ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО!

 

Ранним утром, Генка-прораб совхоза и шофер бортового «уазика» Толик, выехали из родного поселка в областной центр по делам. Лучи восходящего солнца, пробившись сквозь густую зелень леса, окружающего асфальтную дорогу, уходили под передок их машины.

Генка рассматривал свои отчетные документы, а Толик, дымя сигаретой, делал свое шоферское дело. Мелькали деревья и кусты, впереди был очень крутой поворот, прозванный в народе Тещиным языком. Ходила байка, что женщина прокляла своего нелюбимого зятя-шофера, который разбился насмерть на этом повороте, чем открыл не только счет авариям, но и дал ему название. С тех пор нет-нет да кто-нибудь из шоферни или мотоциклистов слетит в кювет, случались и лобовые столкновения. Из-за крутизны поворота нельзя было заранее предвидеть, что происходит за его изгибом.

На повороте Генку прижало боком к кабине, и на мгновение, оторвавшись от бумаг, он увидел впереди грузовик, который несся прямо на них, шел лоб в лоб и становился все ближе и ближе. Потом был сильный удар спереди – и Генка куда-то полетел. А летел он через лобовое стекло на разрисованный солнечными бликами асфальт.

 

Сотрудников ГАИ и машину «скорой помощи» вызвал мимо проезжавший мотоциклист. Толику медпомощь уже не понадобилась, а Генку, у которого было кровавое месиво головы, в срочном порядке доставили в нейрохирургическое отделение областной больницы. Там с различными травмами оказался и водитель грузовика.

Спустя какое-то время из операционной вышел доктор. Он Светлане сообщил, что брат получил тяжёлую травму головы и находится в коме. Сколько она продлится – неведомо. Но есть и подозрение на повреждение позвоночника.

Сидя возле больничной койки брата, Светлана, сложа руки на коленях, горько плакала. Слезы грязным потоком от туши катились по ее щекам. Потеряв мать маленькой девочкой, она уже знала, что значит лишаться близкого человека. И теперь судьба опять повернулась самой неприглядной своей стороной. Смысл ее жизни сосредоточился на единственном близком человеке, лежащем сейчас перед ней без движения и находящемся на грани между жизнью и смертью. Брат был для нее матерью и отцом, которого никогда не знала. Светлана все дни и ночи проводила возле постели Геннадия. Девушка держала его за безжизненно лежащую на одеяле руку и молила Бога, чтобы ее брат пришел в себя. Просила Генку, чтобы он не сдавался, боролся за жизнь и вышел из коматозного состояния.

Цепкие объятия смерти, в которых последних несколько месяцев находился Генка, наконец-то разжались. Он даже не подозревал, сколько раз переплывал мрачную реку в лодке старика Херона. Знали об этом только врачи, которые прикладывали титанические усилия, чтобы остановить приближение неумолимой смерти. И теперь, после почти двух месяцев, проведенных в состоянии комы, полуживой Генка вдруг приподнял воспаленные веки. Первое, что он увидел, были крылья белокурого ангела, которые по мере возвращения «оттуда» все больше становились похожими на полы обычного медицинского халата. Наконец он различил в окружающем его тумане хрупкую стройную фигурку медсестры, вошедшей в палату.

Генка вдруг осознал, что жив, и возликовал. Он победил в борьбе с этим страшным чудовищем, которое стояло с косой над его душой. Попытавшись открыть глаза пошире, он едва не ослеп от яркого дневного света, проходившего через стекла больших окон на белые стены и потолок. Его койка была обставлена сплошь какими-то приборами. Подойдя, медсестра, сменив капельницу, что-то отметила в листке, лежащем рядом на столике. Она покинула палату, тихо прикрыв за собой дверь, и Генка услышал, как в коридоре ее спросил знакомый голос:

– Как он? Уже пришел в себя? К нему можно?

– Да, проходите, – ответила та.

В дверь вошла Светлана в накинутом на плечи медицинском халате. Подойдя к койке, она положила теплую ладонь на его неподвижно лежащую руку:

– Здравствуй, Геночка! Ну, наконец-то.

– Здравствуй, сестричка! – слабым голосом ответил Генка.

Собрав все силы, он попытался сделать движение ей навстречу и приподняться с кровати, но не смог. Его тело было каким-то чужим и очень тяжелым.

– Тихо, тихо! Вам нельзя двигаться, – бросилась к нему вошедшая медсестра.

