былых гармоний,
Небытие слезу уронит,
Вздохнёт,
и возникает чудо.
Суровой краскою разлуки...
Суровой краскою разлуки
Ты рисовала дни мои,
Найдя покой в минорном звуке,
Вещавшем о небытии.
Времён задумчивые души
Глядели, молча, на тебя.
А я стоял,
смотрел и слушал,
Как ты рисуешь,
не любя...
Потом - я помню - шёл куда-то,
В простор иных страстей и чувств,
И пламя раннего заката
Во мне спалило злую грусть.
Потерь звенящее пространство,
Едва пополнившись тобой,
Так упоительно и страстно
Довлело над моей судьбой.
Но в зеркалах моих печалей
Не ты одна отражена,
А все, кто плакали, кричали,
Когда рождалась тишина.
Той тишины я не забуду.
Она как в солнце первый снег:
Ко мне приходит ниоткуда,
Потом прощается навек.
Северная стезя...
Холодной влагой северных широт
Пропитаны просторы снов и память,
Чей путь к тебе недолог и широк,
Неназванная страсти именами.
К тебе, чьи песни знает наизусть
Медвяным светом осиянный север,
Куда течёт река с названьем Грусть
И где отцвёл недавно терпкий клевер...
О северная светлая стезя,
Овеянная вересковым дымом!
Вернуться на стезю, увы, нельзя,
Лишь памятью такое достижимо.
Как не постичь случайностей в судьбе,
Не предсказать того, что будет с нами -
Так не остаться, прежняя, тебе
Неназванною страсти именами.
Цветочки, цветочки...
Цветочки, цветочки...
И чёрная лента.
В глазах огонёчки
Остывшего лета.
В нем зеркало жизни
Задёрнуто шторой.
Иссохшие мысли.
Потухшие взоры.
Как было - не вспомнить.
Что будет - не знаю.
Объятия комнат?
Тропинка лесная?..
Цветочки, цветочки
Поникли, завяли.
Забрызганы строчки
Янтарной печалью.
Голубка под солнцем.
Опавшие листья.
И солнце в оконце
Осеннее, лисье.
И так одиноко,
И так безвозвратно...
Что будто бы многим
О многом понятно.
Весенние строки
Весна возвращается белой стрелой,
Небесной, воздушной, крылатой,
Пронзая ледовый звенящий покой
Кристально морозных закатов.
И тихо бегут по полям, по лесам
Лимонные сполохи марта;
И дни, расправляя свои паруса,
Срываются с зимнего старта,
Плывут и плывут осиянные дни
По небу, по солнечным водам
Туда, где мечты разжигают огни,
Где пьяные мреют восходы.
Там бликами полный блистает апрель,
Мерцает и пляшет по лужам
Под шорохи мглы, под лесную свирель,
Нелепо, смешно, неуклюже.
И ландыш, собрав ослепительный май
По каплям росы на листочках,
Поспешно уходит в июневый край
Последней весеннею строчкой.
Обесцвечены летние полдни...
Обесцвечены летние полдни белым кружевом воспоминаний.
Истлевают в огне прошлых вёсен исцеляющие вдохновения.
И просторы событий прошедших наполняются детскими снами.
И становятся годы - часами, а часы - как секунды, мгновения.
...Где же ты, долгожданное чудо драгоценного дара Грааля!
Где же вы, дорогие минуты раздроблённого будущим прошлого?
Слышу - души деревьев о чём-то бесполезно и долго скандалят!
Слышу - небо смеётся над чем-то, и дожди проливает над рощами.
Бесполезно. Никчемно. Пустынно. Ни приметы пустяшной, ни знака...
Пляшет лучик полдневного солнца по листве, по земле да по лужицам.
И хоть кажется - тени былого не гуляют по лесу, однако,
В совмещении света и мрака что-то очень знакомое кружится.
То ли память играет с мечтою? То ли мреет болотная влага?
Подхожу я поближе - под елью - замечаю лиловую бабочку.
Между прошлым, грядущим кружиться - ей последнее тихое благо.
