Артёмка и Фуфыш
Жанр:
Детское
Вид:
Второе августа - Ильин день. Илья - пророк. Он главный на небе,
хозяин грома и молнии. Так написано в бабушкином календаре. В этот день
всегда льёт, как из ведра. Артёмка сидит в своей дачной комнате и
слушает дождь. А чем ещё заняться? Ведь он болеет. Ангина. Вот смотрит
в окно, в темноту, и представляет, что бродит по облачному покрытию,
как по дороге, старик Илья. А с его рубахи ручьями льётся вода. Устал
пророк и уселся на тучу. Она похожа на громадное кресло. Отжал
Илья подол. От этого на стёкла полетели длинные капли. Артёмка подышал
на них с обратной стороны. Появился туманный кружок. Наверное, в нём
много микробов. Кружок исчез. А ведь всё равно нужно протереть стекло!
Бабушка говорит, что окна - глаза дома. Нехорошо, если на них
заведутся микробы. Раньше и слово такое было - око. Значило то же, что и
глаз. О-ко ... Круглое такое слово ... А ещё есть крыша. Когда-то оно
появилось от другого слова - крыло. Кры-ша... Артёмка понял, почему оно
так нравится. В нём слышно, как подол старика Ильи шуршит по черепице.
Стекло тренькнуло, и Артёмка прилепился к нему носом.
Если Илья посмотрит с неба, то увидит глазастую дачу. Да ещё и с
носом. Обрадуется, поди. Скучно там - среди пёстрых туч. Интересно, а
болеет ли пророк ангиной? Вот вчера, к примеру, было очень жарко. Синее
небо выцвело, как папина рубашка на огородном пугале. У соседского
деда был день рождения, и бабушка ушла помогать с приготовлениями.
Артёмка открыл холодильник и достал большой пакет с мороженым. Нельзя
есть холодное в жару. Бабушка не разрешает. Но ведь сегодня "настоящее
пекло". Так сказал папа, когда поехал на работу. Ничего страшного, если
немного остудиться. Мороженое кончилось, а язык занемел.
А после мороженого поднялась температура. Везде
поднялась: и на улице, и в голове. Мама и папа несколько раз за вечер
спрашивали: а сколько градусов? "Тридцать, тридцать пять", - отвечала
бабушка. Она всегда всё знает. А у Артёмки было больше - тридцать
девять. Неизвестно, как сбивали температуру пророку Илье. А Артёмку
обтирала раствором уксуса мама. Стало холодно и очень неприятно. Его
укрыли, но Артёмка всё равно зяб. Он покрылся пупырышками и трясся
даже под верблюжьим одеялом. Смотрел в окно и видел только две
игольчатые звёздочки. Кто-то возле него долго шуршал лекарствами,
постоянно трогал лоб со слипшейся чёлкой. А ему представлялась пустыня -
серая и скучная. Вот барханы покрылись асфальтовой коркой. Она не
пропускала наружу траву. Корка треснула, но зелёные ростки так и не
смогли пробиться. Артёмка обрадовался, когда услышал ливень. Не стал
дожидаться, пока во сне всё зазеленеет. Взял и побыстрее проснулся.
Очень удивился, что темно. Пока спал, вчерашний и сегодняшний вечер
встретились. День куда-то пропал. Только и осталось глядеть в окно.
За соседским забором гавкнул Черныш. Непонятно, почему его
называют кавказской овчаркой. Коричневая с белыми клоками шерсть
напоминает сибирский рогоз. Черныш овец не пасёт, а сидит возле своего
дома на толстой длинной цепи. Она охраняет прохожих от громадного пса.
Цепь звякнула, и Черныш вытянул щенячье "Ау". Под окнами кто-то шумно
задышал, профыркался и ответил Чернышу: "Фуф, фыш". Артёмка глянул.
Внизу бегал незнакомый пёс. Дымчато-серый, как небо. Из-под густого
кудрявого чуба так и лучились необычные голубые глаза. "Это Фуфыш,
Ильин пёс", - догадался Артём. Не угнался, наверное, за ветром,
который катал тучи на спине. Сейчас отдохнёт и умчится себе дальше.
Артёмке очень захотелось с пёсиком познакомиться. Внизу зажужжал
какой-то телевизионный сериал. Бабушка, наверное, уселась на веранде. И
ни за что внука не выпустит из дома.