Генка с ужасом посмотрел туда, где под одеялом должны были быть ноги. Судя по форме складок одеяла, они там находились. Но он их не чувствовал. Как будто от долгого лежания они онемели. Усилием воли постарался пошевелить большим пальцем ноги. Никакого результата. С видимым напряжением на лице он повторил свою попытку. Нога не двигалась. И тут Генка понял, что больше ходить не сможет. Слезы отчаяния и обиды потекли по его небритым щекам. В немощной злобе он скомкал пальцами одеяло. Приступ рыданий потряс его тело, потом еще один, и слезы покатились на подушку. Он отвернулся, пряча от Светланы лицо.

Медсестра тактично в адрес Светланы произнесла:

– Ему вредно волноваться. Вам лучше уйти.

– Да-да. Уже иду.… Извините… – сказала та и вышла из палаты.

Оголив Генкину руку до локтя, медсестра умелым движением ввела в вену дозу успокоительного со снотворным. Во сне Генка видел зеленую поляну с мягкой травой и речку. Ловко подпрыгнув, он отбил руками волейбольный мяч, который, легко отскочив от сильных рук, полетел высоко в голубое бездонное небо. Оступившись, Генка упал на траву. Хотел сразу вскочить, но не смог.… Как будто что-то держало за ноги. Обернувшись, он увидел вместо ног две деревянные подпорки. Дико закричав, Генка проснулся в холодном поту, озираясь по сторонам. Стоящий на столике будильник, уверенно тикая, отсчитывал время его бесполезной жизни.

 

Вот уже несколько дней, врачей не на шутку беспокоило состояние Геннадия. Его сильному молодому организму удалось справиться с травмой головы, чуть ли несовместимой с жизнью. Но повреждение нижнего отдела позвоночника нарушило нервные окончания и лишило его способности двигаться, сделав парализованным до пояса. Этот факт подействовал на пациента угнетающе. И теперь врачи беспокоились не за физическое состояние Геннадия, а за его психику. Хотя тот и сам прекрасно понимал, что его положение практически безнадежно.

Генка лежал на койке, часами уставившись в потолок. Полностью потеряв интерес к жизни, он впал в глубочайшую депрессию. Состояние его с каждым днем становилось все тяжелее. Постоянно навещавшие его люди только усугубляли положение напоминанием о том, что когда-то он был нормальным человеком, а не инвалидом, прикованным к больничной койке. А ведь ему всего лишь 22 года.

Сеансы опытного психолога не дали абсолютно никаких результатов. Напротив, после таких сеансов Генка полностью замкнулся в себе, и все время молчал, снедаемый сознанием собственной неполноценности. Светлана приходила в палату каждый день и сидела у кровати. Но Генка не замечал ее. Он думал:

– И чего она сидит возле меня, немощного, урода, обреченного в лучшем случае на инвалидную коляску? На что она надеется, может, на чудо? Так это бывает только в сказках.

И от этих мыслей его лицо становилось еще более мрачным. Желание умереть возрастало с каждым днем.

– Ну почему тогда не погиб, как Толик, сразу? Лучше смерть, чем такое жалкое существование, – думал он. И смерть снова начинала кружиться над ним, овевая могильным холодом стены больничной палаты.

Врач-хирург прошелся по кабинету и, сдвинув брови, задумался. Затем подошел к стенду, включил свет и еще раз внимательно посмотрел на рентгенснимки. На черном фоне пленки были отчетливо видны ребра, позвоночник и кости таза. Потирая подбородок, он открыл историю болезни. Пробежав глазами несколько листков, отложил папку и направился в палату пациента.

– Добрый день, Геннадий!

Генка посмотрел на него равнодушно и отвел глаза.

– Я хочу с тобой поговорить вот о чем. Сегодня я занимался изучением твоей истории болезни и пришел к выводу, что можем тебе вернуть способность ходить.

Генка резко повернулся, и его глаза вспыхнули нездоровым, полусумасшедшим блеском.

– Это, естественно, произойдет не сразу. Придется сделать несколько серьезных нейрохирургических операций на позвоночнике. И далеко не факт, что ты потом сразу встанешь и пойдешь. Долгие процедуры помогут вернуть чувствительность ног.

– Я согласен, доктор!

– Но ты должен знать о риске, связанном с этими операциями. То есть, иными словами, гарантировать успех мы не можем.

Генка схватился за слова доктора как за соломинку. Получив крохотную надежду на нормальное существование, он вновь почувствовал в себе силы бороться.