Этой крохотной искорке счастья не погибнуть в забвения баночке...
Замолкающим птичьим хоралом разукрашен застенчивый вечер.
Бирюзовая дымка покоя ниспадает на суетность летнюю.
Замедляется в сумерках время, и мирок этот, кажется, вечен.
Я в иллюзию эту поверю, к сожалению, что не в последнюю.
Рассыпается хрупкая вечность многоточьями праздников, буден;
И сверкают осколки прозрений на квадратных полотнищах истины.
И безумие прожитой жизни ударяет в невидимый бубен,
И судьба, подытожив былое, всех приводит к разрушенной пристани.
Раскольцованы времена...
Раскольцованы времена
Раскалённостью прожитого.
Мысли пишут мне письмена
Из внезапного... из другого...
И границ, и пределов нет
Ни случайностям, ни законам.
И скучает лампадный свет
По молитвам, да по иконам.
Параллели весны иной
Опоясали мир привычный.
За стеною ли, за спиной,
За отчаяньем - плач скрипичный.
И не то чтобы старость вдруг.
И не то чтобы нет исхода.
Просто чей-то далёкий ни друг
Не дождётся уже восхода.
# # #
Осень ночует на чердаках
В пыльных коробках.
Тяжесть небес на моих висках -
Тенью короткой.
Солнечный мёд
В еловой весне новый день воскрес.
Он рос.
Небеса тяжелели.
И треснуло в полдень стекло небес.
Осколки упали на ели.
На блики рассыпался небосвод,
Лиловые тени пригладив.
И солнечный лился на землю мёд,
Густея в хрустальной прохладе.
Струился по мху, пробираясь там,
Где скользкая тьма приютилась,
В забытые сказкой навек места,
И слизывал зимнюю стылость.
Но в блюдце коралловой тишины
Во снах растворился под вечер,
И ночь расплескала цветные сны
На хрупкий покой человечий.
Светились полночи апрелем...
Светились полночи апрелем,
Цвели прозреньем времена.
Они в огнях весны созрели,
Роняя в вечность семена...
И дней ручьистых перезвоны,
И шёпот тёплых вечеров -
Пытались нам открыть законы
Непроницаемых миров,
Где разговаривает небо
С Землёю птичьим языком,
Где тает в марте первым снегом
Необратимости закон.
Где оживают камни истин,
Вдыхая звёздные ветра,
Где облетают скорби листья
С сухого дерева утрат.
Где бесконечное - конечно!
Где, разложим по степеням
Тревог,
смеётся мир беспечно,
Смотря в лицо грядущим дням.
И лиловато-серебристый
С небес я слышу смех его...
А май стоит, такой лучистый!
Как волшебство!
Как божество!
Возьми моё хмельное небо...
Возьми моё хмельное небо
В свои апрельские лучи
И в песни тающего снега
Его молитвы заключи.
Пускай птенцы весенних бликов
В ручьях щебечут до поры,
Когда мой мир, в мечты пролитый,
Бессмертья принесёт дары.
И ты, в оранжевое счастье
Одетый, станешь каждый час
В моих очах пожары страсти
Встречать,
горящие для нас.
Две звезды у тебя в королевстве ночей...
Две звезды у тебя в королевстве ночей.
Там уснуло пушистое снежное время,
Замирая котёнком на левом плече
У прогретого солнцем лесного апреля.
Чтобы тени разлук не казались темней,
Звонкой музыкой эльфы наполнили чащи.
И рассыпано прелое золото дней
В погребах пустоты, в тишине восходящей...
На второй высоте, там, где облачный бог
На апрельской струне увлечённо играет,
Нам с тобой приготовлен рассветный пирог,
Сладкоежкой луной объедаемый с края.
Посмотри, как густеет желания мёд,
Проливаясь в бокалы пространства восторга;
Улыбаясь, со скипетром солнца идёт,
Новый день по небесной тропинке с востока.
