Поздний был вечер. Смеркалось...
Тип произведения:
Авторское
Поздний был вечер. Смеркалось, темнело.
Тучи ползли тихим ходом своим.
И по траве зашуршали несмело
Чьи-то легчайшие, словно пушинки, шаги.
Вот человек показался в тумане,
Ровным дыханьем его разогнав.
Быстрым и четким движеньем нащупал в кармане
Он свой талант и серьезнейший нрав.
Он не один. С ним подруга — гитара.
Все испытания вместе прошли.
Два наводненья, четыре пожара
И раскаленные угли судьбы.
Эта гитара видала и ссоры,
Полные гнева и яростных фраз,
Стоны, упреки, драки и споры,
Слезы из нежных, трепещущих глаз.
В руки берет ее. Бережно. Нежно.
Будто боится, что это хрусталь.
Пальцы на струнах. Привычно и дерзко
Льются аккорды один за другим.
То затихает, то взбрыкнется резко
Зверем свирепым, природе чужим…
Яркий костер померещился вскоре.
С треском огонь пожирает дрова.
Мысль свободна, душа — на просторе,
В круге палаток расселись друзья.
Нет их в живых. Все ушли в одиночку,
Добрые в сердце оставив слова.
Судьбы дописаны — ставятся точки.
А запятая… Уже не нужна.
Он все играет, играет, играет…
Рот приоткрыт, затекает нога,
Слезы глаза, обнаглев, разъедают.
Но это ерунда это все. Ерунда.
Нет человека. Далек он от мира,
Что мы прозвали планетой Земля.
Есть гитарист — музыкальный задира.
Нет остановок и пауз: нельзя.
«Дайте открыться, пустите наружу!
Днем я бессилен, раб слов и труда.
Дайте тепло разменять мне на стужу,
Проклят я, проклят. Теперь навсегда...»
Вот, наконец, отзвучала гитара…
Злая у вас, гитаристов, судьба.
Вы остальных подведете под чары.
Сбросить с себя же их — нет. Никогда.
Тучи ползли тихим ходом своим.
И по траве зашуршали несмело
Чьи-то легчайшие, словно пушинки, шаги.
Вот человек показался в тумане,
Ровным дыханьем его разогнав.
Быстрым и четким движеньем нащупал в кармане
Он свой талант и серьезнейший нрав.
Он не один. С ним подруга — гитара.
Все испытания вместе прошли.
Два наводненья, четыре пожара
И раскаленные угли судьбы.
Эта гитара видала и ссоры,
Полные гнева и яростных фраз,
Стоны, упреки, драки и споры,
Слезы из нежных, трепещущих глаз.
В руки берет ее. Бережно. Нежно.
Будто боится, что это хрусталь.
Как пятиклассник не очень прилежный,
Взгляд устремляет в полночную даль…
Пальцы на струнах. Привычно и дерзко
Льются аккорды один за другим.
То затихает, то взбрыкнется резко
Зверем свирепым, природе чужим…
Яркий костер померещился вскоре.
С треском огонь пожирает дрова.
Мысль свободна, душа — на просторе,
В круге палаток расселись друзья.
Нет их в живых. Все ушли в одиночку,
Добрые в сердце оставив слова.
Судьбы дописаны — ставятся точки.
А запятая… Уже не нужна.
Он все играет, играет, играет…
Рот приоткрыт, затекает нога,
Слезы глаза, обнаглев, разъедают.
Но это ерунда это все. Ерунда.
Нет человека. Далек он от мира,
Что мы прозвали планетой Земля.
Есть гитарист — музыкальный задира.
Нет остановок и пауз: нельзя.
«Дайте открыться, пустите наружу!
Днем я бессилен, раб слов и труда.
Дайте тепло разменять мне на стужу,
Проклят я, проклят. Теперь навсегда...»
Вот, наконец, отзвучала гитара…
Злая у вас, гитаристов, судьба.
Вы остальных подведете под чары.
Сбросить с себя же их — нет. Никогда.