А если форточку открыть? Позвать собаку самого Ильи?
Артёмка пододвинул осторожненько стул к окну, дёрнул ручку и потянул на
себя. Холодный порыв ветра бросил в лицо пригоршню капель.
- Фу-фыш, - просипел голос.
А хотелось-то громко позвать... Ангина испортила горло. В
нём теперь помехи, как в старом радиоприёмнике. Не услышит собака. От
огорчения пришлось улечься и натянуть до носа одеяло. А окно пусть
будет открытым.
Рядом со старой тахтой кто-то взвизгнул, и на щеке остался мокрый след. Кто здесь?!
- Вау ... здррав-ствуй!
- Фуфыш? Как ты сюда забрался?
- Пррос-то! По крры-ше!
- Да, конечно... Ты же дождевой пёс. Сейчас я тебя полотенцем вытру.
Чтобы осушить Фуфыша, понадобился весь запас дачного белья.
Но пёс всё равно был мокрым. И у Артёмки на бровях и носу повисли
капли. А футболка под толстовкой была хоть выжимай.
- Благодарр-рствую! - тявкнул новый друг.
- Вот, располагайся, - сказал Артёмка и уселся на тахту. Фуфыш вспрыгнул рядом.
- Жаль, угостить нечем. Борщом пахнет. Варится, пока
бабушка свой сериал смотрит. Она всегда борщ с вечера варит. Чтобы он
успел настояться, прежде чем в живот уляжется.
- Ффу! - выдал отсутствие аппетита Фуфыш.
- А мороженого больше нет, - расстроился Артём.
- Ууу-у! - поддержал его пёс.
Замотал хвостом так, что светло-коричневые клеточки пледа
промокли и потемнели. Очень они теперь напоминали кусочки шоколада.
- Ой, а на столе "Алёнка"! Как я про неё забыл?
Бывший папин письменный стол доживал свой век в углу
комнаты. Артёмка подскочил и взял с него плитку шоколада. Протянул
Фуфышу.
Пёс поднял уши, свёл их вместе. Из круглых печальных глаз
закапали слёзы. Они не падали на плед, а застревали в шерсти. Скоро вся
мордочка была в кудреватых сосульках.
- Ты не любишь шоколад? Зубы болят? - Артёмка сам чуть не заплакал от огорчения.
Фуфыш проскулил:
- Дивна!
- Какая Дивна? - удивился Артём. - Это обёртка. А на ней -
девчонка. Сейчас, наверное, уже старуха. Потому что бабушка покупала
такой шоколад маленькому папе. А маленьким он был ещё в прошлом веке.
- Дивна! - продолжал настаивать пёс. - Дивна и Ливна там!
Пёс завертел головой, пытаясь показать, где же эти Дивна и Ливна. Но не справился и уткнул нос в лапы.
- Рассказывай, - Артёмка сел рядом.
Обнял собаку, чтобы ободрить. И такое услышал, такое ...
Дивна и Ливна - маленькие русалочки-дождевухи. Совсем не
похожи на Русалку с того дуба, что в Лукоморье. Обычные девчонки, с
косичками, в платьях. Но живут в летних дождевых облаках. Вот в
солнечный день набегут пухлые, словно сахарная вата, тучи и брызнут
тёплые весёлые дождинки. Это пожаловала Дивна. Она и радугу на небе
рисует. И с солнышком играет в прятки. Дивна весёлая. Очень цветы любит,
траву. Рассыпает везде росяные сверкающие бусинки.
А Ливна чуть старше, серьёзнее. Работящая. Такую стирку в
небе устроит! Выжмет из туч всю воду до капли. Луж нальёт внизу, пузырей
напустит. Гром и Молния - родня ей. Грозные дядя да тётушка
высматривают сверху, где земля запылилась, а племяшка им в помощь.
Дружат Дивна и Ливна, хоть и редко встречаются. Накануне дня
рождения Ильи-пророка им дозволено повеселиться. Погулять и
порезвиться. Вот и допрыгались подружки. Захотелось им побродить
босиком по болотцу. Стеблей рогоза наломать, пух обдуть. За лягушками и
ящерками последить. Заигрались и не заметили беды. Выползла из-под
гнилой кучи поваленных деревьев ведьма Болотина, вся в буро-зелёной
слизи. Крючковатые пальцы протянула, да и ухватила девчонок за платьица.