И встречают его светляки - васильки,
И вращается ось одинокой планеты,
Друг от друга где так далеки-далеки
И влюблённые души, и просто поэты.
Не грусти, не грусти, и свечу потуши,
Потому что свивается радуга счастья,
Где и сумрак, и свет - там рождается жизнь,
И вторая, и третья за ней в одночасье!
Почти не другие...
Зима говорит о вечерней звезде,
О вскинувшей чёрные крылья беде,
О праве не быть никогда и нигде
Неправой, и невиноватой.
В избушке ночей обитает она,
Где льётся на крышу с небес белизна,
И гулом метелей в лесах сожжена
Холодная свечка заката.
Весна говорит о тебе, о тебе,
На птичьем наречье в лесной ворожбе,
Листая цветные страницы в судьбе
И радуги снов зажигая.
А я - молчалива, я знаю, что ты
Апрель, окрыленный бессмертьем мечты,
Такой, как во сне... ты такой же почти.
Я тоже почти...
не другая!
Сквозь шёлковый июль...
Сквозь шёлковый июль светился август,
И солнца потускневший аметист,
И жизни потемневший спелый лист -
Так тяжелы! Так запах летних трав густ!
Но сколь легки - и память о тебе,
И шторы дней, прикрывшие те вёсны,
Когда ещё горяч был ток венозный,
Струящийся в твоей-моей судьбе.
Когда весна легко и беспристрастно
Звала к тому, что будет впереди.
И время оживало на груди
Забывшего про горести пространства,
А впереди... разъятие судеб,
Сплетённых во единой жизни стебель.
А впереди... расколотое небо
И ёмкое короткое: нигде...
Теперь другие дни свободы ищут,
Где нет давно тебя или меня,
Как нету ни пожара, ни огня
На выжженных страстями пепелищах.
Но память воскрыляет пустоту,
И к нам она как будущность слетает,
И дней былых испуганная стая,
Взлетая, гибнет, гибнет на лету!
Я вижу, как время гуляет по небу...
Я вижу, как время гуляет по небу,
Легко поднимаясь по звёздным ступеням
Туда, где живёт одинокая небыль...
Где брошен в галактики вечности невод -
Ловить золотых пескарей вдохновенья.
В тех омутах звёздных так много земного,
Так много там плещется юного счастья,
Так много знакомого, сердцу родного,
Что кажется быть и не может иного,
Чем то, что встречаем привычно и часто.
Но тени событий там столь многоцветны!
Там всякая радость смеётся лучами
Добра, и всё жуткое кажется бледным.
Взрастает бессмертье квазаром несметным
Из той пустоты, где живучи печали.
А мы, согревая у печки покоя
Промокшие ливнями горестей души,
Небрежно к щеке прикоснёмся щекою,
В окно поглядев, скажем: небо какое!..
Как тихо! - шепну я. - Ты только послушай.
И сойка чудес, и пчела вдохновений...
И сойка чудес, и пчела вдохновений
Ночуют в тумане знакомых ресниц.
И гений мечты, переменчивый гений
Блуждает в стране позабытых страниц.
Но мысли и чувства, одетые в строфы,
К нему отправляются тихой тропой,
И разум его - озарения профиль -
Любуется каждою новой строфой.
Шептание слов, разговор междометий,
Журчание ритма - доносят ему
Берёзовый голос плакучести летней
И сиплую осень в листвяном дыму,
Когда, восходя в небеса расставаний,
Мечту обращал я в холодную мглу,
Бессильно теряя в закатном тумане
Пичугу чудес, вдохновений пчелу...
Теперь рассыпается хрупкое время,
И чёрные птицы слетают с ресниц,
И в клювах приносят ко мне откровенья
Удушливой правды газетных страниц...
И сойка чудес, и пчела вдохновений
Теперь обитают в забытых мирах.
И гений мечты, переменчивый гений -
Лишь только сомненье, лишь только мираж.
Звенят колокольчики звёздных сердец...
Вплетается страха пурпурный цветок
В бесцветные пряди сомнений,
И строит бессмертье над Летой мосток
В края неземных вдохновений.