Уже на следующее утро возле его койки стоял известный в ученых кругах профессор столичного института нейрохирургии. Осмотрев Генку, он сделал заключение об общем состоянии здоровья, которое с его слов было удовлетворительным. Молодой организм и крепкое сердце были в состоянии выдержать целый ряд сложнейших многочасовых операций, в ходе которых, возможно, удастся восстановить нарушенные нервные окончания. Посовещавшись с врачом-хирургом больницы, он прошел в рентген-кабинет и долго изучал снимки, после чего, вернувшись в палату, врачи приняли положительное решение.

– Светлана, – сказал хирург вошедшей в его кабинет девушке.

– Вам необходимо знать. Сегодня состоялся разговор с известным нейрохирургом. Мы пришли к выводу, что есть надежда вернуть Геннадию возможность передвигаться самостоятельно. Шансы невелики, но попробовать стоит. В противном случае он не выдержит морального излома, который нанесен ему его обездвиженным состоянием.

– Да, доктор. Я считаю, что можно попробовать. Только у нас нет денег на оплату, видимо, очень дорогой операции.

– Но вы должны также знать о риске, неизбежно связанном с этой сложнейшей операцией. Вашему брату предстоит находиться под действием наркоза несколько часов. Он может не выдержать. А по поводу денег вы даже не думайте.

– Да, но бездействие сейчас подобно убийству. Поэтому делайте то, что считаете нужным.

С этими словами Светлана покинула кабинет врача и направилась к палате Генки. Когда она вошла, молодая белокурая медсестра поправляла подушку под головой Генки, отчаянно желающего сесть и подтягивающего на руках нижнюю обездвиженную часть своего тела.

– Вы можете идти, – отпустила Светлана медсестру и стала поправлять подушку. Положив Генке на плечо руку, она с улыбкой сказала:

– У меня для тебя есть хорошие новости. Я говорила с врачом. Он считает, что сможет поставить тебя на ноги в ближайшем будущем.

– Спасибо, сестричка! Ты моя спасительница!

Его глаза горели безумной надеждой. После стольких дней отчаяния он вдруг почувствовал себя почти здоровым. Хотелось бегать по палате, поднять Светлану на руки, закружить ее в бешеном ритме. Но он не мог. Пока не мог. И это «пока» его радовало.

 

Прошло несколько часов ожидания, прежде чем из операционной вышел хирург. Повернувшись к красивой девушке, сидящей в кресле и нервно теребящей носовой платок, сказал:

– Операция прошла успешно!

Девушка вскочила и, благодарно посмотрев в уставшие глаза врача, прошептала:

– Спасибо, доктор…

– Это наша работа, – ответил тот и пошел дальше по коридору.

Светлана посмотрела на людей в белых халатах, кативших каталку, на которой лежал под воздействием наркоза Генка, и подумала: «Все будет хорошо! Не беспокойся, братик!».

 

Прошло несколько месяцев. Генка, перенеся не одну сложнейшую операцию, уже мог вставать. Он еще с огромным трудом передвигал ноги, но доктор сказал, что в недалеком будущем он сможет ходить. Надежда со временем вернуться в нормальную жизнь делала чудеса.

Светлана вошла в палату с букетом простых полевых цветов. Доктор, аккуратно поддерживая Генку под локоть, помог ему дойти до новенькой инвалидной коляски, которую еще с утра вкатила в дверь палаты медсестра. Получив возможность передвигаться по коридору отделения, Генка радовался как ребенок. Покинув ненавистную кровать, прикованный к которой он провел не один месяц, впервые смог выглянуть в окно. За прозрачным стеклом был мир, которого он чуть было, не лишился.

 

В труде и поту минули еще около трех лет, где каждый час, каждый день открывал Генке новые ощущения. Он все увереннее стоял на ногах. И первое, что по возможности сделал, – поехал в церковь и поставил свечку в память о Толике, который, будучи его сверстником, по воле рока принял на себя удар и ушел из жизни такой нелепой смертью. Генка очень переживал по этому поводу. Но жизнь продолжается.… Надо жить!

Ему, уже обходившемуся без инвалидной коляски, когда первая группа инвалидности была заменена на третью рабочую, как бывшему воину -«афганцу», государство бесплатно выделило автомобиль «Жигули» с ручным управлением. Вернулся на прежнее место работы и стал готовиться к созданию семьи. Все это время Генка проживал в родительском доме с сестрой. Под ее строгим патронажем. Светлана вышла замуж и ушла к мужу, но брата не забывает, ни на минуту: звонит, наведывается, помогает, как может и чем может. Виновника трагедии осудили. Не стало и поворота «Тещин язык», который более-менее выровняли.