Уволокла в свою вонючую нору. Заставила в темноте сидеть, из скользких
прутьев корзины плести. А в безлунную ночь грязь таскать и в ручьи да
речку выливать.
Вся небесная дождевая рать всполошилась. Илья своему псу
Фуфышу поручение дал - Дивну и Ливну разыскать. Храбрец быстро злодейку
Болотину нашёл. Хотел в неё вцепиться, но промахнулся. Облаивал
ведьму, облаивал, но без толку. Заколдовала подружек Тина. Позеленели
они от болотной отравы. Не могут уйти с болота. Бесхозные тучи по небу
бродят, слезами истекают. Что будет? Переполнится болото и полезет на
луга, где траву для коз косят. На дорогу, по которой на дачу ездят.
Доберётся до реки, заполнит её грязью. Тогда всему дачному посёлку беда.
- Не плачь, Фуфыш. Сейчас что-нибудь придумаем.
Артёмка хотел пса утешить, но сам разволновался. Как быть с
этой злодейкой Болотиной? Когда с мамой ходил на уточек смотреть,
видел край её одежды. Оливкового цвета, с разводами. Без взрослых ему
строго-настрого запрещено к болоту приближаться. Так и сказано: затянет
на дно, с макушкой тиной покроет. Но нельзя не помочь Дивне и Ливне.
Кто же за них заступится-то, если не Артёмка? Папа часто говорил: нету
силы - бери смекалкой. Приложил Артёмка ко лбу руку и стал думать.
Температуры точно нет - холодный лоб. Но и смекалки не чувствуется.
Вспомнилось: "Утро вечера мудренее". Ждать до завтра? А если ночью
Болотина в наступление пойдёт? Из туч-беспризорниц так и хлещет... На
руку это ведьме. Нужно прямо сейчас дождевух выручать.
- Фуфыш, мы на болото идём. Только как мимо бабушки прошмыгнуть? Она у меня бдительная.
- По крыш-ше, по крыш-ше, - совсем не по-собачьи сказал пёс и
облизнул Артёмкино лицо языком. Сразу запахло астрами и настурциями.
- Да ну тебя, Фуфыш, - рассмеялся Артёмка. Он зажмурился и
почувствовал, что подошвы тапочек шоркнули по черепице. Открыл глаза,
а впереди колышутся ночные ивы. Под косыми струями дождя свои косы
полощут. Из-за них тянет гнилью. Там, в куче прелых коряг, гнездо
Болотины. Вот так Фуфыш, пёс Ильи-пророка! За миг перенёс из дома на
болото! Как же выманить ведьму оттуда? Как испугать? Наверное, огнём.
Да только где его в такой ливень найдёшь ...
- Ничего особенного, - заявил пёс. - У меня есть тётушки Молнии подарочек.
И показал лапу. С блестящим железным когтем. Потом как
стукнул им о мокрый камень-голыш! И вопреки всему высек искру. Оранжевая
звёздочка в мокрую траву упала, зашипела и погасла. Артёмка не
растерялся, вытащил из кармана носовой платок, намотал на ветку. Вторую
искру поймал. Получился факел. Не простой - волшебный. Иначе как бы он
под таким дождём запылал? Светло стало, как днём. За болотом на
маленьком озерце утки взлетели. Закружились: что за беспорядок? Глянул
Артёмка под ноги - любопытные ящерки засновали. Смешные ... тоже ночь с
днём перепутали. Но поднял глаза и ... Стало не до смеха.
Над стоялой водой колыхался рваный балахон Болотины.
Тухлые космы по ветру развевались, а корявые руки уже к Артёмке
тянулись.
- Ззачем здессь? - прошипела ведьма.
- Отпусти дождевух по-хорошему, - сказал Артёмка.
А Фуфыш выбежал вперёд и хотел цапнуть старуху. Но
промахнулся, только клок балахона зубами оторвал. Тряпка
серым дымком растаяла, и пёс расчихался.
- А то шшто? - прошипела ведьма.
- Сожгу твоё болото!- твёрдо ответил Артёмка.