Там тихо беседуют наши мечты,
Мерцая на звёздных ресницах,
О том, что мы счастливы были почти,
Земные бескрылые птицы...
Там сонно целует простор тишина,
Вселенским покоем омыта.
Там горесть забвением сожжена
И ласковы лики событий.
Звенят колокольчики звёздных сердец
В сердцах одиноких поэтов,
И время чудес, как жучок-плавунец,
Плывёт от планеты к планете.
Случайность...
Он шёл от хаоса к порядку,
Взрывая звёздные миры,
И внёс случайную загадку
В законы строгие игры,
Которым слепо подчинялись
И все вершители судеб,
И вызывающие жалость -
Все, кто бы ни были, и где б!
По граням хрупкого бессмертья
В пространство истин он прошёл.
Кто сомневается - не верьте!
Кто верит - тоже хорошо...
На первой истине споткнулся,
А на второй упал туда,
Где в ритме солнечного пульса -
В трёхмерном мире шли года.
Случайны стали все событья,
Когда-то вызванные им
Из тьмы послушного наитья,
Которым сам он был храним.
И снова хаос беспределен.
Загадка сделала своё:
Кружатся времена без цели
И замирает бытиё.
За кружевами белизны...
За кружевами белизны
Густое таинство заката
В смущенье льдистой тишины
Тоску пьянит огнём муската.
И лиловеет белизна,
На плечи вечера спадая.
Устами тьмы, устами сна
Целует небо стынь седая.
В морозных токах декабря
Луна свои полощет перья.
Тревожной полночи снаряд
Зима взрывает в подреберье.
И миллион живых миров
Во мне сливается в единый,
Который страшен и суров
Своей бездушной сердцевиной.
В котором нету божества
И нет времён преображенья
В живые мысли и слова,
В души свободные движенья.
Юность...
...погибшей в 2012 году Алексеевской роще посвящаю...
Мне вернуться бы в тот ельник,
Где гуляет в тишине
Юность -
солнечный бездельник,
И спешит покой ко мне.
Где стоит хрустальным замком,
Возвышаясь до небес,
Обретённое внезапно
Ожидание чудес.
Чтобы гул моих печалей
И печальный стон разлук
Уместились бы случайно
В кукушиный робкий звук.
Тёмно-мшистые тропинки
Увели б меня туда,
Где светились, как дождинки,
Позабытые года.
Там - зима ко мне лавиной
Перламутровою шла,
И весной наполовину
Для меня тогда была.
Там лучами любопытства
Было всё озарено,
И сто раз я оступиться
Мог - а было всё равно...
Хоть забыты все тропинки,
Я брожу, покой храня,
И грибами из корзинки -
Юность смотрит на меня.
И раньше пришла... и раньше ушла...
И раньше пришла... и раньше ушла...
И силы понять - негде взять.
"Зовут, - говорила, - пора: дела.
Забудь и начни опять...
С тобой, - прошептала, - мои слова
И горький бессмертья вкус.
Огонь и ветра, и полынь-трава.
И дней обветшалых груз".
Прощание белое, как туман.
Весла приглушённый плеск.
Молчание. Шёпот лесных полян.
И полночи звёздный блеск.
Я знаю - прозрачная, как стекло,
Играя тенями крыш,
Легко чередуя: темно - светло,
Теперь предо мной стоишь.
А где-то в воронку погибших дней
Стекает былая мгла.
На тысячу добрых сердец родней
Ты в ней для меня была.
Покой. Движение. Покой...
Покой. Движение. Покой.
Огней шипящая печаль.
Над обесточенной рекой
Времён ржавеющая сталь.
И только вздох. И только стон.
И только... больше ничего.
Но открывается закон -
Причин случайное родство.
И если есть и хлеб и соль,
И если в чаше есть вода,
То молчаливей будет боль
И бессловеснее беда.
И встреча - белая, как ночь.
И расставание - как день...
Но счастья,
что не превозмочь,
Уже воздвигнута ступень.
Темнота
У темноты особый блеск,
Особая звезда.
Мерцает странный арабеск
В лучах её всегда.
За каждой новой темнотой -
Иная темнота
Скрывает белый свет густой
И все его цвета.
И в каждой то, что может быть,
А может и не быть -
И горний мир, и смрадный быт,
И бабочка судьбы...
В густой блестящей темноте
Огнями сны цветут
И украшают на холсте
Событий - наш уют.
Над городами, над землёй,
Где не был человек,
Витает тьма липучей мглой,
Туманом чёрных рек.
У темноты особый вкус,
Особый аромат.
Я ими от себя лечусь.
Они слегка пьянят,
Легонько давят на виски,
И я во тьму иду,
Времён потерянных куски
Сбирая на ходу.
У темноты особый блеск,
Особая звезда.
Мерцает странный арабеск
В лучах её всегда.
В моих стихах...
В моих стихах - нет слова "мама".
И слова "папа" - тоже нет.
В них дым кадил и свет тумана,
Неповторимый тусклый свет.
В них погибающая совесть
И тень погубленной страны
В иной предел уводят,
то есть
В миры забвенья, тишины.
Где время тихо отдыхает
В переплетенье спелых трав
И наполняет явь духами
С ума сводящих, злых отрав.
И в чаще той, которой нету
На одиноком старом пне
Сидит,
в лесные мхи одето,
Былое,
С думой обо мне.
Но я его уже не вижу.
И нет его в моих стихах.
...Штрихует дождь земную жижу,
И меркнет всё в косых штрихах.
Цветы ночного беспокойства
(триолет) - 8 -
Цветы ночного беспокойства
Повиты лентою зари.
Мне в чаще сумрак подарил
Цветы ночного беспокойства.
Во тьме - тревожней мира свойства,
Но утром - на восток смотри:
Цветы ночного беспокойства -
Повиты лентою зари!
Дыша болотными огнями...
(триолет) - 9 -
Дыша болотными огнями,
Цвело предчувствие чудес.
Покой листал печаль небес,
Дыша болотными огнями.
Когда простор играл тенями,
Я замечал - и там, и здесь:
Дыша болотными огнями,
Цвело предчувствие чудес.
Я повторяю слишком часто...
(триолет) - 10 -
Я повторяю слишком часто:
Любимый тьмою, любит свет...
О том, что в миге - сотни лет! -
Я повторяю слишком часто.
И, понимая, что несчастья
Без счастья в дольнем мире нет,
Я повторяю слишком часто:
Любимый тьмою, любит свет.
Смотрю я только на восток
(триолет) - 11 -
Смотрю я только на восток -
На жемчуга рассветных далей.
Читая новых дней листок,
Смотрю я только на восток.
Чтоб не казался мир жесток
И ярче мысли расцветали,
Смотрю я только на восток -
На жемчуга рассветных далей.
И смерть, и жизнь, и красота...
(триолет) - 12 -
И смерть, и жизнь, и красота
Умом совсем неуязвимы.
Достойны чистого листа -
И смерть, и жизнь, и красота.
Покуда смысла полнота
На части ими разделима,
И смерть, и жизнь, и красота
Умом совсем неуязвимы.
Диалог
Где ты бродишь? Где лучится
Памяти твоей слеза?
Где роняешь слов зарницы?
В чьи глядишься небеса?
- По высоким звёздным тропкам,
По тончайшей вышине
Я брожу, гляжу, как робко
Ты стремишься ввысь ко мне.
В чащах лунных, в чащах звёздных
Ты почти и не видна,
И моей печали гроздья
Поглощает тишина.
- Милый, помнишь, мы блуждали
По фиалковой весне?
Синеокий, бело-алый
Мир светился, как во сне.
Да, я помню - майской ночью -
В небе звёздные цветы
Рассыпали многоточья,
Где гуляли я и ты.
В пенном облаке сирени
На свирели тишины
Ночь играла...
Наши тени
Были переплетены.
А потом хрусталь рассвета
Проливал весенний день...