Загоготала Болотина так, что ящерки попрятались:
- Не сожжешшь!
Раскрыла пасть, а из неё хлынула чёрная жижа. И прямо на Фуфыша! Только в смрадном потоке дымчатый хвостик мелькнул.
А вот этого, мерзкая ведьма, делать нельзя было. Фуфыш -
Артёмкин друг. Пёс самого пророка Ильи. Только ведь и вправду волшебный
факел не поможет... И тут появилась, наконец, смекалка!
Рядом с Болотиной вспучивалась грязь, вырастали и лопались
пузыри. Папа рассказывал Артёмке, как устроена Земля, и про болотный
газ тоже говорил. Он получается из всяких гнилушек. Поднимается со дна и
может вспыхнуть. А теперь держись, ведьма!
- Болотина, - начал Артёмка.
И ведьма снова загоготала:
- Вежливый мальчик, хороший мальчик! Иди сюда...
- Ты же знаешь, что вокруг тебя газ?
Старуха с наслаждением втянула вонь громадным бородавчатым носом:
- Да-а-а!
- А вот сейчас брошу факел, и вспыхнешь ты, как трухлявый пень!
Он, конечно, никогда не видел, как горят трухлявые пни. Но ведьма попятилась:
- Погоди... зачем? Не надо...
- Ага! Значит, видела, как газ пылает? Боишься? - наступал
Артёмка. - Отпускай дождевух Дивну и Ливну! Друга моего отпускай! Живо!
И замахнулся на ведьму факелом.
С пронзительным визгом ведьма вытянулась в струну тоньше ивовой ветки и ухнула вниз, в чёрную грязь.
Вскипела волна и вытолкнула чумазых девчонок. Они тут же
стали под дождём счищать с себя ошмётки тины. Сначала Дивна и Ливна
были зелёными, как лягушки. А потом умылись и даже засияли.
Протянулись с неба струи, словно качельные верёвки. Со
звонким смехом, будто и не были в плену, ухватились за них девчонки и
исчезли в небесной мгле.
-Фуфыш, где же ты, Фуфыш?.. - твердил Артёмка, стоя в полнейшей темноте.
- Какой такой Фуфыш? - спросил бабушкин голос. - Приснилось опять тебе что-то... Вставай, сейчас родители приедут.
- Бабушка, ты Фуфыша не видела? - заморгал мокрыми глазами Артёмка.
- Так, температуры нет... - раздумчиво сказала бабушка. -
Значит, сон. Меньше месяца до школы осталось, а ты выдумываешь, как
маленький. Поднимайся, первоклассник. Серьёзные книжки читать нужно, а
не сказки.
И неодобрительно посмотрела на ряды ярких обложек в шкафу.
Артёмка одевался и думал, что не дорос ещё до школы. Ну и пусть.
- Фуф ...фш... - раздалось под окном.
Даже не верится... Вот сейчас он выглянет, а там - никого... Только шумно кланяются ветру мальвы и георгины...
Серое облачко замаячило за тюлем. Раздался радостный лай. Фуфыш! Вернулся!
- Добрр-рое утрр-ро!
- Фуфыш! Здравствуй! Как я рад, что ты спасся!
- Арр-ртём - герр-рой!
- Заходи, Фуфыш! - выкрикнул Артёмка. - Где же ты?
- Дела, Арр-тём, вау! Благодарр-рствую! Не прр-рощаюсь! До скорр-рого!
На Артёмкином конопатом носу блестели крохотные капельки.
Какое счастье, что всё плохое закончилось. Прошла ангина. Дождевухи
спасены. Друг жив-здоров. И ещё вернётся!
Вошла бабушка.
- Внучек, чудеса, не иначе! Не садили мы роз в этом году.
Прошлым летом выкопать на зиму было некогда, вот они и вымерзли. А
сейчас глянула в цветник - полно! Да ещё какие - белые! А ты почему окно
открыл? Хочешь, чтобы температура снова поднялась? Ну-ка...
И бабушка захлопнула окно. Прищемила любопытный нос свежему ветру. А он всё равно стеклом дребезжал.
- Слышишь, внук? Чудо - расцвели розы, которые мы не садили!
Артёмка молчал. Он знал, что это подарок от Дивны и Ливны. А может, от самого Ильи.