Где же, где теперь всё это? -
Только память! Только тень!
- Успокойся. Не печалься.
Слышишь, время ожило,
И кружится в быстром вальсе,
И дрожит миров стекло.
Вижу, скоро разобьётся.
И тогда в предел иной
Полетишь, как в темь колодца,
Вновь окажешься со мной!
Снег
Снег устал под тоскою кружиться.
Просит смеха сиреневый снег,
Потому что печальною птицей
Бьётся в сетке секунд человек.
Потому что и сами секунды
Снегопадом бескрайним идут,
Покрывая поспешно цикуты
Ядовитых от счастья минут.
Снег - темнее, чем память о снеге,
Снег - невнятнее мысли о нём.
Огоньками порхая на небе,
На земле он не станет огнём.
Может, нет его вовсе, а то, что
Называем снегами - лишь связь
Между будущим нашим и прошлым,
Обитающим где-то, лучась.
Но - ни вздоха, ни горького смеха...
Только тихо поёт темнота, -
Голубыми секундами снега,
Будто светом времён, повита!
Ночная ящерка души...
Ночная ящерка души!
Такая слабая, слепая.
Беги во тьму,
Спеши, спеши -
Испуг на лапки рассыпая.
Вонзает в землю
Злой рассвет
Свои отравленные стрелы,
И ты во тьму своих побед
Стремишься к дальнему пределу.
В зрачках безжалостного дня -
К тебе - и ярость, и презренье.
Твой путь - не путь его огня.
Ты ночи ртутное творенье!
Ночная ящерка души,
Тоской дышАщая закатной!
Во тьме, где топь и камыши,
Тебе спокойно и приятно!
Но день, безжалостен и сух,
Ночной души не пожалеет
И опалит весельем дух,
И станет счастье горя злее!
Световые карусели
Световые карусели
Под цветными куполами
И лубочное веселье
Под столами, над столами...
Ты не спишь, моя старушка?
Тяжко дышится на ладан?
Я шепчу тебе на ушко:
Так и надо. Так и надо...
То, что было - позабыли.
Что хотели - не сказали.
Разрыдались злые были
Непорочными слезами.
Но теперь - смотри - по небу
Проплывает тихой лодкой -
Что не стало солью, хлебом,
Ни закуской и ни водкой...
Закрывают окна, двери.
Громко бряцают ключами.
Все, кто ни во что не верил -
В кокон пойманы печалью.
Засыпай, моя старушка!
Не в глуши я, не в сосновой.
К панихиде ли, к пирушке,
Как и прежде, не готовый.
Чёрно - белое
Где небо белО, как мел,
Где с тёмной водой канал -
Без цели, мечты и дел -
Там некто один стоял.
Пусть светлая быль - темна.
А тёмного - ярок след.
Но та, кто во тьме одна -
К нему выходи на свет!
Пусть капает звёздный воск
На чёрную гладь воды
И слышаться речи звёзд
Как слово одной звезды.
Сшивается чернота,
Без ножниц и без иглы,
Из белых времён холста,
Из локонов светлой мглы.
И в злой паутине дней -
Звенящая болью грусть,
И в мятном дыму ночей -
Запутались сотни чувств.
Ты помни - одна вода
Жива, и хранит в себе
Тот мир, где поёт звезда
О чёрной земной судьбе.
Когда ушла ты в ночь...
Когда ушла ты в ночь из дома моего,
Свечение времён сверкнуло и погасло,
И задрожал хрусталь забытых мной тревог,
По рельсам белых дней текло, пролившись, масло...
В петле из ста проблем повесился мой мир
И смерти всех удач, как яд, вошли под кожу.
И бряцала весна на струнах старых лир,
Расстроенных тобой и мною, впрочем, тоже!
А ты брела по дням в скрещении лучей,
Которые всегда светили нам обоим,
И звал тебя покой, просторный и ничей.
Ведомая судьбой, сама была судьбою!
По небесам сердец, забытых и пустых,
Прошла огнём побед над суетностью дольней
В края высоких снов, как детский мир, простых,
Где духу твоему и легче, и раздольней.
Хоть не было меня в пространстве снов твоих,
Ты кольцами ночей сплетала зыбкий невод -
Ловить мечты мои, где был с тобою в них,
А после воскрылять в сновидческое небо.
Человеческое
Когда тяжело тебе
И ноет былая боль,
И веры в твоей мольбе -
Жестокий и чёткий ноль,
На шее - петля пространств,
По венам - ножи времён,
И тянут сознанье в транс
Магниты былых имён, -
То знай - от тебя ушла -
Ушла, как уходит день,
Твоя световая мгла,
Твоя вековая тень:
Ушла от тебя она
К другому ли, в пустоту -
Не важно. В окне весна
Иная,
а ждёшь всё ту...
Хоть сам ты давно не тот.
И та - уж давно не та,
Но ты без неё - никто! -
Несчастие, пустота!
По скорбным пустым годам
Рассеешь пылинки чувств,
Не сможешь понять, когда
Веселие или грусть,
Когда не найдёшь в себе
Себя и былую боль,
То та, кто нужней тебе,
Вернётся, чтоб стать судьбой.
Майская ночь
Курила полночь дымный ладан
Клубами едкой темноты
И наполняла майским ядом
В ночи живущие мечты.
И дым к востоку поднимался,
И в небе змеем извивался,
По звёздной речке проплывал
В густое озеро рассвета,
Где светом день плескался, ал,
Грустила бледная комета.
И белой лилией цвела
Ночная тишь, во тьме светла.
Но кто-то шёл, шептался с кем-то:
По лесу тихие шаги
Прошили тьму невнятной лентой.
Пространства утренний изгиб,
Свивая в кольца свет туманный,
Надел на лес их,
На поляны -
На остро-тонкий стержень тьмы...
И стали млечными просторы,
В них робко птичьей кутерьмы
Огонь затеплился, в котором
Сгорала, плавясь, тишина,
Куреньем полночи пьяна.
~
С помощью денег расплачиваешься
Внутренней свободой за внешнюю.
Очнуться далёкой планетой...
Очнуться далёкой планетой,
Забытой своею звездой,
Летящей куда-то и где-то
Над тёмной вселенской грядой.
И видеть квадраты и кольца
Тебе неизвестных времён,
Звенящие как колокольцы
Забытых, но звонких имён.
Встречая вторичные дали,
Забыть о первичных навек,
О том, что тебя называли
"Любимый ты мой человек".
И знать, что какого-то завтра
Не будет уже никогда.
Сомкнётся кромешная правда:
Я - глина, песок и вода...
Пространство - функция ума
(триолет) - 13 -
Пространство - функция ума,
Преобразующая время
В мечты, события, прозренья.
Пространство - функция ума!
И пусть сомнений в этом - тьма,
Но даже в энных измереньях -
Пространство - функция ума,
Преобразующая время.
Сентябрьский день
Стекает утро вязким солнцем
С покатых крыш,
И день стоит над горизонтом,
Кудряв и рыж.
Осенней солнечной слезою
Позолочён,
Он ловит блик под бирюзою,
Хрустит лучом.
Зерном печали кормит небо,
Молчит оно,
Глотая, словно крошки хлеба,
Её зерно.
И пусть сентябрь горчит повсюду
Сырой строкой,
Но этот день подобен чуду,
Живой такой!
И льются тихие просторы
Струёй времён
На бесконечные повторы
Иных имён.
На недовольное шептанье
Тоски земной,
На все предчувствия и тайны
Судьбы иной...
И что ему угрюмый невод
Земной тоски,
Когда задумчивое небо
Кормил с руки!
(с) Борычев Алексей Леонтьевич
- 2 комментария
AleksanderL
09:55
Хорошие стихи, но весь массив освоить сразу тяжело. Совет — Не поленитесь, публикуйте по частям. 
kapral55
12:17
Согласен с Александром, пока дочитаешь до середины, забываешь начало…